КАРМАННАЯ АРТИЛЛЕРИЯ

Карманная артиллерия

Женщине с мужской кличкой непросто жить на свете, но так получилось, что назвали её Матроскин. Возможно из-за пухленькой фигуры, возможно из-за сходства с котом и полосатой тельняшки, а может из-за сходства с революционными матросами, поскольку она ходила, опоясанная лентой. Правда не пулемётной, а гранатами для подствольника, ведь основным её оружием и был этот самый подствольник. Но скорее всего из-за сына Фёдора, с которым она ходила по Зоне.

Случилось это давно, Зона только набирала силу после второй катастрофы и вертолёт, на котором она летела, попал в воронку. Упал он правда не в неё, но благодаря именно ей, а вот выжила она одна. В скрученном и разорванном салоне она выжила чудом, одежда на ней висела лохмотьями, но сама она не пострадала вовсе. Тут же она стала жертвой излома, который, правда, не убил и не съел её, но воспользовался ею в самый неожиданный момент. Поэтому она решила вооружиться, а из оружия в вертолёте уцелел только пистолет в кобуре у пилота, да подствольник на согнутом пополам автомате. Справедливо рассудив, что пистолет слабоват против местной фауны, она с трудом открутила этот подствольник и забрала подсумок с гранатами, автоматные патроны просто некуда было применять. Подствольник выручал её не раз, хотя и больно бил по пальцам, зато одной гранатой можно было положить стаю собак, а это дорогого стоило. Так и дошла она до людей, барыг ещё не было и даже кланы не существовали в проекте. Но бродяги помаленьку уже начали осваивать Зону, артефакты проявляли свои свойства и находились желающие их купить. Потом появился Сидорович, первый барыга, но к тому времени её подствольник обзавёлся вполне удобным прикладом из листа толстой фанеры и нового оружия она просто не захотела, «Стечкин» оставался оружием «на всякий случай». От излома она понесла и родила мальчишечку, нет, у него руки были одинаковые и даже огромных кистей не появилось, хотя кулачки были изрядные, но в моменты гнева с ним лучше было не связываться. Лицо менялось, а движения приобретали стремительность, так что уже в десять лет он мог вздуть любого взрослого противника. Зато он прекрасно видел аномалии, мог угадывать мысли и не боялся мутантов. Заработать в Зоне непросто, но у матери с сыном деньги водились, Зона была к ним благосклонна. Поселились они на отшибе в крошечном домике, толи летней кухне, толи бывшей сторожке. Единственное окно по странности уцелело, а печка развалилась. Одинокая мать должна всё уметь в своей жизни, особенно в Зоне, потому она засучив рукава, принялась за починку и вскоре крошечная печь уже дарила тепло обитателям домика.

Бандиты её остерегались после того случая, а было это так.

— Братва, это же баба, давненько у нас бабы не было, гуляем.

— Да мне и пацан пойдёт, — добавил обладатель гнусной рожи.

Двое самых решительных уже шли к ним, но тут по основной массе ударила граната, а на парочку набросился Фёдор, разбив им носы и свернув скулы. Они-то после выздоровления и рассказали про мать с сыном.

— Бешеные, какие то, — был вердикт, на том и порешили не трогать их вовсе.

Фёдору никаких кличек не выдумывали, имя дала Зона, хотя многие в шутку называли Дядя Фёдор, а вот за нею твёрдо закрепилось погоняло Матроскин, особенно когда она сшила себе такой необычный «патронташ». Его она объяснила тем, что так по ноге не стучит, да и влезает больше. Любовь к тельняшкам пошла ещё с той, первой, снятой с трупа в вертолёте. Подкатывали к ней многие, но непременно получали отказ, а настаивать было себе дороже.

— О, карманная артиллерия пришла, привет Матроскин, слушай, выходи за меня замуж.

— Ну, привет, замуж говоришь, так замуж это за мужа, а какой из тебя муж, ты же балабол и пьяница.

На том все разговоры и прекращались.

Уйти из Зоны даже мысли не возникало, к тому же она уже знала, что за Периметром рождённые в Зоне не выживают, а кто же бросит родное дитя. А мальчик был золотой, любил маму, любил читать и вообще был любознательным, а что остаётся, если в Зоне нет ни телевизора, ни айфона.

И никто не знал, что она общалась с изломом. Познакомились они случайно, когда Фёдор был ещё совсем малец. Однорукий старик вызвал в нём неосознанную ярость, да и Матроскин с настороженностью отнеслась к необычному для Зоны обитателю.

— Не серчай, малец, дедушка не страшный, да и вы, мамаша на меня зла не держите, беды от меня не будет.

— Извините, даже не знаю, чего это он, — оправдывалась мамаша.

— Так мы друг друга недолюбливаем, вот он и обозлился, только старый я, какой я ему конкурент.

— Кто это вы и почему недолюбливаете?

— Так ясное дело, вы нас изломами зовёте.

Она схватилась за оружие, но дед был вежливым и вроде не представлял опасности.

— Малец то твой от нашего пошёл, я гляжу, только на человека сильно похож, видно в тебе кровь сильна.

— Как узнал ?

— Да чего же не узнать, по нему видно, вона как в лице переменился и запах опять же.

— Какой ещё запах? Ничем он не пахнет.

— Да ты не учуешь, тут наш нюх нужен, изломовский, наш нюх почище собачьего будет. Отец то мальца где?

— Убила.

— Вот не любите вы нашего брата, а ещё нас монстрами называете.

— Я бы и человека убила, тут еле живая, не знаю чего делать, а он лапищей хвать и…— глаза её странно сверкнули.

— Вона как, ты не обессудь, только с женщинами у нас проблема, мало очень, а он видать молодой был.

— Да помоложе тебя конечно.

— За меня-то не переживай, старый я, чтобы насильничать.

Так и разговорились с изломом, который оказался довольно общительным дедом, да и образованным на удивление. Рассказал он ей и откуда они взялись и почему такие, в их мире хватает всякого зверья, химера ещё не самая страшная. Звали деда Тихон, а рассказал он ей много чего и про Зону и про мутантов.

— Не все из нашего мира, вот кровососа ваши умники сделали, генная инженерия, будь она неладна, солдат им понадобился универсальный, контролёра тоже, развили опытами способности, да ещё и скрестили с кем не помню. Псевдогигант вообще шутка дурная молодого умника, бройлера с крысой решил скрестить, ну ваша радиация и подправила.

Потом он рассказывал Фёдору.

— Ты, Федюша, силу зазря не трать, а ручки не мышцами надо направлять, а умом, представлять, чего они делать хотят, — тут он разложил свою руку, — вот какой мышцей такое можно сдвинуть, а вот гляди! — Излом ударил по стене разрушенного дома и пробил в ней дыру. — Только силой мысли и двигаю.

— Ладно, дела у меня, ежели ещё увидеться захотите, то я в этих краях обитаю, ты, Матроскин, не держи зла, да сына расти, хороший малец у тебя.

— Лиза меня зовут, — смутилась она.

Потом они часто виделись, она кормила излома своими пирожками, а он обучал мальца и грамоте и всему остальному, это благодаря Тихону Фёдор рос умным и добрым, много знал и хотел знать ещё больше. Порой Тихон и артефакты подбрасывал ей, ребятёнка растить денежка нужна. Она звала его в гости, да только куда он придёт, а ну как кто увидит, да и в их маленьком домике втроём совсем тесно, так и виделись вдали от чужих глаз.

Только после того разговора Фёдор и стал отменным кулачным бойцом, равного какому не сыскать. Да только порой это играло с ними злую шутку, а самая большая неприятность случилась в баре «100 рентген», что на базе у долговцев. Матроскин с Фёдором зашла сдать хабар, да прикупить еды и гранат к своему оружию. Всё шло хорошо и товарообмен состоялся, только один подвыпивший долговец засмотрелся на Матроскина и ладно бы смотрел, но чего-то в голову ему вступило и решил её облапить. Матроскин отвесила ему звонкую оплеуху, но этого показалось ему мало и обозвав её гнусной шлюхой, он захотел продолжения, которое и получил от Фёдора в виде основательной взбучки, сломанный нос и треснутая челюсть стали результатом этого продолжения. Пьяницу выставили из бара, но минут через десять пришёл бродяга, который посоветовал им быстренько исчезнуть, поскольку у «Долга» поднялась буча и их собирались арестовать. Спорить ей не хотелось и они вышли наружу со своими покупками, но к ним уже бежали вооружённые долговцы. Пришлось убегать, а мимо поста бежать не получалось, они побежали к забору. Дядя Фёдор проломил в нём дыру, куда они и вылезли. Вот с тех порт с «Долгом» у них были очень напряжённые отношения. Вольные бродяги конечно высказывались в пользу матери и сына, но избитый долговец посчитался несправедливо обиженным, клан в сомнительных случаях стоял конечно за своих.

С тех пор дорога в Бар была для них закрыта, А кроме Сидоровича торговля была только на Янтаре и на Скадовске, старом сухогрузе застрявшем навечно после аварии. На Янтарь ходить было опасно, яйцеголовые могут догадаться о Фёдоре и тогда его заберут на опыты, значит остались Скадовск и Сидорович. Ничего, жить можно и так и они двинулись на Скадовск, разведать обстановку. По пути конечно собирали артефакты, а путь их лежал по землям «Свободы», клана вроде и свободного, не запрещавшего ничего и постоянно воевавшего с «Долгом», но свои тараканы в Зоне есть у каждого. Места становились богатыми на всякую мутировавшую живность, стаи псевдопсов и снорки, да и зомби хватало, расход боеприпаса был изрядным, появилась опасность даже остаться вовсе без гранат, а «Стечкин» хоть и хороший пистолет, но отбиваться им было совсем не с руки. Пришлось идти на базу «Свободы». Пьянство на базе процветало, правда несмотря на это, посты охранялись вполне прилично. На базе оказался свой торговец, кто же упустит такое скопление людей, пойло было ходовым товаром, но и оружие конечно имелось в продаже. Барыга подивился парочке, да и многие бродяги заглядывались на ладную Лизу, но особо не приставали, нет, так нет. Пополнив запас гранат к своему необычному оружию, они двинулись на Скадовск. Надо сказать, что дело было у Затона, где вечно ошивались бандиты, порой их выбивали оттуда, но они всегда возвращались обратно.

Скадовск жил своей жизнью, в трюме оказался огромный запас довольно приличного алкоголя, так что местный барыга хорошо поднялся на дармовой выпивке, сталкеры «выводили нуклиды» с особым усердием. В принципе в этом и была жизнь большинства сталкеров, добыть хабар, продать его, купить патроны, починить снарягу и пропить оставшиеся деньги, редко кому везло настолько, что он уходил из Зоны и начинал жизнь бизнесмена или просто богатого человека. Зато на Скадовске обитал Самоделкин, алкоголик, чинивший что угодно и создававший уникальное оружие. Сдав хабар и пополнив боезапас, Матроскин пошла к Самоделкину, её оружие требовало профилактики, уже пару раз осечки случались в самый неподходящий момент. Самоделкин критически оценил её оружие, «ему вообще-то писец» и предложил посидеть денёк, «только водку купи». Что поделать, запас денег был, а без оружия в Зоне не жизнь, подвергать же опасности Фёдора совсем не хотелось. Алкоголик не просто оправдал свою кличку, но и сотворил великолепный агрегат, заменив ГП-25 на ГП 34 и приделав к нему пластиковый приклад, новое оружие прекрасно сидело в руке. В дополнение Самоделкин оснастил гранатомёт уникальным прицелом, который позволял стрелять, не выставляя вручную расстояние, а питание его осуществляла «батарейка» вмонтированная в приклад, что делало его вечным, никто в Зоне ещё не видел разрядившуюся «батарейку». За работу он взял четыре бутылки водки, чем несказанно обрадовал Матроскина, да ещё предлагал впредь свою помощь.

На обратном пути они всё-таки столкнулись с бандитами с Затона, правда напали бандиты не на них, а на пару сталкеров. Природная справедливость опять заставила ввязаться в конфликт, к тому же Фёдор просто рвался в бой, чего она не хотела допускать. Наблюдая из-за кучи бетона, она заметила группу бандитов, обходившую сталкеров и убрала их одной гранатой. Взрыв в тылу отвлёк внимание сталкеров и бандиты попытались атаковать их, но тут у них под ногами взорвалась вторая граната и на ногах никого не осталось. Добивать раненых бандитов не стали и занялись ранами одного сталкера, он словил пару пуль и довольно неудачно.

— К врачу его надо, — сказала Лиза, — как бы не окочурился, да и заражение может быть.

— Да куда его, тут и врачей нормальных нет, не к Болотному Доктору же тащить.

— А почему бы и нет? Потащим, Фёдор прикроет, только носилки надо сделать.

Так и поступили, соорудили наскоро носилки, положили сталкера и понесли. Фёдор шёл впереди, высматривая опасность.

— Пацан же без оружия, — сталкер сомневался в его пользе.

— Зато аномалии чувствует, а будет опасно, мы поддержим.

Шли относительно спокойно, пару раз только пришлось не просто отдыхать, а отбиваться от солидных групп мутантов, а одиночного снорка Фёдор так огрел, что тот упал бездыханным.

— Парень у тебя не мутант случаем? — удивился сталкер.

— Шагай, давай, много спрашиваешь. — Лиза не любила эти разговоры.

Болото прошли совсем без перестрелки, местные кровососы были какой-то разновидностью своих лесных братьев, они не могли становиться невидимыми, были покрыты шерстью, но боялись Фёдора. Стоило ему на них взглянуть и они прятались.

Болотный Доктор как всегда поворчал, но пациента осмотрел и занялся лечением. Сначала промыл раны какой-то гадостью, потом натолкал мазь собственного приготовления и дал выпить снотворного.

— Полежит немного, пару дней, там посмотрим. Вы кто такие?

— Я честный бродяга Синус, — представился сталкер.

— А мы местные жители, Матроскин и Фёдор, сынок мой.

— Как в мультике, — прыснул в кулак сталкер, дорогой они так и не познакомились.

— Чего смешного? Не сама придумала, люди назвали, — Лиза слегка разозлилась.

— Не сердись, случайно получилось, — оправдывался бродяга.

— Да пёс с тобой, смешливый, — пухленькие обычно отходчивые и Лиза не была исключением.

— Вы ждать его будете или потом за ним придёте, мне провожать не с руки? — Док конечно гостям всегда рад, но мало ли какие у людей дела.

— Раз пара дней, то можно в Бар сгонять, — задумался Синус.

— Мы туда ни ногой, с «Долгом» не дружим, злые они и дурные.

— Есть за ними такой грех, так что, будем сиднем сидеть тут?

— Пошли хабар поищем, да места посмотрим, я тут не частый гость. — Лиза не хотела сидеть без дела два дня и хотя ей вроде уже делать было и нечего, человека они доставили, но бросать его в неизвестности не хотелось.

— Зайдите-ка, барышня ко мне на минуточку, — позвал её Болотный Доктор. В доме он объяснил ей, — парнишка у тебя непростой, скажи ему, чтобы умение своё не светил, люди разные, знать им об этом совсем ни к чему.

Они и ушли, места были не особо хлебными, хабар каждый смотрел за себя, но всё равно на жизнь чего-то набрали, ночевали в Зоне, втроём не страшно вроде.

— Ты, Матроскин, чего с таким странным оружием то ходишь, первый раз такое вижу.

— Это моё первое оружие, точнее именно это уже второе, не было у меня автомата, а так привыкла, да и чего строчить, вон ты поди весь рожок выпустишь, а я один раз и стрельну только.

— Резонно, а сына таскать за собой не страшно?

— От боялась я своё, давно уже, он со мной тут с рождения, куда его девать, даром никто не накормит, живём мы тут.

— Парню то хоть бы пистолет дала, чего он без оружия?

— Мама защитит, — толку ему рассказывать, что Фёдор сам кого хош защитит и без оружия.

— Отца значит, у него нет, — толи спрашивал, толи утверждал сталкер.

— Нет, убила я его, — спокойно, как о картошке, сказала Лиза.

— Ух, за что же, опасная ты женщина.

— Гад был и сволочь, да и злая была. Да ты не бойся, я добрая и отходчивая, — улыбнулась она.

— Я понял уже, что добрая, кто бы возился так с напарником, да ещё чужим.

— Так человек же, бросать на смерть грех.

— А один бы был, тоже понесла бы?

— Понесла, сынок помог бы, он не смотри что небольшой, а сильный.

Так и сидели, болтая ни о чём, а может о деле, Синусу было любопытно и непривычно, что вот живут в зоне мама и её сын и ходят сталкерскими тропками. А Матроскин разговаривала, но старалась про сына лишнего не сказать, зачем людям знать про него.

— Замуж-то больше не собиралась? — сталкеру было всё интересно.

— За кого? Одна пьянь и хамы вокруг, мужик перевёлся совсем, — вздохнула она, — да и кому я нужна.

— Это ты зря, женщина ты видная и даже красивая.

— Для вас что ни баба, то красавица, совсем в Зоне, — усмехнулась Лиза.

Разговор явно зашёл в тупик. Посидели ещё, съели по тушёнке, Лиза угостила Синуса пирожком, «хороши у тебя пирожки, прямо объедение», да и устроились спать. Первым дежурил Синус, мать с сыном задремали, впрочем Фёдор спал вполглаза, чего-то настораживало его в этом сталкере, слишком уж он много думал о маме. Но Синус был мужик порядочный, потому думы его так и остались у него в голове, а женщина ему нравилась, миловидная, аппетитная и готовая прийти на помощь, в мире Зоны это были несомненно качества, заслуживавшие внимания. Под утро Синус растолкал Матроскина, поскольку спать уже хотел сильно.

— Ты не сердись, боюсь заснуть, — оправдывался он.

— Всё в порядке, хорошо поспала, отдыхай.

Когда Синус засопел, Фёдор подсел к маме, прижался бочком и склонил ей голову на грудь.

— Чего не спишь?

— Да мне много не надо, выспался уже. Мама, он всю ночь о тебе думал.

— Скажешь тоже, чего обо мне думать то, — отмахнулась она.

— Думал, всякое думал, что ты красивая и добрая и ещё… ну как о женщине.

— А ты подслушивал? Нехорошо подслушивать за людьми, — в шутку погрозила она пальцем.

— Да я не нарочно, чего он так много думает, — немного надулся Фёдор.

— Понимаешь, сынок, мужчины думают о женщинах, это нормально, ненормально, когда руки распускают. А когда думают, да ещё хорошо, то это нормально, пусть думает.

Было и странно и приятно, она не ожидала, что кто-то может о ней думать, о мужчинах она не думала ничего хорошего после того излома. А тут вон спит сталкер, вполне порядочный, даже всю ночь о ней думал. Что-то не складывалось в этой картине, что-то было новое в её жизни.

Утром они двинулись в обратный путь. Пока дойдут, в судьбе раненого что-то прояснится. Матроскин положила стайку слепых псов, лишний раз подтвердив, что не даром она выбрала такое оружие. А по болоту снова шли спокойно, ни одни мутант не решился напасть на них, Фёдор шёл впереди и распугивал местную живность. Раненый уже сидел на ступеньках дома, курил сигарету. Болотный Доктор кормил псевдособаку. которая жила в будке у его дома.

— Принимайте клиента, будет жить. — сказал он, — пошли ужинать, а утром можете идти, куда захотите.

Ужин у Дока был выше всяких похвал, от аперитива Лиза отказалась, да и Синус не выразил желания улучшать аппетит. Потом Док провёл Лизу в душ, после и Фёдор с удовольствием выкупался, спали они за многие годы первый раз на белых простынях. А утром Болотный Доктор попрощался и пошёл лечить кровососа, который ждал на улице и которого чуть не пристрелили, если бы Док не прикрикнул на них, лечил он всех, людей, мутантов и даже с зомби имел какие-то отношения.

— Вы куда сейчас? — спросил Синус.

— Домой, куда же ещё, — отвечала Лиза.

— А дом то где ваш? — сталкер не унимался.

— В Зоне, зачем тебе подробности, — отмахнулась она, не очень-то хотелось рассказывать о себе лишнее, — вы-то в Бар, вот вам и не надо знать, где мы живём, чего не знаешь, того не расскажешь.

Потом они, попрощались, напарник Синуса благодарил долго и от души, а потом пошли своей дорогой. В пути Матроскин натолкнулась на парочку трупов военных сталкеров, их явно убила химера. В Зоне такой порядок, что не нужно мёртвым, то может пригодиться живым, собрали оружие и закопали, сложив его в рюкзаки. Себе забрали тушёнку и шоколад, энергетик, аптечки, гранаты от подствольников и всю воду, в Зоне порой негде этого взять, взяла она и обоймы к «Стечкиным», запас не помешает. Фёдор отобрал у мамы рюкзак и понёс его сам, как взрослый мужчина. Что тут скажешь, растёт мальчик, настоящим мужчиной растёт.

У Сидоровича на Кордоне всё было по-прежнему, отмычки, бомжи, пьянка и легенды Зоны у костра.

— Привет Матроскин, давно не было видно, — завсегдатай бара завёл старую волынку, — выходи за меня замуж.

— За тебя?

— Да знаю, я пьянь и балабол, — вздохнул сталкер.

— Растёшь на глазах, сам догадался или кто сказал?

— Одна хорошая баба сказала, — снова вздохнул сталкер.

— Прямо такая хорошая?

— Ты не поверишь, Матроскин, но очень хорошая, — грустно вздохнул сталкер, — хорошая и незамужняя.

— Не за кого ей идти, вот и незамужняя, — парировала Лиза, — ладно лясы точить, мне сына кормить надо, не вашу же тушёнку ребёнок есть должен.

С тем и ушла, а дома вздохнула, посидела и принялась за готовку. Картошку почистила, лучок поджарила, с тушёночкой соорудила мировой супчик, да и поели, потом подкинула ещё дров и замесила тесто. Духовки у неё не было, но пекла она прямо в печке, благо дверца была большая, вычищала тщательно от углей и золы и подметала пучком травы, а потом сажала пирожки в печь. Фёдор взялся за книжки, соскучился по ним за это время, так надолго они свой дом покидали в первый раз. Когда пирожки лежали на чистом рушнике «подарок Тихона», она села на топчан, который заменял им кровать и задумалась. В голове крутилось всё пережитое за эти дни, она покрутила новое оружие. Самоделкин расстарался, приклад от автомата одной из последних моделей, рукоять удобно нарастил, как у пистолета, чтобы хорошо лежала в руке, да ещё и цевьё сделал под стволом, чтобы удобно было держать двумя руками. Постарался мужик, хоть и алкоголик, прицел же вовсе был шедевром, со светящейся шкалой, которая имела метки для разной дистанции. Но из головы не шёл Синус, мужик вроде неплохой, а как он говорил о ней и красивая и вообще, да не просто слова, а от души. Фёдор поднял глаза и посмотрел на маму, так она никогда не задумывалась, но подслушивать мысли нехорошо и он снова уткнулся в книгу.

А Синус пришёл с напарником в Бар. По дороге они говорили о разном, но больше всего о случившемся, ведь Матроскин по сути спасла их. Странная женщина, с ребёнком в Зоне, с таким необычным оружием, такая красивая и непонятная. Это Синус думал, напарник только оружию удивился, однако одобрил его убойность, правда один выстрел стоил намного дороже патрона, зато и эффект был не сравнимый. В Баре они продали то немногое, что насобирали, заказали выпивку и поесть, у напарника прорезался аппетит, а Синус вяло жевал и больше думал о такой необыкновенной женщине.

Матроскин с сыном пошли на встречу с Тихоном, как то так получилось, что они уже привыкли к общению. Тихон много мог рассказать и книги интересные Фёдору дарил. Да и вообще, для излома он был необыкновенно разумный и образованный. Тихон кушал пирожки, а Фёдор рассматривал новые книги.

— Федя, нехорошо в мозгах у мамки копаться, — вдруг сказал он.

— Я не копаюсь, оно само звучит, — парень явно застеснялся.

— Лизавета, ты хорошенько подумай, как он к парню отнесётся, особливо ежели узнает, кто он есть.

— Фу, да с чего ты взял… — начала она, но вспомнила, что мысли от излома не спрятать.

— Да с того, из головы он у тебя не идёт, лишь бы глупостей не наделала, это я тебе вместо отца скажу.

— Можно подумать, у меня их много было, не о ком мне больше думать да и отличается от остальных он.

— Может и так, но решение принимай с учётом Феди, коли по сердцу он ему будет такой, как есть, то и славно.

— Так это ещё вилами по воде, нету его, может и не встретимся больше.

— И то верно, может и не о чем думать, — согласился излом, — а пирожки твои с каждым разом всё вкуснее, эх, был бы я лет на сто моложе…

— Неужели тебе сто лет?

— Сто тридцать два, — ответил Тихон, — мы долго живём.

А на обратном пути им пришлось повоевать, положив стайку псевдопсов, они привлекли химеру, первый раз встретились с таким хищником, хотя издали пару раз видели. Химера понеслась к ним, но Лиза положила гранату ей под ноги, это задержало химеру, регенерация у неё просто бешеная, но несколько секунд она не могла бежать, это её и сгубило, вторую гранату Лиза положила аккурат межу голов огромной кошки, «спасибо Самоделкину», что и решило её судьбу.

— Шкуру возьмём? Она мягкая и спать будет удобно, — вдруг предложил Фёдор.

Лиза и не возражала, шкуру снять было непростым делом, но она справилась, нести тоже было непросто, поэтому Фёдор взял её рюкзак.

— Я мужчина и должен тебе помогать, — отговорить его было бесполезно.

Шкуру выделывать они не умели, а спросив у сталкеров узнали, что один выделывает свиные шкуры и шьёт из них куртки сталкерам, да такие, что броника не надо. После переговоров и расчета в жидкой валюте шкура перекочевала сталкеру, а они ушли домой.

Дни шли за днями, они ходили за хабаром, прятались от выбросов, Фёдор читал новые книги, а Лиза готовила. Из головы не шёл этот самый Синус, не шёл и всё, а что поделать, не идти же за ним. Они сходили за оружием, которое осталось от военных, неплохо его продали, тут и шкура подоспела, не совсем мягкая, « как я эту дуру промну», но вполне пушистая и тёплая. Её постелили на топчан, который сразу приобрёл черты роскошности и с удовольствием выспались на новой постели. Мылась она редко, просто у Сидоровича был общий туалет и умывальник, поэтому надо было подгадать момент, когда никого не будет, что было совсем неудобно. С тоской она вспоминала Болотного Доктора и его душ.

А Синус не мог выпустить из головы Матроскина, что бы не делали, она была у него в голове, даже чуть в аномалию не влетел, хабар хабаром, а в минуты отдыха вставала она перед глазами и никуда от этого не деться. Решил он в конце концов её искать, а где искать, Зона большая, потом подумал и решил сходить на Скадовск. Там ему сказали, что была, но давно, с Самоделкиным чего-то решала. Самоделкин подтвердил, что сделал для неё новый вариант её карманной артиллерии, даже показал старый.

— Он же всё уже, ресурс свой выработал полностью, она почти с самой второй аварии с ним ходила, там всё износилось.

По логике надо было посмотреть у Сидоровича, куда-то сдаёт же она хабар, по пути заглянул к «Свободе». «Была с пацаном, но больше не видели», вот и весь сказ. У Сидоровича её тоже не было, решил он расспросить у барыги, старый жук просто так вообще информацией не делился, но получив «на лапу», рассказал, что в маленьком домике на отшибе она и обитает.

— Здравствуй Матроскин! — поздоровался он с Лизой.

— И тебе не хворать, чего пришёл? — она восприняла гостя с осторожностью

— Не сердись, только не идёшь ты у меня из головы, постоянно думаю о тебе. — Синус смутился.

Честно говоря и Синус не шёл из головы у Лизы, только природная осторожность и Фёдор не давали ей расслабиться.

— Чего обо мне думать? Чем я такая особенная?

— Всем, ты самая необыкновенная, самая красивая и самая добрая

— Слышала я эту песню и не раз, а на деле все хотят одного, а я сама мало кого интересую.

— Не гони меня, дай хоть насмотреться на тебя.

— Смотри, денег за просмотр не беру.

Слово за слово они чуть не поругались, но что-то было в этом разговоре такое, что не могла она его прогнать.

— Пошли, пообедаем, чего на пороге стоять, вон и Фёдору кушать уже хочется.

Они еле разместились за маленьким столиком, Синус чувствовал себя неловко, но обед был вкусным, а пирожки просто объедение. После обеда Синус разглядел шкуру химеры.

— Это вы сами добыли? — удивился он.

— Ничего особенного, две гранаты и вся работа, — Лиза старательно делала вид, что всё это так несущественно, а сама сгорала от желания кинуться Синусу на шею. Потом она вспомнила наставления Тихона и решила.

— Вот ты столько сказал а теперь пошли.

— Куда?

— Туда, там всё увидишь и всё узнаешь, — они с Фёдором собрались и втроём пошли туда, где обычно болтали с Тихоном.

— Дядя Синус, вы мне оружие отдайте только, — скал Фёдор.

Синус удивился но выполнил просьбу парня.

Когда они пришли, излом уже сидел на лавочке, на которой они обычно болтали, Синус конечно перепугался, «излом», но его удержала за руку Лиза.

— Привела? Давай поговорим, сталкер, да не бойся, есть я тебя не стану, ты вот расскажи мне, чего ты в ней нашёл?

— Не могу я без неё жить, не идёт из головы и всё.

— Да это я вижу, в голове у тебя и места не осталось, — усмехнулся Тихон, — да только она не одна, как с этим быть?

— Ты о парне? Так он же хороший и умный и чего, будем жить, не обижу. — Синус говорил, как ему казалось правильные слова.

— Ты же видел, что он непростой, готов ли ты непростого его принять?

— Конечно готов.

— Тогда слушай, только если разболтаешь, я сам тебя найду, хотя с виду парень ты неплохой и в голове вроде всё в порядке, но решим, когда правду узнаешь. Фёдор не просто сын её, он ещё и сын излома, нет не меня, зря глазами стреляешь, того нет уже.

Синус и челюсть отвесил, удивлению его не было предела, в голове не умещались слова Тихона.

— Он же нормальный, на тебя не похож.

— Не похож и нормальный, только необычный, — излом посмотрел на Синуса внимательно, замешательство было видно и без чтения мыслей.

— Ну и пусть, он же хороший и сын Матроскина, — сказал он наконец — будет мне родным.

— Ты ему имя не сказала?

— Нет, тогда это не имело значения, Матроскин и достаточно.

— Я люблю тебя, Матроскин! — выдавил, наконец, Синус.

— Лиза — сказала она смутившись.

— Ну смотри, паря, если обидишь, я тебя достану, — предупредил Тихон, — вон за дом идите, нечего при мальце обниматься.

Они смутились и пошли туда, куда показал Тихон.

— Как думаешь. Федя, получится у них?

— Я не знаю, голова у него без вранья и про меня узнал, не долго сомневался.

— Так мама же у тебя молодая ещё, чего ей одной жить, хотя Зона, ей решать, кому жить, — излом вздохнул.

А за стеной целовались мама и Синус. Жизнь брала своё даже в этом краю, полном боли и смерти. Потом излом позвал их — вы домой сами ступайте, Федя сегодня со мной побудет, завтра придёт … к обеду.

— Да как же я без сыночка?

— Ничего, сегодня со мной посидит, побеседуем с ним, а завтра провожу, ступайте уже, как маленькие.

Они смутились, но всё поняли, в их домишке места троим было мало, да и Фёдору лучше побыть от них подальше. Оружие Синусу вернули и они с Лизой пошли обратно.

На другой день они проснулись уже почти к приходу Фёдора, еле успели всё убрать и разогреть мамину стряпню. Фёдор посмотрел на них настороженно, но в головах у них было что-то совсем непонятное, а лица улыбались, Впрочем есть уже хотелось, так что приступили к трапезе. Синус оказался совсем не лишним в их крошечном домике, руки у него росли откуда надои первым делом он перекрыл крышу, которая в сильный дождь начинала плакать. Засыпал он на полу у печки, расстелив свою пенку. Но ночью мама его будила тихонько и они куда-то уходили, впрочем под утро уже спали все на своих местах.

За хабаром теперь ходили все вместе, это сплотило семью и приблизило Фёдора и Синуса, который вообще оказался Михаилом. Однако в Зоне не приняты прежние имена, поэтому его чаще звали Синус, а на людях и маму называли Матроскин, чтобы не давать поводов для сплетен.

А тем временем в Зоне разгоралась война кланов, «Долг» воевал со «Свободой» и оба они воевали с «Монолитом», наёмники выполняли заказы всех сторон, а вольные сталкеры пытались хоть как то не ввязываться с этот конфликт. При этом никто не отменял необходимости ходить за хабаром, жить на что-то надо и даром никто кормить не будет.

Этой ситуацией решили воспользоваться бандиты, решив взять под контроль Кордон и каналы пересечения Периметра, чтобы иметь с этого свой барыш. Собравшись с духом и объединив банды, они решили совершить набег на владения Сидоровича. Каким образом уж он узнал об этом, да только связи у него были видимо везде, но и военные решили основательно проредить преступный элемент Зоны. Хотя все обитатели Зоны считались преступниками, незаконно проникшими на охраняемую территорию, но и среди них был элемент, который считался преступным в любых условиях.

Таким образом бандитов решили встретить объединённые силы военных и вольных бродяг. Передовые отряды бандитов как раз подошли к Кордону, а домик Матроскина был у них на пути. Разведка бандитов уже приблизилась к домику, когда Фёдор уловил их злые помыслы.

— Мама, плохие люди рядом, — подскочил он к матери.

— Что за люди, сынок? — Лиза перепугалась.

— Плохие, они на нас напали как-то раз, я тогда двоих побил.

— Бандиты? Быстро собирайся, уходим к Сидоровичу.

Фёдору собраться недолго, а Лиза схватила оружие и, схватив его за руку, выбежала из дома. Синус в это время был у Сидоровича, сдавал артефакты.

— Братва, баба, вот удача, развлечёмся! — осклабился один из бандитов.

— Это же бешеные! — испуганно пробормотал другой, это он познакомился с кулаками Фёдора.

Лиза втолкнула Фёдора назад и выпустила гранату по бандитам.

— За печку! — крикнула она Фёдору, перезаряжая своё оружие.

Бандиты открыли шквальный огонь, стены пока держались. Разрыв гранаты услышал Синус и побежал к дому, схватив автомат. Вольные бродяги тоже всполошились.

— Мужики, Матроскина убивают! — закричал кто то и несколько человек рванули за Синусом.

Разведку бандитов выкосили быстро, но на подходе были основные силы, а с ними уже так просто не справиться, силы слишком неравные. Вся сила бандитов ударила по маленькому домику, были они мало организованы, но стрелять умели, да ещё и паханы подгоняли их, грозя всеми карами. Сталкеры не выдержали бы такого натиска, но Лиза, разбив окно, забрасывала нападавших гранатами, чем изрядно проредила их ряды, а мужики поливали огнём. Сколько бы это продолжалось, неизвестно, только и вояки опомнились, послали пару вертушек и они превратили в обрывки мяса всё воинство бандитов.

Домик пострадал изрядно, крыша пробита, стены местами прострелены чуть не насквозь, а единственное окошко Лиза сама разбила. Из потерь были пара убитых сталкеров, «я пьянь балабол» вспомнила Лиза одного, несколько раненых, в том числе и Синус. Оказали помощь раненым, похоронили убитых, Сидорович выставил ящик пойла на помин души, барыга порой проявлял человеческие качества. Но тут военные едва не арестовали всех сталкеров и даже Лизу с сыном, благо из штаба приехал генерал. Оглядев место битвы, раненых мужиков и Лизу с ребёнком, он подозвал ординарца и продиктовал ему — «Наши доблестные вооружённые силы, при поддержке местного населения, уничтожили преступный элемент, занимавшийся противоправными действиями на охраняемой территории. Всех отличившихся поощрить материально, а местное население поблагодарить за оказанное содействие».

— Вот так, мужики, мы оказывается не преступники, а местное население, оказавшее содействие доблестной армии — ржали потом в баре сталкеры.

— А что будет с Матроскиным? — сказал один из них — домик то их совсем того, под выброс и рассыплется.

— Сидорович, чего скажешь то?

— Чего тут сказать, дома вон есть, пусть осваивают какой приглянётся, я думаю справедливо будет.

На том и порешили, домики конечно были занятые всякими бродягами и отмычками, но ради такого дела один не жалко, втайне все сталкеры были неравнодушны к ней.

Да только Матроскин решила иначе, всем своим семейством они таскали кирпичи от разрушенных домов, складывали их возле своего домика, а когда набралось порядком, то отстроили маленький, но симпатичный домик, добавив пару комнат к прежнему. Старый домик стал кухней с хорошей русской печкой, лежанку покрыли шкурой химеры. К началу стройки к ним приехал «Урал», из которого выгрузили мешки с цементом, шифер и стёкла. Барыга Сидорович каким-то образом связался с руководством военных и те выделили материалы «для помощи пострадавшему местному населению». Что при этом хватило и на симпатичную дачку генерала, об этом история умалчивает. А Синус потом даже крошечную баньку построил рядом с домом. Через год у них родилась замечательная девочка, ребёнок рос с виду обычной, хотя и очень милой девочкой.

Только Фёдор знал и то не сразу, что девочка телепат, она мило беседовала с ним своими детскими образами, а когда начала ходить и говорить, то и словами. К двум годам девочка даже могла заставить кота Тришку, любимца всего Кордона, танцевать для неё. Фёдор.

уговорил девочку не пытаться управлять людьми, объяснил, что не все понимают чужие мысли, так что с мамой и папой она говорила словами.