Челюсти

Челюсти. Made in Russia

РАССКАЗ

Сенатор Билл Скотт, проснувшись, первым делом отправлялся в читальную комнату, где на полочке рядом с туалетной бумагой его поджидал свежий утренний выпуск «Фейк ньюс», самой читаемой на Западе газеты. Остальным изданиям оставалось только слюни подтирать. И в это прекрасное декабрьское утро, опустив мягкое сидение с подогревом на унитаз, сенатор приземлил на него свои упругие белоснежные ягодицы. Развернул газету, предвкушая двойное наслаждение. Что на этот раз в самом правдивом издании мира, которое никогда не обманывает ожиданий своих почитателей? Конечно, «Россия продолжает свою военную агрессию против молоденькой симпатичной и девственно невинной демократии, посылая всё новые и новые… А что еще ожидать от этих нелюдей, монстров? И тут массивная челюсть сенатора упала вниз, глаза стали как биллиардные шары, а щеки стали такими же алыми как маковые плантации в Афганистане, куда носители демократии принесли подлинную демократию и прогресс. Из гортани исторгся нечеловеческий вопль, от которого испуганно забрякали хрустальные люстры сенаторского особняка.

И потолок, и пол, и стены были забрызганы кровью. Сенатора спасли. Но отныне он не только не мог иметь детей (они ему и не были нужны), но и заниматься тем, от чего иногда появляются дети. Но главное, что остался живой. Хотя что это за жизнь, тем более, когда вокруг тебя столько доступных соблазнов. Только успевай свистеть!

Президент вызвал на ковер директоров спецслужб и генералов. Мыло они с собой не принесли. Пришлось выдать из президентских запасов. Случай-то был не первый. Уже несколько высокопоставленных чиновников и народных избранников вот таким же непритязательным способом были лишены своего главного достоинства, без которого, как известно, и высокие посты не доставляют особого наслаждения. Конечно, им приспособили искусственные причиндалы. Но разве они могут заменить естественных полнокровных скакунов?

Все спецслужбы и частные агенты работали не покладая ни рук ни ног. На следующее утро на столе в овальном кабинете лежал первый доклад.

— Ё! — на своем нерусском языке выругался президент.

Его можно было понять. Оказалось, что это была пиранья. Это рыбка такая, не очень большая, но страшно зубатая. Но как она попала в канализационную сет? Собрали чрезвычайный президентский совет совместно с совещанием всех штабов. Директор разведывательного управления выразил общее мнение:

— Это несомненно дело рук русских.

Президент кивнул.

— В этом я тоже не сомневался. Но хоть какие-то доказательства есть.

— Да сколько угодно, мистер президент. Пиранья — это рыба-оружие, разработанное ФСБ. У них даже ума не хватило дать ей более заковыристое название. Пиранья — от русского слова «пир», то есть большая пьянка, очередной праздник по поводу победы.

Президент устало огляделся. Какая глупость — сделать президентский кабинет овальным. Он должен быть треугольным. И во главе главного угла должен сидеть он, единственный и неповторимый. Еще эти замшелые портреты на всех стенах. Ни одной нормальной рожи!

Он поглядел в сторону окна. Огромная зеленая лужайка. Ровные стенки кустарника. Фонтаны. И чистое, как президентское прошлое, небо. Мимо окна порхают воробьи. Свободные существа, которым не надо потеть за этим дурацким столом. А вон-вон пробежала собачка. Как же могла здесь появиться вольная не на поводке собака. Конечно, не порядок, но с другой стороны — страна свободы свободная и для собак.

Президент громыхнул кулаком.

— Что за чушь вы несете? Вы когда-нибудь учились в школе? Незаметно нисколько. Я вот учился. Пираньи водятся в Амазонке, а это в Бразилии.

— Дык! — замялся директор. — Верно-с!

— Какая-то тварь купила рыбку и выпустила ее в аквариум. Рыбка подросла и сожрала всех других рыбок. Да еще и норовила укусить за палец хозяина. Когда он понял, кто у него в аквариуме, он слил его в унитаз. А куда ж еще? Пиранья почувствовала себя там, как в родной Амазонке. Вот она и передвигается по канализации, питаясь причиндалами наших сенаторов и конгрессменов. Причем даже не интересуется их партийной принадлежностью.

— Почему именно ихними?

— А кто у нас слаще всех жрет и пьет? За государственный счет. Но это к слову. И получается, что у них все это упитаннее и вкуснее, чем у простого работяги.

Члены президентского совета погрустнели. В самом дальнем углу один из них незаметно для остальных стряхнул слезу.

— И что будем делать, пацаны?

— Позвольте все-таки мне сказать?

Опять поднялся директор СРУ. Попытался сделать умным лицо.

— Конечно, я не силен в разных там науках, но всё-таки знаю, где эта самая Амазонка.

— А что тут знать? В Бразилии эта самая Амазонка.

— Мистер президент! А Бразилия где? В России эта самая Бразилия.

У президента задергался глаз. Хотел уже что-то сказать, но поскольку был человеком воспитанным, то сдержался. Правда, не без труда.

— Само название субъекта Российской Федерации «Бразилия» происходит от русского слова «бражка».

Директор по-орлиному оглядел изумленных советников. Это еще лауреат Нобелевской премии Фома Носовски доказал. «Бражка» или «бразка» — это национальный русский напиток, который русские пьют без меры. Поскольку в данной области и зародилось производство и потребление этого напитка с древних пор она называется «Бразилией» или «Бражилией».

— Что на счет Амазонки думает ваш лауреат?

— Наш, мистер президент! Поскольку он национальное достояние. По-русски «Амазонка» произносится как «яма-зонка». Известно, что Россия — это страна сплошных зон и концлагерей. Зэки роют себе ямки и живут в них. В России, кстати, очень много рек и речушек с таким названием. Некоторые даже предпочитают называть эту страну Амазонией.

Президент кивнул.

— И что?

— Русские везде разводят пираний. Это их национальное блюдо. Ни один праздник не обходится без него.

— Как же они не боятся?

— А чего им бояться? У них же очень холодно. Они же расселились вокруг северного и южного полюсов. Вытащат из воды рыбу, она тут же замерзает. Они ее даже свежемороженой кушают. Без соли и специй.

— Кошмар!

— Именно так, мистер президент.

— Но как же они купаются? Или они не купаются?

— Бронежилеты надевают. Водолазные костюмы.

Президент потер лоб.

— Будут какие-нибудь предложения.

Повисло тягостное молчание.

— Всё понятно! Как всегда. У нас поэтому больше всех нобелевских лауреатов. Куда ни плюнешь, обязательно попадешь в лауреата.

Решили бить врага его же оружием. В России, как было доподлинно известно СПУ, вообще нет канализации. И русские справляют свою нужду там, где им приспичит. Все двери в туалетные комнаты были заблокированы. Теперь гуляя по паркам и улицам столицы, на каждом шагу можно было увидеть лиц обоего пола в тех самых позах, которые до этого считались не предназначенными для всеобщего обозрения. Те же, кто жил в небоскребах, ходил на ведерки и прочие емкости, содержимое которых опорожнялось прямо возле домов.

Через неделю в столице была вонища, от которой глаза вылезали на лоб и пропадал всякий интерес к жизни. Нельзя было и шагу ступить, чтобы не вляпаться в дерьмо или не запнуться об какого-нибудь кряхтящего мужика.

Все, у кого была такая возможность, бежали в загородные дома или к дальним родственникам. Но дерьмо обладает уникальным свойством: его запах может переноситься на большие расстояния. И чем его становилось больше, тем дальше становились и расстояния. Рестораны, отели, кинотеатры не работали. Студентов и школьников отправили на незапланированные каникулы. Рабочие теряли сознание прямо в цехах. Иностранные послы и миссии покинули столицу. В магазинах исчезли кондиционеры, освежители воздуха и стиральные порошки. Иностранные туристы, за несколько десятков миль уловив специфический запах, тут же закрывали визы и возвращались на родину. Упав на родную землю, молились всем своим богам, благодаря их за то, что благополучно вырвались из империи дерьма. Производители респираторов и противогазов становились в одночасье мультимиллиардерами. Полиция осталась не у дел, потому что все преступники разбежались, куда глаза глядят. Предложили китайцам купить дерьмо, потому что ученые утверждали, что все свои поля, огороды, рисовые чеки, сады, виноградники и чайные плантации китайцы щедро унаваживают человеческими экскрементами. Почему они и смогли успешно решить продовольственную проблему. Китайский посол рассмеялся. Вы когда-нибудь видели, как китайцы смеются? И заявил, что у них этого добра выше крыши. И они могут завалить этим добром всё западное полушарие до самых вертолетных площадок на небоскребах. Причем совершенно бесплатно.

Но президент не мог капитулировать. Это бы означало, что он предал самые высокие идеалы самой свободной страны мира. А после этого ничего хорошего, кроме импичмента, его не ожидало. Не позволил он этого сделать и все государственным служащим. Даже семья его оставалась в столице. Хотя многие уже подумывали о том, чтобы свалить в какое-нибудь африканское государствишко, прихватив с собой пару чемоданов секретной информации. Авось, пригодится!

За эти дни президент как-то скукожился, из рыжего оптимиста он превратился в баклана-альбиноса, на которого нельзя было смотреть без жалости. Он не сдавался. Ежедневно после ланча следовало его телеобращение к народу. Правда, приходилось надевать парик. Щеки его раздувались. Он говорил, что они выстоят и победят, несмотря ни на что.

В этот день после очередного телеобращения, когда он лежал на диванчике с ватно-марлевой повязкой на лице, которая закрывала даже слезящиеся от вони глаза, к нему без спроса заявился начальник генеральных штабов, добавив еще больше аромата в овальный кабинет.

— Хватит валяться! — тявкнул он с порога. — Пора действовать, сэр!

Президент застонал.

— Откройте свой чемоданчик и нажмите на красную кнопку немедленно!

— Май гад! — пробормотал президент. — Лучше бы я правил какой-нибудь Гваделупой! Почему я такой невезучий! Все наши сановники, я уже убедился в этом, закончили школы для умственно отсталых.

— Да я, по правде сказать, и не закончил даже, — отрапортовал вояка. — Нужен немедленный ответ на вражеский удар. Я даже придумал название «Аромат сирени». Посмотрите, что делается! За доллар не дают больше двенадцати копеек. А некоторые нашими президентами, извиняюсь, подтираются. Ленивый только не смеется над нами. Нашим дипломатом не подают руки. А вас открыто называют засранцем. Хотя оно, конечно, и так.

Президент поднялся, сдернул повязку и швырнул ее в утку, которая стала таким же необходимым атрибутом овального кабинета, как и галерея его предшественников с чопорными лицами.

— Да как ты смеешь?

— А чего орать-то?

— Хочу и ору! Потому что я главнокомандующий.

— Ага! А толку-то! Пшик один!

Тихонько приоткрылись двери.

— Конечно, я дико извиняюсь, но мне сказали таки зайти сюда. Если я не ошибся адреском…

В овальном кабинете стоял низенький щупленький мужичок в кургузом пиджачке и кирзовых полусапожках. Черные его глаза были грустными, как у Иммануила Канта.

— Это еще что за хмырь?

Высокопоставленный солдафон упер кулаки в бока.

— И кто пропустил эту шушеру?

Но президент, улыбаясь, уже летел с распростертыми объятьями.

— Наслышан! — радостно взвизгнул он, обнял мужичка и чмокнул в щеку-кактус.

— Яша Шмуль! Самый русский со всего Брайтон-Бич!

Представил он мужичка.

— Вы мне таки вгоняете в краску. Хотя я, действительно, до пяти с половиной лет прожил в России, оставившей не заживаемый шрам на моей душе. Россию я знаю лучше любого русского. Если бы она меня так знала! Это вам может подтвердить любой на Брайтон-Юич, только спросите: «Кто такой Яша Шмуль?»

— Яшенька! Присаживайтесь! Чайку? Кофейку? Или…

— Вот именно «или», чтобы сначала моя душа вздрогнула, а потом развернулась как просторы моей России.

— Вы наслышаны, Яшенька, о нашей проблеме?

— Это разве проблема? Это маленькое недоразумение, гражданин президент, которое любой малец разведет руками.

— Как? И что?

— Да поймаю я вашего зубастика в айн момент! Не имейте сомнениев!

Он вылил в себя вместительный бокал и занюхал лоснящимся рукавом, аромат которого не могла испортить даже здешняя атмосфера.

— Вот к вашим услугам начальник всех генеральных штабов. Очень исполнительный товарищ. По моему приказу готов поднять все вооруженные силы вплоть до ядерной триады, если уж до этого дойдет.

— Столько шухеру из-за какой-то ерунды? Всё, что надо, я принес. От вас лишь требуется бутылка. И больше ничего.

— Какая еще бутылка?

— Русского народного напитка. Самогона. И желательно первача. Без него никак! И проводите меня до своего президентского ватерклозета. Извиняюсь за грубое слово, если оно вас покоробило.

Президентские брови взлетели. Бравый вояка щелкнул каблуками и строевым шагом покинул кабинет.

— Какая прелесть! — воскликнул Яша, войдя в туалет, который был больше его комнаты на Брайтон-Бич. — На таком очке я бы всю жизнь просидел, даже на самой суровой зоне. Правда, подванивает чуть-чуть. Но это не будет долго!

Вернулся запыхавшийся вояка.

— Прямо с Брайтон-Бич доставили! — радостно отрапортовал он, протягивая бутыль Яше.

— Жалко таки! Но всегда приходится чем-то жертвовать, — грустно произнес Яша. — А теперь нужна наживка!

Наживкой могли служить только те самые части, которых лишались сенаторы и конгрессмены.

— А какого-нибудь бомжа или… ну, вы сами, Яша, понимаете…не подойдет?

— Не подойдет таки! Это очень умное существо. И сенатора от бомжа оно таки отличит.

— Но не кастрировать же нам сенатора?

Яша пожал плечами.

Президент сначала побледнел, потом покраснел, потом окинул долгим взглядом всю президентскую рать. Скоро его портрет тоже появится здесь.

— Едем в госпиталь! — сказал он вояке.

— Как?

— Очень быстро!

Яша, тяжело вздыхая, вылил всю емкость в президентский унитаз. Тут же вода забурлила. И вот уродливая зубатая пасть выглянула из бурлящей геенны. Президент, поддерживаемый с обеих сторон, и вояка в ужасе отшатнулись.

— Понравилась таки самогоночка? — ласково спросил Яша, как будто доброго знакомого. — А теперь закусочка!

Он прицепил на крючок президентские причиндалы, поплевал на них и забросил в унитаз.

Поверхность успокоилась. Ничто не выдавало присутствия хищницы. Президент тонким голосочком, как у ребенка, пропищал:

— Хитрая таки! Наверно, Яша, ничего у вас не получится.

Яша обиженно поджал губы.

— У Яши всё всегда получается. Вы же сами совершенно справедливо изволили сказать, что она хитрая. И очень умная. Но сейчас алкогольные пары затуманят ее мозг. И к тому же ей очень хочется закусить. Не грызть же ей кафель.

Он потряс подергушкой.

— Неужели великая жертва принесена напрасна? — патетически воскликнул вояка…

Президент погладил то место, где еще недавно находилось то, что составляло предмет его гордости. В унитазе был полный штиль. Если бы у них была средневековая монархия, Яшу уже тащили бы на плаху. Между тем он был совершенно спокоен и как-то не по-русски хладнокровен. Или настолько был уверен в торжестве гуманистических идеалов.

— Ну, что ты, милая? Впала в летаргический сон? Это таки не очень вежливо по отношению к первому лицу мировой державы, который пожертвовал для тебя самым дорогим.

То ли между ним и пираньей существовал какой-то спиритический контакт или ей уже стало терпеть невмоготу, на поверхности унитаза стали появляться пузырьки, которых становилось всё больше.

— Я бы вас попросил отойти! — улыбнулся Яша. — Могу кого-нибудь случайно задеть.

Подергушка задергалась быстрей. Президентские причиндалы закачались. И тут вокруг них развезлось черное со сплошными рядами острых клыков. Смачно щелкнули и замкнулись челюсти. И всё исчезло.

— Что же вы не тяните, Яша? — беспокойно прошептал президент.

— Как президент, вы прекрасно должны знать, где нужна спешка. Это таки не тот случай. Пусть заглотит наживку как следует до самой прямой кишки.

Президенту не понравилось слово «наживка», но он благоразумно промолчал. Яша в это время напрягся изо всех сил. Чудовище могло выдернуть подергушку из его не привыкших к тяжелому физическому труду рук.

— Уйдет! — испуганно воскликнул вояка.

— Вместо того, чтобы пугать себя и нас, помогите счастливому рыболову! — выбиваясь из последних вил, выкрикнул Яша.

Генерал схватил подергушку. Президент ухватил его за талию. Но большой помощи от него ожидать не приходилось. Операция еще никому не добавляло лишних сил.

— Сильная падла! — восхитился генерал.

— Пусть измотается, и тогда мы ее возьмем голыми руками!

— А леска того… не лопнет? — побеспокоился президент.

— Скорее лопнут мои нервы! От меня еще ни одна пиранья не уходила.

Между тем напор начал ослабевать.

— Тянем медленно! Без рывков! — скомандовал Яша. — Терпение! Терпение! И еще раз терпение! Как говорит мой лучший друг граф де Ловелас изнемогающей в постели очередной пассии.

Про постель, конечно, зря! Президент резко погрустнел. Он вспомнил красавицу-жену и многочисленных… Да ладно! О грустном!

— Только не наматывайте леску на руку! — предупредил Яша. — Если наша красавица дернется, то она сразу ампутирует вам руку.

Генерал, а следом за ним Яша пятились всё дальше от унитаза. Вскоре над белоснежным фаянсом показалась уродливая морда. Президент зажмурился.

— Ну, от и всё! Таки мы тебя сделали!

Президент открыл глаза. На кафеле лежало черное чудовище. Бока его ходили ходуном.

— А эта тварь не набросится на нас? — спросил генерал, отставив на всякий случай ногу назад для старта.

— Агония! — вяло проговорил Яша. — Не люблю убивать животных. Но разве я мог отказать товарищу президенту?

Немая сцена. Яша, поставив свою тонкую ногу на рыбину, смотрит романтически куда-то в глубину сортира. Генерал раздвинул прямые руки, как примадонна перед прыжком. Президент скорбно свесил седую умную голову. А за порогом туалета безмолвствует многочисленная охрана, представители спецслужб и пострадавшие от злобной твари сенаторы и конгрессмены.