Гадать на сосновых иголках

Гадать на сосновых иголках можно было до бесконечности. Например, выбрать место, где сухие сосновые иглы рассыпаны особенно густо — и прижать ладошку. А потом рассматривать полученный узор, со знанием дела предсказывая себе множество приключений. Или рассыпать иголки на ровном срезе еще не потемневшего от времени и непогоды пня. Замереть, мысленно предлагая появившейся над его краем ящерке принять участие в гадании. Или, зажмурившись, подкинуть горсть игл вверх… Чего только не сулили сосновые иголки, каких только чудес не обещали! Жаль, что заканчивалось это всегда одинаково — скрипучим шепотом леса: «Тебе пора домой».

* * *

Расческа застревала в непослушных, вьющихся волосах, и старшая сестра начинала злиться. На пол упало несколько сосновых иголок:

— Ты опять была ТАМ?

Ответ был очевиден, поэтому Юла промолчала. В разговорах со Старшей радовало одно — ее вопросы легко пропускались мимо ушей.

— Ты меня слышишь? Я маме пожалуюсь.

Юла снова не ответила. Они жили на даче у «чужой» бабушки. И бояться того, что скажет мама… Это когда еще будет — на выходных.

— Смотри, попадешься в лапы Туманнику, — зловещим шепотом пригрозила сестра.

И добилась своего.

— Какому Туманнику? — спросила Юла.

— Такому. Который живет в твоем любимом лесу.

— Никто там не живет.

Сестра хмыкнула:

— Откуда ты знаешь? Если ты его не видела…

— А ты?

— А мне рассказали… Ходит по лесу такое… облако тумана. Большое, плотное. Днем, в солнечную погоду. И ловит всех, кто зазевался.

— А потом?.. — как ни старалась Юла, голос дрогнул.

— Вот у тех, кто попался к нему в лапы и спроси, — почему-то сестра рассердилась. Может быть, еще не придумала, что бы сказать особенно страшного? — Не знаю, что потом… Только все, кто встретился с Туманником, исчезают. Не ходи туда больше, ладно?

* * *

Ее страха хватило ровно на полдня. Потом стало ясно, что нет сил бродить по дорожкам сада. Надоело — наблюдать за вьющимися вокруг цветов шмелями, рисовать на земле узоры, играть травинкой с соседской кошкой. Поэтому когда она увидела выглянувшую из-под листа подорожника сосновую иголку, то чуть не засмеялась от радости. Острый кончик, словно стрелка компаса, указывал в сторону близкого леса. Юла бережно подняла иголку с земли, зажала в ладони: «Пойдем, отнесу тебя домой». Оглянулась на окна своего дома и скользнула к забору. Одна из реек штакетника легко подалась в сторону. Юла пролезла. Белая с рыжими пятнами соседская кошка шмыгнула следом.

Лес как обычно был приветлив и говорлив. Только тени проступали глубже — словно предупреждая об опасности. Несколько шагов сделали вместе, потом кошка вдруг зашипела и метнулась обратно к забору. Юла проводила ее взглядом, раскрыла ладонь и попросила сосновую иголку: «Веди».

Нет, что-то все же было не так. Хрустнула, непонятно почему, за спиной сухая ветка, выросли на пути невесть откуда взявшиеся колючие заросли ежевики. Бр-р — коснулась щеки липкая паутина. Даже иголка на ладони, казалось, утратила свою уверенную остроту и гладкость.

Наконец, Юла остановилась, разглядывая знакомый холмик из песка и сосновых игл. Не подарить ли полезную находку муравьям? Она присела на корточки и начала прокладывать кончиком иголки удобную дорожку крохотному носильщику. Человечек какой.

Облако тумана кралось по лесу безглазым белым зверем. Тянуло холодом, напряженно смолкали звуки.

Юла зябко повела плечами, подняла голову… Увидела приближающегося Туманника и оцепенела. Ни убежать, ни крикнуть… Она шлепнулась на попу и стала отползать по пружинящей сухой хвое. Но облако приближалось быстрее. Под руку попалась сосновая шишка. Юла зажала ее в кулаке и швырнула в страшное безглазое существо. Ни на что не рассчитывая. Но неожиданно Туманник присел на задние лапы и жалобно заскулил. Слепая морда качнулась из стороны в сторону. «Ну почему же ты без глаз? Почему без глаз?» — чуть не крикнула Юла. Моргнула — и… Туманник моргнул. Огромные прозрачные глазищи на его морде постоянно меняли цвет — в них проступала то зелень листьев, то красноватая кора сосен, то сиреневый вереск. Вот они потеряли очертания, стали просто разрывами в белесом тумане. Затем снова превратились в глаза. Сквозь них виднелся кусочек леса — привычный и добрый. И сами глаза были добрыми. Когда пушистый хвост по-собачьи застучал по земле, Юла перевела дыхание.

— Ты пес? — шепотом спросила она. — Хочешь со мной поиграть?

И уже протянула руку, чтобы погладить несуразное существо, но на лицо легла тень… Юла задрала голову и снова замерла: перед ней стоял хозяин туманного пса — настоящий Туманник. Высоченный старик в длинном, до земли, плаще с капюшоном. Злой и угрюмый. И тоже — весь из подвижного густого тумана. Однажды — Юла была еще совсем-совсем маленькая — мама поставила под новогоднюю елку пластмассового Деда Мороза. «Игрушка времен дедушкиного детства» — так она объяснила. Игрушка когда-то была выкрашена в яркие цвета, но краска давно облезла. Невнятные черты бесцветного лица, пустой взгляд… Но Туманник был куда как страшнее. Ту игрушку Юла в конце концов решилась тайком засунуть в платяной шкаф. А Туманника не то что нельзя было никуда спрятать — от него невозможно было спрятаться. Огромный, непонятный, он возвышался над Юлой, заслоняя солнце, — и ничего нельзя было поделать.

— Идем, — Туманник протянул ей руку. Юла зачарованно вложила в нее свою ладошку. Не в силах сопротивляться. Только с укором взглянула на призрачного пса: «Что же ты не предупредил?» Тот виновато отвернулся, пряча разом ослепшую морду. Поджал расплывающийся хвост — в страхе перед грозным хозяином.

— Ну?

Призрачный пес припал к земле. Юла съежилась. Вспомнила маму, Старшую, уютность деревянного дома… И почувствовала на ладони — между собой и наваждением — прилипшую сосновую иголку.

Туманник шагал, уводя Юлу неведомо куда. Незнакомый лес вокруг тускнел, словно пропитываясь холодной осенней моросью. Расплывался туманом. Одна тоненькая иголка оставалась у Юлы от прежнего, реального мира. Юла зажмурилась и всеми силами пожелала, чтобы иголка уколола ладонь. Вообразила мгновенную боль, кровь… Тогда можно будет закричать, с плачем выдернув руку — уж крови-то Юла боялась панически. И лес услышал просьбу — выставил под ноги изогнутый корень. Юла споткнулась, освободившаяся рука сжалась в кулачок, игла, словно стальная, вошла под кожу…

Сесть на землю и с облегчением зареветь — в твердой уверенности, что кошмар остался позади. Представляя, как Туманник разглядывает набухающую каплю крови на своей ладони. И между его бровей возникает морщинка недоумения.

Белый пес на брюхе подполз к Юле, лизнул в мокрую щеку. Одобрительно сверкнул коричневыми глазами. Юла обхватила его за шею, уткнулась в мягкую шерсть… Страшный старик медленно таял в воздухе. Но Юле больше не было до него дела.

— Ты что орешь, как резанная? Заблудилась?

Она вздрогнула от сердитого возгласа. На месте Туманника стоял обычный живой мальчишка. Юла недоверчиво разглядывала его, ища сходство с призраком. Сходства не было. Мальчишка был загорелый, темноволосый, в яркой, заправленной в шорты, рубашке. Только брови знакомо насуплены.

— Проводить тебя? — предложил он не слишком настойчиво.

Юла мотнула головой.

— Ну, как хочешь. Пойдем, Туман.

Девочка обернулась к сидящему рядом псу. Да, пес как пес: белый, пушистый, с высунутым розовым языком, только глаза вдруг блеснули зеленью… Юла улыбнулась.

— Туман! — от мальчишки не укрылось их переглядывание.

— Он не пойдет, — снисходительно пояснила Юла. — Он теперь мой. Потому что я его оживила.

Ей хотелось добавить: «Я и тебя оживила». Но она прикусила язык — с мальчишками никогда не знаешь, чем могут обернуться твои слова.

— Туман, ко мне! — мальчишка шагнул к псу. Тот зарычал — по-настоящему.

Юла рассмеялась:

— Давай, сыграем. Кому больше упадет на ладонь сосновых иголок. Она раскрыла ладошку. И тут же зажмурилась — иголка по-прежнему впивалась в кожу. Хрупкая сосновая иголка.

Не размыкая век, Юла попросила:

— Помоги.

— Тогда ты не будешь спорить, что пес — мой?

— Общий, — вспомнив о маме, которая вряд ли обрадуется появлению в доме собаки, неохотно согласилась Юла.

— Ладно. Что у тебя там?

Она почувствовала, как мальчишка наклоняется, выдергивает иголку. Ойкнула. И продолжала сидеть с зажмуренными глазами. Наслаждаясь теплотой прижавшегося пса, шелестом деревьев. Даже пристальным взглядом мальчишки, который ощущала сквозь сомкнутые веки.

— Юла! — донесся голос Старшей — и вернул к действительности.

Пришлось открыть глаза, подняться… Отряхнуть ладони, одежду. Сказать: «Пока». Наклонившись к уху белого пса, Юла шепнула: «Приходи — поиграем».

Сестра ждала на границе волшебного и обыкновенного — около зеленого забора из штакетника.

— Я же тебя просила, — Старшая, похоже, рассердилась не на шутку, — просила, как человека — не ходить в лес.

— А я тебя не просила, — неожиданно буркнула Юла, — выдумывать Туманника. Из-за тебя… Знаешь, сколько всего… чуть не произошло?

Сестра виновато заморгала. Прикусила губу. И, помолчав, примирительно сказала:

— Иди обедать.

— Сейчас.

Но стоило сестре завернуть за угол, и рядом возник белый пес. Юла с наслаждением запустила пальцы в густую собачью шерсть, потрепала зверя по ушам, заглянула в желто-коричневые глаза.

— Домой? — мальчишка тоже подошел.

— А что?

— Ну… — он почему-то замялся. — Сестра в лес ходить запрещает? Это ведь твоя сестра, да?

— Угу… — скорчив рожицу, протянула Юла, — Да пусть запрещает, подумаешь...

Но мальчишка на нее не смотрел — он смотрел туда, где только что за углом скрылась Старшая. Юла хмыкнула.

— Ладно, я пошла.

— Нам тут недалеко, по делу… — махнул вдруг себе за спину мальчишка. — Хочешь вместе? С Туманом поиграешь. А потом я тебя домой отведу. Подождать?

Юла погладила белого пса.

— Хорошо… Я быстро.

И на всякий случай тоже зашагала в обход — к калитке.

* * *

Иголки легли веером, предсказывая возможность чего угодно. Любой тропинки, любого приключения. Юла снова собрала их, подкинула вверх. Мальчишка поморщился, когда сосновые иголки посыпались ему за шиворот, встряхнулся Туман. Но Юла не торопилась вытряхивать колкие иглы из вьющихся волос.

— Ну, теперь ты идешь?

Она кивнула, слушая лес.