Ошибка

Я проснулся в дурном расположении духа. На сегодня у меня было запланировано два неприятных дела и одно приятное. Неприятные дела начинались раньше и могли запросто превратить приятное в подобное себе. Поэтому дурное настроение я решил утопить в виски. С утра пить, конечно, дурной тон, да ещё верный шаг спиться, но когда дело жизни рушиться на глазах, то и не только запьёшь. Выпил я с утра и поехал на первое неприятное дело. Надо было подписать документы по ликвидации предприятия «Оружие братьев Ганз» — моего бывшего предприятия и по совместительству дела моей жизни. Братьев у меня, по-правде говоря, не было, но люди во все времена охотнее доверяли семейным предприятиям, мол, традиции и всё такое. Тем более, когда дело касается таких серьёзных вещей как оружие. Стрелковое, малые тиражи, серебряные вставки, использование дерева вместо композитных материалов, это всё делало моё оружие предметом вожделения коллекционеров. Правда, это была всего лишь надводная часть айсберга, которая тешила моё самолюбие и налоговые органы. Ну, а подводной частью было производство тяжёлого стрелкового вооружения, которое охотно покупали ценители из Африки и других горячих точек. Спасибо папочке, научившему меня как огибать подводные камни в этом щекотливом и нервном занятии. Нет, я неплохой человек, мне искренне жаль тех, кто погибает от моего оружия. Но я как муравей, у которого нет особого выбора, чем заниматься в жизни. Поэтому я делаю то, что делаю. Вернее делал, до недавнего времени.

Всё началось, когда с неба на нас упали пришельцы. Чёрт его знает, откуда они явились, но мой друг, Доктор, который в числе первых людей с ними контактировал, говорит, что они прилетели с таких космических далей, что понадобиться жизнь нескольких поколений, чтобы до них можно было долететь со скоростью света. И спрашивается, чего им не сиделось в таких далях. Так вот, свалились они с неба и на Земле мигом наступила пора восторженного энтузиазма. Ну сперва конечно вояки навострили свои радары, приготовили ракеты, но, видя, что никто нас захватывать не собирается, приуныли. Ну а уж после первого контакта, когда стало ясно, зачем они прилетели, то обрадовались как малые дети. Я радовался тоже. Зря, как оказалось. Прилетели они с очень благородной целью, хотели нас приобщить к содружеству разумных цивилизаций, которые так редки, что терять любую из них было бы кощунством, даже самую отсталую. А так как мы оказались всё же довольно отсталой цивилизацией, то сперва они предложили помочь нам в преодолении этой отсталости. А кто от бесплатного уксуса отказывается? Короче говоря, эта помощь была очень разнообразной: от всяческой готовой инопланетной техники и приборов, до предоставления технологий и схем для ее производства. Как-то само собой вышло, что на Земле образовалось одно единственное правительство, со штаб-квартирой в бывшем здании ООН. Я до сих пор удивляюсь тому, что не было особых волнений и анархии, что никто даже не попытался отстаивать своё право на отсталость с оружием в руках. Наверное все подспудно понимали, что когда над песочницей, в которой копошатся детишки, любящие подраться, стоит взрослый и не ясно что у него припасено – кнут или пряник, то тут особо не подерёшься. Правда самих Пришельцев в глаза никто не видел, но зато их корабли, как орбитальные так и атмосферные, не давали повод усомниться в их реальности.

Одним словом, с появлением пришельцев многие вещи канули в лету. Исчезли целые отрасли производства, отпала необходимость в государственных границах, пропала необходимость разделения и обобщения друг от друга, всё стало мелочным каким-то, и самое главное, война ушла в небытиё. Да, войны, существовавшие всегда и так долго кормившие моего деда, а потом отца и меня, попросту исчезли за ненадобностью. Не знаю как для других, но для меня понимание этого наступило быстро и безжалостно. Одним прекрасным днём вернулась огромная партия моего любимого тяжёлого вооружения. И что с ним делать я не знал. Тщетно попытался пристроить его в провинцию Конго, тамошние короли сменили кровожадную религию на поклонение космическим пришельцам и оружие оскорбляло её. В бывшей Нигерии народ закопал автоматы в землю и с удовольствием познавал прелести разведения по инопланетным технологиям пшеницы и кукурузы. Оружие оказалось никому не нужным. Ну, кроме коллекционеров, быстро смекнувших, что по чём. Однако коллекционное оружие приносило так мало звонкой монеты, что я едва не попался, когда от отчаяния попытался продать переносные зенитные комплексы, выдавая их коллекционные охотничьи модели ружей.

Вот так я оказался не у дел и, причём, с огромными долгами. Впрочем, по словам того же самого Доктора, через лет пять, в мире будет всего вдоволь, чтобы перестать беспокоиться о голодной смерти. Меня почему-то это не очень радовало. Менять производство я не хотел, а если быть точнее, не представлял на что его можно поменять, да и чего уж греха таить, попросту не мог этого сделать. По разным причинам. И тут Док предложил мне заняться производством для государственных нужд. Раньше можно было под это выбить большие бюджеты, а сейчас уже всё, поздно, не до этого, прогресс всей планеты идёт семимильными шагами, какие там серые бюджеты. Для меня же это означало новые затраты и практически разорение, хотя правительство и обещало какой-то доход, но я, по старой привычке, с опаской относился к любому участию государства в делах. Я сперва, конечно, отказался, но потом Док намекнул, что кое-кто в новом правительстве хочет засадить меня в тюрягу, за торговлю оружием и распространение смерти на планете (ну и формулировка!), если не приму предложение. Или же если не стану банкротом и не продам им своё дело за смехотворную сумму. Я разозлился. Во-первых, потому что Док в этом замешан, а он всё же мой лучший друг, а во-вторых, несмотря на присутствие Пришельцев, манера вести дела у людей особо не поменялась. Ну и высказал сгоряча, что я думаю по этому поводу. Доктор, умничка доктор, тактично предложил встретиться и всё обсудить, на что я и согласился.

Вот так сегодня, мне надо подписать бумаги о банкротстве, это-то будет первое на сегодня неприятное дело. Назад свои слова о том, что лучше банкротство, чем работа на жадное правительство, я забрать не мог, гордость и всё такое. Эх, выдержки мне не хватает. Потом у меня была назначена встреча с так называемыми покупателями, собственно и представляющими собой второе неприятное дело. Они набрались наглости и прислали мне красочную брошюру, в которой рассказывалось о будущем моего семейного предприятия. Меня аж на слезу прошибло, когда я читал, как на месте завода построят фабрику, где станут печатать вакцину от полусотни заболеваний и самое главное, правда я не очень понял о чём идёт речь, станут работать над улучшением человека. Перековка мечей в орала прямо. Что же буду делать я, мало кого волновало. Даже меня, слишком уж всё быстро поменялось. Можно конечно попытаться заняться чем-то другим, но с появлением Пришельцев мир менялся каждый час, и следить за всеми изменениями было крайне затруднительно.

С этими мыслями я приехал в пустынный, уже бывший свой офис, где меня уже ждала улыбчивая девушка из комиссии по банкротству, с документами в руках.

— Быстро же вы, — усмехнулся я, проходя в директорский кабинет. — Как пираньи.

— Долго ли умеючи, — парировала она. — К тому же, таких как вы, очень много, вот и приходится делать все быстро. Столько надо успеть.

— И все они банкроты? — удивился я, садясь за стол.

— В основном да, — сказала девушка, доставая на стол бумаги, — Банкротных компенсаций хватает чтобы покрыть все долги и оставить себе немного, например, на путешествия по миру.

Я молча подписал документы, попрощался с девушкой и, закурив гаванскую сигару, подарок последнего диктатора Кубы, решил в последний раз по цехам прогуляться. Времени до приезда покупателей еще было достаточно. Стало очень грустно. Рассматривая пустой склад, я начал думать, куда бы отправиться в путешествие, после того как всё это закончится. Из этих мыслей меня вырвал телефонный звонок. Звонил Доктор, спросил как я и тут же предложил встретиться на час раньше.

— Приехали покупатели? — спросил он.

— Нет ещё, — ответил я, меланхолично жуя сигару.

— Вот и хорошо, — обрадовался Доктор. Голос в трубке на секунду затих, но тут же снова зазвучал как и прежде. — Ты можешь пока не продавать цеха? Просто я хочу тебе сегодня кое-что рассказать, вдруг это будет интересно и ты передумаешь.

— Могу, — всё так же меланхолично ответил я. Мне всё стало безразлично. Доктор попрощался и повесил трубку.

Доктор как всегда в своём репертуаре. Высокий, худощавый, правильные черты лица, он всегда был в движении, фонтанируя идеями. Был он энергичным учёным, инициатором и руководителем программы одного ныне исчезнувшего государства по поиску внеземной жизни. Когда жизнь такая нашлась, а вернее она нашла нас, государство это прекратило своё существование, вот ирония-то какая. Он первый человек, кто контактировал с Пришельцами. И один из немногих, кого первым ознакомили с планами Пришельцев, и кто вошёл в разработку программ по изменению планеты. В общем, он редкостный везунчик, имеющий прямое влияние на то, как станет жить человечество. Думаю, что свою премию Мира он рано или поздно получит. А сейчас он явно что-то задумал, раз просит не спешить с продажей, как будто это я очень тороплюсь. Если Док просит не продавать фабрику, то стоит попридержать коней. Я посмотрел на часы. Времени до приезда покупателей оставалось ещё два часа. Позвонив им, я перенёс встречу на завтра, а сам поехал домой, чтобы переодеться перед встречей с Доктором.

Вот тут самое время рассказать, как два человека, занимающиеся такими разными вещами, подружились. Мы познакомились в студенческом баре МИТа. Я был барным чемпионом по скиболу целых полгода, пока меня не обставил молодой учёный с факультета астрономии. Я несколько раз пытался вернуть себе первое место, но Доктор, а это был именно он, всегда находил как меня обыграть. В общем, я вынужден был признать поражение и на вручение кубка по скиболу, я впервые с ним, не как соперник, но ещё и не как друг, выпил пива. С этого и началась наша дружба. Он не был ботаном, что довольно странно, но тем не менее был очень талантливым, он умел отчаянно гульнуть и так же отважно решать какую-то научную проблему. Одним словом компанейский гений.

Приехав в назначенное время в бар, где последние пять лет мы собирались, я взял выпивку и стал ждать Доктора. Ждать пришлось недолго. Доктор пришёл не один, с ним был какой-то неулыбчивый мужчина. Я махнул бармену, чтобы он принёс ещё два пива.

— Пол знакомься, это Ян, — сказал Доктор.

Я кивнул и отхлебнул пива.

— Ну как твои покупатели? — поинтересовался Доктор.

— Никак. Я перенёс сделку на завтра. — я снова отхлебнул пива и посмотрел на Доктора. — Давай-ка рассказывай, что ты там придумал. И учти, я ещё на тебя зол, за твоё участие в продаже моего семейного предприятия.

— Прогресс, мой друг, прогресс. Да и не желаю я тебе плохого. Лучше расскажи, какие у тебя планы после всех этих твоих оружейных дел. — сказал Доктор. Ян как-то незаметно расположился на стуле. Я покосился на него и, помолчав, сказал:

— Да особо никаких. Если я всё продам, то денег хватит ровным счётом на погашение долгов, и ещё останется на билет в какое-нибудь тёплое местечко. Думал было взять какой кредит под новое предприятие, но банки, ты представь, банки перестали выдавать кредиты. Совсем перестали. Когда такое было?

Доктор кивнул:

— Собираются менять денежную систему. Ну в том виде, в котором она сейчас существует, это анорхизм и ренегатство. Прибыли останутся только для стимуляции развития, а остального и так будет в достатке.

— Да? Ну после появления пришельцев можно ожидать всё что угодно. В общем решил пока ничего не делать, по-крайней мере некоторое время. — я допил пиво. — А вообще, чертовски жаль, я не очень горю желанием продавать семейное дело. Были варианты конечно разные, но если бы меня не прижали…

— Послушай Пол, — сказал Доктор. — не продавай фабрику. Тут такое дело вырисовывается, что тебе лучше самому в этом поучаствовать. Давай-ка возьмём ещё пивка и я тебе всё расскажу.

Ян заёрзал и материализовался на стуле, явно выказывая свой интерес. Видимо он имел к этому делу прямое отношение. Нам принесли ещё по пиву.

— В общем, дело вот в чём. Помнишь я тебе рассказывал про различные программы, которые мы сейчас реализуем совместно с Пришельцами? Их очень много, и не все они, скажем так, публичные. Ну по-крайней мере временно.

Я сделал удивлённые глаза. В самом деле, я этого ожидал, никогда ведь не бывает, чтобы всё было чистым, белым и пушистым, но вот чтобы Док…

Он продолжил.

— Так вот. Есть одна программа, очень интересная. Назовём её, скажем так, «Душевность». Эту программу предложили сами пришельцы, они её успешно уже применяли с какими-то медузоподобными формами жизни. Суть её очень проста. Мы, человечество, очень молодая раса. И очень агрессивная. Эта агрессивность есть наша суть, залог выживания и наша же погибель в конечном итоге. К примеру, Пришельцы за пару сотен лет успели найти пять новых цивилизаций, четыре из них сами себя и уничтожили. Пятые оказались те самые медузы. Уровень развития у них был такой же как и у нас, но вот с самоуничтожением у них явно дела были получше. Но всё равно, риски этого были, поэтому Пришельцы, обдумав все последствия, решили без долгих проволочек пойти на контакт. Он был удачен, как и с нами. Как ковбои, рисковые парни…

— Никакого риска, всё было продуманно. — вмешался Ян и тут же замолчал.

— Да, Ян прав. Они слишком цивилизованны для больших рисков. — сказал Доктор. — Так вот. Они с этими медузами возились очень долго. Технологии Пришельцев позволили открыть нечто удивительное, что присуще всем живым организмам во вселенной.

— Ха, неужели душу. — саркастически ухмыльнулся я, ткнув пальцем в небо.

— Да, представь себе, — голос Доктора стал необычайно серьёзным. — Именно душу. Представляешь себе? Открыли душу, подтвердили, что нечто подобное существует. Представь себе, сколько новых горизонтов им открылось.

Я представил. Представленная картина была ошеломляющей!

— В общем, что делать с этим открытием, они сперва не знали, у них тоже была когда-то религия, предполагавшая наличие души, поэтому они долго не решались приступить к исследованию этого феномена. Мораль, этика… Ну а потом оказалось, что душа это вся суть поступков и устремлений живого существа. Инстинкты инстинктами, но без души они равнозначны программам для роботов. А дальше выяснилось, что душу можно программировать, изменять, словно кусок глины, причём в любом состоянии физической оболочки, быть своего рода Творцами. Не создавать конечно, а изменять.

— Черт. — не удержался я.

— Короче говоря, была создана технология и придуман прибор, назовём его универсальным душевным регулятором или просто «Духовник», который тонко настраивал душу конкретного индивида, подавляя или замещая негативные стороны души другими качествами, например терпимостью и пониманием. Тут нам повезло, взгляды на вопросы культуры и морали у нас оказались одинаковыми. Конечно, пришельцы первым делом опробовали эти «Духовники» на разумных медузах. Результаты были сногсшибательными. За какие-то пару лет, цивилизация медуз шагнула вперёд стопарсечным марш-броском, став при этом более гуманными и культурными, искоренившими всё то, что сейчас есть в нас плохого.

— Это уже становится интересным. — сказал я.

— Ага, думаю ты догадываешься, к чему я веду. — сказал Доктор. — Тот же самый фокус они предложили проделать и с нами. После долгих дебатов и споров самого разного толка, правительство всё таки решило это попробовать.

— И что, никто не высказывал опасения, насчёт контроля над человечеством и тому подобному?

— Обсуждалось и это. Но ведь никто не запрещает антидепрессанты и успокаивающие, которые, по сути выполняют ту же самую роль, что и «Духовник»…

— Погоди, — перебил я Доктора. — Антидепрессанты разве влияют на… душу? Они успокаивают нервную систему и всего лишь.

— Я читал отчёты по исследованию души, которые для нас составили пришельцы. Наше тело, все его системы буквально пронизаны составляющими души. То есть нельзя разделить нервы от души, сердце от душевных переживаний и так далее, всё попросту завязано на душе.

— А что ты сам думаешь по этому поводу? — спросил я у Доктора.

Тот пожал плечами.

— Думаю, стоит попробовать. Есть рациональное зерно во всём этом, как ни крути. Отсекаем всё лишнее, замещаем, приглушаем, называй как хочешь, агрессию и другие негативные проявления человеческой души и вуаля! На выходе имеем сплочённое, цивилизованное и культурное общество. Ты только представь — войны умрут не от того, что над нами кто-то стоит, а от того что мы их перестанем воспринимать как средство, как явление, как метод получения желаемого.

Я кивнул. И в самом деле, этот прибор был бы панацеей от всего дремучего, что пряталось в каждом из нас, и от чего мы невольно пытаемся избавиться. Тут меня осенило.

— Послушай Пол, — спросил я Доктора. — А есть ли у этого переходника побочные явления, как у антидепрессантов?

Доктор улыбнулся.

— Пришельцы, за семьдесят лет и смены двух поколений медуз так ничего и не выявили. К тому же, регулятор работает всего неделю или две, время вообще от человека зависит, может и один день понадобиться, делает подстройку души всё, сам отключается и все дела.

— Идеальный прибор. — снова вмешался Ян. – И главное, изменения души постоянны и, вполне возможно, передаются по наследству.

Действительно, всё это звучало очень неплохо. Избавится от всех недугов, мешающих развитию и ведущих к гибели всего человечества, это ли не лучший выбор? Пусть даже с помощью пришельцев.

— Ну, а что ты конкретно хочешь от меня?- спросил я Доктора.

— Дело в том, что для исследования, создания и производства переходника, нужна база, завод и лаборатория. Можно построить с нуля, а можно использовать уже что-то существующее, надо всего лишь поменять оборудование. Это дешевле выйдет.

— Погоди. — остановил я Доктора. — Неужели нет других предприятий, более приспособленных, ну те же микропроцессорные заводы…

— Есть, — улыбнулся Доктор. — Но я человек, и поэтому подвержен… стремлениям к благополучию своих близких и друзей. А у тебя явно началась не лучшая полоса. К тому же тебя закрыть хотели довольно давно, но вовремя пришельцы появились. Поэтому я предлагаю тебе всё же принять предложение. У тебя всё есть для этого, и фабрика, и знания. Вон есть Ян, он кстати тоже с МИТа, инженерный заканчивал. Он как раз может заниматься всеми производственными вопросами. Ну, а с пришельцев технологии и образцы, от правительства получишь необходимые ресурсы, чтобы всё перестроить и запустить. Ответственности конечно выше крыши, но зато какая цель! Ну что думаешь?

Что я мог сказать? Предложение действительно было очень хорошим. К тому же на нём можно было заработать и заодно отмыть карму, изрядно испачканную продажей оружия всяким диктаторам. Не то, чтобы меня это особо волновало, но всё же воспользоваться таким шансом, наверное, стоило. Меня всегда удивляло то, как Доктор сочетал в себе отличнейшего учёного и человека, не упускающего возможности заработать. Потом были разговоры о деталях и о том, какой бюджет может быть у нашего предприятия. Все сошлись на мнении, что бюджет просто гигантский и позволит сделать очень многое, ну помимо «Духовник», например, купить последние свободные для продажи острова, всегда об этом мечтал, иметь собственный остров. Пол рассказал, что если программа «Душевность» оправдает себя, то будут запущенны следующие программы, наподобие тех, что уже были опробованы с медузами. И тогда нас в скором времени будут ожидать и полные победы над голодом, частью самых злостных болезней и космические полёты между планетами, и наши города на наших же новых планетах. Звучало это уж слишком оптимистично и фантастично, но не в свете последних событий.

Потом потянулись долгие дни официального оформления предприятия, порядок прежде всего, заключения договоров с правительственными органами и переговоры с пришельцами. От правительства выступал председатель комиссии по контактам, бывший до недавнего времени президентом США, от пришельцев — Доктор, доверяли они ему. Ян действительно оказался очень толковым инженером, так ловко использовать технологии предоставленные пришельцами с нашими возможностями мог только гений своего дела. Впрочем, гениями были мы все, так как то, во что мы ввязались, действительно оказалось из ряда вон выходящее. Новые технологии, полученные от пришельцев, оказались настолько впечатляющими, что сомнений в успехе нашего предприятия ни у кого не возникало. После выполнения всех формальностей, необходимых для начала работ, мы решили, что надо провести широкую информационную компанию, всё-таки не шутка – изготовить, к часу Икс, «Духовников» на каждого человека на планете. Масштаб рекламной компании просто поражал: на всех мыслимых телеканалах, станциях радио, в газетах и интернете, была реклама нашей программы и универсального душевного регулятора. Думаю, что лозунг «Измени себя, измени мир» запомнится надолго. Самое удивительное было то, что споров и критики программы и самой идеи практически не было. Это было невозможным ещё год назад, но, кажется сегодня, человечество впервые поверило во что-то большее, чем в ограниченность размеров собственного внутреннего мира. Всё же Пришельцы оказали на это очень сильное влияние. Ну и если хорошо клиентам, то есть людям, то хорошо и нам, самый идеальный бизнес за всю историю человечества: хорошо зарабатываешь и приносишь благо всем. Прямо Эдем. Папа бы мною гордился.

Сомнений в том, что регулятор будет работать, не было. До этого всё, что к нам попадало от пришельцев работало идеально, даже то, что удавалось произвести на Земле, не вызывало никаких нареканий. Вот и сейчас, получив технологии, чертежи и матрицы, оборудовав как надо мою бывшую оружейную фабрику, вложив в это столько денег, сколько я и представить до этого не мог, мы начали работы и довольно быстро получили первые образцы прибора. Ян был невозмутим, Доктор радовался как ребёнок, а я, хоть и разделял его радость, но, произведя кое-какие расчёты, призадумался.

— Слушай, Док. — сказал я как-то раз, придя к нему в лабораторию. — У нас возникла небольшая проблема.

Сказать-то сказал, вот только никто меня не услышал. Лаборатория у него была на загляденье. Просторная, оборудованная всяческой мыслимой техникой и немыслимыми приборами. Это был рай для учёного-исследователя. И вот в этом раю, в лабиринте громоздких агрегатов, стеллажей и конструкций, назначение которых для меня было загадкой, где-то прятался Доктор. На беду никого из его лаборантов видно не было, хотя их у него был целый взвод. Связь тут не работала, наводки могли исказить чистоту исследований. Вздохнув, я отправился на поиски Доктора. Нашёлся он в довольно странном месте, по-видимому, воплощавшем в себе его концепцию о месте концентрации и отдыха, хотя кто его знает что оно воплощало на самом деле. Доктор висел вниз головой в странном приспособлении, напоминавшем кресло лётчика-испытателя, костюм космонавта с элементами гамака. Доктор был в лёгкой медитации. Я кашлянул. Док приоткрыл один глаз, с минуту смотрел на меня, потом закрыв его, пожаловался.

— Не думается. Совсем.

Я сел на стоявший рядом стул.

— Почему? — спросил я. — И о чём не думается? И почему вниз головой?

Доктор открыл глаза, нажал на что-то и, сделав кульбит, оказался внизу. Приспособление на потолке, сильно удивив меня, со свистом отделилось от потолка и, упав на пол, превратилось в кресло. Доктор, словно это было самое обычное дело, сел в него и в задумчивости уставился на меня.

— Ты знаешь Пол, где у человека находится душа? — спросил он печально, игнорируя мой немой вопрос насчёт чудо-приспособления.

Я покачал головой. Этот вопрос оказался для меня неожиданным.

— Никто не знает, ни я, ни наши друзья с небес. — Доктор откинулся на спинку своего удивительного кресла. Я приготовился слушать.

— А ведь должна же она где-то у нас находиться. Вот возьмем, к примеру, наших разумных медуз. Обитают в таком мире, где жить-то и нельзя. Плотное ядро, вокруг которого на тысячи километров слои разных газов, плавающие в этих газах моря, гравитация постоянно меняется, не сильно меняется, но с таким даже вездесущие Пришельцы не сталкивались. И в этом невозможном аду живут разумные существа. Огромные, они парят в своём мире, погружаясь в летающие океаны и строя свои удивительные живые города. И ты ведь знаешь общую версию того, как пришельцы нашли душу?

Я кивнул.

— В общем, главное отличие реальной истории от официальной версии, это то, что наткнулись на неё совершенно случайно. Был у Пришельцев прибор, измеряющий биомассу различных объектов, полезная штука, определяет, есть ли жизнь на планетах или нет. Насколько сложны организмы её населяющие, и тому подобное, из скольких систем они состоят и много чего ещё. И вот в одной из систем они натыкаются на планету, где индекс биомассы просто зашкаливал, то есть натыкаются на наших медуз. Долго объяснять, да и я сам до конца не понимаю всего, но выяснилось, что не может быть такой… хм… биологической активности у одного организма. Установили контакт, начали совместно исследовать этот феномен, и одним словом, эврика! Нашли они, что активность эта от души происходит. То есть душа всё-таки есть, даже при полном отсутствии религии и даже понимания веры у медузян. Хотя, в большинстве открытых цивилизациях есть свои верования и какие-никакие представления о душе.

— Ха, -сказал я, — вот ведь как этому обрадовались бы наши ортодоксальные поборники веры, узнав что их священные книги написаны действительно богами.

— Ничего подобного. — возразил Доктор. — Во-первых, во всех цивилизациях, даже в тех, которые веруют в то, что совсем трудно нам представить, точно такое же понимание души, как и у нас. Это не говорит, конечно, что точно нет Творца, но как минимум не делает наши религии уникальными и особенными. Ну а во-вторых… Мне кажется, Пол, что у человека нет души. Или она настолько маленькая и забитая, что ни мы ни Пришельцы не можем её найти. Совершенно. Знаешь как пришельцы открыли нас? Прибор активировался на обычных наших приматах. Как же удивились наши гости, что они не разумны. Все приборы, перенастроенные в последующем Пришельцами, откалиброванные до малейших миллионных частиц биомассы, утверждали и утверждают до сих пор, что у нас индекс равен нулю. Человек как пустая бутылка, есть только форма. И все. У обычной инфузории-туфельки этот индекс больше чем у нас. Работы стоят, весь мой отдел в глубоком расстройстве медитирует, принимает расширяющие сознание препараты, а воз и нынче там. И главное, ведь чувствую, что упускаем что-то важное, что не может быть такого, чтобы мы были совсем уж бездушевными. Вся наша культура, всё что сотворил человек содержит в себе частицы души, вложенного по наитию создателей.

Доктор замолчал. Я посмотрел на него. По-моему он начал снова уходить в медитацию, я впервые видел его таким расстроенным, злым и печальным одновременно. Злость конечно дело хорошее, но вот в деле, с которым я пришел к Доктору, злость была ни к чему. А нужен был его ум и вся его гениальность.

— Послушай, Док. — заговорил я бодрым голосом. — Я уверен, что ты найдёшь у нас душу. Правда, уверен. Вот ты определённо душевный человек, и Ян, ну как так не может быть у нас души? Вот только просьба будет одна. Надо бы найти её быстрее.

Доктор прервал свой печальный транс.

— Что случилось?

— Если мы не закончим исследования в ближайшую неделю, то выбьемся из графика. Настолько выбьемся, что не будет денег на запуск производства. И более того. Масштабы у нас такие, что суммы нужны будут неподъёмные. Даже для планеты. И ресурсы необъятные. Только на запуск линии производства надо будет без электричества оставить две трети планеты на неделю. Ян у нас голова, всё подсчитал.

И я потряс в воздухе воображаемыми расчётами.

— А переналадка энергии от корабля пришельцев к нам… — задумчиво произнёс Доктор.

— Ян говорит, что это займёт пару месяцев минимум. У них абсолютно другие принципы, другая физика, надо собрать преобразователь, а сперва его ещё надо придумать. А времени у нас в обрез.

— Хорошо, у нас неделя, я понял. — сказал Док без энтузиазма.

Я поднялся и собрался уходить

— В общем, надежда на твою Нобелевскую голову, Док. — сказал я. Тут я кое-что вспомнил. — Кстати, читал как-то в дремучих двухтысячных, что кто-то замерял вес человека до смерти и после. И мол выходило, что человек становился легче, на пару грамм всего, но это подавалось так, будто это была душа, покидавшее тело. Забавно конечно, но может тут поискать?

Вот люблю доставлять радость людям. Неожиданную особенно. Особенно людям, которые на голову умнее меня. А Доктор прямо засиял. Как ртутная лампа, сперва тихо и неуверенно, а потом ярко и сильно. Оставив его в, я отправился к себе в кабинет. Дел было невпроворот.

Через пару дней ко мне ворвались счастливые Доктор и Ян.

— Мы нашли! — закричал Док с порога. — Душу в нас, будь она неладна!

Я радостно и облегчение вздохнул.

— Проверили мы твое предположение. Да, было такое когда-то, пытались так доказать наличие души. И ведь по верному пути шли, вот только не те у нас технологии, чтобы этим заниматься тогда были. Короче говоря, поехали мы в хоспис, нашли согласившихся на эксперимент людей и дело в шляпе. Приборчики показали всплеск! Есть в нас душа, пусть мелкая, меньше чем у инфузории, но всё же есть!

— А это значит…

— Это значит, что мы уже собрали первый прибор. Агрессии минус двадцать процентов, злобы и ненависти минус пятьдесят, зависти и лжи минус восемьдесят процентов! Это вообще ошеломляющие результаты, Пол! — в радостном возбуждении затараторил Ян.

— Чёрт возьми! — воскликнул я. – Это великолепно! Молодцы! А что на счёт заявленных ста процентов по всем показателям, как и было оговорено?

Ян посмотрел на Дока.

— Три-четыре дня точной калибровки. — Доктор выглядел очень радостным.

— А фокус-тест? Сборка пробных приборов? — спросил я у Яна.

— Пять дней. — уверенно ответил он.

Я задумался. До конца сроков оставалось два дня, а на выполнение всех работ девять дней. И это без затрат на запуск производства. А каждый лишний день — это неделя ресурсов всей планеты. Мне стало не по себе.

— Так, ребята. Доктор, ты можешь ускорить калибровку? Кинуть всех, всю энергию на неё?

Доктор кивнул.

— Можно сократить калибровку до дня-двух.

Я обратился к Яну.

— Ян, а если откажемся от фокус-теста, от сборки пробных приборов, если калибровка будет предположительно точной на всё сто процентов? То есть соберём матрицы и сразу на штамповку?

— Я бы не стал отказываться от тестов, но выбора, насколько понимаю, у нас особого нет. Хотя это риск, очень большой риск. Хотя можно попробовать провести ускоренное тестирование, одновременно с запуском производства, правда изменить что-либо в регуляторе уже не успеем.

Вот почему у меня не было таких партнёров в оружейном бизнесе? С такими людьми горы свернуть можно было.

— Ну что тогда..- я посмотрел на Яна и Доктора. – Риск дело благородное, что так, что этак, да ещё сроки нас поджимают, поэтому нам придётся пойти на него. Как минимум мы получим заниженные показатели Духовника, которые и так хороши. Это лучше чем сорвать всю программу. Что скажете?

Доктор пожевал губами и после недолгого молчания согласно кивнул. Ян тоже вынужден был согласиться. Я нажал на кнопку и надо мной загорелся, заранее установленный, большой таймер, отсчитывающий время до начала поступления первого «Духовника» на наш склад. Люблю я эффектные жесты.

Последующие пару дней прошли в спешной суматохе, Доктор со всеми мобилизованными сотрудниками доводил прибор до ума, Ян готовил производственную базу к началу производства, ну а я поднял на ноги все торговые сети и распространителей, объявив им о приближении дня Икс, чем привёл последних в экстаз, в предвкушении неплохих барышей.

В ночь, когда с конвейера должны были сойти первые переходники, я собрал всех работников в конференц-зале. Зал был красиво оформлен, были накрыты столы и произнесены поздравительные речи, Доктор произнёс пламенную речь о прогрессе, Ян ограничился выражением радости от завершённости громадного труда, всем были розданы подарки и премиальные. Оставив праздновать уставших и довольных людей, мы отправились ко мне, где в тиши кабинета открыли раритетную бутылку виски и поздравили друг друга с успехом. Жутко утомлённые мы сидели в креслах и с довольными улыбками потягивали виски. Слова были не нужны. Было тепло и спокойно, мы с умилением поглядывали на таймер, отсчитывающий последние минуты до того как первый «Духовник» поступит на наши склады. И вот, наконец, мигнул сигнал о запуске производственной линии, едва ощутимо дёрнулся пол, сигнализирующий о запуске всей этой махины, а потом загорелось быстрорастущее число произведённых универсальных душевных регуляторов. Из спортивного зала раздался приглушённый гул радости. Мы встали, торжественно двинули стаканами и утомленно расположились в креслах. Слова были не нужны. Мы все понимали, какая огромная работы была нами проделана, и как много значила она для всех нас, и для всего человечества в целом. Гордость и надежда, вот что я испытывал в тот момент. Думаю, что док и Ян ощущали то же самое.

Пискнул сигнал мобильного телефона Доктора. Он лениво прочитал сообщение и вдруг мигом побледнел.

— Что случилось? — спросил я, внутренне леденея. Одна неприятность за другой сменялись в голове, но ни одна из них не заслуживала такой реакции Дока, а значит, дело пахло жаренным.

Он словно деревянный встал с кресла и взяв бутылку присосался к ней, пока не выдул всё что в ней было.

— Переходник, — сказал он страшным голосом, рухнув в кресло. — Мы ошиблись.

— Где? Что с ним не так? — раньше меня спросил Ян. От волнения он начал заикаться.

— Протестировали готовые переходники, успели всё-таки. Уровень агрессии вырос на пятьдесят процентов, зависти и ненависти на семьдесят, уровень дружелюбия и юмора понизился на стодвацать процентов. — так же страшно сказал Док. – Мы взяли за образец то, что посчитали душой. То, что должно было быть душой. Но это были всего лишь естественные газы. Понимаете? Газы! Душу упустили, не рассмотрели, не заметили, образец газов нам попался. Понимаете, что будет через минут десять?

Он посмотрел на нас. Хмель и отличное настроение мигом исчезло, вместо него пришёл ужас. Мы понимали. Я посмотрел на табло, где светилось постоянно меняющееся и уже девятизначное число. Да здравствуют инопланетные технологии, позволившие каждую минуту производить несколько десятков миллионов «Духовников». Да здравствуют пришельцы с их роботами-перевозчиками, быстро доставляющими готовые изделия по всем магазинам, кафе, супермаркетам и специализированным точкам продаж во всём мире. Да здравствует человеческий фактор, виновный в самой большой катастрофе на Земле, которая вот-вот должна произойти. Ведь первые партии «Духовника» уже были раскуплены. Мы не успевали ни отменить продажи, ни остановить производство. Да что там говорить, мы просто не могли ничего сделать. А когда люди включат наши универсальные душевные регуляторы, тогда наступит катастрофа.

— А как всё хорошо начиналось, — сказал я хрипло.

Мы посмотрели друг на друга и невесело рассмеялись.