Литератор

Сегодня я узнала имя той таинственной силы, что похитила меня, вырвав из привычного мира и поместив туда, где нет времени и пространства. Он назвал себя Демиургом, а меня стал называть Литератором. Почему? Все происходящее напоминает не то фарс, не то сон, но я не могу проснуться.

Какие глупости он сказал мне: «Ты можешь стать Автором, если дорастешь до этого». Просто бред какой-то!

Демиург… хм… а может, просто демон?

Я осталась в той странной комнате, в которую он меня поместил, не объясняя причин. Странно все это — как не пыталась я открыть дверь, она не поддавалась, зато через окно пробился солнечный лучик. Я ведь не люблю прямой свет, но похититель явно знает, что я люблю Сергея Лукьяненко, вот и подослал импровизированного Солнечного котенка. Может, это ключ к двери?

Дверь открылась сама, но на сей раз за ней не было Воланда, и это хорошо — не вся классика мне нравится, некоторая откровенно претит.

И на сей раз за дверью был широкий мрачный зал с белыми мраморными колоннами. Сразу вспомнилась Португалия, высокий свод гробницы короля Педру I и его прекрасной возлюбленной Инеш, португальских Ромэо и Джульетты. Что, тут тоже гробница, или память просто подкинула первую попавшуюся ассоциацию? Тогда почему не Томар?

Выбора не было, и я вошла.

В центре зала стояло нечто напоминающее греческое ложе, или даже, пожалуй, скамью из мрамора (а их я тоже видела), но, поскольку это сооружение было залито нестерпимым светом, я поняла только, что на нем правда кто-то лежит.

— Мне не видно! — возмутилась я.

«Как угодно», — раздалось в голове, и свет стал совершенно обыкновенным, разве что чуть голубоватым.

Я подошла к ложу, уже смутно поняв. что там лежит женщина.

Да, меня не обманули ни глаза, ни чувства — там была женщина, и женщина это очень красива: длинные белокурые локоны, но при этом брови и ресницы словно углем нарисованы, белоснежная кожа, идеальная фигура, скрытая грубой белой тканью (платье закрывало ее от шеи до пят). Я знала, что, если бы она открыла свои прекрасные глаза, они были бы волшебного голубого цвета, словно небо в июне.

Она… моя героиня, моя милая девочка, моя любимая кукла, в которую я так самозабвенно играла на страницах своих странных и ничем не примечательных рассказов. Мне захотелось коснуться ее, и я провела рукой по мраморному плечику, радостно ощутив гладкость безупречной кожи… и холод.

— Что такое? — я заозиралась вокруг в поисках Демиурга. — Что за фокусы? Она же дышит!

— Верно, — ко мне вышла его темная фигура, — она уже дышит, но еще спит, Литератор, и разбудить ее сможешь только ты.

— Но как?!

— Когда ты дорастешь до Автора, созданный тобой мир заиграет самыми яркими красками, ведь ты умеешь рисовать словами. Ее жизнь тоже станет настоящий, а не сном, как теперь.

Словно в подтверждение его слова бедняжка тихонечко застонала. Я разобрала слова: «Игорь, нет! Убьют…» Кошмар — сама по себе ужасная вещь, тут уж словами не поиграешь. Я взяла ее за руку, и мое бедное создание тут же успокоилось. Она словно ребенок…

Вот так и привязываешься к созданиям, начинаешь их любить.

— Жди, милая, — я провела рукой по ее волосам, — я скоро разбужу тебя, правда-правда…

Она улыбнулась.

Тогда я наклонилась к Элли и поцеловала ее, словно она моя маленькая, но очень любимая сестренка. Сейчас, записывая эти строки, я четко чувствую — быть Автором большая ответственность, и ее нужно оправдать, особенно если гордо называешь себя Учеником Мастеров.

Мы обе дождемся ее пробуждения, я чувствую это.