Корпорация "Хитон"

Рабочий день закончился. Вместе с ним закончилась и рабочая неделя, и предстоящие выходные грели человеческую душу. Спустившись вниз по ступенькам, Анатолий нажал на ключ-панель, запечатавшую кабинет до возвращения хозяина.

— До понедельника, — кивнул он охраннику.

— Да, до понедельника, — скрипнуло в ответ.

Выйдя из здания, оглянулся на буквы, венчавшие десятиэтажную сверкающую стеклом громаду. «Хито́н». Глубоко вздохнул и пошёл по улице.

Вечер сегодня был замечательный — тёплый, с висящим над горизонтом зеленоватым солнцем, чуть подсвеченным озоновым куполом. Правда, даже заходящее, оно слепило глаза, и Анатолий нацепил тёмные очки и в который раз подумал, что можно бы поискать другую работу, в ночную смену. Жаль только, что защитный купол над городом и само солнце он будет видеть тогда много реже.

На Земле осталось очень мало людей, способных работать днём из-за излишне активного солнечного света. А если учесть, что их вообще осталось немного, то правительство Земли давно подумывало законодательно закрепить ночную трудовую систему, как основную. Всё для блага и повышения трудоспособности населения, как говорится. «От каждого по способностям, каждому по труду!» Как ни странно, но именно после ядерной зимы двести лет тому назад этот лозунг некогда управлявшего огромным куском планеты коммунистического правительства был снова извлечён из архивов истории. И, что удивительно, прижился. «Да, человечеству тогда повезло, пусть и не все были этим довольны, — подумал мужчина. — Ведь Восстание Пятидесяти могло тогда и провалиться. И сейчас на Земле по-прежнему бы действовали законы стаи: лучшие куски — сильнейшим. А так, как и множество раз до этого, голод поднял, сплотил, подчинил и победил. И в результате никто не рискнул более устанавливать разделение власти по силе. Ну, официально, по крайней мере. Потому что голодный — это страшно»...

Так, продолжая перекатывать в голове свои мысли и вбирая уходящее тепло, Анатолий подошёл к станции метрофлаеров. Войдя в длинный вагон, он устроился у окна ближе к хвосту и снова уставился на закат. Выходить ему всё равно нескоро, почти что на конечной, в пригороде, поэтому можно было позволить себе немного расслабиться.

Несмотря на дискомфорт от слишком яркого сияния, мужчине нравилось наблюдать за земным светилом сквозь тёмные линзы. Наверное, в нём всё же говорила кровная память тех людей, которые жили до войны более двухсот лет назад. Говорят, в те времена солнце было не настолько убийственным. Да и вся Земля была тогда не настолько убийственной. А может быть это была жажда тепла, укоренившаяся в глубине тех его предков, которым посчастливилось пережить ядерную зиму. Кто знает…

Метрофлаер загудел, мягко поднялся в воздух и направился в один из силовых тоннелей. Они прозрачной сеткой окутывали город и, пронзая озоновый купол, бесчисленными щупальцами выплёскивались из него в разные стороны, соединяя мегаполис с куполами поменьше — жилыми районами пригорода.

Анатолий посмотрел вниз. Сквозь едва различимые стенки силовых туннелей, была видна земля. Её давно затянули джунгли, но среди них переливались светло-голубым полусферы обжитых районов. Однако кое-где, где леса были девственны и нетронуты, даже под сплошным зелёными покровом деревьев угадывались руины или старые скелеты разрушенных зданий. Теперь они были местом обитания диких животных, тех, которые чудом выжили после катастрофы, устроенной человеком. Приспосабливаясь и получив немалую дозу радиации, они изменились за довольно короткий промежуток времени — некоторые внешне, некоторые повадками. Пусть и не все, но изменились. И тогда человек, согласно легендам бывший когда-то царём зверей, стал их частой добычей. Именно поэтому, не сумев объяснить этим самым зверям их неправоту, ему тоже пришлось искать способы к выживанию и восстановлению своего статуса-кво. Так появились сначала высоченные ограды вокруг городов, потом силовые поля, а потом и силовые туннели, сперва наземные, а с появлением маленьких юрких флаеров и воздушные.

Сегодня самых опасных из мутировавших хищников почти не осталось: службы равновесия постоянно контролировали их численность. Радиационное излучение, покрывавшее землю сплошным коконом, как результат взрывов ядерных боеголовок, тоже исчезло. Остался, пожалуй, последний смертельно опасный враг человека. Не считая его самого, конечно. Это солнечные ветры и солнечная радиация, медленно, но верно старавшаяся стереть жизнь на планете после частичного уничтожения озонового слоя. И хотя изобретение куполов, конечно, для людей стало спасением от нежелательных последствий, но…

Над крышей метрофлаера промелькнуло несколько теней. Анатолий придвинулся к стеклу окна, стараясь заглянуть вверх, и усмехнулся.

— А вот и пресловутое «но» пожаловало.

Это были вороны. Вернее, они назывались воронами Гейгера, как впрочем, и все мутировавшие подвиды заражённых животных — собаки Гейгера, крысы Гейгера и т.д. Они намного превышали в размерах своих городских сородичей. Кистевых суставы их крыльев «украшали» когти — борьба за выживание велась не только среди людей. И кроме того, вороны Гейгера практически были лишены зрения: глаза их редуцировали и не выделялись на черепе. Смотрелось, если честно, жутковато. Зато у них был отменный слух, и, руководствуясь именно им, сейчас они атаковали силовой тоннель с гудящим в нём метрофлаером, путая его с возможной добычей. «Что ж, — подумал Анатолий, — им простительно. Там, где теперь живут эти недоптички, метрофлаеров нет»… М-да, солнечная радиация не щадила никого, выводя всё новые и новые виды обитателей планеты и изменяя старых.

— Смотри-ка, — за спиной Анатолия раздался дребезжащий старушечий голос. — Опять прилетели. Видать, уже пожрали всех в своих степях.

— Да, — ответил ей, судя по голосу такой же пожилой мужчина, — теперь видимо снова зачистку туда отправят.

— Расплодились… — сварливо пробормотала женщина. — Давно бы их всех уже пожгли бы что ли, чтоб больше не восстанавливались, погань радиоактивная.

— Так «зелёные» опять хай подымут, — возразил мужчина своей собеседнице. — Кричат на каждом углу, что все ныне появившиеся виды животных — это результат эволюции, численность которых просто достаточно контролировать. И пока им будет хватать пищи на их территориях, они никуда не рыпнутся…

Анатолий горько усмехнулся: это скорее даже не продукт эволюции планеты, а результат эволюции войны. Ведь многие животные мутировали в борьбе за выживание, вырывая друг у друга пищу обретёнными когтями и клыками в условиях, когда её становилось всё меньше и меньше.

Метрофлаер пошёл на снижение. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, однако это никому не мешало. Почти все в этом мире прекрасно видели в темноте. Пассажиры зашевелились и слажено качнулись к выходу. Двери вагона открылись, и они также, слаженной стаей, хлынули наружу. Анатолий убрал очки и вместе со всеми покинул вагон, затем вышел со станции. Задрав голову вверх, он полюбовался последними голубыми всполохами озонового поля над пригородом, поймал такси и отправился домой. В универмаг заходить не хотелось, поэтому, назвав адрес, он просто откинулся на сиденье, в сумерках провожая взглядом пролетающие мимо освещённые по старой традиции улицы, дома, прохожих. По вечерам, во время смены светового режима здесь было много праздно шатающихся. Степенно и не торопясь проходили те, кто постарше, иногда под ручку. Быстро и шумно пробегали стайки молодёжи. Кто-то возвращался с работы, кто-то просто гулял. Но одно всегда бросалось в глаза: старшее поколение значительно отличалось от молодого. Отличалось не только внешне, но и движениями, речью, походкой и просто поведением.

Добравшись домой, Анатолий осознал, что очень устал за сегодняшний день.

— Я дома, — произнёс он стандартную фразу-ключ. Голосовой замок отреагировал щелчком и мерным гудением. Дверь приветливо отъехала в сторону, попуская хозяина.

— С возвращением, Анатолий. — приятный женский голос системы управления жильём приветствовал его с порога и тут же отрапортовал: — Температурный режим задан, система очистки запущена, система подачи водоснабжения включена.

— Спасибо, Мила, — отозвался Анатолий и прошёл на кухню.

В холодильнике сегодня было пусто. Анатолий любил готовить, для себя или для Стефы, своей пары, любил сам процесс создания еды и осознание, что он может съесть что-то кроме консервов. Но последнее время в запале работы просто забывал, что готовить из ничего несколько сложновато. Приходилось довольствоваться либо сбалансированной белковой пищей из жестяных банок, занимающих место у дальней стенки кухонного шкафа в качестве НЗ, либо раскошеливаться и заказывать доставку продуктов. И хотя в деньгах он теперь был не стеснён и мог себе это позволить, всегда недовольно морщился, получая заказ. Всё же то, что выбираешь ты сам, и то, что выбирают для тебя другие, мало когда совпадает.

Сегодня же у мужчины просто не было настроения куда-нибудь заезжать, бродить среди полок с яркими призывными упаковками, встречаться с кем-либо и ловить на себе любопытные взгляды. Вздохнув, он достал из буфета предпоследнюю банку консервов, пакет сухого печенья и налил воды с сиропом.

— Заказать доставку продуктов? — поинтересовалась Мила.

— Нет, не нужно. Я не настолько голоден, — ответил Анатолий и направился в гостиную. — Мне кто-нибудь звонил?

— Да, был звонок от Стефании в девятнадцать часов сорок пять минут.

— Хорошо.

— Желаете прослушать?

— Позже.

Они не виделись уже полгода. То есть как не виделись. Слышались-то они почти каждый день, а вот включать видеосвязь его пара упорно отказывалась. Говорила, что готовит ему сюрприз. Хочет быть самой-самой и соответствовать положению будущего мужа. Ну, стало быть, теперь сюрприз готов. Почему-то от предчувствия по спине побежали мурашки.

Передёрнув плечами, Анатолий устроился на диване и попросил:

— Мила, включи новости и организуй мне доступ к последним файлам, присланным из «Хитона».

На противоположной стене вспыхнул большой зеркальный экран телевизора, на котором сразу же замелькали картинки событий, произошедших в мире за прошедшие сутки. Рядом с диваном из стены выехала панель управления компьютером. Через некоторое время после загрузки раздался мелодичный звон, и голос Милы известил:

— Файлы загружены.

— Спасибо, — на автомате пробубнил Анатолий и потянулся к сенсобраслету управления компом. Голографический экран вспыхнул и загорелся ярким приветствием: «Корпорация «Хитон» приветствует вас. Введите код доступа». Мужчина набрал код и извлёк из рабочей папки электронный макет яркого буклета. В понедельник этот буклет должен быть одобрен правлением Хитона и пойти в массы, дабы обеспечить дальнейшую жизнь корпорации и новую волну заинтересованности в ней. Благо, отделу научных разработок было что предложить ныне живущим для красоты, здоровья и комфортной жизни.

Работа в Хитоне считалась престижной. Она могла позволить своим служащим приобрести хорошую квартиру, систему управления жильём и стабильный доход. Работа в офисе корпорации считалась не только престижной, но и чистой. И с ней можно было рассчитывать уже на просторный дом и интеллектуальную систему управления жильём с функцией выбора голоса и речи. Ну, а должность начальника отдела вообще вызывала всеобщую зависть.

Корпорация, в которой Анатолий вот уже полгода занимал пост начальника отдела продвижения, была возведена почти что в ранг «божественных» и имела некое влияние даже на правительство, потому что в своё время спасла людей от вымирания. После войны менялась не только планета, но и люди, жившие на ней. Большинство из тех, кто оказался близко от эпицентров ядерных взрывов, но каким-то чудом смог выжить, погибли в первые же месяцы от отравления именно радиацией, проникавшей внутрь организма вместе с заражёнными воздухом и водой. В последующие годы люди тоже умирали — те, кто оказался слаб и неприспособлен, кто не мог отстоять себя или близких у таких же двуногих, но по сути хищников. Но особо рьяно смерть косила тех, в ком пускало корни излучение, у кого заживо гнили кости, ткани и внутренние органы. И с этой бедой человечеству справиться никак не удавалось. Пока в один прекрасный день появились они, люди, утверждавшие, будто знают секрет панацеи.

Анатолий взглянул на буклет. «Позвольте вашей жизни стать лучше!», — гласил заголовок. Сам лист был испещрён необычными нитевидными узорами, привлекающими внимание. На их фоне выделялись тезисы, лозунги и предложения, заманивающие в свои сети радужными перспективами. Предложений было много. «Хитон продлевает жизнь! — Это шло первым пунктом. — Вот уже сто лет вы доверяете нам!»

Всё верно, именно основатели корпорации сто лет назад внезапно вспомнили про насекомых, тех самых, от которых все брезгливо шарахались. Про мелких, вездесущих, сбивающихся в мерзко шевелящиеся ковры, но неубиваемых никакой радиацией тараканов. Как показали наблюдения тараканьи популяции пережили ядерные бомбёжки и последующую ядерную зиму практически безболезненно. Они оказались подвержены радиации в значительно меньшей степени, чем организм человека. И это стало решающим фактором, сделав их основой лекарства от лучевой болезни и, следовательно, большинства её последствий. Когда же исследования дали первые плоды и первые положительные результаты, людям, продолжавшим умирать изнутри от невесомых прикосновений «невидимого убийцы», даже научившись защищаться от внешних врагов, стало всё равно, что их спасёт — улитки, пиявки или… тараканы.

Однако спустя какое-то время корпорация решила пойти дальше и предложила не просто лечить последствия полученного облучения, но внести изменения в ген человека, введя в него часть гена таракана, ту её часть, которая отвечала за невосприимчивость к радиации. Кто-то тогда неосторожно пошутил, что в этом случае и повоевать можно будет ещё разок. Но услышавшие его содрогнулись от ужаса — память у всех, к их чести, оказалась хорошая. Шутника назвали сумасшедшим и быстренько заткнули. Однако всё же нашлись «первопроходцы», которые от греха подальше соглашались менять свою сущность, сначала тайком, потом уже и открыто. А то мало ли, один только пошутил, другой подумает всерьёз. Ну, а сегодня к подобным изменениям просто призывали и иногда даже подталкивали, например, вот такими яркими буклетами, обещавшими всем сказочное будущее. К слову, в самой корпорации от работников ожидалось и приветствовалось любое усовершенствование своего тела, так сказать в целях рекламной компании. Да что говорить, если корпорация даже из побочных эффектов проводимых изменений умудрялась извлечь свои плюсы.

Эталоны красоты за прошедшие сто лет изменились, и сильно. Прежнее тело считалось отныне несовершенным, хрупким, ненадёжным. И теперь корпорация предлагала всё новые услуги по перекраиванию своей физической красоты. «Хотите иметь невероятную сияющую кожу? Нет ничего проще! Хитин — и ваше тело засияет!» Ну, кожа у всех, подвергшихся мутации, действительно заблестела, больше не страдала воспалениями, подростки забыли про прыщи, модели на подиумах сверкали без всякой косметики, и кстати, не только модели. Покров тела стал прочнее и статичнее. А столь важный вопрос для женщин, как морщины? «Их больше не будет!» — утверждал буклет. Правда хитин со временем начинал шелушиться, но и с этим можно было бороться — кремы, ванны, линька в конце концов. Но сообщать об этом в рекламном проспекте, конечно, не стоило… А ещё в моду входили моноцветные глаза. В принципе, да, тоже позаимствованные у тараканов. Хорошо, хоть не фасеточные пока…

«Хотите много зарабатывать? Нужно больше работать! Как? Дополнительные руки — вот выход! Четырёхрукие — новый виток эволюции!» И ведь соглашались! Ведь это было удобно на конвейерных производствах. В принципе, многие оценили дополнительные руки и в повседневной жизни: мешаться они не мешались, а вот польза от них была. Нашлись даже некоторые любители экзотики в интиме. И четырёхрукие девушки и юноши по вызову очень даже пришлись ко двору современному обществу. В итоге, скажем так, большинство осталось довольно.

А вот когда появился первый спортсмен с пятичленистыми ногами, это было подобно взрыву и повлекло совершенно непередаваемую реакцию. Кто-то кричал, что люди совсем с ума посходили; кто-то делал ставки, куда дальше понесёт человечество в неуёмной тяге к экспериментам, даже подпольные тотализаторы организовали: угадай, что следующим решит усовершенствовать в себе человек; а кто-то стал ломать голову, куда наиболее выгодно приспособить такие полезные свойства, как невероятная для «homo sapiens» скорость бега и сногсшибательная прыгучесть. И вот четырёхколенных стало много. Впрочем, примерно столько же, сколько и четырёхруких.

Практично — да, кто ж поспорит? Все довольны! Все счастливы! Никто больше не сгорает от недостатка пока только восстанавливающегося озонового слоя в атмосфере. И эволюция пришлась по вкусу. Красиво, удобно, но… дорого, конечно. Очень, запредельно дорого. Но если ты один из экспериментальной группы или же тот счастливчик, у которого у одного на тысячу какими-то чудом мутации произошли сами, то тогда ты всё получал задарма. Правда, иногда мутации начинались помимо воли человека или не такие, какие хотелось бы. И ещё никто не мог сказать заранее, что появится в человеческом организме в следующем поколении — присоски на лапах, сегментация тела или что-то другое…

— Мила, дай мне запись звонка Стефы, — сбрасывая тяжёлые мысли, попросил Анатолий и… остолбенел.

На платформе видеофона возникло изображение. Подтянутая, прямая, с золотистой с красноватым отливом кожей, коротко остриженными чёрными волосами и сильными ногами, его пара была очень мила. Даже красива. Но вот большие синие глаза без радужки и слюдяные крылышки за спиной — этого раньше было. Изображение заулыбалось и, чуть пощёлкивая при произношении слов, сказало:

— Привет, дорогой! Смотри, а я теперь сказочная фея! Нравится? Согласись мне идёт? Теперь очередь за тобой! Я кое-что придумала и для твоего усовершенствования. Давай уже, решайся. Отец ждёт — не дождётся твоего преображения. Говорит, пора расписать этот чистый лист. — Хихикнула. — Мне кажется, парные глаза нам с тобой очень пойдут. И избавляйся уже от своей бледной кожи!.. Позвони мне, обсудим. Целую, жду.

Изображение очаровательно улыбнулось и зависло в режиме голографии.

Анатолий моргнул, приходя в себя, и вдруг запустил в голограмму так и неоткрытую пачку печенья. Пролетев над видеоплатформой и не встретив препятствия, та с хрустом ударилась о стену и спланировала на пол.

Когда-то Стефа была красивой девушкой. Действительно красивой для сегодняшнего времени, даже врождённые изменения кожи её не портили, вот только отец её был генеральным директором корпорации «Хитон»!

— Дура! — вдруг зло выкрикнул мужчина и откинулся на диван. Потом глубоко вздохнул, сел обратно и, открыв личную папку, вывел на экран компьютера старое чуть выгоревшее изображение другой девушки. Человеческой.

Анатолий нашёл её фотографию случайно среди семейного архива, оцифровал и хранил в личных документах без права доступа посторонним. Он не знал, кто это, а его родители не могли сказать, потому что просто не помнили. Светлокожая, светловолосая, она смотрела на него с задорной белозубой улыбкой. Матовая кожа, розовые губы, мягкие вьющиеся волосы и искристые зелёные человеческие глаза, которые смотрели, казалось, в самую душу. Как не похожа она была на тех, кто жил на земле сейчас. У нынешних красавиц из этого практически ничего не сохранилось. Помимо кожи изменились и волосы, стали жёсткими, утолщёнными в своей структуре, похожими на звериный мех. А глаза… Глаза, как и всё, что оставалось в них человеческого, они готовы были охотно менять в угоду новым веяньям.

Мужчина поднёс пальцы к изображению, словно прикоснулся к девичьей щеке.

— Мила, зеркало, — скомандовал глухо.

Одна из стен комнаты словно бы потекла, открывая скрытую под ней зеркальную поверхность. Анатолий встал и подошёл к своему отражению. На него смотрел молодой человек, сероглазый, с каштановой гривой отросших волос и совершенно человеческой пусть и смуглой от загара кожей. Его тело не менялось, потому что молекулы ДНК его прародителей оказались устойчивы к радиационному излучению, устойчивы к естественной природной мутации и к лучевой болезни тоже. Они оказались сильнее всего этого и сохранили свою чистоту, избежав вмешательства панацеи Великой Корпорации «Хитон» — врачевателя мира.

Таких, как Анатолий, на Земле осталось очень мало, практически единицы. И никто не знал, как их воспринимать, как относиться к напоминанию о своём прошлом. К напоминанию о своей, возможно, самой большой ошибке. Как не знали, не могли решить, есть ли теперь на Земле место таким, как эти «истинные» люди. Или же будет спокойнее, если этот вид не будет мозолить глаза обществу и полностью мимикрирует под его стаю.

Парадокс заключался в том, что для «истинных» это могло стать главной войной их вида. Войной за выживание, за возможность остаться в этом мире. Вопрос, остаться кем: человеком или кем-то другим.

Внимание мужчины привлёк экран телевизора, на котором в новостном ролике рассказывали что-то из жизни людей какого-то крупного города мира, их истории и достижениях. Их лица сменяли друг друга, рассуждая, рассказывая, делясь воспоминаниями…

Да, старшее поколение сильно отличалось от сегодняшней молодёжи. Оно больше походило на тех, прежних людей. Но с каждым новым витком рождения, искусственно подселённые гены мутации проявлялись всё ярче. И теперь рядом с людьми жили те, кто очень напоминал внешне гигантских тараканов, а по факту являлся их же детьми или внуками. И в этом состояла вся бредовость ситуации.

Что ж, спасаясь от вымирания, люди сами решили изменить себя. И «Хитон» спасла целую цивилизацию. Вот только людьми они уже не были.

История Земли писалась заново, с новой главы.