Cон про не сон

Глава 1

Золото, золото, золото! Куда не кинь взгляд, кругом одно золото. Золотой свет мягко щекочет сознание, вызывая бурю ярких незабываемых эмоций. Но откуда он? Ни лампочки, ни окна, ни маленькой щёлочки нигде нет. Где источник золотого света? Он повсюду, а золото этого волшебного места в стократ усиливает его, отражая и рассеивая по всем уголкам…

«Цок-цок» отбивают ритм копыта белоснежного пегаса. Он идёт неспешно, стараясь не уронить нас. Сильные и одновременно нежные крылья полу приподняты, готовы в любой момент унести седоков ввысь. Стройное мускулистое тело лоснится от пота, мышцы напряжены после долгого полёта. Пегас всхрапывает, нервно подёргивает головой, раздувая ноздри и бока, тяжело дышит. ОН похлопывает коня по шее, нежно нашёптывая на ухо, успокаивая его. Какой же ОН добрый, ласковый, отзывчивый…

Вдруг, что-то в окружающем пространстве меняется. ОН хмурится, чем сильно пугает меня.

— Что происходит? — тревожно спрашиваю я.

Молчит. Значит, что-то серьёзное. Надо спешить? Куда? Зачем? Я не хочу!!! Нет! Даже не думай, не брошу одного среди врагов! Не оставлю на растерзание судьбе! Милый, любимый, хороший мой! Ну, зачем мне уходить? Я могу остаться и помочь… Ну, останови пегаса, поверни обратно! Почему ты меня не слушаешь?! Почему так смотришь?! Не оставляй меня, родимый! Не отправляй ТУДА!..

Гром, шум, треск… тьма! Куда делся тот волшебный свет? Где он? Мы едем вслепую. Пегас мчится с огромной скоростью. А вдруг мы сорвёмся, и ты погибнешь?! Нет!!! Останови! Останови пегаса, ради всего святого послушай меня! Снова светло. Мы парим над пропастью, из тьмы которой гигантскими исполинами выступают длинные золотые столбы. Вдалеке виден проход ТУДА, от которого СЮДА тянется деревянный, а по мере приближения всё более золотой мост. Я с тоской узнаю это место. Безнадёжно опускаю голову на его плечё. Всё разрушилось: все мечты, все надежды. ОН с грустью смотрит на меня, гладит мои волосы — молча прощается. Наши губы на миг соприкасаются в долгом, последнем поцелуе. Снова этот шум. Он спешно спускает меня на мост.

— Я вернусь! — бросает в горячем пылу и улетает ТУДА. Пегас жалобно ржёт на прощанье…

Яркий слепящий свет, горечь утраты, мокрые пятки…

* * *

Озорной солнечный лучик опрометью скакнул по лицу, чем разогнал сонное наваждение. Рита в негодовании перевалилась на другой бок. Но как она не старалась, сон не вернулся…

— Вот блин! — она в сердцах села на кровати. — Ну, ни какого покоя! Динка! Мелочь пузатая, выруби эту чёртову музыку, пока я не встала и не вышвырнула твой центр в окно! — и уже тихо, сама для себя добавила:

— Где это видано, что бы с утра пораньше рок слушали!

Бумы и грохот в соседней комнате тут же затихли, дверь в комнату Риты распахнулась и в комнату вбежала ярко-рыжая девчушка лет эдак восьми.

— Ой, Риточка, ты только не волнуйся! Тебе нельзя нервничать! — она забралась на высокую широкую двуспальную кровать и подползла к сестре. — Ритусь, ты давай, ложись, отдыхай, а я обещаю, что ни звука больше не услышишь! — Дина принялась заботливо прикрывать Риту одеялом, пытаясь свалить обратно на кровать. Та же вдруг закашлялась, схватилась за лоб, потом за сердце и обессилено рухнула на участливо взбитые до этого подушки. Кровать заколыхалась как вишнёвое желе.

— Ну и как же прикажешь отдыхать, если сон ушёл? Ты же знаешь, что проснувшись, раз, уже не усну до вечера! — прохрипела Рита.

— А чего ты какая нервная? — возмутилась девочка.

— Ох, Динка, — грустно всхлипнула Рита. — Это всё сон…

— Что, опять?! — обрадовалась Дина.

— Да! — мотнула девушка головой. — Только сегодня мы с ним простились… И мне кажется навсегда!

— Как так?! — распахнула девочка свои огромные малахитовые глаза.

— Там что-то случилось. Что-то страшное… И он высадил меня у моста, а Пегас не хотел со мной прощаться…

— А он?

— А он сказал, что вернётся! — Рита уже ревела навзрыд.

— Так и чего ж ты тогда воешь? Вернётся как миленький! Ну, Рита, ну не реви, пожалуйста! — Дина подползла поближе и обняла сестру.

— А вдруг не вернётся? Вдруг с ним что-то случится? Я этого не переживу…

— Да что с ним будет! Он же герой, принц в конце-то концов!

— Не все принцы одинаково героичны и неубиваемы…

— Не шути так!

— Это не шутка, это реальный факт, — всхлипнула, чуть успокоившись, Рита. — Понимаешь, мы ехали на Пегасе, радовались жизни, а тут этот шум, потом тьма… Золотой свет, понимаешь, он исчез! Это что-нибудь да значит, не считаешь?.. И мост. Он улетает, а я бегу по мосту… и пятки у меня почему-то сырые! — факт про пятки Рита выдала зловеще испуганным шёпотом.

— Странно, — потёрла свой подбородок девочка, — это к чему-то…

— А страннее всего. Что у меня и сейчас ощущение, что пятки мои СЫРЫЕ! — громким шёпотом подытожила Рита, на всякий случай закутавшись по нос одеялом.

Дина прищурилась. Затем они, не сговариваясь, посмотрели на ноги Риты. Дина решительно проползла к ним и резко отдёрнула одеяло.

— Ой, ё-о-о-о! — простонала Рита, подтягивая под себя сырые ноги.

На том месте, где только что покоились её многострадальные пятки, лежала лопнувшая грелка в луже давно остывшей воды.

— Вот видишь? Мой сон начал сбываться…

— Не городи чепухи! Сейчас всё устроим, — хмуро заявила дина, поправив сбившуюся прядь волос.

В следующий момент она уже бегала по квартире от комнаты сестры к ванной, перенося сырые простыню и одеяло. Рита, убежищем которой на время стало огромное уютное кресло, закутанная в 3 пледа («Для надёжности!», заверила её Дина) даже улыбнулась, наблюдая, как это маленькое рыжее создание с удивительной живостью подхватывает бельё и волоком справляет его в ванную комнату. Когда же девчушка, наступив на конец простыни, шлёпнулась на пол, Рита зашлась хриплым смехом.

— Ну что ты смеёшься?! — надулась девочка, всё ещё сидя на полу в куче постельного белья. — Думаешь приятно вот так, носом об пол? — Но глаза Дины уже сияли лукавым огоньком. — А всё-таки мне удалось тебя развеселить!

— Да уж, феноменально быстро, — хохотала Рита.

— Успокоилась? — прищурилась Дина.

— Угу.

— Больше не будешь реветь белугой?

— Не буду!

— Ну, тогда перебирайся снова на кровать, простынь я постелила, одеяло новое притащила… Дай ка я тебе подушку поправлю! — скомандовала девочка, когда смеющаяся Рита пыталась пристроиться на кое как заправленной простыни. — Вооот, а сейчас будем завтракать!

— Ну что ты, сейчас я встану и поем на кухне, — попыталась поднять бунт Рита.

— Нет и нет! Лежи и не дёргайся! Сделай мне приятное, дай поухаживать за больной сестрой!

— Ну ладно, — сдалась Рита, предвкушая пережаренные тосты, густо намазанные вареньем и крепкий, крепкий как чифирь прохладный чай, — ухаживай!

— Спасибо, весьма благодарна, — Дина склонилась в неуклюжем поклоне и выбежала из комнаты.

Рита вздохнула. Посмотрела в потолок. В окно. Снова в потолок. Хотела тайком встать и посмотреться ещё и в зеркало, но вовремя услышала громкий топот маленьких ножек сестры и затихла, зарывшись поглубже в подушки.

И вот на коленях у неё водружён поднос, содержащий стакан сока, блюдце с бутербродом и целая вазочка с фруктами.

— Ой, киви! — радостно пискнула Рита. — Ты где их взяла? Дома же не было!

— Места знать надо, — гордо вздёрнула носик Дина. — У меня по подъезду всё схвачено…

— У ты какая, — хихикнула Рита, щёлкнув сестру по носу. — Давай начнём с киви!

Они вместе съели штук 5 киви, радостно хрюкая и хихикая.

— Ну почему такой вкуснейший фрукт имеет такую гадкую оболочку? — спросила Рита, очищая очередной киви.

— По закону «Мирового свинства»! — со знанием дела заметила Дина.

— На редкость дурацкий закон, — заключила Рита.

— Полностью с тобой согласна!

Они пристально посмотрели друг другу в глаза и прыснули от смеха.

— На, держи апельсинку! — Рита протянула сестре такой же рыжий как и её волосы фрукт.

— Вкуснотища ужасненькая, — довольно чавкая, прошамкала девочка, доедая апельсин.