КРЕСТ

«Я, Джова Чениг, доношу по долгу совести и по приказанию своего духовника, что много раз слышал от доктора Бруна, что бессмертие реально. Что в природе существуют вечно живущие организмы. Что скоро он подарит людям вечную жизнь. Что Христос — это сказка, прикрывающая церковный тоталитаризм. Что церковь тормозит развитие общества…» Далее следовал подробный отчёт о результатах исследований группы доктора Бруна, за вчерашний день.

Дослушав сообщение, Великий Инквизитор отключил транслятор и опустил голову. Остроконечный капюшон его чёрного плаща полностью скрывал лицо. Видны были только острый подбородок, обтянутый бледной кожей да тонкие синюшные губы. Кисти рук, покрытые морщинами и старческими пятнами, сжимали золотое распятие. В помещении стоял полумрак. Сверху бесшумно опускался прохладный, очищенный ионными фильтрами воздух. От этого пламя толстой восковой свечи плавно покачивалось, изгибая тени на стенах, а от распятия падали тусклые блики на мраморные плиты пола и матовый экран транслятора. У дверей застыли два киборга. Сюда ежечасно стекалась вся информация, собранная братьями о еретиках. Неосторожно брошенное в сторону Святой Церкви порочащее слово, злобный взгляд, непристойный жест — всё становилось известным Великому Инквизитору и жестоко каралось его твёрдой рукой.

Сто двадцать лет минуло со дня окончания великой войны. Короли и магнаты ввергли мир в пучину мрака и хаоса, и исчезли без следа сами. Они ушли в небытие, оставив после себя только голод, разруху и смятение в душах людских. Мир оказался на грани. И тогда Великая Святая Церковь взяла на себя тяжкое бремя правления. И забрезжил свет надежды. И Господь вновь поселился в душах, укрепляя веру, и принося утешение. Но чёрное семя ереси, посеянное войной, дало всходы. На обильно сдобренной плотью людской, политой слезами людскими земле, взросли они и дали плоды свои. И тогда отринули многие Святую Веру. И кричали, чёрные рты разверзнув. И тянули грязные руки свои к Вере Святой. И тогда пришла пора Великой Инквизиции. И вот уже сто лет выжигает она калёным железом и жжёт на кресте чёрную ересь, но нет этому ни конца, ни края.

С тихим шелестом, разъехались створки дверей. Вошёл послушник в белом плаще:

— О, Великий, Его Святейшество просит Вас к себе.

Качнув головой, Великий Инквизитор прервал свои думы, и напевно произнёс:

— Передай Понтифику, что я буду сей же час.

Его Святейшество, Папа Григорий десятый — двести восемьдесят второй понтифик Ватикана, был встревожен. За долгие годы, Великий Инквизитор научился распознавать его состояние по едва заметным и видимым только ему, признакам.

— Томас. — Его голос звучал тихо и вкрадчиво. — Меня тревожит этот доктор Брун. Я долго размышлял, и мне пришло озарение. Если Брун достигнет положительных результатов в своих исследованиях — это станет самым сокрушительным поражением Христианства за всю историю существования. Мы не можем рисковать. Потому в ближайшие дни, он должен быть схвачен, обвинён в колдовстве и ереси, подвергнут допросу и изобличён. В ходе Ординарной Консистории ему будет предложено продолжить свои работы под контролем Церкви. Если он откажется, тогда — Ауто да фе.

— Может не торопиться, Понтифик? В группе работает наш осведомитель. Нам известно место нахождения лаборатории. Ежедневно мы получаем исчерпывающую информацию о ходе экспериментов. Мы можем прекратить его деятельность в любой момент. Не лучше ли дождаться положительных результатов? Ведь, согласитесь, это будет величайшим открытием за всю историю существования человечества.

Брови понтифика чуть дрогнули. Он подался вперёд всем телом:

— Это будет величайшей и опаснейшей, за всю историю человечества, ересью, отрицающей смертность и подрывающей устои Христианства — веру в загробную жизнь. — Понтифик вновь откинулся на спинку стула. Он внимательно всмотрелся в лицо Великого Инквизитора. — Наверное, это очень сильный колдун, если ему удалось поколебать веру даже такого ревностного христианина как ты, Томас?

— Моя вера непоколебима, Понтифик. Сегодня же всё будет сделано.

— Господь с тобой, сын мой.

Вернувшись к себе, Инквизитор привел в действие транслятор.

— Александр! В течение часа подготовить две группы. Первая группа — пятнадцать киборгов. Задача — штурм. Вторая группа — тридцать киборгов. Задача — оцепление и зачистка. Придать подразделениям два грузовых транспорта. Уровень секретности — высший. Командиры подразделений прибудут через тридцать минут.

Закончив с распоряжениями, он обратил взгляд к киборгам, стоящим у двери:

— Михаил, ко мне! — Первый киборг тихо приблизился. Инквизитор соединил его с сервером, началась загрузка информации. Глаза киборга засветились голубым светом. — Внимание! — Инквизитор повысил голос. — Задача — руководство операцией и командование штурмовой группой. Учёных Бруна и Ченига захватить. Остальных уничтожить. Извлечь максимум информации и всё оборудование. Осуществить полную зачистку. Уровень секретности — высший. Операцию провести максимально быстро. С потерями не считаться. Контроль — в режиме онлайн.

— Я готов, о, Великий.

Пётр, ко мне! — Второй киборг приблизился так же бесшумно. Инквизитор проделал с ним ту же процедуру, что и с первым. — Внимание! Задача — заместитель и командующий группой оцепления. В течение операции исключить проникновение внутрь периметра и из него. Полная зачистка по завершении штурма. Уровень секретности — высший.

— Я готов, о, Великий.

— Ступайте с богом.

По липким стенам главного коллектора бывшей городской станции очистки отходов, мутными ручьями стекали нечистоты. Показавшееся из-за горизонта солнце, подкрасило розовым, опустившийся ночью туман. У входа в коллектор, за обломком бетонной стены укрылись двое часовых. Осматривая прилегающую территорию, они слушали эфир и тихо беседовали.

— Ты представляешь себе вечную жизнь? Я, вот, никак не могу.

— А мне, главное дочь вылечить. А, что до вечной жизни — так мне и эта уже осточертела. Осточертело так жить — голод и страх, страх и голод. Если ты не в братстве — значит ты уже, как бы, и не человек.

— Э нет. Не скажи. Живя вечно, всё можно будет пережить.

— А эти чёртовы монахи тоже будут вечно жить?

— Мы их победим!

— Да, да. Что-то не очень-то у нас пока получается.

— Всё равно победим.

— А если все буду жить вечно, куда девать рождающихся?

— Тихо! Слышишь?!

— Нет. Что там?

— Вроде шипит.

— Да нет. Это в отстойниках.

— А мне кажется, что шипит.

Смешиваясь с туманом, газ заполнил коллектор. Последнее, что часовые увидели, умирая — это быстро приближающиеся голубые глаза киборгов.

Великий Инквизитор следил за ходом операции, не отрываясь от мониторов транслятора. На экране, в клубах газа, мелькали испуганно‑удивлённые лица людей, чёрные фигуры киборгов, розовые вспышки плазмотронов, вскинутые вверх руки, падающие тела. По стенам и потолкам метались серые изогнутые тени. В огромных трубах коллектора эхом отдавались выстрелы, вскрики и стоны умирающих, грохот шагов. Киборги действовали быстро и с математической точностью. Через несколько мгновений звуки постепенно утихли, и всё заволокло газом. С минуту транслятор молчал. Затем раздался скрипучий голос Михаила:

— Штурмовая операция завершена. Задача выполнена. Потерь нет. Продолжительность операции — одна минута восемнадцать секунд.

— Начинайте следующий этап!

Когда Инквизитор вошёл, Понтифик сидел за письменным столом, возложив руку на распятье.

— Операция завершена, Ваше святейшество. Брун захвачен.

— Слава господу нашему, Иисусу Христу! — Понтифик надавил кнопку под крышкой стола. Тут же вошёл послушник.

— Во все информационные каналы, срочно. Сегодня, Святой Инквизицией, предотвращён очередной акт колдовства. Известный колдун и еретик, называющий себя доктором Бруном, изобличён и схвачен. И второе! Срочно созвать Ординарную Консисторию.

Послушник спешно удалился, шурша полами плаща. Понтифик жестом пригласил Инквизитора сесть.

— Послушай, Томас! Я слышал об этом Бруне. Говорят, он никогда не поступается своими принципами. Меня это тревожит.

— Что же опасного, Ваше Святейшество?

— Он может не принять предложения о работе под контролем церкви, и тогда…

— Тогда он будет сожжён.

— Да. Но кто же станет его палачом?

— Вот в чём дело! — Инквизитор криво усмехнулся. — Его Святейшество может не волноваться. Палачом будет Джова Чениг — это человек, доносивший на Бруна. Он подал прошение о вступлении в братство, и готов на всё ради плаща послушника.

— Это похвально, но разве братство не порицает убийства?!

— Он ещё не в братстве, и пусть, для начала, справится с обязанностями палача. — Инквизитор холодно посмотрел в, непроницаемые глаза Понтифика.

— Ступай, сын мой. Я буду молиться за тебя.

Зал консисторий Апостольского дворца был полон. Понтифик уже занял своё место на троне. Ниже восседали Великий Инквизитор и два секретаря. Ещё ниже, метрах в десяти от трона, была установлена стальная клетка. За ней, посреди зала лежал крест. Чёрный и гладкий, около десяти метров в длину, он искрился всеми цветами радуги и тихо потрескивал. Кардиналы расселись вдоль боковых стен, раскрасив трибуны кроваво-красным цветом своих сутан. Великий Инквизитор поднял руку. Общий гул стих. Два киборга ввели в зал доктора Бруна.

Синие линялые джинсы, стоптанные ботинки, белый халат, перепачканный во время захвата, из-под которого выбился воротник, клетчатой рубахи. Его тёмно-русые волосы были взлохмачены, над улыбающимися губами, узкой полоской темнели усы, впалые небритые щёки чуть побледнели, но искрящиеся глаза смотрели смело и изучающе.

Когда за Бруном захлопнулась дверь клетки, в зале наступила гробовая тишина. Великий Инквизитор заговорил, обращаясь к Бруну:

— Джордан Брун, вы обвиняетесь в колдовстве и ереси. Готовы ли вы признать свою вину и раскаяться?

— Я простой врач, и чудеса, не по моей части. Мне не в чем раскаиваться.

— Но вы не станете отрицать, что высказывали сомнения в отношении божественного начала всего сущего, оскорбляя, тем самым имя создателя.

— Нельзя оскорбить, того, кто не существует.

По залу прокатился ропот.

— Вы кощунствуете!

— Неужели?

— Введите свидетеля!

Киборги ввели в зал худощавого, черноволосого мужчину. На нём был такой же белый халат. Руки глубоко запрятаны в карманы брюк. Втянутая в плечи голова, заострённый нос, виноватая улыбка, бегающие по сторонам глаза.

— Здравствуй, Джова! Весёлый сегодня выдался денёк! — Голос Бруна прозвучал звонко и приветливо.

Свидетеля подвели к инквизитору и опустили на колени.

— Джова Чениг! Возложи ладонь на библию и поклянись говорить правду.

— Клянусь.

— Вы знаете этого человека?

— Да.

— Как его зовут?

— Это доктор Джордан Брун.

— Откуда вы его знаете?

— Я занимался в его группе исследованиями, связанными с продлением жизни человека.

— Насколько успешно?

— Возраст в сто пятьдесят-триста лет уже не предел.

— Какова была цель исследований?

— Вечная жизнь.

Послышались тихие вздохи и приглушённые возгласы с трибун.

— Что доктор Брун использовал в экспериментах?

— Подопытных животных.

— Каких?

— Крысы, жабы, летучие мыши, кошки, собаки. Была свинья.

— Проводил ли, доктор Брун, эксперименты над людьми?

— Да. Два раза. Оба неудачно.

— Люди погибли?

— Нет. Просто имплантат был отторгнут организмом подопытного.

— Обвиняемый, вы подтверждаете это?

— Да.

— Джова Чениг, не замечали ли вы за доктором Бруном, каких либо действий, ну скажем, не связанных напрямую, но каким-то неестественным образом оказывающих влияние на ход экспериментов?

— Да, замечал.

— Что это были за действия?

— Однажды, я видел, как доктор Брун готовил какой-то порошок.

— Что это за порошок? Из чего, доктор Брун, его приготовил?

— Он растолок сушёную голову петуха, за тем добавил золы и свиную желчь.

— Доктор Брун, что-то говорил при этом?

— Да. Он что-то шептал, но я не разобрал слов.

— Что дальше?

— Потом я видел, как доктор Брун тайно добавил порошок в еду пациента.

— И на, что же это походило?

— Всё это было похоже на колдовство.

— Доктор Брун, что вы скажете на это?

Брун, с улыбкой глянул на Ченига:

— Один из охранников простудился, и у него начались проблемы с простатой. Я просто приготовил лекарство из того, что имел на тот момент под руками.

— Джова Чениг, это правда?

— Нет. Доктор Брун использовал порошок для колдовства. — Чениг втянул голову в плечи и опустил глаза.

— Что скажете, обвиняемый?

— Ничего.

— Доктор Брун, вам известно, что давать или отнимать жизнь — удел всевышнего.

— Он мне об этом не сообщал.

По залу вновь пробежал ропот негодования.

— Вы снова кощунствуете, доктор Брун.

— Что вы говорите?

— Обвиняемый, так как же вы собирались сделать жизнь вечной?

— Да всё просто! — Брун запустил руку под ворот рубахи и извлёк искрящийся зелёным светом шарик, размером с горошину. Киборги двинулись в сторону клетки, но Инквизитор остановил их движением руки. — Это имплантат — биологический стимулятор. Вживляется в позвоночный столб под затылком. Достаточно прижать его к основанию черепа, выше первого позвонка, или положить в рот, а всё остальное он сделает сам. Через два часа — полное слияние с телом пациента. Стимулирует выработку организмом своих стволовых клеток, работу гипоталамуса и гипофиза. Энергетическая производительность митохондрий увеличивается в разы. Между прочим, единственный экземпляр. Может, есть желающие испытать?

— Ты всё-таки добился?! — Голос Ченига эхом отразился от стен. Зависть и сожаление прозвучали в этом возгласе.

— Да Джова. Ты уж извини, но мы знали, что ты связан с инквизицией, и основные исследования проводили без тебя.

— Но без экспериментов…

— Это второй экземпляр. — Брун вновь поднял имплантат над головой. — Первый, уже месяц как успешно имплантирован, и в этот раз отторжения не произошло.

Зал загудел.

Инквизитор поднялся со своего места:

— Доктор, вы можете назвать имя этого человека?

— Конечно, нет.

— Доктор, вы отдаёте себе отчёт в том, что вы делаете?!

— А ВЫ?! — Брун тряхнул головой. Его звонкий голос прорезал тишину зала и эхом разлетелся по нему. — Что ВЫ делаете?! ВЫ отдаёте себе отчёт?!

Глаза Бруна и Великого Инквизитора встретились. Великий Инквизитор с надеждой искал во взгляде учёного хотя бы каплю страха, смятения или сожаления. Но глаза доктора Бруна искрились весельем и мужеством. Инквизитор первым отвёл взгляд и огласил приговор:

— Джордан Брун! Опираясь на свидетельство очевидца, с коими вы согласились, а так же на вещественные доказательства, изъятые из лаборатории, вы признаётесь виновным в колдовстве, ереси и нападках на Святую Церковь, и приговариваетесь к смертной казни, через сожжение на кресте.

— А что же мы будем делать с этим?! — Брун слегка подбрасывал на ладони искрящийся жизнью зелёный шарик. Наступила гробовая тишина. Десятки глаз следили за каждым движением доктора. Его глаза засветились озорством. Он исподлобья глянул на Папу — Что скажете, понтифик?

Инквизитор, между тем, продолжал говорить:

— Но если вы, раскаявшись, согласитесь сотрудничать…

— Вы шутите?!

— … то вам будет сохранена жизнь.

— Никогда!!

— Приговор будет приведён в исполнение здесь и сейчас.

— СЖЕЧЬ — НЕ ЗНАЧИТ ОПРОВЕРГНУТЬ! — Брун сжал имплантат в кулаке и размахнулся.

— Остановите его!!! — Голос Папы прозвучал в тишине резко и с надрывом. Киборги бросились к клетке. Зелёная горошина, сверкая, взлетела в воздух.

По залу пронёсся общий вздох. Имплантат завис на секунду над трибунами, отведёнными для кардиналов. Десятки рук со сморщенной покрытой коричневыми пятнами кожей взметнулись вверх. Десятки старческих тел смешались в одну колышущуюся массу. Они отталкивали друг друга, били кулаками, рвали красные сутаны. Лица исказились гримасами ненависти.

— Прекратить! — Голос Великого Инквизитора потонул в общем гвалте. Никто не слушал его. Глаза кардиналов устремились вверх, навстречу вечной жизни. А шарик, сверкнув в воздухе зелёной искрой, скользнул вниз, подобно крошечному болиду. Миновав десятки вытянутых ему навстречу старческих рук, он исчез среди сплетения судорожно дёргающихся тел. Ударившись о доски трибуны, он некоторое время катился по одной из них, и затем, едва не раздавленный в толчее мечущихся ног, провалился в щель.

— Стража!!

Тяжёлые двери распахнулись, и Зал консисторий заполнили черные фигуры киборгов. Они начали методично и быстро колоть бока и зады упавших на колени кардиналов шокерами, разгоняя их по местам. Два киборга выволокли хохочущего Бруна из клетки. Он изо всех сил пытался вырваться из железных объятий стражников, и сквозь смех кричал:

— Смотрите, понтифик! Вот во что они верят истинно! Вот их истинная вера!

Один из киборгов ударил его в горло. Брун захлебнулся и обмяк. Его спешно поволокли к кресту.

Когда порядок был восстановлен, и задыхающиеся измятые кардиналы вновь расселись по местам, Инквизитор положил руку на плечо Джовы Ченига:

— Следуй за мной!

Они взошли на балкон.

— Подойди к пульту, сын мой и положи левую руку на синий овал. — Напевно произнёс Инквизитор.

Чениг стоял на месте.

— Чего же ты ждёшь?! — Голос Инквизитора зазвучал жёстче. Он положил руки на плечи Ченига, и рывком развернул его к себе лицом. По щекам Ченига текли слёзы.

— Подойди к пульту! — Инквизитор хлестнул его по лицу, тыльной стороной кисти.

— За что, о Великий?! — Чениг упал на колени. — Я столько сделал для Вас!

— Ты исполнял свой долг перед Святой Церковью. А я, лишь смиренный сын её. — Инквизитор ударил Ченига ногой. — Быстро к пульту!!

Тот упал на бок, и, прикрываясь рукой, медленно пополз. Кровь, большими каплями, падала из разбитого носа на белый мраморный пол. Инквизитор медленно следовал за ним.

— Это последнее испытание. Казнив еретика, ты получишь белый плащ послушника и станешь одним из нас. Только пройдя через страдания, душевные и телесные, попадаем мы в лоно Церкви Святой. И только она сможет избавить нас от мук и грехов наших.

Между тем, Чениг, добрался до пульта и встал на ноги. Он опёрся о пульт руками, измазав его кровью. Два сенсора, в форме больших овалов, матово светились, один синим, а другой красным цветами. Отсюда весь зал был виден как на ладони. Доктор Брун, абсолютно голый, уже лежал на кресте, распятый и пристёгнутый к нему сверкающими обручами. Его лицо озаряла улыбка.

Инквизитор приблизился к Ченигу вплотную.

— Положи левую ладонь на синий овал.

Чениг исполнил. Овал ярко засветился. Крест, с телом распятого доктора Бруна, начал медленно подниматься, пока не встал вертикально. Кардиналы сложили ладони у груди. В середину зала вышел послушник. Протянув сложенные ладони к кресту, он начал читать на латыни. После каждой произнесённой фразы он выдерживал паузу, во время которой кардиналы хором произносили слово «Амен». Доктор Брун глядел с высоты на всех светлым взглядом и улыбался.

Но вот, в зале наступила полная тишина, нарушаемая только тихим гудением, исходящим от креста.

— Теперь положи другую ладонь на красный овал. — Голос Инквизитора звучал глухо, но настойчиво.

Голова Ченига опустилась и начала сотрясаться. Поднятая рука замерла над красным сенсором.

— Клади-и! — Инквизитор шипел сквозь зубы. — Клади же!!

— Я не смогу! — Чениг начал оседать. — Я не смогу убить его!!

— Сможешь!!! — В руках Инквизитора блеснул стилет. Схватив слабеющего Ченига за шиворот, он подтянул его вверх и приставил стилет к горлу. — Это твои доносы привели его сюда! — шептал Инквизитор ему в ухо. — Ты свидетельствовал против него и клялся на библии! А теперь ты не можешь?! Клади руку или я проткну тебе глотку!!

— Джордан, прости меня!!! — Чениг взвыл, обливаясь слезами, и его перепачканная кровью ладонь, опустилась на красный овал.

Прозвучал мелодичный сигнал, и приятный женский голос сообщил:

— ВНИМАНИЕ! ВЫСОКОЕ СВЕТОВОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ! НАДЕНЬТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ОЧКИ!

По залу пошло шумное волнение. Все извлекали темные кварцевые очки из раскрывшихся подлокотников кресел, и надевали их, становясь похожими на кротов. Через несколько секунд женский голос произнёс:

— ВНИМАНИЕ! НАЧИНАЕТСЯ ПРОЦЕСС ИОНИЗАЦИИ!

Уровень освещения плавно снизился. Из-под креста бесшумно поднялся полый стеклянный цилиндр. Распятый Брун оказался внутри прозрачной трубы, поднимающейся от пола до потолка в виде колонны. Гудение усилилось. Его тональность начала возрастать. Вот, тело доктора Бруна судорожно дёрнулось и невероятно изогнулось. Лицо исказила страшная гримаса. Рот широко открылся. По кресту пошли светящиеся розовые пятна. Сквозь дергающееся тело доктора Бруна, к стенам цилиндра, протянулись фиолетовые, непрерывно изгибающиеся лучи. Каждый луч оканчивался ярко розовым конусом, упирающимся основанием в стену цилиндра. Лучи, непрерывно пробегая по телу доктора, ощупывали стекло конусами, то сливаясь и исчезая, то появляясь вновь. Это продлилось несколько мгновений. Гудение переросло в свист. За тем раздался мягкий хлопок, и цилиндр заполнился фиолетовым туманом. Тело доктора Бруна исчезло. Еще через секунду, мощные вентиляторы вытянули туман прочь и женский голос сообщил:

— ПРОЦЕСС ИОНИЗАЦИИ ЗАВЕРШЁН!

Зал вновь наполнился светом. Внутри цилиндра ударили горячие струи воды, смывая с поверхности креста фрагменты плоти. Папа спешно удалился в свой кабинет. Кардиналы расходились, не глядя в глаза друг другу, и лишь не многие из них делились впечатлениями об увиденном.

На балконе, у пульта, на коленях стоял Чениг. По его измазанному кровью лицу, расплылась слюнявая улыбка. Он подобострастно снизу-вверх заглядывал в лицо Инквизитора и гнусавил:

— О Великий, я исполнил волю всевышнего. Теперь Святая Церковь примет меня в своё лоно, и я буду обласкан Ею и братьями.

Инквизитор положил руку на голову Ченига. Его лицо побледнело. Посиневшие губы брезгливо изогнулись:

— Никогда, такая мерзкая тварь как ты, не станет моим братом!

Ухвативши за волосы, он рывком откинул голову Ченига назад и, по самую гарду, вогнал холодный клинок в его шею. Кровь ударила фонтаном из перерезанной артерии. Хватая воздух ртом, Чениг повалился на пол. На его лице застыла гримаса ужаса и удивления.

Инквизитор опустил руку и нажал скрытый внизу пульта сенсор. Белый мраморный пол разошёлся, и ещё дёргающееся в конвульсиях тело Ченига провалилось в небытие. Плиты пола вновь сошлись с лёгким шорохом. Из открывшейся в стене ниши выкатился дрон-уборщик. Он смывал кровь и деловито гудел, полируя плиты пола. Инквизитор спустился по мраморным ступеням и покинул опустевший Зал консисторий. После того, как за ним закрылись двери, свет в зале медленно погас.

Большая серая крыса, постукивая об пол голым хвостом, осторожно вышла в центр зала. Остановилась, всматриваясь в полумрак черными бусинками глаз. Её нос непрерывно дёргался, обнюхивая наступившую тишину. Убедившись, что ничего вокруг ей не угрожает, крыса, быстро перебирая короткими лапками, перебежала под трибуны и снова замерла.

Там, между деревянными распорками, среди свалявшихся комков пыли, переливаясь всеми оттенками зелёного, искрился маленький, напоминающий размерами горошину, шарик. Крыса осторожно приблизилась и обнюхала его. Глаза-бусинки алчно блестели. Наконец решившись, она прыгнула вперёд и схватила шарик зубами. Имплантат ярко вспыхнул и, разбрасывая зелёные искры, с шипением погрузился в голову животного. Пронзительно пискнув, крыса метнулась к стене и скрылась в дыре за плинтусом.