10

Вокруг все мрачно и темно.

Шальные ветры камни обнимают.

А речка только мертвых принимает.

Как здесь тоскливо, как нехорошо…

Но, вот эти глаза пытливы!

Вот мой родной, лукавый лик!

Пусть больше нет во мне той силы,

Зато в его глазах я вижу блик.

О, вот она! Душа моя родная!

О, демон мой, ты удивлен?

Да, я к тебе пришел из рая.

И я тебе отныне покорен!

И вмиг склонил я голову пред ним,

Но он ко мне не прикоснулся даже:

«Не потерял еще совсем свой нимб.

Откуда ты пришел, иди туда же.

Мне лестно, что ты падшим стал,

Но не могу принять сей дар.

Вернись назад, ты все слыхал!»

Мне это было как удар…

— За что же гонишь ты меня?

Неужто мало сделал я?

Я ведь предал родные небеса!

Скажи, еще что сделать для тебя?!

«Прости, но не могу тебя принять.

Тебя мне жаль, не знаю почему.

И у небес тебя я не хочу отнять.

Ведь у тебя есть Бог… Иди к нему…»

К Душе я руки простирал,

А он стоял как изваянье.

О, как его я обожал!

Но для него ничто признанье!

— Прими меня, дитя из ада!

Мне нет больше пути домой,

Ты для меня дороже злата.

Был верен Богу, а теперь живу тобой!

Я на коленях и молю, прими!

Мой нимб и крылья — все сорвал!

Отныне навсегда они твои.

Ради тебя я все предал!

Но почему в лице твоем печаль?

Неужто ангела настолько жаль?

Тогда прими, облегчь страданья!

Это одно мое желанье!

Лицо его явило боль.

В очах я видел то желанье!

Я видел страсть в нем и огонь!

О, демон, ты мне дарованье.

Я на него смотрел как раб,

Склоняя голову перед его великим станом,

А он дрожал, как будто бы озяб,

С болью в глазах как от смертельной раны.

Но вот сменился его взгляд.

В глазах надежда загорелась.

Любовь давно пустила яд.

Пылает в нем теперь, хоть раньше только тлелась.

И вот простер он свои руки,

Я бросился к нему скорей!

Как был тогда я счастлив, духи!

В его улыбке… Я растаял в ней.