Когда закончатся звезды.

История вторая

(о том, что происходит, когда хитрость поисковика сталкивается с коварством торговца, и что из этого получается)

"Не тот капитан, кто в двух измерениях, а тот, под чьим контролем мостик"

(Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка)

Рэй Орбит подошел к арсеналу, выставленному у стены и уверенно потянул за ствол агрегат, которого Уничке ранее видеть не приходилось. С видом знатока он произвел ряд лязгающих манипуляций, вскинул автомат, уперев приклад в плечо и нажал на спусковой крючок. Выстрела, естественно, не последовало.

− Хорошая вещь, − сказал он. — Спасал меня в гигантских папоротниках Агейи. Бьет импульсами сразу по шести измерениям и при этом расход энергии минимален. Первейшее оружие в освоении! В других ситуациях использовать запрещается, так как в известном обитаемом мире измерения объединены горизонтом смыслов¹⁰. Об этом мало кто знает. Можно одной очередью таких дел натворить, что потом весь Институт Структурных Систем¹¹ не разгребет. Но мое любимое не это.

Орбит поставил оружие на место и вдруг молниеносным движением выхватил старого доброго «Лежебоку» и уткнул пятно лазерного прицела прямо в лоб Уничке.

− Хорошее оружие, − ответил приват-полет. Он старался выглядеть спокойным. Вся эта демонстрация начинала действовать ему на нервы. Хотелось поскорее выпутаться из этой передряги.

Уничка поднялся и проследовал в противоположную часть кабинета. Поближе к неприятной пространственной кляксе.

Никогда! Никогда приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка не встал бы к барьеру против оперативного следователя СГБ. Он не встал бы к барьеру даже с курсантом первокурсником Академии мериться меткостью на дрянных парализаторах. Уничка был торговец и немножко пират. А уж во всем открытом космосе никто не ценит выше удачу и собственную безопасность. Если здоровью Унички даже в этот злополучный момент ничего не угрожало, то удачу такими выходками можно отпугнуть элементарно. Об этом знают во всем торговом флоте трех объединенных систем.

Все объяснялось просто. Две недели назад Уничка засиделся в баре с одним довольно высоким чином из Управления. «Марсианский шомпол»¹² и «Холодная плазма»¹³ сделали свое дело. Магистр Шу чиновнику, конечно, не являлся, но пари приват-полет выиграл честно! Ну откуда было знать, потомственному кабинетному служаке, никогда не бывавшему дальше Марса, что галлюцинации четвертого порядка имеют склонность к социализации, и что авария на Лунной станции произошла в прошлом году, как раз, когда одна из таких субстанций прошла шестимесячный "курс молодого пилота" и угнала поисковый бот из ангаров Моря Спокойствия.

Пари было выиграно. На кону стоял блокиратор плазмы, новейшая разработка той же СГБ по чертежам из архива Странников, против круизного рейса на каботажной посудине Унички для всей семьи управленца на Плутон. Желание присутствовать на старте межпланетного симбиота «Рагул» имело свое финансовое выражение. В результате, карапузы управленца отправились в лагерь с динозаврами из биобетона на Луну, а Уничка получил блокиратор плазмы, который действовал в абсолютно любых средах, и не был подвержен нейтрализации даже «глушилками» Службы. Расчет Унички был прост. Блокиратор был активирован. Дуэль закончится заслуженной встряской самовлюбленного следователя. Карательная система СГБ будет повержена и посрамлена, а приват-полет будет еще полгода рассказывать по разнокалиберным кабакам, как он спас всю околоземную независимую торговлю.

Расстояние между дуэлянтами составляло около десяти метров. Стреляли через спец-стол. Уничка ногой отодвинул какое-то барахло в сторону. Барахло издало обиженное бурчание и уползло под синюшную кляксу. Поставив ногу в упор, развернувшись боком приват-полет приготовился к выстрелу.

Рэй Орбит занял ту же позицию, но правую руку поднял на уровень плеча, как бы показывая, что дает фору торговцу, не признавая в нем серьезного конкурента.

Роль секунданта отводилась нейросистеме кабинета. Она понизила барьер восприимчивости со ста до девяноста восьми процентов, она же начала отсчет:

− Три…, два…, один!

Уничка выбросил руку с плазмитом и нажал на курок. То же движение повторил Рэй Орбит.

Мгновение спустя у обоих на лицах застыло изумленное выражение лица.

Когда пришло понимание, что никакое из двух тел на пол падать не собирается, следователь спросил в пространство:

− Статус барьера?

− Барьер восприимчивости девяносто восемь процентов, − ответила нейросистема кабинета.

Рэй для чего-то посмотрел в дуло своего «лежебоки». То же автоматически проделал приват-полет.

− Что за ерунда, − пробормотал Орбит.

− Я извиняюсь, конечно, − неуверенно проговорил Уничка, − но похоже у нас ничья.

В этот момент на спец-столе затрезвонил зуммер. Стоп-кадр из голограммы съехал в сторону и растворился. На этом месте тотчас возникла чья-то перекошенная физиономия.

− Следователь Рэй Орбит! Вы что себе позволяете! — закричала голова. — Вы понимаете, что нарушили устав Службы Галактической Безопасности, пункты с двести сорок пятого по двести сорок восьмой! Немедленно повысьте уровень барьера восприимчивости до ста процентов! Вы будете наказаны согласно дисциплинарному положению…

− Да пожалуйста, − обиженно проговорил Орбит, пряча «лежебоку» за спину.

− О вашем проступке буду вынужден доложить Совету незамедлительно, − не унималась голова.

− Да пожалуйста, − повторил следователь, всем видом показывая, что не чувствует за собой какой бы то ни было серьезной вины.

− Жду вас с объяснениями у себя в кабинете ровно в двадцать два ноль-ноль, − сурово закончила вещать голова и отключилась.

Со спец-стола слетело несколько листов, исписанных мелким почерком. Уничка пожал плечами и спрятал плазмит в кобуру. Рэй в это время ходил по комнате и бубнил себе под нос, что ему все это надоело, что Great Solar¹⁴ только и ждет его растолстевшего зада на этой чертовой административке! Что он уже сто лет не гонял по пустым секторам клубки планктона и космических водорослей и не палил по ним из бортового лазера. Что он скучает, и ему опять приснилась его далекая планета!

Приват-полет остолбенело смотрел на это странное превращение профессионального службиста в практически оракула Ольке-Дольке, когда тот прокричал с храмовой горы свою эргопоэму и природа планеты Ноэл стала подвластна его чувствам. Но в то же время торговец вдруг ощутил глубокую симпатию к этому сложному человеку.

− Нужно было где-нибудь в другом месте, наверно…, − неуверенно начал Уничка. Ему захотелось поддержать Орбита. Тем более, что идея дуэли была его, и он сделал все, чтобы спровоцировать следователя СГБ.

− Да не в этом дело, − отмахнулся Орбит. — Мне обещали никакого контроля! Никакого! Мне обещали полную свободу действий в разработке операций, а это что? Я бы посмотрел на них, когда в розыгрыше дебюта Эльшада¹⁵, кто-то за них походил бы пешкой Е2 ‒ Е4! Будет им двадцать два ноль-ноль! Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка, следуйте за мной!

Рей Орбит отдал короткий приказ нейросистеме кабинета на консервацию. Обозначился выход. Уничка первым шагнул в коридор. За ним вышел из помещения и оперативный следователь по делу №12809А/ком.

Двадцать пятый этаж они покинули не через аэропровод, а через камеру шестого измерения. В отличие от достаточно комфортного вознесения, здесь Уничка на секунду оглох и ослеп, но зато вывалился из небытия сразу на парковке служебных «ступ».

Даже stooper у Рэя Орбита был особенный. Ну, во-первых, вмятина на правом боку. Во-вторых, созвучная веку аэрография. Силуэт девушки в бирюзовых кущах неведомой планеты. И хоть рисунок был выполнен мастерски, Уничка улыбнулся.

Рэй бросил свое натренированное тело на сиденье водителя и отключил автопилот. Приват-полет уже в кабине, слава богу, успел включить гравремни. Такие ощущения он не испытывал со времен получения разрешения на управление истребителем системы «Таргет». «Ступа» взмыла вертикально вверх так, что зажглись все предупредительные сигналы на приборной панели. Уничку размазало по креслу и, после, выбросило в невесомость.

Они летели к городу, судя по курсу во вполне фешенебельный район, по пути обгоняя машины экстренной связи, доставщиков скоропортящегося Перейского омуля, и сверхзвуковые новомодные омолаживающие салоны. В какой-то момент даже Уничке захотелось, чтобы Рэй Орбит предстал в двадцать два ноль-ноль перед суровой говорящей головой, но, похоже, у следователя планы были иные.

Спикировав по крутой дуге на посадочную площадку отдельно стоявшего строения веселенькой расцветки, Рэй воткнул служебный stooper между чешуйчатым «стримом» и изящным «корнелиусом». В момент техника покрылась слоем пыли, даже при учете того, что посадочная площадка была идеально убрана. Как только развиднелось, Уничка увидел спешащего к ним робота. Этот был как раз из списанных гуль-сигм. Игрушка дорогая для исполнения роли швейцара при трассовых забегаловках. Верхняя полусфера его представляла собой ретро-арт. Новые хозяева не посчитали нужным ремонтировать и теперь гуль-сигма щеголял по парковке весь в бороздах от горных лазеров и тремя прямыми попаданиями из армейского бластера. Уничка очень хорошо знал такие отметины. При учете того, что корпус швейцара был целиком из титана, парень точно попадал в аховые переделки, и, как видно, выбрался из них с честью.

− Столик капитанов, кэп! Ваш заказ не изменился. Прошу с нашему шалашу! — суетился робот, пока спутники выгружались.

− Заходя на «пересвет», не забудьте про обед, − не унимался титановый калека.

Рэй повернулся к роботу и тяжело шлепнул ладонью по его раскуроченной многострадальной башке

− Тебе ли не знать, жестянка ты аркебузная, что на предсветовой тяге никто на корабле даже близко пищу не принимает. А то будет неловко.

Рэй улыбался. Настроение его стало заметно лучше.

− Я понимаю, кэп! Но хозяева требуют всякой разной словесной ерунды из дальнего космоса, вот я и выдумываю.

Голос робота стал на уровень тише и казалось, что к Рэю он обращается доверительно, как к старому боевому товарищу.

− Поставь им лучше запись с Кандарийской дуги¹⁶, − посоветовал Орбит, шествуя среди компактных уборщиков, как Гулливер в стране лилипутов, ко входу в здание.

Робот на секунду задумался, потом с характерным эфирным треском выдал:

«Капитан, гравитационные составляющие вводят неуничтожимые наводки в показания приборов! Приближаемся к неизвестной звёздной системе»

«Бомбить! к чертовой матери… не дожидаясь перитонита»

«Не хватает мощности бортовых орудий! Приближаемся неудержимо!»

«Возьми левее и поднырни!»

«Поднырнул под одну планету! На другую несёт! В ответ на сигналы к этой планете доносятся только какие-то разухабистые песни на неизвестном языке!»

«Капитан! Прошли ли вы зону депрессивного излучения? По моему курсу ожидается зоотранспорт с грузом мартышек Ца с планеты Кхфавлглипл на борту, могу посодействовать!»

«Зону миновали… Мартышек перехватит 114-ый… У нас новое задание… Треть экипажа на восстановлении… Открыта новая гипер-Точка. Исследую...»

Робот умолк. Секунду спустя спросил:

− Вы думаете так будет лучше? Вы думаете, капитан, так мне удастся привлечь больше посетителей в наше прекрасное заведение?

− Я думаю, так будет честнее, − изрек службист и вошел в бар «Веселый котенок»

Место было интересным. Всего три зала, практически не разграниченных между собой. Первая зона являла собой кущи Эпикура, как они есть. Во второй зоне сидящие за столиками как бы плавали в центре гигантского разрушенного предсветового эсминца среди тысяч обломков. Показалось, что мимо, когда они проходили в третью зону, пронеслась чья-то оторванная голова.

В зале звучала апокалиптическая молодежная ритмика. Приват-полет знал эту песню. Поэтому, даже когда звук пропал при переходе в другую зону, Уничка по памяти допел песню до конца:

Отгудели посадочные, брат-солдат!

Тут кругом агрессивная среда ядом брызгает.

Для ученых рай далёкий, для меня здесь ад!

Слышу только, как слились крики с визгами!

Эх, мой добрый лучемет, сталь каленая,

Проведи нас на борт невредимыми!

Шаг, прыжок, кувырок − я стреляю в лет.

Во все, что движется сажу длинными.

Ведь в разведке я уже не первый год.

Выжил не в одном бою с освоением.

Вот упал абориген − разорвало рот.

И лежит его хребет между коленями.

Прикрывают с неба нас истребители,

Отработав на вираж уходят парами.

Наши сеятели разума, добра хранители.

Накрывают укрепления врага гектарами.

Не прошло и дня, а плацдарм отбит.

Отползает по оврагам плесень разная.

Брат-солдат, ты надёжно сшит.

Очередями выстрелов и приказами.

Отгудели посадочные, брат-солдат!

Погуляли на славу мы в гари-копоти.

Горизонт в прицел, да в плечо приклад.

И не надо здесь на мне ставить опыты!

Третья зона была посвящена шахматам. Удобные кресла в виде шахматных фигур, столики шашечкой. Под потолком транслировалась партия многомерных шахмат. Здесь приглушенно играла старая добрая земная классика. Кажется, Брамс.

Рэй и Уничка расположились у окна с видом на парковку.

− Вы знали этого робота раньше? — поинтересовался Уничка, заинтригованный недавней беседой.

− Кандарийская дуга, две тысячи девяносто первый год. Исследовательский штурмовик «Янычар». Экипаж две сотни человек. Вернулось пятеро, да вот этот обломок. До сих пор не знают точно, что там произошло. Зону закрыли для полетов. Самое интересное, что оттуда постоянно приходят сигналы о том, что сто девяносто пять поселенцев основали колонию и живут счастливо, чего и нам желают.

− И что? — изумился Уничка.

− А то, что шифр не наш. — Рэй легонько толкнул изображения напитков к торговцу. — Рекомендую Герасианское пиво гез¹⁷. Пробовали? Информирую. На Geras 3-A уже лет двести поддерживается жизнь в виде большого водорослеобразного планктона, чья биолюминесцентная пищеварительная система выделяет сложный протеин, пригодный для применения в брожении. Получающееся с его помощью пиво знаменито своей крепостью, ароматом и эффектом свечения.

Уничка кивнул. Заказ был сделан. Орбиту принесли «Марсианский шомпол». Тот самый, из-за которого на поясе торговца болтался новенький блокиратор плазмы. Похоже, в Управлении и с Службе котировались одни и те же позиции. По сравнению с пивом, шомпол был не так красочен. Всего лишь вращающееся искрящееся кольцо внутри вместительного бокала, да радужная пена. Уничка знал историю происхождения напитка, и от того не пил. Так, пробовал пару раз. История возникновения рецепта приписывается "Бабушке Айнар" в Эпоху Больших Надежд. В то время к гипотетически обитаемым мирам были отправлены двенадцать космолетов класса "Парадигма" с так называемыми "невозвращенцами". На исходе пятого поколения на "Парадигме-7' из стоя вышли все четырнадцать установок опреснения отработанной охлаждающей жидкости. Это грозило гибелью всему населению космолёта. Космобиолог четвёртого поколения Айнар Аке вывела формулу опреснения охлаждающей жидкости через генератор световых частиц защитного силового поля. Единственным побочным эффектом были галлюцинации четвёртого порядка. В связи с этим выжившие поселенцы перестали понимать, что твориться на корабле и по приказу мастера Шу — навязчивой галлюцинации командира корабля Родриго Каста, колонизировали совершенно непригодную для белковой жизни планету Эрзац-Прима.

В портах приписки, барах и отелях ближнего космоса Марсианский шомпол готовили так: отработанную жидкость охлаждения под высоким давлением пропускали через магнитную ловушку Дягилева, после полученный песок растворяли в течение шести недель в агрессивной среде Бакулы. Полученный настой смешивался со спиртовым конденсатом и добавлялся наносвет, от чего жидкость начинала светиться красным, синим и зелёным в промежутках. Вот тебе и радужная пена. «Марсианский шомпол» был запрещён в карантинной зоне Земли, в связи с тем, что галлюцинации четвёртого порядка имеют устойчивую тенденцию к социализации, но на Земле его готовить умели хорошо. Расходился товар на ура.

Выпили. Особенностью пива было моментальное расслоение сознания по трем измерениям. Уничка отогнал небольшого сиреневого астронавта в потертом скафандре и устремился к пирамидам на горизонте. Рядом с ним летел следователь.

− А ну-ка, скажи, брат, откуда у тебя блокиратор плазмы? — спросил Орбит, обдав Уничку инверсионной струей.

− Подарили, − вяло ответил торговец. На вершине пирамиды распускался удивительной красоты цветок, из которого рождалась Гея. Он хотел туда.

− За пропажу такой вещицы могут и списать в утиль, по-тихому, − крикнул ему службист, спиралью вращаясь вокруг прямолинейного, как судьба рудокопа, пути торговца.

− Могут, − смиренно согласился Уничка. Гея встала из цветка и руками обняла небо, впитывая из него блистающую синеву.

Раздался рев труб, возможно, страшного суда. Мир осыпался картонками пазла на шахматный столик и Уничка, качнувшись, оказался на кресле из резной фигуры ладьи.

− Послушай, Уничка, у меня к тебе дело! — Рэй Орбит тряс того за руку и пытался уловить совмещение измерений в зрачках с поволокой.

Уничка вынырнул в действительность. Закат окончился теплой земной ночью. Вдохнув полной грудью, торговец ответил:

− Слушаю…