— Это вы писали? — подталкиваю конспект.
Бледнеет, ага, чует, что что-то не так...
— Я… а...
— Ничего не замечаете?
— Не… а...
—… еще бы, и не заметите… Ну хорошо, в геометрии вы прямо ас, высший балл, считайте, обеспечен… Только...
Бледнеет, ага, испугался...
— Только… вы как слово Куб пишете?
— А… а что?
— Тут не кей нужно, а си, а дальше просто у, а не две о, и в конце е… вот так вот...
Cube …
—… а не это вот, что вы пишете, koob… Хоть бы не позорились, что ли...
— П-простите… пожалуйста… я исправлюсь, честное слово, не буду так писать...
— Да что исправитесь, что исправитесь, все перепорченные вами кубы не вернешь уже...
— А… зачем возвращать?
— Ну как это зачем, как вы не понимаете-то? То сube, а то koob… с ним же другие кубы дружить не будут, понимаете вы? Они его за своего не примут, они вообще не поймут, что это куб!
— Да? Об этом я и не подумал совсем...
— Да вы много о чем не подумали… хороши, ничего не скажешь...
— Мне очень… очень жаль… — обреченно смотрит на бесчисленные кубы в конспектах.
— Ну, полно, полно… смотрите, чтобы больше этого не было, слышите?
.
— А вы, я вижу, опять за свое?
Он смотрит на меня, делает вид, что не понимает.
— А… а что?
— А то… опять куб как koob пишете? Опять?
— А… а как надо?
— И даже не притворяйтесь, что разговор наш не помните… тоже мне умник нашелся… ну-ка, ну-ка, что вы тетради свои прячете, показывайте давайте… так-так...
Смотрю. Хмурюсь. Так прямо и передергивает от этих кукающих, квокающих, квохчущих — koob, koob, koob… под каждым кубом, а то и не по одному разу, как насмешка...
Вы… вы что творите-то...
— А… а как надо? А-а-а, постойте-постойте, что-то вы такое говорили, помню, помню… — делает вид, что вспоминает.
— Очень рад, что помните… что натворили-то, что натворили, я вас спрашиваю, это же у вас не просто кубы, это же фрагменты четырехмерных гиперкубов, а вы их...
— Ой, ну я...
—… вы хоть понимаете, что из них теперь гиперкуб не сложится?
Поминает. Вижу, понимает, краснеет до кончиков ушей...
— Все переделывайте, и быстро… пока беды какой не случилось… думаете, это все хиханки-хаханки, так написал, сяк написал, какая разница, правила языка ведь вообще дураки джля дураков придумали, вот математика, это вещь, да, а правила это так… — толкаю к нему недоработанный диплом — исправляйте… живо...
.
— Знаете, я что обнаружил...
Он смотрит на меня, настораживается, ну еще бы, чует уже, не просто так вломился я к нему в комнатушку под крышей чего-то ничего, затерянную где-то нигде...
Продолжаю:
—… я вот в жизни не думал, что замечу… так само получилось, оказалась диссертация ваша возле зеркала… тут-то я куб этот ваш и увидел… koob… в зеркале… book! Вот что вы шифровали в своих кубах, книги, книги… но… какие книги? Что в них написано? И надо же было мне заметить, как очертания куба превращаются в очертания книжной обложки...
Тихий смешок...
— Что вы задумали? Для кого… для кого эти книги?
Он не отвечает, он смотрит куда-то в зеркало, поворачиваюсь за его взглядом, вижу, как его отражение отдельно от хозяина уходит куда-то за раму, зачем я бегу за ним, зачем я смотрю туда, зачем оборачиваюсь, чтобы увидеть, что в комнате никого нет, зачем я касаюсь пальцами зеркала — снова и снова, пытаюсь оттолкнуть свое отражение, которое не пускает меня туда, зачем пишу на зеркале —
Koob...
Koob...
Koob...
