Рассказ 1/День 9

День 9

День Девятый

Зря я рассчитывал на то, что мы сможем спокойно добраться до шахты. Нашему продвижению активно препятствовали Метастрические твари. Хоть они и нападали небольшими группами, но практически за каждым углом завода нас поджидала угроза. Но мощное оружие в совокупности с благословленной бронёй, созданной самыми лучшими инженерами Machina Secrotum, надежно защищали нас от любых угроз. До определённого момента.

Из-за угла, подобно слону, медленно вышло огромное существо. Даже сгорбленной, тварь была выше нас в доспехах на три головы. Козлиные ноги, две огромные лапы и наросты на плечах, царапающие потолок. Обгорелая чёрная кожа.

Форма Айра — это одновременно самое сильное, но в то же время достаточно редкая форма тварей Метастрической угрозы. Будучи порождением гнева, эта тварь является настоящим ходячим танком. Но, что удивительно, Айры на редкость мало встречаются. Наши учёные давно пытаются понять, в чем причина этого. В конце концов, ненависти, злости и гнева в наше время более чем достаточно.

Вскинув оружие, мы дали длинную очередь по уроду, но он даже не обратил внимания на эти мелкокалиберные пульки. За пару шагов оказавшись около меня, Форма Айра с легкостью смёл меня в сторону. Доспех принял на себя большую часть удара, но датчики в теле зафиксировали образование трещины в кости.

Рейнар поступил мудрее меня. Воспользовавшись преимуществом в скорости и манёвренности, он кружил вокруг твари, отвлекая её на себя. Но, я понимал, что нашей огневой мощи слишком мало, чтобы быстро убить, а времени и амуниции у нас в обрез.

— Уходим в коридоры! — крикнул мне мой напарник.

Меня долго уговаривать не пришлось, ведь в этом решении было рациональное зерно — коридоры имеют более низкий потолок, нежели зал, в котором нас сейчас застали. Активировав дополнительное усиление мышц, я буквально в три шага, больше похожих на прыжки, оказался в узком ответвлении. Как только Рейнар оказался здесь, он кулаком ударил по аварийной задвижке, после чего двери намертво захлопнулись прямо перед носом Формы Айра.

Тут же по двери раздался удар, и на ней оказалась приличных размеров вмятина. Мы, недолго думая, ушли вперёд по тоннелю, надеясь успеть уйти подальше от этого места. Но, как это бывает, у жизни на нас другие планы.

Уже со второго удара стальная дверь просто вылетела вместе с креплениями. Конечно, в полный рост тварина сюда не влезет, но она оказалась умнее обычных представителей и опустилась на четвереньки. Оказалось, что так она передвигается на удивление быстрее, чем на своих двоих. Расстояние между нами стремительно сокращалась.

— Рейнар! Уходи отсюда! Я с ней разберусь.

Брат быстро принял мой приказ и, не возражая, ускорил темп. Я же активировал модуль бронирования кожи. Электрические импульсы приятно прошлись по моему телу, вызывая мурашки. Тварь уже была практически передо мною. Я занёс левую руку для удара, перед этим включив боевой модуль и максимальное усиление протеза. В одну секунду мой внутренний аккумулятор практически полностью опустел, но другого шанса у меня не было.

И вот я наношу удар прямо в пасть твари. Разогнанный до невероятной скорости протез с легкостью пробил прочнейшие зубы твари и застрял в её челюсти. Казалось бы, это конец. Но, нет.

В один момент я перегрузил все системы протеза и тот сперва создал мощнейшую реактивную струю, прожегшую череп и мозг монстра, а после этого взорвался, откинув меня на пару метров и превратив голову Формы Айри в кровавое месиво. Четыре аккумулятора, каждый из которых способен питать небольшой автомобиль, выделили достаточно энергии, чтобы свалить такую зверюгу. Но, теперь я остался без руки.

— Ритер! Ты в порядке? Ранения есть? — тут же спросил подскочивший ко мне Рейнар.

— Я-то в порядке. А вот мои кости нет. Да и без руки теперь не особо постреляешь. — С болезненным стоном произнёс я, смотря обширный отчёт о повреждениях.

В результате взрыва образовалось ещё целая куча трещин в костях, своевременно остановленное кровоизлияние в мозгу, разбилась защита кибернетического протеза, заменяющего мне правый глаз, а так же другие разнообразные повреждения менее серьезного характера. Но больше всего меня расстраивала потеря левой руки, хоть это был протез. Однако нельзя было закрыть глаза и на тот факт, что я буквально лишился почти всей энергии без возможности восстановления. Осталось буквально два аккумулятора в спине. Но, они имеют весьма скромную емкость.

— Не время рассиживаться! До реакторного лифта буквально рукой махнуть. Вставай и пошли отсюда. — Произнёс Рейнар, поднимая меня.

Двигаться стало неимоверно тяжело. Сервоприводы лишились подзарядки, и поэтому их мощность упала до минимума. Поэтому большую часть веса держал я сам. Конечно, можно было просто бросить доспех здесь, но в такой опасной ситуации защитой пренебрегать глупо.

И вот, мы оказались в «проходной» реакторного зала. Огромнейших размеров круглое помещение, по бокам которого находилось четыре столь же огромных коридора. Площади этого места с лихвой бы хватило, чтобы вместить маленькую орбитальную станцию. Под потолком висели отключенные турели, а в разных частях зала лежали люди с огнестрельными ранениями. В центре находилась лифтовая площадка, на которой были взгромождено куча ящиков. В некоторых находились урановые блоки, в других — графитовые стержни, в третьих защитные оболочки или реагенты. Однажды один из сотрудников энергетического подразделения проболтался, что полностью новый и заряженный реактор «садится» менее чем за год. Уж больно много и не эффективно энергии потребляет завод.

Я подошёл к панели управления и уже собрался отправить лифт вниз, как Рейнар перехватил мою руку, не дав нажать большую зелёную кнопку со стрелочкой.

— Не нажимай. Вниз отправится только один. И это будешь ты. Сразу после запуска опустится защитная решетка, и шахта лифта будет опечатана воротами. Кто-то должен остаться здесь и запустить лифт.

— Тогда давай останусь я. У тебя целы обе руки, а все, на что способен я — это одной рукой нажать кнопку.

— Ритер! Времени нет. Возможно, ты не слышишь, но сюда бежит толпа Метастрических тварей. А что касается меня, то…батареи практически на нуле. Когда всё это началось, системы генерации и хранения были повреждены, и я теряю энергию быстрее, чем она восстанавливается. Так что, даже если я спущусь — мои протезы скорее разрядятся, и я стану беспомощным, нежели успею отключить систему.

В ответ я лишь молча кивнул, положил свой автомат рядом с консолью, затем встал на погрузочную платформу. Рейнар встал за пульт и запустил лифт. Тут же загудели электродвигатели, и на площадку опустилась прочная металлическая решетка. Медленно уходя под землю, я уже начинал слышать и видеть тот рой уродцев, что просочились в помещение. Мой брат взял свой автомат в одну руку и мой в другую, после чего повернулся к огромной волне и открыл огонь.

— Ad laudem Deus Machina! — Раздалось в динамике шлема, после чего связь наполнилось звуком выстрелов, рычанием тварей и скрежетом когтей по металлическому полу. А спустя секунду лишь один сдавленный крик — и полная тишина. Соединение прервалось.

Тихо жужжали двигатели грузового лифта. Был слышен жалобный скрип тросов. И больше никакого звука. Даже моё дыхание и стук кибернетического сердца стало неслышным. И так, наверняка, по всему заводу. Очень сомневаюсь, что хоть кто-то выжил. Вполне вероятно, что я последний. Если не считать множество тварей, но и они живые лишь условно.

И, хоть меня совершенно не радовала новость о том, что мне грозит скорая смерть, я не чувствовал ничего, кроме надежды на будущее. Люди идут в Machina Secrotum по самым разным причинам. Кто-то спасается от прошлой жизни, кто-то ищет смысл в служении, кто-то родился здесь. Среди нас находят пристанище даже бывшие бандиты и убийцы, в поисках исправления и искупления.

А я? А я живу лишь мыслью о том, что это может сделать мир лучше. После Чёрной Эпохи человечество пришло в упадок. Страх перед иными расами, страх перед Метастрической угрозой, страх за свою жизнь. Но ведь так было не всегда. Когда-то человечество было единой силой. Настоящей семьей, устремившейся к лучшему будущему. Силой, способной дать отпор любым проблемам. А сейчас что?

Лифт коснулся пола. Реакторный этаж. Хотя, на самом деле это тяжело назвать этажом. Скорее помещение — это настоящая пещера, вырытая во многих километрах под поверхностью завода. Видимо, они планировали расширить эту зону: всюду виднелись свежие тоннели, строительная техника и заготовки очередного реакторного зала. Счётчик Гейгера напряжённо трещал — уровень радиационного излучения серьезно превышал норму. А снизу, почти у самой земли, стелился еле заметный туман.

От текущего состояния завода это место в первую очередь отличалось тем, что здесь не было тел. Ни единого пятна крови, ни кусочка оторванной плоти. Можно сказать, что на реакторном уровне будто бы и не было разрушений. Но, интуиция мне подсказывала, что весь персонал при первой же тревоге просто сбежал из этого места.

Я спустился на пропитанную радиацией землю. Стрелка Гейгера на интерфейсе шлема оживленно подскочила. Излучение превышало две сотни микрозивертов в час. Но кальцитовый детектор практически молчал — уровень Метастрической силы был практически нулевой и это меня радовало.

Я направился вперёд, к единственному освещенному месту в этой утробе завода — залу управления реактором. Все остальные источники света были отключены. Или произошёл скачок напряжения, или проводка сгорела. Но лампы явно были целы.

Земля была мокрой, а кое-где и вовсе были настоящие лужи. Облученная вода капала с потолка. Чуть ли не полувековые трубы давно потеряли герметичность, проржавели, но до ремонта никому нет дела. Работает и ладно. Коль сломается — легче поменять трубу, чем ремонтировать старую.

И тут я насторожился, но не от протечек и прочих мелких проблем завода. Химические сенсоры уловили высокую концентрацию паров множества кислот, начиная от соляной, заканчивая такими сложными, что их названия даже не нашлось в базе данных.

Сзади меня раздался шорох. Кальцитовый детектор начал слабо искриться. Я успел только развернуться, как меня на землю повалила тварь. Общими чертами она походила на очень толстого человека, но вместо лица у него была огромнейшая пасть с множеством мельчайших зубов.

Своими когтищами она стала царапать защитные пластины, но броня с легкостью выдерживала это. Из огромной пасти капала кислота, которая с шипением растворялась на доспехе, оставляя пятна. Форма Гуло — всеядная, жирная и невероятно живучая тварь, способная за один укус сожрать целую конечность. Но, слава Божественной Машине, она непроходимо тупа и слаба, за счёт чего одолеть ее один на один было легко.

— Отвали от меня! — выкрикнул я и со всего размаха ударил латной перчаткой в голову твари. Она повалилась на землю.

Пока Метастрический уродец приходил в себя, я сел на него, придавив немалым весом доспехов к земле.

— Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Я молотил единственной рукой по черепушке твари. Уже после второго удара она лопнула как гнилой фрукт, разбрызгивая кровь и мозги, но я продолжать вбивать окровавленную плоть в землю. А затем, встав, со всей силы ударил ногой в грудь бездыханной твари. Сабатон брони с легкостью сломал хлипкую грудную клетку. Хрустнули кости, и латный ботинок погрузился в мягкую плоть монстра, оставив в центре туловища огромное отверстие.

Даже сквозь шлем я чувствовал отвратительный гнилой смрад, исходящий от тела формы Гуло. Пнув ещё раз окровавленное тело монстра, я убедился, что тут никого больше нет, и направился к залу управления реактором.

В зале управления реактором радиационный фон был ещё выше. Времени медлить не было. Я сел за пульт управления. Множество датчиков, счетчиков и переключателей горели ярко-красным огнём, но всё это мне ничего не говорило. Где-то десять минут мне пришлось искать датчик температуры и давления. Он оказался на совершенно другой консоли. Но, отключить систему охлаждения было не так-то просто. Механизм охлаждения был удалённо заблокирован. Не сомневаюсь, что это обеспечила система NERV, дабы защитить себя.

Я собрался с духом. Подошёл к воротам зоны контроля реактора и разбил предохранительную щеколду. Тут же опустилось освинцованное стекло, а после заперлись защитные ворота. Включилась сирена, а освящение сменилось на тревожно-красное. Раздалось громкое шипение и пневматические двери, разделяющие зону реактора с центром управления. В ту же секунду счётчик Гейгера затрещал ещё тревожнее. Теперь я отрезал себе последний путь к отступлению. Выбор сделан.

— Великая Божественная Машина, защити мой дух и даруй мне возможность дальше служить тебе. — Прошептал я, входя в зону реактора.

За мной опечатались еще одни двери. Я остался один на один с всесокрушающей мощью атома. Воздух здесь был невероятно сухой и тяжёлый.

Ядерный реактор представлял собой больший размеров цилиндр, по периметру которого находилась тонкий просвет из кварцевого стекла. Через него можно было наблюдать приятное нежно-голубое свечение реактора. А ниже стёкла находились клапаны для экстренного сброса давления и рукоятки многочисленных графитовых стержней, часть из которых уже была извлечена.

Однако, извлечь их было делом не простым. Ручной механизм предназначается исключительно для экстренного ввода стержней, но никак не для их вывода из активной зоны.

Я взялся за рукоятку блока и перенаправил всю оставшуюся энергию в приводы. Извлечение шло с трудом, зубчатые зацепления со скрипом прокручивались в обратном направлении. Струя пара ударила из образовавшегося отверстия, но в тот же миг специальная заслонка закрыла пробел.

Как только графитовый стержень оказался извлечён, в ту же секунду система оповещения произнесла:

— Внимание! Был потерян контакт с графитовым стержнем. Количество действующих стержней в данном реакторе — 19. Уровень давления в пределах нормы. Рекомендуется произвести проверку стержней.

Прошло не меньше часа, как я извлёк следующие девять стержней. И каждый раз эта надоедливая система оповещала меня. Но, когда осталось лишь девять ограничителей, сообщение поменялось:

— Внимание! Количество действующих графитовых стержней меньше допустимого. Зарегистрировано превышение безопасного уровня давления. Рекомендуется осуществить сброс пара и снизить нагрузку генератора. В случае невозможности осуществления данных действий требуется немедленно вывести урановые блоки из активной зоны.

Но я продолжил извлечение. Где-то надо мной раздался взрыв и грохот. По заводу прошла дрожь, и освещение резко потускнело. Судя по всему, генератор не выдержал давления и его разорвало. Кварцевое стекло покрылось микротрещинами. Температура в помещении уже давно превысила полсотни градусов. Энергии почти не осталось.

Кое-как достав семнадцатый графитовый стержень, я облокотился на короб реактора и понял, что больше у меня нет сил. Батареи разрядились и из-за окружающей обстановки зарядиться они не смогут. Я чувствовал, что из носа обильно течёт кровь. Системы брони с тревогой сигнализировали о моём состоянии, но энергии на поддержание жизнеобеспечения не было. Её даже не хватало для того, чтобы пошевелить конечностью. Я отключил интерфейс брони. Бирюзовая матрица погасла. Почти полная тьма окружила меня, разгоняемая лишь сиянием реактора и кровавым аварийным сигналом.

Ещё в то время, как я только присоединился AurisDeus, уже можно было догадывался, что вполне могу закончить так. Все-таки, когда со всех сторон человечеству угрожает Метастрическая сила, готовая свести с ума любого, выжившие люди воюют между собой за территории и остатки ресурсов, в воздухе висит страх возвращения инопланетян — Чёрных сущностей или, чего хуже, Radum Distant, человеку нужна поддержка и опора. Именно этим стала для меня MachinaSecrotum.

Реактор начал вибрировать. Понятия не имею, сколько ещё времени до взрыва, но, надеюсь, что я погибну до него. Моё тело жутко болело и уже, скорее всего, представляло собой неслабый такой источник радиации.

— Божественная Машина. Славься ты во веки веков и сохрани в себе память обо мне. Пусть твой всезнающий свет осветит путь моей души в это темнейшее время, ибо я служил тебе верой от начала до конца и приношу себя в жертву во имя твоих идей и планов. Ad laudem Deus Machina!