Ланни. Продолжение 3

Меня хорошо подлатали. Не оставили открытым металл. Биоимпланты поставили. Теперь моя левая сторона внешне выглядит как и правая, как живое тело, и совсем не заметно, что внутри провода и электроника. Доктора сказали, чтобы я берегла искусственное тело — это обошлось в кругленькую сумму и второй раз такую красоту наводить не будут. Это сейчас полезно, чтобы я выглядела как нормальный человек — но ситуация может измениться. Я все поняла — беречь, значит беречь.

Я в роли подай-принеси-пошла вон. Приношу нужные вещи, еду и напитки, помогаю там, куда направят. Молчу и слушаю. Говорю, когда спрашивают. Иногда встречаю в коридорах разных людей, которые что-то говорят или показывают. Я вынимаю запись из встроенного в искусственное плечо устройства и отдаю. И иду дальше — даже не вспоминая о встрече.

Несколько раз меня брали в экспедиции на поверхность пыльной пустой планеты. Корабль приземлялся в какой-то впадине мы обходили ее по кругу, ставили датчики, собирали образцы. Я тащила за научниками их барахло. Моя задача состояла лишь в том, чтобы вовремя подать прибор или забрать кусок породы.

В этой Вселенной все было не так — я чувствовала это. Магнитные поля, строение энергии, воздух, гравитация, законы природы и порядок мироздания — все было чужое, опасное, медленно разрушающее. Это мир убивал нас очень медленно, почти незаметно, но неумолимо. Выжить тут мы не могли. А потомство было не предусмотрено. Да и к чему — наши дети были бы похожи на нас и тоже не смогли бы выжить тут.

Бухать с десантниками — это было самое скучное задание. Тупые они как пробки. Море алкоголя, наркоты, девочек, патриотических криков, драк, азартных игр. Развлечения для малолетних дебилов. Каждый раз, после подобных заданий, я долго отмокала в душе, смывая не столько слюни и пот этого отребья, сколько мерзкое ощущение ограниченности, которое казалось пропитывало меня и опускало до их состояния. Но надо, значит надо — хотя какие у них могут быть тайны — извилина одна и та отбита учебкой и нейропрограмированием. Заточенная функция без рассуждений. В их головах меньше размером, чем их члены, в принципе мысли не водились, кроме как самых примитивных и приказов. Скучные ребята, но очень опасные. Тут главное не выпендриваться. И все будет норм.

Помню эксперимент, очень странный и удивительный. Такого раньше не делали. Большие каменные желто-коричневые своды строения на чужой планете. Круглая комната с колоннами, стены которого теряются в тени. В центре огромное силовое сооружение, стержень, вокруг которого струятся вверх нити энергий, и поднимаются к кругу слепящего света. Внизу это все уходит куда-то внутрь планеты. Вокруг этого сооружения на постаментах лежит 12 человек. От них к центральному энергостержню тянутся энергии. Пока еще не очень яркие — мы лишь настраиваемся. Люди на постаментах спят — так проще. Моя задача следить за приборами и, в случае неудачи, поймать сознания испытуемых и вернуть. Меня проинформировали, чьи сознания по закону вероятности, я не успею поймать. Я в силовом коконе, парю недалеко от стержня, над несколькими постаментами. На мне очки-экран — через них я вижу 12ть ярких точек сознания спящих людей. Я вижу, как по сигналу эти точки начинают перемещаться к стержню, сливаясь с его силой. Яркие точки начинают крутиться вокруг центрального стержня, который начинает ими сиять. Я вижу тонкие следы чье сознание относится к какому телу. Но совсем скоро вытащенные сознания сольются и разделяться и станут уже чем-то другим. Эксперимент, как сделать человека способным жить и давать потомство в этом ненашем мире. Мире, что убивает нас. И зачем нас сюда вообще занесло??? Мы тут чужие.

Стены трясутся, с потолка начинают падать камни — что-то пошло не так. Светящиеся сознания шарахаются от вибрирующего стержня, который явно сейчас разлетиться, не справившись с задачей. Я вижу 12 точек-сознаний, чья тонкая нить связи с телом нарушена — теперь сами они вернуться не могут. На миг мелькает желание поменять им тела, я улыбаюсь и отгоняю эту мысль — последствия очевидны. Я развожу руки в специальных перчатках, и начинаю направлять сознания к их телам. Все вокруг начинает дрожать еще сильнее — времени остается все меньше. Я вижу три точки, которые не должны вернуться в тела. Их я направляю в накопители и закрываю там. По моей силовой сфере начинают стучать камни. Наконец, последнее сознание вернулось в тело и на постаментах включили энерго-защиту. Стержень наклоняется и начинает падать. Силовые поля постаментов и мое максимально быстро разлетаются из эпицентра взрыва. И все же недостаточно быстро — меня нагоняет мощная волна бьющей энергии света и закручивает. Амортизирующее кресло, конечно, сделано именно для подобных вещей, но оно лишь сохранить твое тело и жизнь, а вот ощущения твои научникам до лампочки. Я быстро снимаю очки и перчатки, закрепляя их в специальном отделении, ввожу себе препарат и отключаюсь.

Эксперимент признан удачным на данном этапе, я сдала три накопителя с сознаниями внутри и отправилась в медотсек.

Последнее, что я помню, это крушение шаттла. Мы убегали с большого корабля. С кем убегали и почему — этого я не помню. Помню, что в этом как-то замешана некая вредная девица, которая меня очень бесила. Она постоянно бегала к Нему (командиру десанта). Я не помню, кто вел шаттл и кто еще был на борту. Помню, как мы стремительно отделяемся от линкора и по хаотичной траектории несемся к планете внизу. Помню, как уже в атмосфере, нас подбивают и мы начинаем падать. Я успеваю катапультироваться. Я стою на пляже, недалеко качаются пальмы, слева плещется море, очень жарко и солнечно. Метрах в 500 от меня лежит на боку разбитый шаттл и из него начинает выбираться что-то состоящее сплошь и металла и проводов. Биоморф стряхивает с себя остатки горящей одежды и начинает высвобождать свои нижние конечности из покореженной груды бывшего шатла. Отсюда я вижу лишь покатую металлическую спину и заостренную, как клюв у хищной птицы, голову. Ждать, когда он полностью освободиться, мне совсем не хочется, я поднимаю глаза в белесое небо и… все. Дальше не помню. Дальше лишь сделанная из спресованного желто-коричневого песка комната. Я просто сижу и жду. Тут тихо, безопасно, спокойно. Стазисный сон