В погоне за временем

Пролог

В нашем мире все работает по схеме. Богатые живут в роскоши, бедные побираются на помойках. Дети богатых избалованы дорогими игрушками, дети бедных играют самодельными куклами. Но все это не самое страшное. Кроме всех несчастий, бедных на каждом углу подстерегает смерть. Смерть от нищеты? Нет, не всегда. В основном это старость. Внезапная старость, которая может случиться с тобой завтра, просто потому, что богатые дети повзрослели, а их родители заметили на своих висках седину. И тогда нас, бедных, переселяют. Переселяют на территорию, где время более позднее. В лучшем случае — лет на десять, а бывает, что и на двадцать. Так я лишился своих родителей. Им было 30 и 35 лет. А после переселения им стало 50 и 55. Мама стала болеть, в 53 она умерла. Отец пошел на опасную работу, в шахту. Там он погиб. Шахты расположены в будущем времени, на работе ему было 68 лет. Ему было очень тяжело, но он находил в себе силы, чтобы заработать нам на еду. И еще он приносил мне сладости каждый раз после получки. Он очень меня любил, а я любил его. Но однажды на шахте случился обвал, и он один не успел выбраться. Он помогал своим товарищам, а сам не успел буквально на минуту. Один его друг, с которым они работали на шахте, взял меня к себе. Он был одинок, и мы стали жить с ним вдвоем, в нашем поселке для бедных. Во времени, где мне 19 лет, а выгляжу я на 39.

И здесь начинается моя история.

Глава 1

Однажды я захотел вернуться в то место, откуда я родом. Это было не просто. Теперь это место охранялось. Оно и раньше было обнесено забором, как и любая другая территория с другим временем. Но теперь со стороны зоны для бедных был пропускной пункт. Я несколько дней подряд ходил мимо этого места. Пока не понял, что пробраться туда смогу лишь с каким-то важным делом. И я устроился работать разносчиком посылок. Мне пришлось два месяца разносить посылки в будущее. В некоторых местах я был даже стариком. Я понял, что ощущал мой отец, работая на шахте. Но я не сдавался. Меня словно манило в то место, где я родился, где прошла моя юность. Я так хотел вновь ощутить, что мне 20 лет, а не 40. Я будто не мог смириться с мыслью, что молодость прошла, едва начавшись.

Хоть я и был сыном бедняков, меня тянуло к знаниям. Моя мать была школьной учительницей и всячески поощряла меня в этом. Я изучал физику, химию, астрономию и многое стал понимать после прочтения множества книг. И мне стали доступны знания об инженерном деле. Я научился мастерить вещи своими руками, потом я стал конструировать технику. В свободное от работы время я собирал различные приборы на письменном столе под светом настольной лампы по вечерам. Многие из моих приборов мы использовали дома. Я сконструировал тостер для хлеба, радиоприемник и вентилятор. Это были простые приборы, улучшившие хоть немного нашу бедную жизнь. Со временем я изобрел свое первое значимое устройство, создающее небольшое силовое поле. Но мне нужен был мощный источник энергии, чтобы его питать. Моей же батареи, работающей на электричестве, хватало на 40 секунд для создания защитного поля размером с большую крышку от кастрюли. Потом аккумулятор нужно было снова заряжать. В устройстве создавалось плазменное поле, волнами расходящееся в стороны. Сам аппарат в выключенном состоянии был размером с фонарик. Когда я продемонстрировал прибор своему опекуну Марку, он удивился моим способностям. Но в то же время он огорчился и сказал, что я не должен никому его показывать. Марк считал, что меня обязательно обманут и украдут мою разработку, когда о ней узнают состоятельные ученые. И я решил сохранить свое открытие в тайне, пока не найду человека, которому смогу доверять.

Как-то раз я пришел на работу в убогий серый офис почты. Кроме меня, в отделении работало пять человек. Начальницей была полная брюнетка с короткой стрижкой. Ее звали Агата. Очень энергичная и строгая женщина, обладающая своеобразным чувством юмора. Она шутила с серьезным лицом и лишь сотрудники, довольно долго проработавшие на почте, понимали, когда она шутит, и начинали смеяться.

Например, однажды она сказала:

— Ну все, дорогие мои, я подала заявление… — печально склонила голову и застыла.

— Об уходе? — раздался чей-то неуверенный голос.

Агата выдержала паузу, и потом ответила с таким же серьезным лицом:

— Не об уходе, а на развод с мужем. Теперь ничто не будет отвлекать меня от работы и я перестану уходить домой пораньше.

Помню, я тогда не успел ничего понять, как офис залился хохотом. Но я быстро втянулся. Я не отставал от коллектива и поддерживал шутки начальницы своим смехом. Я не люблю лицемерия, но мне приходилось это делать ради того, чтобы обрести ее расположение и получать лучшие заказы. У каждого был свой стол со стулом, на столах лежали стопки писем, конверты, ручки и скрепки. В тот день писем и посылок было хоть отбавляй, все мои сотрудники сидели, склоняясь каждый над своим столом, и копошились в письмах. Я подошел к своему столу с посылками. Их было много. Я начал сортировать их и вдруг увидел адрес на одной из коробок: «Зона 1998, улица Тихая, дом 2». Я не поверил своим глазам. Это был мой год, тот, в котором я жил, моя зона, мое время! Я с трепетом взял посылку, положил ее в сумку и поспешил выйти на улицу. Скорее туда, к пропускной, к воротам в мою жизнь.

Дойдя до забора, я вытащил из сумки посылку и показал адрес охраннику. Он просканировал меня специальным прибором, потом молча зашел в кабинку и нажал кнопку, разблокировавшую ворота. Теперь можно было идти. Я осторожно повернул ручку двери и толкнул огромную металлическую створку. Шагнул через порог. Дверь за мной затворилась. Я стоял и смотрел вокруг, ничего не понимая. Это было совершенно другое место. Все изменилось. Теперь вместо замусоренных улиц и грязных троп, здесь зеленел аккуратный газон и на дорожках лежала брусчатка. Красивые, выточенные плитки, идеально подходящие друг к другу. Я медленно прошел дальше и попал на улицу с разноцветными домиками. Я никогда не видел таких красивых домов. Но глядя на них, я не почувствовал радости. Меня охватила тоска. И тут я понял, что места, где я жил, где играл с друзьями, где гулял с мамой больше нет. Кто-то снес старые дома, с корнями выкорчевал деревья, словно смахнул со стола крошки и пыль. И на этом месте вместо трущоб с ветхими лачугами кто-то воздвиг новый город, который наполнили радость и смех, яркие краски беззаботной жизни.

Я снова взглянул на посылку. В адресе была указана улица Тихая. Названия улиц, видимо, не поменяли, и я знал где она находится. Это была окраина городка, в двух кварталах от моего дома. Там росла огромная ива, на которой висела веревка со старой шиной. Я катался на ней со своими друзьями. Помню, однажды отец узнал об этом и устроил мне взбучку, говорил — это опасно, так как ива росла над оврагом. Но я все равно тайком убегал туда.

Миновав несколько перекрестков, я добрался до места, где раньше стоял мой дом. Я остановился и просто стоял и смотрел в ту сторону. Дома теперь не было. На его месте была площадка, огороженная невысоким кованным заборчиком. Я подошел ближе и оперся руками на ограду. Хоть мне и было снова 19 лет, я почувствовал себя сильно уставшим. Мне было трудно даже смотреть вперед, силы словно покинули меня от того, что я видел.

Но я смотрел. По площадке разгуливали молодые парни и девушки, у каждого в руках был поводок. И на поводках у них были собаки разных пород. Я таких никогда не видел. Некоторые маленькие и лохматые, другие большие и короткошерстные. Помнится, в детстве у нас дома была большая библиотека. Отец и мать очень серьезно относились к науке, и книги были самым важным достоянием семьи. На полках с разнообразными книгами я однажды нашел энциклопедию про собак. Страницы пестрили изображениями разных пород. Я часами рассматривал эту книгу. И только теперь увидел собак вживую. На площадке стояли деревянные снаряды для их обучения. Под веселые команды хозяев они вскарабкивались на деревянную горку и сбегали с нее. Большие прыгали через перекладину. Маленькие проползали по специальной трубе. И все это было на месте моего дома. Будто так и должно быть. Вот для чего нас переселили, вот чего стоили жизни моих родителей. Вот за что отобрали мою молодость: за площадку для собак!

Я решил было пойти дальше, по адресу, указанному на посылке, но за спиной раздался пронзительный визг колес. Я обернулся и увидел, как одна из собак с площадки сорвалась с поводка хозяина и побежала на другую сторону улицы. По проезжей части улицы на большой скорости мчался автомобиль. Увидев собаку, водитель стал сворачивать на тротуар, чтобы не задавить ее. Мне было видно, что из подъезда дома напротив как раз в этот момент выходила девушка. Машина была уже на тротуаре, в нескольких метрах от нее и тормозила, но недостаточно быстро. Столкновение было неизбежным. Девушка стояла на тротуаре, смотрела на автомобиль и кричала. Я, недолго думая, бросился к ней, выхватил из сумки свое изобретение и мгновенно включил его. Машина врезалась в защитное поле, создаваемое устройством, но оно не полностью сдержало удар, прибор разломился в моей руке, и острые куски металла впились в ладонь. Второй рукой я оттолкнул девушку, и она упала на землю. Машина, уже немного снизившая скорость, надвигалась на меня. Я упал на колени, и над моим лицом навис автомобиль в нескольких сантиметрах ото лба. Он остановился. Все это напоминало плохой фильм. Я чудом уцелел. В этот момент сорвавшаяся с поводка собака помчалась дальше по улице. Мимо меня пробежал ее хозяин, выкрикивающий команды вперемешку с бранью. Еще минуту я смотрел им вслед, сидя на тротуаре. Наверное, я был в шоке. Из автомобиля вышел водитель, тоже, видимо, находившийся в шоковом состоянии. Он осмотрел капот, сокрушённо покачал головой, потом посмотрел на меня и на девушку. Это был полный лысоватый мужчина в белом свитере. Девушка наконец поднялась с земли, расправила платье и спросила меня:

— С вами все в порядке?

— Да, все хорошо, — ответил я ей на удивление спокойным голосом. Я понемногу приходил в себя.

Девушка внезапно взяла меня за руку и воскликнула:

— У вас тут кровь!

По пальцам действительно текла кровь и капля за каплей пачкала чистый узорчатый тротуар. Всюду были разбросаны детали от моего прибора, он был полностью уничтожен. Я поднял голову, чтобы что-то ответить девушке и вновь опешил. Передо мной стоял настоящий ангел. Белокурые локоны выбивались из-под шляпки, падали ей на плечи. В огромных голубых глазах еще читался испуг. От учащенного дыхания ноздри маленького носика раздувались. Мысли в моей голове вмиг перепутались. Я просто стоял и смотрел на нее.

Водитель подошел к нам и спросил:

— Вы травмированы? Простите меня, пожалуйста! Во всем виновата клятая собака!

Чувствовалось, что он очень расстроен.

— Все нормально, — ответил я ему, — мы целы.

Девушка кивнула головой, потом повернулась ко мне и предложила:

— Идемте со мной, я живу в этом доме. Нужно немедленно обработать рану.

Она повела меня за руку, как маленького, и мне было это приятно.

Мы вошли в подъезд дома, из которого пару минут назад вышла девушка, и поднялись по лестнице на второй этаж. Там мы вошли в большую полутемную прихожую, а из нее девушка провела меня в огромную, красиво обставленную комнату. Везде стояли цветы в вазах, в темном камине горел огонь, и пахло чем-то приятным и незнакомым. Девушка усадила меня в глубокое кожаное кресло и ловко прижгла мне рану какой-то пекучей жидкостью из пузырька. Затем подула на руку.

— Ну, вот и все! Сейчас принесу пластырь, — сказала она и вышла из комнаты.

Я встал и осмотрелся. Мягкий свет падал из больших окон сквозь занавески, освещая просторную гостевую комнату. Вдоль стен стояли шкафы, наполненные книгами. Корешки книг были ровными, глянцевыми, словно только что попали на эти полки из магазина. Здесь были подборки редких экземпляров, различные энциклопедии, многотомные собрания, и их обложки так и просились в руки. Моя мать была учительницей и всю жизнь собирала свою коллекцию книг. Она привила мне любовь к чтению и учебе. Благодаря этому я стал образованным человеком. Этим я отличался от многих своих сверстников, которые не желали учиться, им было со мной не интересно, и они никогда не заводили со мной дружбы. Но я не жалею о том, что вместо общения с ними я изучал науки. Ведь теперь они все либо спились, либо живут в жалких халупах, занимаясь с утра до ночи непосильным трудом. Хоть я беден, все же смог найти неплохую работу. Пусть платят мне немного, но я могу отправиться в любую зону и увидеть все, о чем мои сверстники и не мечтали.

Я взял в руки одну из книг с полки и открыл ее, это была «Астрономия». Страницы пахли свежей типографской краской. На первой странице красовалась иллюстрация, изображающая космос с солнцем, планетами и множеством звезд. Я подумал, как бы обрадовалась мама, если бы я принес такую книгу к нам домой. Ведь все наши книги были старыми и потертыми, много раз склеенными и перешитыми. Но теперь ни мамы, ни нашего старого дома нет. Остались лишь книги, ставшие еще более ветхими после переселения. Я поставил книгу на место и принялся дальше изучать комнату. Входная дверь была сделана из резного дерева. Потолок очень высокий, с рельефными узорами и большой люстрой по центру, украшенной хрустальными каплями. В общем, это была необычная комната, раньше мне не приходилось бывать в таких. Но мне почему-то было неуютно, хотелось спрятаться, прикрыться. Я чувствовал себя здесь неловко. За одним из кресел на стене висело большое овальное зеркало, и я заглянул в него. Одернул курьерскую куртку. Давно я не видел себя таким молодым. Возможно, я смогу ей понравиться? Нет, даже не думай, кто ты, а кто она? — прозвучал мой внутренний голос.

Девушка вернулась. Я только сейчас рассмотрел ее наряд. На ней было желтое платье, которое очень ей шло. Она была похожа в нем на красивую куклу. Глядя на нее, я терял чувство реальности, и мне казалось, что сейчас я проснусь и окажусь в своем старом сером мире.

— Ну, вот и все. Теперь будете как новенький! — радостно сказала девушка, наклеив мне на руку пластырь. — Меня зовут Виолетта. Спасибо, что спасли меня! Если бы не вы, меня бы уже не было на этом свете! — она кокетливо поморщила носик и улыбнулась.

— Я Эрик… почтальон, — произнес я и добавил, — спасти Вас мне не составило большого труда. Обращайтесь! — последнее слово вырвалось у меня само собой, и я почувствовал, что краснею.

Девушка опять улыбнулась :

— Надеюсь, не придется обращаться за такой помощью, — потом она серьезно продолжила. — Я видела у вас какое-то устройство, которое сломалось. Что это было, Эрик?

— Это прибор моего собственного изготовления, он смягчил удар автомобиля. Я изобретаю разные забавные устройства. Это мое хобби, — ответил я.

— Как интересно! Как здорово, что вы создали такой прибор, иначе неизвестно, к каким последствиям привело бы это происшествие, — ее лицо все время озаряла улыбка. — А я знаю, как смогу отблагодарить вас за свое спасение! Я приглашаю вас завтра к нам на обед. Вы должны обязательно познакомиться с моим отцом, он тоже занимается разработками техники, у него свой завод по роботостроению. Думаю, вам будет интересно посетить это место вместе с папой. Я попрошу его устроить вам экскурсию. Придете завтра в 12 часов? — она посмотрела на меня лукаво. В ее взгляде было откровенное кокетство.

— Я с радостью принимаю ваше приглашение! — ответил я Виолетте.

— Вот и отлично! — она потеребила пальцем локон белоснежных волос, спадавших ей на плечи.

Я попрощался и вышел из комнаты. Девушка проводила меня до входных дверей. И когда они закрылись за мной, я понял, что нашел то, ради чего все еще можно жить.

Глава 2

Я отнес посылку на Тихую улицу и отправился разносить остальные. Помню, уже смеркалось, когда я подошел к двери последнего адресата. Это был старый дом с облупившейся краской на фасаде. Последняя посылка была адресована в другой городок, соседний с моим. И как только я переступил через порог входа в поселение, тотчас превратился в мальчишку. В этом городке мне стало восемь лет. Со стороны я выглядел мальчишкой с большой сумкой, в длинных, собравшихся складками брюках и синем широком пиджаке, свисающем до колен. Солнце село за крыши домов, зажглись фонари. Это был богатый городок, но почему-то дом адресата, единственный, отдавал ветхой стариной. Большой, с высокими окнами, с колоннами у входа, но почему-то не выкрашенный свежей краской, а какой-то серый и хмурый.

Я встал на цыпочки и еле дотянулся до звонка. Как только я его нажал, дверь сразу отворилась, словно кто-то ждал моего прихода за дверью. В коридоре было темно, из тьмы выглянул старичок. Он взял меня за рукав и потянул внутрь дома. Я вошел. В огромной прихожей был полумрак. Две широкие лестницы вели наверх с двух сторон холла, соединяясь площадкой на втором этаже. Внизу между лестницами светился вход в другое помещение. Старичок повел меня туда, не отпуская моего рукава. Его, видимо, звали Давид, так было написано на посылке.

— Освещение в холле не работает уже лет пять, идем в гостиную, — буркнул он.

Мы вошли в большой зал. Это была очень странная комната, пахнувшая плесенью и пылью. На стенах висели тусклые светильники. В камине трещали дрова. Возле камина стоял старый диван с деревянными подлокотниками. Старик указал на него рукой.

— Присаживайся, — промолвил он. Я повиновался.

— Ну, показывай посылку, — старик произнес это и его узкие глазки неожиданно сверкнули озорным огоньком. Я достал посылку и протянул ему. Дед сразу стал ее разворачивать. Я не видел, что внутри. Минуту старик стоял неподвижно, изучая содержимое.

— Очень плохо, — задумчиво произнес он наконец. Помолчав немного, он добавил:

— У тебя есть время, сынок?

— Эта посылка последняя сегодня, — ответил я, пожав плечами.

Старик улыбнулся:

— Посиди минутку, я налью вина. Тебе сколько лет?

— Мне 19, — ответил я, болтая ногами, не достающими до пола.

— Хорошо, выпьешь со мной.

Он пошел вправо, где находилась какая-то дверь. Старик открыл ее, вошел внутрь, включил свет. И стало видно, что он внезапно помолодел лет на пятнадцать. Но как?! По моей спине прошла дрожь. Неужели у него в доме временная разница?! Но такого не бывает! Власти узнали бы об этом при переселении. Но потом я вспомнил, каким старым мне показался дом. Наверное, жильцы из него не переселялись.

Старик в соседней комнате тем временем наливал вино в бокалы. Потом он вернулся в каминный зал снова дряхлым стариком, с улыбкой протянул мне бокал и сказал:

— Вот, попробуй. Семнадцать лет выдержки, — он манерно поднес бокал к губам и отпил.

Я тоже пригубил вино. Такого крепкого я еще не пил. Вообще спиртное было роскошью у нас в поселке. Кроме самогонки — ее пили на каждом шагу. Работяги пропивали последние гроши, заливая водкой горечь в сердце.

— Как тебя звать? — спросил старик.

— Эрик, — ответил я.

— А я Давид, — сказал он, протягивая мне руку.

Мы сидели на старом продавленном диване и пили вино. В камине догорали бруски дерева. Огонь стал не таким ярким, и Давид подошел к камину, чтобы пошевелить тлеющие угольки.

— У Вас в доме временной переход? — решился спросить я его.

— Да, — ответил он мне, копошась в углях металлическим прутом, — и благодаря этому мы отведали это прекрасное вино, Эрик.

Он обернулся, отложил прут в сторону.

— Полчаса тому назад вино было молодым, а теперь оно безупречно.

Я взглянул на бокал:

— Что-то не верится, что все ради вина…

Старик рассмеялся. Его прищуренные глаза цепко рассматривали меня из-под седых бровей.

— А ты любопытный парень, — медленно произнес он. — Хочешь заработать деньжат?

Давид подошел ко мне и оперся рукой об подлокотник дивана:

— Еще одна посылка. Очень ценная, именно та, которую ты доставил сюда.

Ее нельзя доверить обычной почте.

Он помолчал.

— Буду с тобой откровенен. Агата, роскошная дама, которая приняла тебя на работу в посыльные, — моя старая хорошая знакомая. Она порекомендовала мне тебя для доставки моей ценной посылки. Сказала, что тебе можно доверять, что ты ответственный и порядочный парень. И я думаю, ты справишься с этим заданием. Я заплачу тебе в пять раз больше, чем за обычную посылку. Идет? — он налил мне еще вина.

— Впрочем, можешь не отвечать сразу. Подумай сначала.

От его слов мне стало неловко. Несколько минут мы сидели молча и пили вино. В камине потрескивали дрова.

— А почему вы сами не отнесете? — наконец спросил я Давида. — Зачем платить такие деньги?

Он засмеялся:

— Я бы с радостью, ведь что мне, старику, еще делать? Но я не могу. Дело в том, что в том месте, куда ее следует доставить, мне будет 130 лет. Я там просто умру!

Я подумал. Старик предлагает большие деньги только потому, что не может туда попасть. Я решился.

— Почему бы и нет, я согласен!

— Вот и отлично! — улыбнулся старик и похлопал меня по плечу. — Что ж, идем в подвал.

— А в подвал зачем? — удивился я.

— Это место находится в подвале. В этом доме не одна временная граница, — ответил он и направился к дверям.

Я последовал за ним. Мы спустились по небольшой лесенке и подошли к массивной двери. Старик достал из кармана пиджака ключ и открыл замок. Потом он распахнул передо мной дверь, чуть попятился, вынул из-за пазухи бумажку и карандаш, черканул что-то и протянул листок мне.

— Это инструкция, чтобы не заблудиться, — сказал он, — а вот и сама посылка.

Он достал из кармана небольшой сверток из холщевой ткани, перевязанный обычным шнурком от ботинок.

Я взял посылку. Она была тяжелой, несмотря на маленький размер.

— Теперь ступай, — сказал старик, внезапно став суровым. От былой любезности не осталось и следа.

Я прошел в дверной проем и сразу ощутил слабость и боль во всем теле. Пощупал свое лицо: оно сплошь было покрыто глубокими морщинами. Спина заболела так сильно, что пришлось согнуться. Мне стало около семидесяти лет. Форма теперь сидела на мне лучше, чем на мальчишке, которым я был в доме. «Ну что ж, — подумал я, спускаясь по ступенькам все глубже и глубже, — доставлю посылку и поспешу домой. Мой опекун и наставник Марк, вместе с которым я живу, будет волноваться, куда я пропал так поздно вечером. Хочется поскорей домой, пусть там мне тоже не 20 лет, как должно быть, но хотя бы не 70, как здесь.»

Ступеньки винтовой лестницы шли по кругу, огибая кирпичный столб. Эта лестница все не кончалась. Я уже устал спускаться к тому времени, когда достиг самого низа глубокого колодца-спуска, и мои ноги наступили на ровную площадку из каменных глыб. Я увидел перед собой три входа в туннели. Видимо, это был не просто подвал, а целый подземный лабиринт. Я вспомнил о бумажке, которую дал мне старик. Достал ее и прочел:

«Левый туннель, 2 поворота направо, 3 налево»,

Причем «три» было исправлено с двойки. «Надеюсь, старик не ошибся» — подумал я с горькой усмешкой и пошел по левому туннелю. Там было темно, но стены были мокрыми от сырости, и свет немного отражался от них. Остро пахло сыростью, плесенью и чем-то затхлым. По ногам тянуло холодом. Я шел по подземному туннелю, поворачивая то направо, то налево, как гласила инструкция, и надеялся поскорее добраться до цели.

Примерно через полчаса я наконец-то выбрался из лабиринта и очутился на площадке, освещавшейся тусклой лампочкой, свисающей на проводе с потолка, перед небольшой металлической дверью. Я попробовал открыть ее, дверь с треском распахнулась, и я увидел, что за ней раскинулась огромная пещера. Потолок был настолько высок, что терялся в тени и не было понятно, где его граница. Заметно было, что стены из природного камня кто-то частично заложил кирпичной кладкой. Самое удивительное, что всюду росли деревья и кусты! Между ними петляла узкая дорожка.

Я пошел по ней. Поравнявшись с одним из деревьев, я увидел, что к нему проведена труба с краном, а сверху над ним висит фонарик. То же самое я наблюдал и далее возле каждого дерева. Это был искусственный сад, рукотворный оазис глубоко под землей. Кругом летали светящиеся мотыльки, кое-где за кустами и стволами деревьев даже скакали рябые кролики!

Было очень тихо, наполовину темно, но не мрачно, а наоборот спокойно и мирно. Пройдя дальше, я обнаружил мостик через реку. Настоящую реку, протекавшую по середине дивного сада. Течение было сильным. Река истекала из отверстия среди камней, торчавших из стены, и бежала дальше по желобу в другую стену пещеры. Недалеко от моста вращалось большое деревянное колесо, зачерпывающее и выливающее воду металлическими ковшами, равномерно присоединенными к нему. Колесо примыкало к покрытому мхом сооружению из дерева и камня.

«Вот как здесь вырабатывают электричество для сада!», — подумал я. Остановившись и немного отдышавшись (все-таки годы брали свое), я поспешил дальше. В самом конце пещеры в каменной стене были прорезаны окна и дверь. Я уже перестал удивляться и сразу постучал в дверь. Никто не открывал. Вдруг откуда-то раздался встревоженный скрипучий мужской голос:

— Кто-о это та-ам?

Я осмотрелся, никого рядом не было.

— Отвечай! — повторил голос, и я заметил, что на стене возле двери висит металлическая коробка с дырочками. Я приблизился и прямо в нее сказал:

— Я курьер, принес посылку. Сверху, от старика по имени Давид.

Почти сразу же щелкнул замок, и дверь открылась. Передо мной стоял старик очень древний. С виду ему было лет сто, не меньше.

— Когда я его в последний раз видел, он еще не был стариком, — медленно проговорил старичок, шагая нетвердыми ногами в глубь помещения.

Я последовал за ним. Помещение не сильно напоминало жилище, а скорее было похоже на мастерскую, хоть в углу и стояли кровать и платяной шкаф. Старик был одет в домашний халат и тапочки. Он подошел к странной огромной машине, занимавшей одну из стен. Из машины по бокам торчали толстые цветные провода, покрытые пушистой пылью. Еще на ней были какие-то переключатели, лампочки и два маленьких выпуклых экрана, нуждавшихся в чистке. А еще эта странная машина громко гудела и потрескивала.

— Что это такое? — удивленно спросил я старца, указав на нее.

— Мой помощник, компьютер. В нем находится база данных обо всем, что происходит там, — старик значительно поднял указательный палец вверх, — за последние триста лет.

— И зачем вам это? — поинтересовался я.

— Как зачем? — недовольно вскрикнул старик. — Да чтобы вычислить их всех, а потом обезвредить!

— Кого? — спросил я недоуменно.

Старик смотрел на меня со странным выражением.

— Богатых, — коротко ответил он и замолчал.

Я протянул ему сверток. Мне хотелось поскорее уйти отсюда, из этого странного места, от этого безумного деда. Но на душе у меня возникла тревога. Что если он попытается обезвредить богатых? И каким образом обезвредить? Убить? Что если среди них окажется Виолетта?

— Можно я немного отдохну здесь? Уж очень вымотала меня дорога к вам, — спросил я, а сам подумал, что нужно разузнать побольше о его планах, а уж после этого уйти.

— Что ж, оставайся, — неохотно буркнул он в ответ.

Было видно, что старик не очень-то хочет общаться. Но я должен был разболтать его и не знал как. На все вопросы он либо кивал, либо сопел, либо вообще не давал ответа и все время ковырялся в своей гудящей машине.

Но вскоре судьба сама помогла мне.

Старик посмотрел на ветхие часы, висевшие на стене, и его лицо вытянулось:

— Уже почти десять часов, скоро начнется! — воскликнул он.

Потом взглянул на меня и недовольно добавил:

— Ах, ты все еще здесь!

Потом пожевал губами.

— Что ж, ну, раз ты от Давида, тебе, видимо, можно доверять. Пойдешь со мной на собрание. Ты задавал столько вопросов, вот там и получишь все ответы.

— Какое еще собрание? — удивился я.

— Увидишь. Это очень важное событие. Где посылка, которую ты принес?

— Вот она, — сверток все еще был у меня в руке, — держите.

Старик взял сверток, развернул. Внутри лежала металлическая коробочка с кнопками. Какой-то прибор. Я смотрел, но не мог понять, что это.

— Это сканер, — словно читая мои мысли, произнес старик. Он направил прибор в сторону, нажал на кнопку и из прибора появился луч света, создающий изображение разноцветных световых пятен разного размера и формы.

— Вот видишь, здесь записана информация о ближайших к нам временных зонах. Они разного цвета. Мы с тобой находимся под этой зоной, — он ткнул пальцем в оранжевое пятнышко.

Тут за стеной послышался стук и шуршание. Старик выключил сканер и посмотрел на деревянную двустворчатую дверь.

— Они здесь! — воскликнул он и ловко запрыгнул за раздвижную ширму, стоявшую у кровати.

Уже через минуту старик стоял перед дверью, за которой продолжало шуршать. Он был уже в белом костюме, белой рубашке с галстуком, лаковых туфлях и с тростью. Выпрямившись, насколько возможно, он толкнул рукой дверь, и она отворилась. Мы со стариком вошли в другое помещение.

Мы попали в абсолютно круглую комнату. Она была светлой, аккуратной, с мягким освещением, круглым столом по центру. Вокруг стола были расставлены стулья. На столе лежал странный желтый шар. В круглых стенах комнаты равномерно располагались одинаковые двери. Я обернулся назад — мы вышли из одной из них.

Никаких следов ветхости и запустения. За столом на стульях уже сидели люди. Один стул оставался пустым. «Для старика» — подумал я. Но взглянув на него, я увидел, что он уже не был старым! Он стал неожиданно высоким, стройным мужчиной лет пятидесяти. Приятная внешность, мужественная осанка. Он преобразился до неузнаваемости. И только внимательные прищуренные глаза оставались прежними.

В этом помещении и я почувствовал себя снова хорошо. Спину не ломило, не болели колени. Я потер лоб — морщин на нем теперь не было.

Старик, вернее мужчина с тростью, в белом костюме, наконец-то занял последний стул. Я остался стоять у двери, опершись о стену, и внимательно прислушивался к тому, о чем говорили собравшиеся люди.

Первой разорвала тишину, возникшую после нашего появления, девушка в красном платье. У нее было продолговатое лицо, раскосые карие глаза, красивые губы. Волосы и брови были совершенно черными. Она выглядела чрезвычайно строгой, но не смотря на всю свою серьезность, казалась очень привлекательной.

Она сказала:

— Объявляю начало Х-го заседания тайного общества «Озаряющий мотылек».

И помолчав немного, добавила:

— Что ж, давайте сразу подключим сканеры. Надеюсь, сегодня мы наконец-то увидим полную картину.

— Конечно, Маргарита. Для этого мы и собрались здесь сегодня, — сказал ей мой спутник в белом костюме.

Все достали сканеры и подключили их к желтому блестящему шару, лежавшему в центре стола. Один из присутствующих, мужчина, довольно молодой, одетый в коричневый вельветовый пиджак, тоже достал из портфеля свой сканер и вдруг как-то странно покосился в мою сторону. Потом перевел взгляд на мужчину в белом костюме и спросил:

— Адам, этому юноше точно можно доверять?

— Безусловно, Артур! — сказал тот, потом взглянул на меня, чуть пригнулся и проговорил на тон тише (но я все равно расслышал):

— Он смог пройти через сад, а значит, помыслы у него чистые. И потом, Давид редко ошибается в людях!

— Будем надеяться, Адам, будем надеяться, — повторял человек в вельветовом пиджаке, протягивая свой сканер к желтому шару.

Когда все сканеры были присоединены к блестящему шару, Маргарита обвела взглядом присутствующих, потом оглянулась на меня и с торжествующей улыбкой медленно нажала на шар ладонью. Из шара во все стороны заструились лучи разного цвета, они вращались, ярко освещая всю комнату. Затем лучи сошлись особым образом, создав над столом светящуюся трехмерную картинку.

Эта была наша планета. Вернее, верхняя ее часть: Северное полушарие в виде дрожащей световой полусферы.

Известно, что почти всю нашу планету занимает океан, и только сверху в Северном полушарии есть небольшой кусочек суши, на котором расположен весь наш мир. Поэтому на картах всегда изображают лишь макушку планеты с овальным зеленым пятном суши почти в самом верху.

Адам, мужчина, приведший меня на это собрание, внимательно посмотрел на карту. Его лицо выражало удивление:

— Дамы и господа, теперь мы с вами видим все временные зоны нашего мира. И я решительно заявляю, что последняя зона уже заселена бедняками.

— Да! Действительно! Ах! — послышались возгласы остальных членов заседания.

Мужчина в вельветовом пиджаке, которого звали Артур, стал красным от злости, стукнул кулаком по столу и прошипел:

— Эта чертова власть, эти богачи, они захватили весь мир! Они вытесняют обычных, честных людей все дальше и дальше. Скоро им станет настолько мало места, что они вовсе скинут бедняков в океан! Они забирают у них жизни. Пора их остановить!

Его глаза сузились

— Для нас настало на удивление благоприятное время, чтобы дать им отпор. Сейчас они, наверное, в смятении, ведь у них закончилась свободная территория. Им некуда переезжать. Они ослабели, они угнетены сложившейся ситуацией. И именно сейчас мы должны действовать! Должны остановить их. Должны нанести ответный удар. И я предлагаю ударить в самое сердце их гнилого сборища. Убрать правительство!

Артур встал, оперся руками о стол, чуть нависая над присутствующими, и торжественно произнес заключительную фразу:

— Предлагаю взорвать Верховный Совет!

Глава 3

Помню, я шел обратно по туннелю и думал обо всем, что увидел и услышал в тот вечер. Меня терзали сомнения, правильно ли это: во благо миллионов убить горстку, пусть самых отпетых убийц, воров, предателей, но все-таки живых людей. Один из членов тайного общества был военным генералом действующей армии нашего мира. На собрании он произнес такие слова: «Уберем правительство, а после будет уже проще. Всем недовольным «мешкам с деньгами» будем затыкать рты. Сколько можно это терпеть? Они старики, им по 90 лет, и они живут вместо нас, молодых. Пора расставить все на свои места!»

Значит, армия на стороне повстанцев. Я был уверен, что скоро произойдет переворот и простые люди смогут снова жить, где захотят. Жить, где они родились. Им не нужно будет переезжать. Они будут рождаться и умирать в одном времени. Они не будут рабами, проживающими жизнь на тяжелой работе. Они не будут хоронить собственных детей из-за отсутствия лекарств. Они смогут радоваться миру. И возможно, этим окупится та жертва, которую придется принести. А если этого не сделать, то скоро мир погрузится в полный хаос.

Мне было трудно подниматься по ступенькам наверх. Я снова был стариком в этом месте. И мне казалось, что я стар не только телом. Казалось, мысли мои стали медленными, туманными. Тоска и пустота овладела моим сердцем. Знания, ужасные, тягостные сдавливали мне грудь. И безразличие вместе с пустотой затаилось в моем сознании. Я не хотел больше ничего. Мне казалось, что я старел именно от тяжелых мыслей.

Но когда я уже покинул мрачный дом старика Давида, очутился на улице ночного города, и в лицо дунул прохладный ветер, в моей голове наступило просветление. И я вспомнил то единственное хорошее, что произошло в моей жизни сегодня и дало мне надежду на лучшее будущее. Я вспомнил Виолетту, девушку с лицом ангела. Она словно появилась у меня перед глазами и шептала мне: «Не думай о чужих проблемах, тебе не под силу их решить, думай лучше о нас». И я понял, что не должен потерять ее.

Завтра суббота. В 12 часов я приду к ней домой, обязательно приду, чтобы вновь увидеть ее.

Но на следующий день на почте не было посылок для меня в зону 1998. Я стоял перед столом и уже в третий раз перебирал посылки. Меня охватила внутренняя паника, я еле сдерживался, чтобы от злости не вышвырнуть все посылки в окно.

Я закрыл глаза, постарался успокоиться. Затем я открыл их, и мой взгляд остановился на адресе с одной из коробок: «Зона 2002…». Этот номер было легко запомнить. Это был мой вчерашний последний адрес. В зоне, где расположен дом Давида. Я должен сходить к нему и попросить помощи! Мне во что бы то ни стало нужно попасть к Виолетте. Пока она меня помнит, пока ждет на обед.

Я взял коробки со стола и быстро сложил их в свою потрепанную сумку. Затем вышел на улицу и направился к воротам в зону 2002.

Через полчаса я уже шел по роскошному бульвару. Я был снова мальчишкой в этой зоне. Штаны стали слишком длинными, и я то и дело спотыкался и подтягивал их повыше. Прохожие улыбались мне, но не только мне, а всем вокруг. Все они выглядели счастливыми. Все были одеты красиво, аккуратно, с лоском. Здесь создавалось впечатление, что в мире все превосходно. Что нет ни голодающих детей, ни болезней, ни смерти, ни старости. Казалось, этого всего просто не может быть рядом с таким безупречно милым местом.

И эта мысль ужаснула меня. Ведь они о нас, бедняках, действительно ничего не знают! Они никогда не бывали там, за забором, в моей зоне. И, видимо, они и не желают знать, что там за ним. Эти люди будут гулять по красивым бульварам в роскошных нарядах, смотреть друг на друга и думать, что реальность — это то, что они видят перед собой. Что мир прекрасен, и все люди в нем счастливы.

Вскоре я стоял у двери знакомого серого дома с облущенной краской на оконных рамах. Давид впустил меня вовнутрь.

— Что стряслось, Эрик? Посылок я сегодня не жду, — пробормотал он недовольно.

— Мне очень нужна Ваша помощь, Давид! Больше мне не к кому обратиться.

Давид неуверенно пожал плечами:

— Если в моих силах помочь тебе, то помогу, конечно.

— Я хочу пройти в зону 1998, где мне необходимо встретиться с одним человеком. Это очень важно! Но у меня нет доступа в город.

— Хм… непростая просьба, — Давид испытующе заглянул мне в лицо. — Что там у тебя? Впрочем, догадываюсь: дела сердечные… Я прав?

Он лукаво засмеялся, а я почувствовал, что краснею.

— Ну, ладно, попробую тебе помочь. Я должен посмотреть свои записи. Возможно, кто-нибудь из членов общества связан с этой зоной.

Он повернулся и медленно пошел вверх по лестнице, потом остановился посередине и крикнул мне:

— Мои записи в кабинете, я их принесу, а ты пока проходи в гостиную.

Я прошел в зал с камином. Там по-прежнему было сумрачно. Я сел на диван. На столике передо мной стоял бокал с вином, и лежала стопка писем. Верхнее письмо было развернуто, и я, не удержавшись, прочел:

«Дорогой Давид!

Прошло уже 15 лет с момента моего переселения. Здесь становится все хуже и хуже с каждым годом. Люди влачат жалкое существование. Я работаю на текстильной фабрике. Мне очень тяжело. Прихожу домой за полночь каждый день. Мой брат спился. Теперь еще и он висит на моей шее. Ангелина так и не стала ходить. Врач отказался делать ей операцию, потому что кости успели срастись неправильно. Сказал, не нужно было тянуть так долго. Но ты знаешь, мы не тянули. Сразу после несчастного случая нас переселили. Ведь отец погиб, и денег у нас не стало. Мы никому не нужны после его смерти. Спасибо тебе, ты единственный помог нам тогда, когда все от нас отвернулись.

Я часто представляю наше будущее, Давид. То будущее, где мы снова будем вместе. Будущее, где в мире будет равенство между людьми. Ведь под солнцем достаточно места для всех. Я знаю, что ты работаешь над этим и жду с нетерпением, когда мы вернем наше счастье.

Люблю тебя.

Твоя Натали»

Я был потрясен. Вот это старик! Выходит, у него была своя собственная любовная драма! Я невольно вздрогнул, услышав его голос:

— Это было ее последнее письмо.

Давид стоял за моей спиной с бумагами в руках.

— Вскоре ее не стало. Как-то она шла вечером с работы, и ее ограбили прямо возле дома. При ней почти ничего не было ценного, и видимо, от злости ее убили за это,.

Он взял со стола бокал и залпом допил все вино. Потом сел возле меня и продолжил медленно и тихо:

— Бедная моя Натали… Сколько горя она пережила! А в тот свой последний вечер ее сестра-калека видела все из окна, но не могла выйти из дому, чтоб помочь. А ее брат— пьяница лежал в коридоре в беспамятстве.

Как сейчас вижу ее бездонные голубые глаза… Она так любила жизнь!

Он помолчал, сделав какое-то внутреннее усилие. Затем продолжил:

— Ее семья жила очень хорошо, у ее отца была своя обувная фабрика. Дела шли все лучше и лучше, и вскоре он приобрел красивый автомобиль. Но через полгода он попал в аварию и погиб вместе с женой. Младшей сестре Натали в аварии переломало ноги. После смерти отца его компаньон по бизнесу забрал себе всю фабрику целиком, ничего не оставив семье погибшего друга. У них забрали даже дом, в котором они жили, и переселили их в бедный поселок.

— Сочувствую Вам. Простите, что прочел письмо, мне не следовало этого делать, — я смотрел на листок на столе.

Давид с минуту боролся с какими-то внутренними терзаниями, но потом резко оживился и произнес довольно бодрым голосом:

— Ничего, ничего, это было давно. Давай-ка лучше посмотрим, кто сможет тебе помочь.

Он распрямил спину и стал просматривать бумаги у себя на коленях.

— Вот, нашел, — обрадовался старик. — Маргарита живет в этой зоне. Ну да, ведь она же следит за Верховным советом. Точно-точно. Значит так, спускайся к Адаму в катакомбы. Я тем временем позвоню Маргарите и попрошу тебя провести в ее зону. Только будь предельно осторожен! Никому не говори, каким образом ты туда попал!

— Разумеется! Вы можете на меня положиться! Спасибо Вам, Давид, — я приобнял старика за плечи. — Вы меня очень выручили.

***

Я шел тем же маршрутом, что и вчера: по подземным тоннелям, затем через дивный сад. Когда я вошел в жилище Адама, Маргарита уже ждала меня. Она выглядела старше лет на 50, как и я, как и Адам, и я не сразу ее узнал. Странно было видеть ее старухой. Но уже через мгновенье, очутившись в круглой комнате, мы снова стали молодыми. Маргарита стала красивой и женственной, а я вновь ощутил прилив сил и свой истинный возраст. Девушка вошла в третью дверь от двери «дома» Адама, я последовал за ней. Мы оказались в небольшой комнатке под землей, с тусклым освещением. Эта комната была точной копией жилища Адама. Но из мебели в ней ничего не было, кроме кровати и шкафа.

— Вы здесь живете? — спросил я Маргариту.

Она улыбнулась и ответила:

— Нет, конечно нет, Эрик! Это убежище. Мы построили его для членов общества, ведь нам часто приходится скрываться от правительства. Хоть эта комната и обустроена специально для меня, я здесь не появляюсь. И надеюсь, что не придется.

Мы вышли из комнаты и пошли по туннелю. Было очень темно, и Маргарита включила фонарь, который висел у нее на запястье. Свет от фонаря был тусклым и лишь немного освещал влажные каменные стены.

— А Адам живет под землей, потому что его ищут? — спросил я у нее, осенённый внезапной догадкой.

— Да, но не только поэтому. Он занимается наполнением базы данных. Благодаря ему наше общество знает обо всем, что происходит в мире. Обо всех изменениях. Адам нужен нам под землей. Ему опасно появляться снаружи.

Мы шли и шли по подземным туннелям, и я не мог дождаться, когда они закончатся. Я хотел поскорее наверх, подальше отсюда. Хотел увидеть Виолетту и успокоиться, просто быть, наконец, рядом с ней. Возможно, я смогу ей понравиться и, возможно, есть хотя бы один шанс, что мы будем вместе. И ради этого шанса я был готов на все.

Туннель закончился круглой площадкой, как и в доме Давида. Но здесь вместо ступенек была решетчатая дверца лифта. Мы зашли в лифт и быстро поднялись в нем наверх. Когда дверь лифта открылась, я увидел, что мы приехали на первый этаж жилого дома.

— Добро пожаловать ко мне в гости! — весело сказала Маргарита, открывая ключом дверь квартиры на первом этаже. Она провела меня дальше, и мы зашли в большую, светлую комнату. Маргарита прошла вперед и со вздохом облегчения села на диван, находившийся посередине помещения. Она с видимым удовольствием сбросила туфли на ковер.

— Будешь чай или кофе? — спросила она.

Я прошел в комнату и посмотрел на большие деревянные часы, стоявшие на шкафу. На них было ровно 11 часов.

— Кофе я не пил уже лет пять, — ответил я. — У меня есть немного времени, и чашку кофе я с удовольствием выпью.

Девушка улыбнулась и пошла в кухню. Я осмотрелся вокруг. Интерьер и мебель выглядели дорого. Все было подчинено единому стилю и подобрано со вкусом. Видимо, Маргарите нравилось здесь жить. И мне стало не понятно: если она богата, то какое ей дело до проблем бедных?

Маргарита вернулась в комнату с металлическим подносом в руках. На нем стояла сахарница и две фарфоровые чашки с кофе. Над чашками поднимался пар. Она поставила поднос на столик и грациозно присела рядом со мной на диван. В Маргарите было столько женственности, что мне стало как-то неловко рядом с ней. Воцарилась тишина, и я решил заговорить с ней о чем-нибудь, чтобы разрядить обстановку.

— Вы живете в таком роскошном доме! — произнес я наобум, но потом взглянул на нее и увидел, как помрачнело ее лицо. Она резко повернулась ко мне и произнесла:

— Знаешь, Эрик, можно перейти на «ты»?

— Можно, конечно, — ответил я.

— Так вот, Эрик, — продолжала девушка, — мои родители всегда были уважаемыми людьми. Отец ученый, он работал над исследованиями в области пространства и времени всю жизнь. Он и сейчас работает на правительственной базе по разработке технологий, связанных с временными зонами. За свою жизнь он многого добился, и его всегда щедро вознаграждали за его сложную работу. Этот дом ему предоставили как лучшему ученому в его сфере. А моя мама работает директором школы. Моя семья никогда не делала ничего плохого. И мне кажется, что если родители заработали этот дом своим трудом, то они имеют право владеть им.

— Маргарита, я не хотел тебя обидеть! Как неловко получилось… Я просто хотел сказать комплимент. Впрочем, если уж на то пошло… Ладно, скажу. Мне казалось, что общество к которому ты принадлежишь, настроено против власти и против накопления богатств, — выпалил я, но на лице Маргариты снова появилась улыбка и она спокойно ответила:

— Да, ты прав. Для этого я и вступила в члены общества. Я хочу помогать простым людям. Среди них много талантливых людей, но у них нет возможности раскрыть свой потенциал. Когда мы свергнем действующую власть, я хочу организовать школы и высшие учебные заведения таким образом, чтобы каждый талантливый ребенок мог учиться и не важно, из какой он семьи. Сейчас же, даже если мы продадим наш дом и отдадим все деньги бедным, то этого не хватит на всех, и цель не будет достигнута. И потом, родители не позволили бы мне этого сделать. Но когда революция произойдет, я посвящу их в свои планы, и я уверена, что они их одобрят. Сейчас мое высокое положение дает мне возможность быть не раскрытой властями и помогать нашему обществу. Я не навожу на себя подозрений. Я дочь уважаемых людей и никто не поверил бы, что я член тайного общества «Озаряющий мотылек».

Я смотрел на нее, пораженный ее словами, но более того, убежденностью и горячностью, с которыми она это говорила. Ее глаза буквально искрились от счастья.

— Ты так увлечена своим делом, не многие из богатых девушек отважились бы на такое.

— Мне просто жалко людей. Они угнетены. Разве можно радоваться жизни, зная, что вокруг все страдают?

— Очень многие люди могут, к сожалению, — ответил я ей, глядя на нее, как зачарованный.

Маргарита поставила пустую чашку на столик и придвинулась ко мне ближе.

— Знаешь, Эрик, — сказала она, понизив голос, — а не хотел бы ты стать членом «Озаряющего мотылька»? Нам очень не хватает такого молодого и ответственного курьера, как ты для внутренней переписки.

Маргарита смотрела на меня выжидательно и взволнованно. Я же продолжал смотреть на нее во все глаза. Я не ожидал такого предложения. В глубине души мне хотелось быть с ними, почувствовать ту же энергию, ту же увлеченность, что и они. Эти люди впервые за долгие годы вселили в меня надежду на лучшую жизнь. И я хотел бы им помогать.

— Я согласен, — не сразу ответил я и сразу же повторил более уверенно, — я согласен, Маргарита.

Она обрадовалась.

— Очень хорошо! Будешь помогать нам, а мы тебе. Только учти, наши поручения особо важны и должны доставляться в срок. Теперь ты сможешь ходить самостоятельно через подземные туннели во все доступные зоны. Вот ключ, открывающий все входы и выходы в катакомбах.

Она протянула мне небольшую электронную карточку. Я повертел ее в руках и спрятал в карман.

Девушка оглянулась на часы, потом посмотрела на дверь. Я тоже уставился на входную дверь. В голове у меня был какой-то сумбур. Мысли крутились, как чертики на карусели. В щели под дверью задвигалась чья-то тень. Вскоре что-то белое показалось в щели под дверью. Я пригляделся: это было письмо.

Маргарита вскочила и быстро подошла к двери, подняла конверт, открыла, прочла. Потом подошла к серванту, взяла ручку, написала что-то на чистом листе бумаги, достала из ящика чистый конверт, сложила туда письмо и заклеила.

— Вот, — сказала она, стремительно обернувшись ко мне, — это твое первое задание.

Она протянула мне письмо.

— Тебе следует отнести письмо Давиду. Отнесешь?

— Да, без проблем, — ответил я ей. — Что ж, мне уже пора идти. Спасибо за кофе и за твое доверие.

— Хорошо, ступай. Да, постой! Вот история общества, — она протянула мне черную папку, — когда прочтешь, сожги обязательно. Повтори!

— После прочтения сжечь, — сказал я.

Она кивнула, улыбнулась и закрыла за мной дверь.

Глава 4

День был солнечным, как и вчерашний, я шел по красивым улицам нового города, который вырос на месте старых пустырей. Я скучал по трущобам, по убогим улочкам моего детства. Они были мрачными, грязными, населенными убогими стариками с поломанными судьбами. Но я скучал по ним, потому что это было частью моей жизни. Воспоминания о них были наполнены светом и теплом, это были счастливые годы, проведенные с родителями. У меня была семья, любящая, дружная семья, а теперь я один. И воспоминания о моем нищем детстве в сто раз красочнее настоящего времени, светлее этого солнца, ярче этих разноцветных домов. Но время беспощадно стирало их из моей памяти.

Вскоре я добрался до дома Виолетты. Карманные часы показывали 11:35. У меня оставалось еще 25 минут до обеда с самой красивой девушкой из всех, кого я видел в жизни. Я ужасно волновался. Я зашел за дом и попал в уютный дворик. Газон здесь был аккуратно подстрижен, деревья огорожены деревянными заборчиками разных цветов. По центру двора брызгал фонтан с разноцветными скульптурами. По бокам дорожек стояли скамейки, на них сидели улыбчивые люди. Я положил на свободную скамью красивый букет из лилий, который купил для Виолетты на все деньги, полученные от Давида. Потом я сам сел на скамейку, но мне никак не удавалось успокоиться. Я встал, походил вокруг скамьи и опять сел. Чтобы как-то себя занять, я достал из сумки черную папку, открыл её и стал читать «историю общества «озаряющий мотылек».

Несколько первых страниц были посвящены некоему ученому Виктору. 42 года назад он основал общество после своего открытия «озаряющей пыльцы». Во время своих исследований он делал эксперименты по скрещиванию разных видов ночных бабочек и вывел новый вид бабочки, который назвал «озаряющим мотыльком».

Дальше шло содержание ошеломляющего характера. Во время исследований нового вида этот Виктор установил, что пыльца с крыльев бабочки имеет нейростимулирующее воздействие на мозг человека. Она даже на расстоянии нескольких метров может влиять на некоторые участки коры головного мозга и вызывать визуально-ассоциативную реакцию подсознания. Под воздействием составляющих пыльцы бабочек, человек может видеть вещи, которых не существует. И образы вырабатываются в зависимости от мировоззрения данного человека.

Таким образом, было установлено, что те люди, которые стремятся к честному и правильному образу жизни, не держат в себе зла, любят мир и призывают к порядку и добру, не видят никаких галлюцинаций под воздействием пыльцы. В то время, как людям алчным, эгоистичным, подлым, жадным, злым под воздействием пыльцы являются странные видения, и они впадают в тяжелейшие приступы истерии, паники и ужаса от увиденного, проецирующегося их собственным мозгом. И эта истерия приводит к страшным последствиям, если источник, провоцирующий панику, не будет вовремя устранен.

Таким образом в ходе эксперимента скончался один из помощников Виктора, который решил провести опыты на себе. Когда Виктор попытался привести его в чувство, тот боялся какого-то чудовища, которое якобы преследовало его и хотело убить. А когда Виктор устранил пыльцу из зоны воздействия, помощник уже лежал мертвым от разрыва сердечной мышцы.

Дальнейшие исследования показали, что все подопытные, которых подвергали воздействию пыльцы на определенное время, видели одно и то же чудовище и даже описали его, как рептилию с тремя головами, огромным телом, чешуйчатыми лапами с огромными когтями и длинным хвостом с острыми шипами.

После всех этих событий Виктор пришел к неожиданному выводу, что он нашел способ «чистки» своего окружения от коварных врагов. Вскоре его исследования прекратили финансировать за ненадобностью и лабораторию закрыли. Возможно, руководство боялось, что открытие ученого может быть направлено против них и поэтому препятствовало разработкам. Виктор пытался отстоять свое место в научном центре, но его вскоре устранили, подстроив ему несчастный случай. Но он все же успел передать часть знаний своим сыновьям, которые и основали тайное общество.

Прошло десять лет после его гибели, когда сыновья нашли укромное место глубоко под землей и смогли использовать его в качестве главного штаба общества. Сыновей звали Адам и Давид. Они использовали катакомбы под городом и древние туннели как сообщение между городами и членами организации. Они переместили туда бабочек, хоть это было не просто, так как мотыльки не выносили солнечного света и моментально погибали от него.

Мое потрясение было так велико, что в этом месте я на несколько секунд прервал чтение. Так вот кто такие Адам и Давид! Вот с какими необычными людьми мне было суждено встретиться и даже отныне соединить свою судьбу!

После истории общества «Озаряющий мотылек» я прочел про его основные задачи: «очистить мир от зла», «узды правления в руки народа», «дорогу молодым умам», «обязанность каждого помогать природе и ухаживать за ней», «разрушить правила системного общества».

Я как раз закрывал папку с ошеломляющей информацией, когда передо мной появилось легкое, развевающееся на ветру платье. Я поднял голову и увидел прекрасное лицо. Это была Виолетта. Она увидела меня и подошла ближе.

— Добрый день, Эрик! — сказала она с улыбкой.

— Здравствуйте, Виолетта, — ответил я, любуясь ее кукольной красотой, поднялся и вручил ей букет.

— Спасибо, — сказала она, взяла цветы и добавила, — Ну что, пойдем к нам?

Я кивнул, и мы направились к входу в дом. Я шел рядом с Виолеттой, вдыхал исходивший от нее цветочный аромат и думал о прочитанном.

Сегодня я вступил в члены тайного общества. И это было не простое сборище неудачников, обвиняющих других людей в постигших их несчастьях. Нет, это было общество интеллигентных, состоятельных людей, которые недовольны действующей властью. Это развитые, эрудированные люди, знающие, как достигнуть равновесия и порядка в мире. И я знал, что они смогут изменить и мою жизнь. И я буду помогать им в достижении их целей и, возможно, тогда я смогу стать подходящей парой для Виолетты.

Я смотрел в ее смеющиеся глаза и чувствовал, как решимость переполняет мое сердце.

Мы вошли в дом, и я сразу почувствовал запах вкусной еды.

— У нас сегодня на обед фаршированный гусь, — сказала Виолетта.

— Посиди здесь, — она указала на кресло, — а я пойду, переоденусь. Отец тоже скоро вернется из министерства.

— Из министерства? — переспросил я ее.

— Да, — небрежно ответила девушка, — мой отец министр переселений.

Она вышла из комнаты. Я остался один в гостиной.

Новость про отца Виолетты убила меня наповал. Я не знал, как мне быть.

«Ладно, не буду думать сейчас об этом, — подумал я, — познакомлюсь с ним получше, а потом буду делать выводы».

Я подошел к окну. На подоконнике стояла пепельница. Рядом с ней лежали сигары и спички. Я открыл настежь окно, взял спички и принялся сжигать «историю общества» страницу за страницей, как велела мне Маргарита. Когда последняя страница догорела, я вытряхнул пепельницу в окно, сдул пепел с подоконника.

Вскоре я услышал шум и голоса за дверью. Через секунду дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина лет сорока в черном костюме и белой рубашке. В руке у него был сложенный зонт. Он подошел ко мне и представился:

— Меня зовут Алекс. С кем имею честь…

— Это Эрик, мой друг! — перебила его Виолетта, впорхнувшая в гостиную в эффектном синем платье с глубоким вырезом. Она повисла не плече у отца и поцеловала его в щеку.

— Помнишь, пап, я рассказывала, как он спас меня вчера из-под колес автомобиля?

— Ах да, тот самый Эрик, — протяжно сказал Алекс. — Что ж, добро пожаловать в гости.

Он снял пиджак и бросил его на кресло.

Это был отец Виолетты.

Из столовой все время доносились вкусные запахи. Вскоре дверь открылась, и пожилая женщина в белом переднике пригласила нас к столу. Стол был сервирован на четверых, но женщина не села с нами обедать. Она налила нам в стаканы сока, сняла крышку с блюда с гусем и быстро удалилась, оставляя нас наедине со всевозможными лакомствами.

Отец Виолетты, Алекс, сидел в торце стола. Мы с девушкой расположились по сторонам, друг напротив друга. Алекс изучающе посматривал на меня, и как мне показалось, неодобрительно. Несколько минут мы молчали.

Виолетта заговорила первой.

— А знаешь, папа, я вчера ужасно испугалась, когда этот автомобиль чуть не задавил меня! Это было просто кошмарно!

— Зря вы не вызвали полицию. Нужно было засадить за решетку это чудовище! — вскричал министр, — Бедная, бедная моя Леточка.

Алекс сочувствующе погладил Виолетту по плечу. Потом он обратился ко мне:

— Большое спасибо тебе, Эрик за то, что спас мое сокровище!

Он привстал чтобы пожать мне руку, после чего мы вновь сели и принялись обедать.

— Как дела в министерстве, папа? — сказала Виолетта, обращаясь к отцу.

Алекс отрезал гусиную ногу и положил себе в тарелку:

— Есть интересные новости по поводу новых зон расселения. Помнишь, я говорил, что зоны закончились? — Виолетта кивнула головой в знак согласия, и он продолжил. — Наш лучший ученый придумал, как обеспечить новые территории, сохраняющие необходимое нам время. Он построил специальную установку, запустив которую, он будет посылать с ее помощью импульсы, расширяющие нашу временную зону. И чем дольше установка будет работать, тем дальше продвинутся границы нашей территории. И если устройство будет работать исправно — мы разместим десятки таких же машин в интересующих нас временных зонах. Сегодня вечером установку приведут в действие. Ее разместили в самом центре зоны — на крыше Верховного Совета.

Виолетта вежливо слушала отца, и я заметил по ее лицу, что она, скорее всего, ничего не поняла из его слов. Зато я понял его отлично!

Став членом общества «Озаряющий мотылек», я не мог не высказать свое мнение по поводу устройства и с негодованием задал Алексу вопрос:

— А куда вы денете людей, которых вытесните своей установкой?

Министр внимательно посмотрел на меня, затем пожал плечами:

— Никуда не денем, они сами уйдут, — спокойно ответил он.

Он откусил мяса и запил соком, потом добавил:

— Потеснятся немного. Какая им разница? Там же один отбросы. Пьяницы, воры, убийцы, безграмотное стадо. Они не способны жить нормальной жизнью и не стоят наших переживаний. Да они и не заметят изменений! — он рассмеялся.

— Как вы можете такое говорить?! — не сдержался я. — Среди них есть люди получше и порядочнее, чем многие из политиков и богачей. Вы и так создаете для них условия, несовместимые с жизнью, а теперь хотите отобрать у них то малое, что у них еще осталось!

Виолетта смотрела на меня с изумлением, а ее отец — с насмешкой. Я чувствовал, что нужно остановиться, но не мог. Сознание важной перемены в моей жизни, произошедшей сегодня, придало мне сил и уверенности. Я встал и продолжил:

— Эти люди способны жить нормально, но вы, власть, не даете им возможности жить. Они обречены на выживание, а не жизнь. И я один из них. Я, по-вашему, похож на пьяницу, убийцу или вора?

Повисла тягостная пауза. Я не знал, что делать. Интуиция подсказывала, что нужно бежать. Срочно бежать из этого места. Отец Виолетты — министр переселений, а я — бедняк из трущоб, и он не допустит впредь нашего общения. Я все испортил!

Но я не убегал, что-то меня сдерживало и не давало уйти. Я стоял как вкопанный, смотрел на министра, он смотрел на меня. Потом он резко, неожиданно громко рассмеялся:

— Ха-ха-хаа! Вот уж не думал, что бедность и лишения могут воспитать такую интересную личность!

Виолетта вздрогнула и опустила глаза.

— Что ж, Эрик, присядь, поговорим спокойно, если ты не возражаешь. — министр жестом пригласил меня за стол. — Как никак ты спас мою дочь и я думаю, мы сумеем найти общий язык.

Я медленно присел за стол, но есть мне уже не хотелось.

— Расскажи-ка лучше о том приборе, который помог тебе уберечь Виоллеточку от ужасной машины. Дочь сказала, ты изобретатель. Я тоже в юности увлекался этим, сейчас у меня есть собственный завод. Мы производим роботов, — он прищурил глаза, — думаю, мы сможем найти компромисс. Ты умный парень, таких мало в наше время. Мне нужны свежие умы и идеи.

— Я конструирую разную технику, — неохотно начал я, — недавно мне удалось создать прибор, создающий небольшое защитное поле. Я создал два экземпляра, один вышел из строя после вчерашней аварии.

— Любопытно, — Алекс широко открыл глаза, — а на каком топливе оно работает?

— Пока что на электричестве. У меня нет более сильного источника и поэтому плазменное поле слишком мало, чтоб быть полезным.

— Но машину-то оно остановило, — осторожно сказала Виолетта. — Значит, оно не бесполезное.

— Именно! — перебил ее отец. — Я думаю, что смогу тебе помочь. Мы используем на заводе относительно недавно открытую альтернативную энергию, которую мои ученые назвали «красная энергия». Это непревзойденный источник энергии. Мощный, в сотни раз лучше электрического аккумулятора. На красной энергии построено все наше производство. Правда, первые роботы-помощники выйдут только через месяц, но их ожидает большое будущее, — он улыбнулся мне, — приноси завтра свой прибор на завод. Подключим его к мощной батарее и посмотрим, чего стоит твое устройство. Если оно будет работать исправно, ты будешь принят в инженеры под моим руководством. Тебе выделят жилье в нашей зоне и у тебя будет хороший оклад. В любом случае, я перед тобой в долгу за спасение дочки и в обиде тебя не оставлю.

Виолетта посмотрела на отца с благодарностью.

Я почувствовал себя значительно лучше и сказал:

— И установку, расширяющую время, нужно отключить немедленно. Это большая ошибка и следует найти другой выход из ситуации с зонами.

— Как скажете, — миролюбиво ответил Алекс и опять принялся как ни в чем не бывало поглощать еду.

— Мне очень понравилась твоя горячность, Эрик! — сказал он вскоре. — Такая энергия, такая…м-м-м…убежденность!

Он проглотил пищу, запил соком.

— И знаешь, мне это весьма импонирует! Весьма! Угощайся, Эрик. Не стесняйся, ешь, пей. И не забудь подумать над моим предложением.

Он опять захохотал и, нагнувшись, одобрительно потрепал меня по плечу.

Хоть я и чувствовал себя сбитым с толку и немного сконфуженным, ко мне вернулся аппетит, и я полакомился всеми блюдами, какие были на столе.

Дальнейшая беседа за столом шла непринужденно, и мы с Алексом договорились, что утром я принесу устройство на завод и мы проведем тестирование.

Виолетта была рада тому, что мы с ее отцом нашли общий язык, и то и дело шутила, заливаясь звонким смехом.

Прошло три часа к тому моменту, когда я вышел из дома Виолетты. Я направился домой, представляя, как завтра я включу свое плазменное поле и буду ловить на себе восторженные взгляды людей, стоящих на ступеньку выше меня и еще вчера бывших недосягаемыми, для таких, как я.

Конечно, я испытывал недоверие к отцу Виолетты, но в то же время мне хотелось доказать ему, что бедняки тоже кое-чего стоят в этой жизни.

Я подходил к дому, и впервые в жизни мне в глаза бросилась оборванность и нищета, царящая в моем городке. Здесь все казалось черно-белым после цветных улиц богатого города. Я шел мимо покосившихся хижин, мимо старых сгорбленных людей в оборванных одеждах. Повсюду валялись груды мусора, который никто не убирал. Дорог не было, были лишь грязные тропы. Дети бегали босиком, их было очень мало. За десять лет их здесь родилось не больше сотни. Остальные дети, прибывшие сюда с родителями из других зон, не выглядели юными. Теперь они были детьми во взрослых телах. Они больше не резвились на улице. Они сидели сутками дома, им не хотелось играть.

Я прошел мимо белого, аккуратного здания местной администрации. Оно стояло на площади рядом с почтой, где я работал. Среди убогих хижин и покосившихся заборов в глаза бросались два этих ярких, светлых пятна — администрация и почта.

Миновав еще несколько строений, я подошел к своему дому. Это был деревянный одноэтажный дом на пять комнат. В каждой из них жило по одной семье. Комнаты соединялись длинным коридором, в конце него находилась общая кухня, душевая и уборная.

Я открыл дверь ключом и прошел по коридору в свою комнату.

Приближался вечер, Марка еще не было. Он работал по субботам, чтобы заработать лишнюю копейку.

Я сел за стол и проверил плазменный прибор. Все было в порядке. Осталось только подключить его к красной энергии, и он создаст в десятки раз большее силовое поле, чем мне удавалось ранее.

Через некоторое время в дверь постучали. Я подошел к двери и открыл ее.

За дверью стоял сосед в драной майке, буйная растительность на груди, плечах и шее, выбивалась неопрятными космами из-под одежды.

Он проговорил басом:

— Эрик, к тебе гости, какая-то девчонка, иди встречай.

Я в растерянности вышел в коридор. На пороге стояла девочка лет девяти. Одета она была скорее, как мальчик: синие свободные брюки, большая серая рубашка, кепка на голове.

Я спросил:

— Девочка, ты точно ко мне?

— Вас зовут Эрик? — звонко спросила она.

— Да, это я.

— Значит, к Вам. У меня есть одна вещь, которая может Вас заинтересовать. Я нашла ее в заброшенной шахте. Есть подозрение, что это принадлежало вашему отцу.

Я удивился и пригласил девочку скорее войти. Мы зашли в комнату и сели на кровать. Девочка достала из своей сумки толстую зеленую тетрадь и протянула мне.

— Вот, держите, это дневник человека, именуемого себя Владом. Здесь есть адрес, вот видите, на второй странице, — пропищала она и показала надпись.

— Да, действительно, это дневник моего отца! Как ты его нашла?

— Я работаю геологом, собираю камни для исследований. Искала залежи кварца и обнаружила это в земле возле шахты в своем городке, — отвечала девочка.

— Работаешь геологом? Сколько же тебе лет? — удивился я.

— Двадцать в моем времени, а здесь меньше, — сказала она.

— Ой, простите!

Но девочка не обратила никакого внимания на мои слова, ее интересовало что-то другое.

— Ничего страшного, лучше скажите, сколько дадите за дневник?

Я понял, зачем она проделала такой путь в мой поселок. Она пришла за вознаграждением.

Но у меня совершенно не было денег. Все, что я имел, я потратил сутра на роскошные цветы для Виолетты.

— Сколько вам нужно? — спросил я, — и как вас зовут? Вы не представились.

— Кира, — быстро ответила девочка.

— Думаю, десятки хватит с головой, — деловито добавила она.

— Послушайте, Кира, я вам безмерно благодарен за дневник. Но, к сожалению, у меня сейчас совершенно нет денег. Можем ли мы договориться на завтра? Завтра деньги будут, обещаю.

Девочка пристально посмотрела на меня, тяжело вздохнула и ответила:

— Ладно. Давайте завтра. Придти вечером, в котором часу?

— В шесть, приходите в шесть! До этого времени я найду деньги.

— По рукам! — сказала она, ударив рукой об мою ладонь. Схватила дневник и подскочила к двери.

— Стойте! — закричал я. — Умоляю, оставьте дневник! Вы не представляете, что он для меня значит!

Она остановилась, обернулась, скривила кислую рожицу:

— Ну, хорошо, держи!

Она бросила дневник мне в руки, потом подняла вверх указательный палец, погрозила им и сказала с неестественной для девятилетней девочки строгостью:

— Завтра ровно в шесть.

Я кивнул и прижал дневник к груди двумя руками. Девочка скрылась за дверью.

После ее ухода я закрыл дверь, сел за стол, открыл дневник и жадно впился глазами в корявые строчки, выдавленные на бумаге карандашом.

Половина дневника была сильно испорчена, и не все написанное я мог прочесть. Хорошо читаемыми были лишь три описанных отцом даты.

17 мая

Сегодня я решил писать дневник. Много событий произошло за последнее время. Чтобы не запутаться в том, что уже сделано и что остается в планах, я решил упорядочить мысли и записывать все их в тетрадь.

Эта неделя была очень напряженной. Марты, моей любимой жены, нет уже полтора года, а я все никак не могу смириться со своей утратой. Но ничего, скоро я верну ее, спасу и верну в этот мир.

Сначала я создал в своей лаборатории новый вид энергии. Во время ядерной реакции я отделил необходимый луч и искривил его угол падения. Я долго искал нужный луч, но искал не там, где следовало. Я считал, что нужный луч длинный, а оказалось, что он находился среди коротких волн. Что ж, не суть важно, как я добился результата. Главное, я создал уникальный источник энергии и назвал его «красная энергия». Свет от излучения получался красный.

Я продолжал свои разработки. Меня повысили и присвоили звание «лучшего ученого». Через три месяца работы с красной энергией, я заметил некоторую особенность. После излучения, выброшенного лучом с огромной силой, за ним образуется некое завихрение. Луч словно втягивает в себя воздух. Заметив это, я построил большую модель излучателя.

Когда я включил трехметровый генератор красной энергии, я измерил состояние воздуха за лучом. Оказалось, что энергия настолько мощная, что втягивает не только воздух, но и временные границы позади импульсов нестабильны.

В течение недели я проводил опыты с большим генератором и установил необходимые условия для заданного состояния среды позади луча.

Иными словами, я создал машину времени.

Я провел эксперименты на крысах. Перемещал их с помощью генератора на несколько минут назад, потом на несколько дней и месяцев. Все они возвращались со знаниями, полученными в прошлом, в которое я их отправил.

Полгода я потратил на обучение мышей. И все не напрасно. Теперь я знаю, что могу отправиться в нужное мне время и вернуться обратно. Возврат обратно происходит автоматически всегда ровно через сутки. Но то, для чего я настроил машину, я успею сделать и за сутки. А именно, я собираюсь спасти свою супругу, Марту.

Марта умерла от рака, и я знаю этому причину. В городке, в зоне 1987, где она жила в детстве, триста лет тому назад были захоронены токсические отходы. Власти молчали об этом и расселяли на зараженной территории людей. В итоге, в детстве, очевидно, она была отравлена токсинами, содержащимися в земле и воде.

Я собираюсь отправиться на триста лет назад и предотвратить захоронение отходов в том месте.

В архивах национальной библиотеке я нашел сведения о точной дате закупорки отходов и точном месте. У меня, как у выдающегося ученого, есть особые привилегии и доступ в секретную секцию, связанную с наукой и техникой.

Завтра я отправлюсь в прошлое и изменю свою жизнь.

18 мая

Моя идея не сработала. Я путешествовал в прошлое. Контейнер с токсинами я взорвал, и он разлился в другом месте.

Но Марты все равно нет. Она умерла в тот же день, что и раньше. Я ничего не смог изменить.

Более того, странные изменения произошли в мире. Мой дом превратился в старую хижину, по-другому его не назовешь. Что-то странное творится…

То, что я сделал, не могло так сильно повлиять на мир. Мой город обнищал. Завтра попытаюсь разобраться, что произошло.

19 мая

Все намного хуже, чем я думал. Путешествия во времени повлекли за собой непоправимые последствия. Я все потерял. Мой сын, Эрик не помнит прошлой жизни. Думает, что мы всю жизнь были бедными, и что я работаю на угольной шахте.

Во всем мире появились аномальные временные зоны. Теперь нет территории с радиусом более пяти километров с устойчивыми временными границами.

Все мои опыты с крысами, и мой завершающий прыжок во времени разрывали настоящее, создавая в нем дыры. Теперь у меня даже нет доступа в мою лабораторию, чтобы попытаться все исправить.

Я не смог вернуть Марту и подверг себя и сына новым тяжелым испытаниям.

Я плохой отец, мне нет прощения.

28 мая

Неделю назад все казалось довольно мрачным. Сегодня я спокоен и в состоянии трезво смотреть на вещи. Не все из моего прошлого исчезло. Я все еще помню коды к секретным объектам и знаю, как проникнуть в библиотеку. Возможно, там я найду информацию, которая нам поможет.

30 мая

Сегодня я заметил слежку за своим домом. Утром я раздвигал шторы и увидел на улице подозрительного челове… (дальше два предложения невозможно разобрать) …Может, мне и привиделось. Но все же, нужно быть предельно осторожным.

Утром я ходил в национальный архив и собрал кое-какие сведения о том, что меня интересовало. Там же я случайно наткнулся на одну очень любопытную папку, в ко…

Дальше я мог разобрать только отдельные строчки. Страницы были порваны и обожжены.

Прочитанное сильно потрясло меня и открыло всю правду про отца.

Я сидел над дневником еще два часа и перечитывал отдельные фразы. Пытался представить, какой была та другая жизнь моей семьи, которую я не помнил.

Потом я присмотрелся к дневнику внимательнее. Как я сразу не подумал о том, где были обожжены страницы! Значит, на шахте был не обвал! Было что-то другое. Возможно, произошел взрыв. Возможно, отца пытались убить.

Много тайн было в этой истории. В моей голове роилось множество вопросов, которые было некому задать. А может, было кому? Возможно, отец был жив?!

Мое потрясение было велико, но события насыщенного дня ужасно утомили меня, и я не заметил, как уснул.

Глава 5

На следующий день я проснулся рано. Голова была удивительно свежей.

За окном шел дождь. После завтрака я рассказал Марку о Виолетте. Он был недоволен, что я посещаю богатый город и знакомлюсь там с девушками. Он сказал, что выше головы не прыгнешь и не стоит обманывать себя, рисуя в мечтах светлое будущее. Я не хотел расстраивать его еще сильнее и не стал говорить, что Виолетта не просто богатая девушка, а дочь министра переселений.

О дневнике отца я тоже не сказал Марку ни слова. Я не хотел, чтобы он думал, будто его друг был на самом деле не тем, за кого себя выдавал. И что отец не открыл своему товарищу Марку всей правды про свое прошлое.

После завтрака я подошел к письменному столу. На нем лежало устройство, генерирующее силовое поле. Я взял его, включил, чтобы проверить, работает ли оно. После этого выключил и положил в сумку.

Потом я надел свою синюю форменную куртку и вышел из комнаты. Я заглянул в кухню, где Марк стоял возле плиты и пристально следил за кастрюлей, стоявшей на огне и испускавшей столб пара. Он меня не видел. Я хотел незаметно выскользнуть из дому, а поэтому тихонько прикрыл кухонную дверь и на цыпочках прокрался к выходу.

Я закрыл за собой дверь и быстрым шагом направился в сторону ворот в зону 1998.

Вчера отец Виолетты, министр Алекс, выдал мне пропуск на завод робототехники. Я предъявил пропуск охраннику, в пропускном пункте зоны 1998. Он открыл ворота, и я поспешил к заводу. Иногда я останавливался возле дорожных указателей, расположенных на каждом перекрестке городка. На них были указаны все направления и названия соседних улиц.

По мере моего приближения к пункту назначения, на всех указателях стала встречаться надпись «завод робототехники» и рядом стрелка, показывающая правильное направление. Надпись была добавлена снизу сквозь трафарет. По всей видимости, завод открыли недавно и еще не успели заменить указатели.

Вскоре я повернул согласно указателю последний раз, и передо мной открылся величественный вид на здание завода. В конце улицы, по которой я шел, вздымалось ввысь гигантское сооружение. Это был настоящий небоскреб, теряющийся своей вершиной в облаках. Я и представить себе не мог, что завод окажется настолько огромным! Меня охватило странное чувство. Что-то было не так. Ведь первую серию роботов только готовят к выпуску, зачем же Алексу понадобилось строить такое гигантское сооружение? Что он станет делать с роботами, если люди их не воспримут? Разве не было бы более целесообразным открыть для начала небольшую экспериментальную фабрику?

Когда я подошел ближе, то увидел, что кроме небоскреба на территории завода расположено еще как минимум четыре здания поменьше. Весь комплекс окружал серый и пугающе огромный металлический забор примерно пятиметровой высоты. В конце забора стоял какой-то автомобиль. Он был покрашен в золотой цвет. Я раньше не видел таких красивых машин.

В авто кто-то сел, но я был слишком далеко, чтобы рассмотреть этого человека. Автомобиль тронулся и медленно выехал на другую улицу.

В одной из большущих секций забора виднелась неприметная металлическая дверь. Я подошел к ней. Рядом с дверью я увидел обычную кнопку дверного звонка. Я позвонил, и дверь приоткрылась. Два строгих глаза внимательно смотрели на меня из дверного проема. Я показал пропуск, и сурового вида охранник впустил меня вовнутрь.

Территория завода оказалась очень большой. В центре нее была расположена целая асфальтированная площадь. Вокруг площади размещались различные корпуса.

Я направился к главному корпусу. Это был поразивший меня небоскреб. Стены нижних этажей были полностью стеклянными. Я открыл входную дверь и оказался внутри здания.

Огромный холл был сильно освещен, свет отражался от белого мраморного пола и играл сотнями бликов на стеклянных предметах, находившихся внутри: на фонтанах, изящных столиках, вазах, больших зеркальных колоннах. Откуда-то доносилась приятная музыка.

В холле за высоким столом сидела девушка. Над ней на стене висела большая эмалевая эмблема с надписью «Красный луч». Я собрался подойти к девушке, чтобы спросить, где можно найти министра Алекса, но внезапно ко мне быстро кто-то подошел справа и преградил путь. Это был робот ярко-красного цвета, сделанный из металла и пластика, двигающийся, как человек. Он был выше меня ростом и приблизился так внезапно, что я попятился назад и прижался спиной к стене. Но робот показался мне не таким страшным, когда неожиданно заговорил смешным писклявым голосом:

— Добрый день, я помощник первого этажа! Если у вас возникнут вопросы или трудности, обращайтесь ко мне!

— Привет! Если будут вопросы, обращусь, — буркнул я в ответ.

Робот тотчас развернулся и пошел в другую сторону, видимо, намереваясь напугать следующих посетителей, входивших в холл через другие двери.

Я подошел наконец к девушке, сидевшей за высоким столом. Она мне мило улыбнулась.

— Чем могу помочь? — доброжелательно спросила она.

— У меня здесь назначена встреча с Алексом. Меня зовут Эрик, — сказал я.

Девушка кивнула и приложила к уху телефонную трубку:

— Господин президент, к Вам посетитель, молодой человек, его имя Эрик. Да, да, хорошо, — потом положила трубку и обратилась ко мне:

— Присядьте на диван, сейчас президент спустится.

— Президент? — переспросил я.

— Да. Господин Алекс — президент компании «Красный Луч», — ответила она.

— Значит, сначала он занимался красной энергией, а потом начал производить роботов? — поинтересовался я.

— Именно так. Насколько мне известно, он запустил разработку роботов после того, как получил заказ на них у одной дамы. Она часто приезжает сюда. Кстати, она и сегодня была здесь, совсем недавно, вы с ней разминулись. Впрочем, я такая болтливая! Наверное, я не должна была все это вам говорить.

— Не беспокойтесь, мне можно, — ответил я, подмигнул девушке и отошел к окну. Я сел на один из диванчиков, стоявших в холле, и провел десять минут в ожидании Алекса. Когда он появился, то пожал мою руку и без разговоров повел меня к лифту. Внутри лифта, на его металлической стенке было множество кнопок, расположенных в два ряда, а сверху над ними — небольшой экран и несколько маленьких отверстий. Алекс провел пальцем по экрану, потом громко произнес в отверстия: «этаж 380, экспериментальная лаборатория», и лифт поехал.

Когда двери лифта открылись, мы вышли в огромный зал с множеством столов, на которых стояли компьютеры и другая техника, какой я нигде раньше не видел. По центру зала возвышался высокий металлический подиум, к которому вела лестница.

Алекс повернулся ко мне и небрежно спросил:

— Устройство у тебя?

— Да, вот оно, — ответил я и достал изобретение, которое было размером с фонарик.

— Отлично, идем к генератору, — сказал Алекс с улыбкой и положил мне руку на плечо.

Мы поднялись на подиум. На нем стоял генератор красной энергии трехметровой высоты. Я понял, что это именно то устройство, которое сконструировал мой отец. Во рту у меня пересохло от волнения, а сердце громко застучало в груди.

Я медленно обошел машину, изучая ее. Она была в виде трех больших колец, соединенных со стержнем, установленным горизонтально. Машина работала, и кольца медленно вращались. По стержню проходили импульсы красного света. Пространство между кольцами, шириной примерно в метр, напоминало кабину управления. Я подошел ближе и заглянул туда. Там я увидел приборную панель с лампочками и кнопками. Половина панели была сплошь утыкана ими, а вот с другой стороны зияла дыра. Будто бы кто-то вырезал и унес с собой половину приборной доски, половину кнопок и рычажков.

Я догадался, кто мог сделать это. Безусловно, это сделал мой отец! Он обезопасил машину времени (а это была она!) от любопытных исследователей и лишил ее пульта управления.

— О чем-то задумался? — послышался за спиной голос Алекса.

Я вздрогнул.

— Нет-нет, сейчас подключу свое устройство, один момент! — ответил я и подошел к нужному разъему, находящемуся сверху на боковой опоре машины.

Я подключил свое изобретение и включил его. Оно идеально подошло! Потом отступил на несколько шагов назад, достал из кармана винтик и бросил его в сторону машины. Он ударился о защитное поле и отскочил назад. При этом поле на секунду проявилось видимым фиолетовым излучением, и стало видно, что оно защищает практически всю машину метровым слоем.

Министр захлопал в ладоши и сказал:

— Браво, Эрик! Теперь только осталось проверить защитное поле на прочность.

Он повернул голову влево. Там, в самом углу зала, стоял черно-красный робот, менее похожий на человека, чем его собрат с первого этажа. Вместо глаз у него были узкие щели, наполненные красным светом, а вместо одной руки было какое-то оружие, вид которого мне совсем не понравился. Алекс позвал робота, помахав ему рукой. Тот немедленно подошел к нему, выслушал команду и поднялся по ступенькам на подиум, где находился я. Министр тоже поднялся ко мне на подиум вслед за ним.

Следом за ними к нам поднялся еще один человек. Это был старичок в красном халате и в очках. Он остановился позади нас и скрестил руки на груди, наблюдая за происходящим.

Внизу у ступенек уже собралась целая толпа сотрудников лаборатории. Все они тоже были в красных халатах, видимо, в здешней униформе.

— Приступай! — скомандовал Алекс роботу.

Робот моментально вытянул вперед свою левую руку, и я услышал нарастающий гул, а потом увидел красный луч, который вылетел из оружия робота и ударился с громким хлопком о защитное поле машины. После этого робот выстрелил еще пять или шесть раз, меняя угол стрельбы и выдавая сначала редкие одиночные выстрелы, а потом целую очередь.

— Достаточно, — остановил робота Алекс, и тот мгновенно опустил руку. Металл на руке робота раскалился, и от нее шел дым.

Все потрясенно молчали, наблюдая за происходящим. У меня заложило уши. Я потряс головой и обернулся на Алекса.

Его лицо уже не показалось мне таким добродушным, как раньше. В глазах у него появился какой-то странный холодный блеск, а на скулах играли желваки.

Алекс медленно повернулся к старику в очках, затем наклонил голову и что-то ему сказал. Тот утвердительно кивнул головой. Пару мгновений они пристально смотрели друг другу в глаза.

После этого Алекс посмотрел на меня, словно, с усилием оторвав свой взгляд от старика, и сказал:

— Ну что ж, Эрик, совсем неплохо, спасибо!

Потом он перевел взгляд на робота, хлопнул в ладони и неожиданно крикнул ему:

— Схватить его!

Робот быстро подошел ко мне и крепко сжал мой локоть своей холодной металлической рукой.

— Что происходит?! — закричал я. — Алекс, в чем дело?

Но он уже не смотрел на меня и спокойным голосом отдал роботу следующий приказ:

— Вывести его из здания и больше никогда сюда не впускать!

После этого Алекс быстрыми шагами пошел прочь из помещения.

— Верните мне мой прибор! — закричал я, уже начиная догадываться о том, что меня просто обманули, одурачили, как ребенка.

Но Алекс не обернулся и скоро скрылся за металлической дверью.

Робот потащил меня вниз по ступенькам и затем, стиснув мои руки выще локтей, затолкнул меня в лифт. Я пытался вырваться, упирался изо всех сил, но он был сильней меня и держал меня крепко. Люди, ожидавшие лифт на первом этаже, в удивлении расступились и дали нам пройти к выходу. Они провожали нас взглядами. Я был вне себя от ярости и постоянно выкрикивал: «Верните мне мой прибор!» Не знаю, почему я все время кричал.

На первом этаже я увидел Виолетту, входившую в здание, и робот протащил меня прямо мимо нее. Кровь бросилась мне в лицо еще сильнее. Сцена была невыносимо нелепой и унизительной. Я посмотрел на Виолетту и попытался ей что-то сказать, но робот так больно сдавливал мою руку, а я был настолько растерян, что не смог сказать ей ни слова. Я поймал на себе ее ошеломленный взгляд. Она осталась стоять в холле, а меня тащили все дальше к выходу. Входная дверь сначала распахнулась, робот вытолкнул меня на улицу, и дверь захлопнулась за моей спиной. Я остался один на улице.

Алекс обманул меня и украл мою разработку! Я даже не представлял, что он способен на такое. Вот его благодарность за спасение дочери!

Я шел по тротуару и проклинал этот день. Я дошел до центра городка и попал в небольшой сквер. Сел на бордюр и просидел минут двадцать в горьких раздумьях. Мне было обидно и одновременно стыдно, что я так глупо попался, лишился ценного устройства, предал дело отца. Одновременно с, этим меня терзала мысль о том, что я могу больше никогда не увидеть Виолетту. Почему я не объяснил ей все, почему растерялся, когда меня выталкивал на улицу робот?

Потом я заметил, что моя куртка порвана. Наверное, я зацепился за что-то, когда робот выставлял меня из лаборатории. Я снял куртку, и неожиданно из кармана на землю выпал белый конверт. Я поднял его и вспомнил, что должен был отнести Давиду письмо. Вчера мне дала его Маргарита. В суматохе происшествий я совсем забыл о нем.

Я сунул конверт обратно в карман, отряхнул одежду и поправил ворот куртки. Нужно было скорее отнести письмо Давиду. Я надеялся, что еще не поздно доставить послание и исправить ситуацию. Возможно, Давид сможет помочь мне в моем горе и повлиять каким-то образом на министра, чтобы тот вернул мне устройство, которое я изобрел. Столько труда положено на его создание! Столько времени потрачено на разработку и сборку! И в итоге я лишился всего в одну минуту.

По городку, где жил Давид я уже не шел, а бежал. Со стороны это выглядело совершенно нормально, ведь здесь я был ребенком и мог вести себя соответственно возрасту. Я свернул на Туманную улицу, в конце которой виднелся серый дом.

«Отлично, — подумал я, — письмо почти доставлено! Скоро я вернусь в городок Виолетты и улажу проблему с ее отцом. Она ведь само совершенство, она очень добра и мне просто нужно увидеться с ней, и тогда она сама сможет мне помочь».

Я подбежал ко входу, поднялся на крыльцо и потянулся к звонку. Но внезапно дверь под моим напором подалась вперед. Она была открыта! Я убрал руку со звонка, толкнул дверь, она полностью распахнулась.

Внутри никого не было, и я вошел. Я хотел крикнуть, позвать старика Давида, но вдруг заметил справа от себя какое-то движение. В прихожей кто-то был.

— Давид, Вы здесь? — спросил я почему-то шепотом.

И неожиданно из-за пианино, стоявшего метрах в пяти от меня выбежал солдат с наставленным на меня пистолетом.

— Не стрелять! — раздался слева чей-то голос. — Это не он! Это мальчишка, взять его!

Справа и слева ко мне приближались люди в военной форме. Я пригнулся и нырнул под стол, меня чуть не поймали за ногу. Я вылез с другой стороны и побежал к лестнице, ведущей в подвал. Солдаты бежали за мной, их было трое. Я прыгнул вниз, буквально перелетев через все ступеньки. В руке у меня была электронная карточка, открывающая дверь, и я быстро провел ею по замку. Раздался легкий щелчок, и дверь открылась.

Преследователей отделяло от меня лишь несколько шагов. Я вбежал внутрь и помчался по ступенькам. Но внезапно мои ноги сковала резкая боль, и я перешел на шаг. В ужасе обернувшись, я увидел, что по ступеням сверху за мной гнались солдаты, но теперь они были седыми старцами и тоже не могли бежать. Это было и забавно, и страшно.

Наконец, ступеньки закончились, и я очутился в саду. «Главное, чтобы Адам был на месте, — думал я, еле передвигая тяжелые ноги, — иначе меня схватят.»

Старики в военной форме продолжали ковылять за мной.

Я уже преодолел половину пути через сад и находился возле мостика, когда вдруг услышал позади себя истошные вопли. Я обернулся и увидел, что двое из моих преследователей в панике разбежались в разные стороны, а потом стали прятаться за деревьями. При этом они оба кричали и закрывали лица руками. Вдруг один из них упал и начал кататься по земле, взмахивая руками, словно пытаясь сбросить с себя нечто невидимое.

«Действие пыльцы», — подумал я и обратил внимание на большое количество светящихся мотыльков, кружащих в воздухе. Я стоял и смотрел, как мучаются солдаты, слышал их вопли, холодящие сердце, но я не мог им помочь.

Третий же старик в военной форме стоял между двумя обезумевшими от ужаса товарищами и молча смотрел на происходящее. На его лице я прочел изумление, но через мгновенье он уже вспомнил обо мне. Мы встретились с ним взглядами. Между нами было метров тридцать. Я резко повернулся и изо всех сил побежал по мосту. Сердце бешено колотилось в моей груди, я задыхался, в глазах темнело, но я бежал, не оборачиваясь, ибо знал, что он бежит за мной.

Когда я, наконец, достиг цели и добежал до двери в скале, то услышал сзади приближающиеся шаги. Я стал неистово колотить в дверь, она все не открывалась. Потом я обернулся и увидел прямо перед своим лицом дуло наставленного на меня пистолета. Дверь все не открывалась. По моей спине прошел озноб. Я смотрел на пистолет, и каждое мгновенье казалось вечностью. Я замер и почти не дышал. Солдат стоял передо мной неподвижно, и его палец находился на спусковом крючке. На лбу старика выступили капли пота. Мы оба не шевелились.

И тут между нами мирно, беспечно махая своими светящимися желтыми крылышками, пролетел мотылек. И вдруг меня осенило: на этого парня не подействовала пыльца, а значит, это значит…

— Ты не выстрелишь, — твердо произнес я, глядя ему прямо в глаза.

В этот момент дверь за моей спиной скрипнула и медленно отворилась.

— Сдавайтесь! — прокричал солдат. — Я буду стрелять, сдавайтесь!

Он уже держал пистолет обеими руками.

— Погоди, — сказал я ему, — ты ведь не хочешь в меня стрелять? Мотыльки на тебя не действуют и не подействовали даже сейчас, когда ты держишь меня на мушке. Ты не выстрелишь, а если даже и решишься, то тебя постигнет та же участь, что и твоих собратьев!

Вышедший из двери Адам медленно подошел к старому парню.

— Опусти оружие, — сказал он ему. — Лучше давай спокойно поговорим. Ты ведь хочешь выбраться отсюда живым?

Солдат медленно отвел пистолет в сторону и отрывисто сказал:

— Что с ними произошло?! Что там такое?!

Было видно, что он сильно напуган случившимся.

— Идем с нами, я тебе все расскажу, а потом ты поступишь так, как сочтешь нужным. Убегать мы не будем, даю слово.

Сказав это, Адам повернулся и как ни в чем не бывало пошел обратно к двери, я последовал за ним. Солдат нерешительно обернулся в сторону моста, а после этого зашел в бункер следом за нами.

Мы сели за стол, и всем нам сразу стало спокойней. Адам начал рассказывать парню о нашем тайном обществе и его высоких целях. Солдат, вначале очень напряженный, постепенно расслабился, слушал Адама с интересом и задавал много вопросов. Оказалось, что его зовут Мартин, он поведал нам немного о своей жизни, и оказалось, что это воинское задание было у него первым. Выяснилось также, что он недавно закончил военное училище, и за свои отличные показатели в учебе сразу был определен в спецгруппу.

Мартин пришел в восторг от рассказа Адама про тайное общество. Он уже больше не подозревал в нас врагов и смотрел на нас с доверием.

Адам тактично постарался выведать у Марина все, что тому могло быть известно о раскрытии общества и разоблачении его брата Давида. Но парень толком ничего не знал. Ему приказали схватить Давида, которого не оказалось дома, и члены спецподразделения устроили засаду. Но вместо хозяина дома появился я.

Мартин оказался неплохим парнем. В сущности, у нас с ним было много общего. Он тоже, как и я, был выходцем из бедной семьи и надеялся на лучшее будущее. И теперь, узнав о тайном обществе, намеревающемся свергнуть правительство, он восторгался возможностью скорых намечающихся изменений в обществе, как и я когда-то.

Мартин предложил нам свою помощь, и Адам пообещал ему, что сообщит о нем генералу, состоящему в нашем обществе, а генерал непременно возьмет Мартина в свой отряд.

В конце беседы Адам велел ему возвращаться на базу и доложить о неудачном исходе операции. Сказать, что Давид был не один, что повстанцы открыли огонь, убили двоих солдат и скрылись.

Когда Мартин ушел, Адам повернулся ко мне и сказал:

— Что ж, парня мы обработали, теперь остается выяснить, где находится Давид.

Я посмотрел на машину, гудящую в углу.

— А компьютер не сможет помочь нам в поисках?

Адам тоже взглянул на машину и громко произнес:

— А ведь ты прав! Мы же можем посмотреть последние дела Давида. У меня все занесено в базу.

Он сел за компьютер и стал нажимать на кнопки.

— Так-так… — бурчал он себе под нос, — ага, нашел. Сегодня 24 число, верно?

Я кивнул ему. Он продолжил:

— С утра у него была встреча с Артуром. Ты знаешь его, он был на нашем последнем собрании. А в 6 часов вечера он должен встретиться с Маргаритой у нее в доме.

Я посмотрел на часы: на них было 18:05.

— Сейчас шесть, — сказал я, — он уже у нее.

— Да, если его не схватили, — недовольно сказал Адам.

— Что же делать? — спросил я.

— Беги туда и предупреди Давида, если застанешь его! Скажи, что домой возвращаться ему нельзя. Пусть останется у Маргариты, ведь сюда он спуститься не может, он уже слишком стар.

Я пожал руку Адаму и поспешил к Маргарите.

В кармане моей куртки лежало письмо для Давида, и я не знал, что в нем. Наверное, что-то необходимое для его встречи с Маргаритой. Недаром она попросила отнести письмо вчера. А я забыл это сделать. Как я мог?! Я подвел ее. Подвел, потому что думал о другом. Думал о своем научном открытии, об изобретении, о том, как буду стоять на заводе робототехники, с довольным лицом, а вокруг меня соберется толпа ученых, хлопающих меня по плечу и восклицающих: «Молодец, Эрик, ты сделал великое открытие! Ты лучший среди нас!»

В погоне за иллюзорной славой я забыл о своей главной цели.

«Так тебе и надо, у тебя отобрали прибор и вышвырнули на улицу на глазах у Виолетты. Этого ты и заслужил. Судьба проучила тебя!» — так говорил мне мой внутренний голос, и я знал, что он абсолютно прав.

Я поднялся на лифте наверх и оказался в гостиной дома, где жила Маргарита. Я громко позвал девушку по имени, потом Давида, но никто не отозвался.

Потом я обошел все комнаты. В доме никого не было!

«Видимо, они уже ушли», — подумал я.

Я остановился в последней комнате, это была спальня. Я был в доме совершенно один. Посреди комнаты стояла широкая кровать с шелковой постелью. Сверху лежали красивые подушки, расшитые узорами. Здесь было очень уютно. И мне почему-то сильно захотелось лечь на эту кровать и ощутить, как удобно спят богатые девушки. Наверное, я просто устал от утренней погони и переживаний, которые мне пришлось пережить сегодня.

Я подошел к кровати и лег на спину. Я лежал и думал, где сейчас находится Давид. Возможно, он в этот момент подходил к своему дому, где его могли поджидать солдаты.

Я сунул руку в карман и достал оттуда белый конверт. Вздохнув, разорвал его сбоку, достал листок бумаги и прочел:

«Подрыв ВС состоится в воскресенье в 20:00.

Возьми с собой на встречу личные вещи: возможно, придется уехать»

Я посмотрел на часы, висевшие на стене. На них было 19:10. Через 50 минут Верховный Совет взлетит на воздух. Сегодня воскресенье, там почти никого не будет. Минимум жертв.

Но мне в глубине души хотелось, чтоб министр Алекс находился в здании Совета в 8 вечера. Он подло со мной поступил, и я ненавидел его за это. Но потом я представил лицо Виолетты, печальное, все в слезах, и я решил, что нужно отгонять от себя плохие мысли и не поддаваться гневу. Итак, Совет взорвется, военные во главе с генералом захватят власть, и наше общество выдвинет свои требования правительству.

«Что ж, подождем», — подумал я.

Я лежал на мягкой широкой кровати и смотрел в потолок. На потолке была фреска. Ангелы выглядывали из-за облаков и улыбались мне. Я вспомнил Виолетту. «Она настоящий ангел», — думал я.

За окном стало смеркаться. Я подумал, что нужно сесть в лифт и спуститься к Адаму, чтоб рассказать о приближающемся взрыве и скорых изменениях в нашем мире. И нужно было получить от него дальнейшие указания. Я через силу поднялся с кровати и направился к двери.

Проходя мимо туалетного столика, я почувствовал приятный аромат. Видимо, духи Маргариты издавали этот сладкий запах. Я протянул руку к флаконам, чтобы понюхать их. Я подумал, что непременно подарю такие же духи Виолетте. Я поднял один из флаконов и поднес к носу.

Но от флакона ничем не пахло. Внезапно слева от меня в стене раздался щелчок, и мгновенно туалетный столик вместе с зеркалом отъехал в сторону, открыв узкий проход. Там горел свет.

Я прошел за зеркало и очутился в небольшой каморке. В ней стояли стол и кресло. Вокруг вместо стен были полки с книгами. На столе лежали какие-то бумаги. На столе лежала большая карта мира. Я внимательно посмотрел на нее. Наверху круглой голубой планеты я увидел узнаваемое овальное пятно суши, наш мир. Но на этой карте снизу, чуть левее был обозначен еще один продолговатый кусок суши. Он был немного меньше верхнего.

Я не поверил своим глазам. Что это? Я стоял посреди секретной комнаты и держал в руках карту мира, на которой был изображен новый континент. Неужели это правда? Может ли на нашей планете существовать второй остров, о котором люди до сих пор не знают?

Я стал просматривать остальные бумаги, лежавшие на столе. Я увидел много разных досье, заведенных на каждого члена «Озаряющего мотылька». И еще я нашел фотографию, на которой Маргарита была изображена в обнимку с генералом. Но это не было похоже на дружественный снимок. Это было скорее семейное фото. Он не в военной форме, а в растянутой фиолетовой кофте, она — в открытом кремовом платье, мечтательно положила голову на его плечо. На заднем плане — закат солнца и море.

«Она заодно с генералом! — подумал я. — Они специально все подстроили! Они знали об открытии нового материка и держали это в тайне. Они хотят свергнуть правительство с помощью тайного общества. Не знаю, что они замышляют, но вряд ли простым людям станет от этого лучше. Ведь о хороших намерениях Адам и Давид бы точно знали. А Маргарита скрывает от них новый континент, и, думаю, это не единственная ее тайна. Я должен ей помешать!»

Я выбежал из тайной комнаты и взглянул на часы. Они показывали 19:45. Через 15 минут бомба взорвется, унеся с собой жизни людей и навсегда изменив ход истории. Я должен предупредить людей! Я обязан их спасти, пока они не стали напрасными жертвами!

Глава 6

На улице уже совсем стемнело, и зажглись фонари. Я бежал, что есть мочи, к центру города. Вскоре я достиг главной площади, на другом ее конце виднелось белое здание Верховного Совета. Мне было видно, что на крыше уже установили большое странное устройство, светящееся десятками огоньков. Я остановился, чтоб отдышаться, восстановил дыхание и собрался двигаться дальше. Но в этот момент я увидел яркую вспышку, ослепившую меня и закрыл лицо руками. Вслед за светом раздался ужасно громкий звук взрыва. Земля затряслась под ногами. И в тот же момент меня словно что-то ударило в грудь и отшвырнуло назад на несколько метров. Я упал на брусчатку, что-то твердое сильно ударило по затылку, в глазах стало темно, и больше я ничего не помню.

Не знаю, сколько я пролежал без сознания, но постепенно я стал возвращаться в реальность. Сквозь темноту и сильнейшую головную боль я пытался выкарабкаться из забытья. Я словно лежал на дне глубокого колодца, все мое тело болело, будто меня избили. И я, преодолевая боль, метр за метром вылезал из колодца наружу и наконец открыл глаза и увидел свет. Все было расплывчато, как в густом тумане. Я слышал голос, кто-то звал меня. Я попытался сфокусировать зрение и узнал лицо Давида, склонившегося надо мной. Он тряс меня и давал пощечины. Я с трудом схватил его руку и остановил, потом приподнял голову и осмотрелся.

— Что случилось? — спросил я. Вокруг меня валялись обломки и камни.

— Был взрыв, — отвечал Давид, — ты чудом уцелел! Но что ты вообще здесь делал, Эрик?

Я пытался вспомнить, что было до взрыва. Я приподнялся, сел на землю. Недалеко от меня я увидел лежащих людей. Теперь четкость зрения вернулась ко мне, и я рассмотрел, что вся площадь усеяна телами людей. Давид схватил меня за руку, но я одернул ее. С трудом я поднялся на ноги и медленно пошел. Я шел и смотрел по сторонам. Все люди были мертвы. Я прошел чуть дальше и увидел, что на том месте, где раньше находилось здание Верховного Совета, зияет огромная пропасть. Земля обвалилась на несколько десятков метров вокруг. У пропасти не было видно дна. И из мрачной темноты, уходящей в глубину, вылетали светящиеся мотыльки. Их были тысячи. Они роились над пропастью и разлетались во все стороны. И тут я понял, почему умерли все эти люди. Они попали под воздействие мотыльков.

Давид догнал меня и остановился рядом, на самом краю пропасти. Он положил руку на мое плечо.

— Свершилось, Эрик, мы очистили общество! Теперь мы сможем построить новый мир, где не будет бедности, не будет богатства. Мотыльки оставили только тех, кто достоин жить в этом мире, — он выглядел беспредельно счастливым и улыбался как-то неестественно.

По моей коже прошел озноб. Я стал соучастником ужасного варварства, я не успел остановить этот кошмар. Я совершенно не желал решать проблему бедности таким радикальным способом.

— Давид, — сказал я, — но ведь у этих людей не было шанса исправиться. Возможно, они смогли бы искоренить в себе негативные качества. А мы просто убили их!

Он посмотрел на меня глазами, наполненными тяжелой тоской. Но взгляд его был таким не от всех этих смертей. Я знал этот взгляд. Это был взгляд человека, которого жизнь лишила многого, человека, который всю жизнь боролся за выживание. Который пережил слишком много горя. Только после тяжелых невзгод у людей становится такой взгляд.

— Знаешь, что я думаю, — спокойно произнес Давид, — ни один из людей, которые здесь погибли, не смог бы променять свою удобную жизнь на благую цель. Они построили этот город на костях наших отцов, и они спокойно жили здесь, зная обо всем этом. И запомни, мотыльки не убивали их, Эрик. Их собственное зло, которое жило в них самих, погубило их.

Я хотел поскорее покинуть это место, я не мог больше смотреть на весь этот кошмар.

Стало светать, небо засветилось, и теперь было отчетливо видно всю площадь, усеянную телами. Наступило утро, и мотыльки стали погибать от дневного света. Мы уходили с площади, обминая бездыханные тела. Повсюду на брусчатку сыпались светящиеся мотыльки, трепыхая крылышками. Я был рад, что они теперь исчезнут.

Мы с Давидом покинули площадь и шли по улице, где жила Виолетта. Я хотел скорее увидеть ее и убедиться, что с ней все хорошо. Я старался отгонять дурные мысли, хоть они так и лезли в мою голову и не давали покоя.

Когда мы подходили к ее дому, я вдруг вспомнил, что было до взрыва. Я вспомнил про дом Маргариты, про духи, про тайник и странную карту с новой землей. И я сразу же рассказал обо всем Давиду. Он очень удивился. А больше всего тому, что Маргарита оказалась изменщицей.

— Мы должны найти ее, — сказал старик, — она что-то задумала, и я хочу ей помешать.

В это время мы подошли к дому Виолетты. Возле парадного входа было скопление каких-то людей. Я сначала не рассмотрел, но потом понял — это была толпа бедняков. И они стояли не только перед домом Виолетты. Дальше вся улица была заполнена людьми, они все шли в одном направлении.

— Что происходит? — спросил я одного из них. Это был мужчина со свалявшимися волосами и опухшим лицом.

— Так солдаты же, — промямлил он, — солдаты гонят нас к побережью. Ни свет, ни заря разбудили всех. Говорят — экстренная эвакуация. Вот мы и идем, куда велено.

— У них оружие, с ними шутки плохи, — сказал помятый пьянчуга и поплелся дальше.

Я посмотрел в толпу, действительно, среди людей то и дело шныряли солдаты в форме.

— Нужно срочно попасть в этот дом, — сказал я Давиду, — идемте.

Мы пробрались сквозь толпу и шмыгнули за дверь. В холле дома я увидел сцену, которую и представить себе не мог.

В кресле вальяжно, с довольной ухмылкой восседала Маргарита. На ней было зеленое платье с глубоким декольте. Волосы зачесаны наверх и собраны в элегантный пучок. На шее блестело и переливалось яркими бликами массивное бриллиантовое колье. Позади нее стоял генерал, положив руки на плечи изменницы. По сторонам стояли четверо вооруженных солдат. Один из них держал за локоть Адама, на котором были наручники.

— Так-так, — произнесла Маргарита протяжно и весело, увидев нас двоих, — вы только поглядите! Все как ты и обещал, Адам, они оба здесь!

Адам посмотрел на нас. Он стоял с поникшим видом. Когда он поднял голову, стало видно, что на его лице было несколько ссадин и свежих синяков.

— Что здесь происходит? — громко спросил Давид.

Маргарита с надменной улыбкой ответила:

— Становление новой власти, — она сделала паузу, а потом продолжила, — мы с Теодором решили, что ни к чему отдавать власть народу. К чему этот сброд может нас привести? Они не достаточно умны и образованны, чтобы делать выбор. Ими необходимо управлять ради их же блага. Но, конечно, среди невежд бывают исключения.

Затем она обратилась ко мне более мягким тоном:

— Эрик, ты отличился умом и смекалкой, проник в ряды тайного общества, устранил троих солдат, нашел тайник в моем доме. Не хочешь ли войти в состав нового «гуманного» правительства?

— Я не вижу разницы между тобой и прошлой властью, — отвечал я. — Если такие, как ты, будут управлять людьми, то для меня ничего не изменилось. Знаешь, даже министр переселений, Алекс, который хотел постепенно согнать людей с их территорий, который обманул и обокрал меня, все же человечнее тебя. Потому что, в отличие от тебя, он действует открыто. Лучше ответь мне, куда вы гоните всех бедняков? И скажи, где Виолетта?

Я пристально смотрел на Маргариту. Она не прятала своих глаз и спокойно отвечала:

— Помнишь, на крыше Верховного Совета на днях установили машину для расширения временной зоны? Так вот, это устройство построил мой гениальный папа. Он специально создал ее таким образом, чтоб взрыв усилил действие импульса, излучаемого машиной. После того, как мы запустили установку, она работала так, как и хотел министр: машина медленно, сантиметр за сантиметром расширяла границы зоны 1998. Но это слишком долго для нас. Для этого мы с Теодором, — она подняла вверх голову и улыбнулась генералу, — мы с Теодором заложили бомбу и взорвали ее, чтобы взрыв усилил импульс. И теперь время на всей планете стало одинаковым! И мы наконец-то можем отправиться на новый континент, который мои люди увидели с дирижабля в подзорную трубу, но не могли туда добраться. Мы станем первооткрывателями нового мира!

Она помолчала, потом прищурила глаза:

— Ах, да, твои вопросы! Я на них отвечу: бедняков мы ведем на дирижабли. Они понадобятся нам на новой земле. Они смогут приспособиться там, потому что умеют выживать. А здесь им не место, здесь мы оставим роботов, которых любезно предоставил нам старина Алекс, — она засмеялась. — Он конечно был против, но власть поменялась, и мы диктуем миру свои правила. Роботы будут работать вместо людей. Обрабатывать землю, снимать посевы, работать в шахтах, строить технику и новых роботов. Бедняки работают медленно и вяло, у них будет шанс исправиться на новом континенте. А роботы обустроят здесь все к моему возвращению.

— С этим ясно, — остановил ее я, — где все-таки Виолетта?

— Я отправила ее на летучий корабль вместе с остальными. И чем она тебе так приглянулась? Не пойму. В последнее время она выглядит неважно, но скоро ты сам увидишь, — она злобно улыбнулась.

— Она не похожа на тебя, этим и приглянулась, — ответил я, — постой, а где ее отец, Алекс?

Маргарита повернула голову к одному из солдат.

— Приведи его, — приказала она ему. И вдруг я узнал этого солдата — это был Мартин, парень, который преследовал меня в подземелье.

Он повиновался и ушел в гостиную. Вышел он оттуда, волоча под руку изнемогающего от внутренних мук министра. Он выглядел намного старше, чем раньше, еще он был сильно избит, из ран на лице и руках сочилась кровь. Он шел, и на его лице читалась боль и мучения. Он посмотрел на меня исподлобья и тихо проговорил:

— Это ты во всем виноват. Они забрали мою девочку. Она не выживет там, она там погибнет.

— Я не хотел, чтобы так вышло, — сказал я ему, но он продолжал обвинять меня.

— Что с ней там будет? Среди этого сброда преступников и пьяниц, нищих и сумасшедших?!

Но тут вмешался Давид.

— Не обвиняйте юношу, Алекс, — сказал он, — подумайте лучше, кто всех этих пьяниц и нищих создал? Кто создал им неблагоприятные условия для жизни? Именно вы и никто другой! Вы соткали этот мир из собственной алчности и эгоизма. Вы пропитали их души ненавистью к этому миру. А теперь вы пытаетесь уберечь от них собственных детей. Вы ограждаете их от ущербности заборами. И они живут в неведении до того момента, пока не сталкиваются неожиданно, случайно с жестоким внешним миром. Какой мир вы создали для своих детей?

Алекс молчал, и не ясно было, задумался он или ему просто стало плохо от побоев. Но он не произнес больше ни слова.

— Что ж, — сказала Маргарита, — я так понимаю, Эрик, ты не принимаешь моего предложения?

Я покосился на нее и не ответил, потому что боялся, что мой ответ может сделать Виолетте только хуже.

— Отведите их всех на дирижабль, — приказала она и вышла на улицу в сопровождении генерала.

Нас с Давидом вытолкали в спину следом за ними. Напротив входа их ждал роскошный восьмиколесный длинный автомобиль золотого цвета. Я вспомнил, где я видел его. На заводе робототехники. Так вот оно что! Маргарита и есть заказчик производства роботов!

Маргарита обернулась и пристально посмотрела мне в глаза, перед тем, как сесть в салон. И в этот миг меня охватило странное чувство. «Все еще не закончилось, все только начинается,» — сказал мой внутренний голос. И он не ошибся. Когда машина отъехала, я услышал за своей спиной чей-то шепот.

— Бегите, я вас прикрою, — это был Мартин, я посмотрел на него и незаметно кивнул.

— Сейчас! — крикнул он и открыл огонь по солдатам.

Мы побежали. Я, Давид и Адам впереди. Алекс отставал, я повернулся и сделал шаг к нему, чтобы помочь ему бежать, но в этот миг раздался выстрел. Один солдат успел выстрелить нам в след. Министр упал мне на руки, я поймал его и опустился на колени вместе с ним. По его рубашке расплывалось багровое пятно.

— Эрик, я очень плохо с тобой поступил, прости меня, если сможешь! — проговорил он, сдерживая кашель.

Потом прошептал:

— Скажи Виолетте, что я люблю ее. Передай, что я старался ради нее.

Он закрыл глаза, и его тело обмякло. Я обернулся назад: двое солдат направлялись в мою сторону, видимо, Мартин был уже мертв. Я посмотрел в сторону, куда мы бежали: Адам и Давид уже скрылись за поворотом. Солдаты подняли меня на ноги и связали мне руки за спиной.

«Все не напрасно,» — подумал я.

Меня доставили к побережью. На нескольких пристанях были пришвартованы дирижабли. Они висели в воздухе, привязанные толстыми канатами. С каждого из них свисал веревочный трап. Людей загоняли по трапам наверх. Тех, кто пытался сбежать, расстреливали из винтовок. На берегу лежали бездыханные тела. С людьми обращались, как со скотом.

Когда меня завели в камеру огромного дирижабля и закрыли за мной решетку, я увидел перед собой множество людей. Я стал искать Виолетту и вскоре нашел. Когда я ее увидел, то не узнал в ней того ангела, которым она была. Что-то в ней изменилось, но потом я понял. Она выглядела старше. Теперь ей не было 20 лет и никогда не будет. Она стала взрослой женщиной.

Виолетта кинулась мне на шею и зарыдала. Я постарался успокоить ее, а затем передал ей последние слова ее отца. Потом я оставил ее одну и подошел к круглому люку иллюминатора. Дирижабль уже летел над облаками, купаясь в солнечных лучах. Я стоял и наблюдал за мелкой рябью бескрайнего синего океана.

Сзади ко мне кто-то подошел и тронул за плечо. Я обернулся. Это была молодая девушка с короткими каштановыми волосами и черными глазами. Она почему-то улыбалась. Я не узнавал ее.

Постояв еще немного, она произнесла:

— Здравствуй, Эрик! Ты так и не заплатил мне за дневник.

Это была Кира, та маленькая девочка, которая приходила ко мне. Она, наверное, ждала меня вчера вечером, но я так и не появился. Мы оба невесело рассмеялись, а потом завели беседу. Нам было легко общаться, и мы проговорили с ней до самого вечера. Мне стало намного легче в компании этой веселой девушки, и печальные мысли понемногу отступили прочь.

Ночью, когда все спали, летучий корабль окутала тьма. Я тихонько открыл свою почтовую сумку, чтоб проверить, на месте ли отцовский дневник. Внезапно мое лицо озарил мягкий свет. Несколько тонких крылышек затрепетало внутри. Каким-то чудом мотыльки забились ко мне в сумку. Я быстро закрыл ее и спрятал.