Тараканы в голове

Не знаю, как можно называть здоровых, семисантиметровых, черных как смоль, с толстым панцирем, зубчатыми лапами и мерзкими жвалами жуков, тараканами. Но я почему-то не сомневаюсь, что в случае ядерной войны, которую могут пережить только тараканы, ЭТИ твари точно выживут. Значит — тараканы.

Я не помню точно, когда они появились. Наверное все же в тот день, точнее ночь, когда я пошел на кухню попить воды и наступил на что-то толстое и хрустящее. Когда я включил свет, оказалось, что к полу прилипло нечто тягуче-желтое с осколками черного. Видимо, тогда-то они и разорвали в одностороннем порядке неподписанный заинтересованными сторонами Пакт о ненападении. Поначалу они лишь злобно шевелили своими усищами из под холодильника и плиты, и демонстративно не торопились разбегаться, когда включался свет. Я честно пытался избавиться от них, разобраться с ними, дихлофосами рейдами и пр. пытался выгнать к соседям. Не помогало.

Я выслеживал их разведчиков, первых показавшихся на территории, безжалостно кромсал их. «Чтоб остальным неповадно было», по-детски наивно думал я. Понеся первые жертвы, теперь причиненные намеренно, эти чудовища объявили мне войну.

Психологическую. Пока еще, психологическую.

Они стали следовать за мной неотступно. Дистанция между нами сократилась буквально до пары метров, и как бы я не сопротивлялся, враги не сдавали ни пяди захваченной территории. Они бегали за мной, проворно шевеля своими проволочными лапками как гусеницами танки. Стоило мне остановиться, насекомые собирались неподалеку в кишащую черную блестящую лужу и о чем-то возбужденно шуршали и щелкали. Разрабатывали план захвата, не иначе. Угрозы, в виде неожиданных прыжков в их гущу их нисколько не смущали. Лужица разбегалась в стороны, и через короткое время собиралась вновь. Изредка на поле брани, в которое превратилась вся моя квартира, оставались расплющенные кляксы незадачливых и самых медленных тараканов. Но для их по-китайски быстро восполняемой армии это не играло никакой роли.

Настойчивые, монстры-агрессоры не брезговали выходить за мной и на улицу. Если я не успевал выбежать из квартиры и закрыть за собой входную дверь, они преследовали меня и на нейтральной территории. Я убегал, садился в автобус/трамвай/троллейбус, спускался в метро, они находили меня и там. И не важно, как далеко удалось убежать. От них не скрыться. Обернешься, в надежде никогда больше там не увидеть их, и кажется — никого. Но пройдет секунда. Секунда на осознание, секунда на счастливое ликование, и в следующую секунду обернешься снова, чтобы убедиться. А они уже здесь. Ждут.

Приходя домой, мне первым делом хотелось залезть в ванну. Отмыться, оттереться от их присутствия. Окунуться в воду с головой, где не достанут. Но соблюдение гигиены и водные процедуры спасали ненадолго.

Хуже всего, конечно, ночью. Эти психические террористы наверняка сидят на краю моей кровати и пялятся на меня спящего, вращая своими блестящими черными зыркалами-бусинками. Но я стараюсь не думать об этом.

А потом был день, когда мне не удалось добыть дозы. Мне было больно, страшно и одиноко. Но все же больше больно. Меня выворачивало наизнанку, мышцы, сухожилия скручивало жгутом, кости сворачивало в спираль, растягивало, отпускало и снова связывало в узел. Меня ломало и рвало. Адская боль, я кажется, кричал и рыдал.

My scars reminds me, thаt the past is real© — Папа Таракан (тоже).

И все это время они были рядом, поблизости.

Я догадывался, теперь знаю, они ждут, сторожат, когда я сдохну. Караулят момент, когда от этой боли у меня взорвется башка и череп разлетится. И тогда они, по капельке, по комочку, сожрут мой мозг и через глотку проберутся внутрь меня. Они сожрут меня изнутри, начисто, обкромсают до кости своими мерзкими жвалами. Хищники.

А потом, выползя через пустую глазницу, сыто рыгая и попердывая расползутся делать таких же отвратительных, здоровенных блестяще-черных детишек-уродов.