Пребывание в неизбежности спящего

На днях из пребывания — вовне —

Той гущи прав и роли — между мной,

Струился долгий трепет — хоровод,

Пока я шёл, сам мучаясь — домой,

Чтоб больше видеть прав, увы, себе,

А может и семье моей, где — вновь —

Не правят толщей выдумок — любовь,

Но гнусный крот топорщится — над ней,

Там плавал много лет и был — никем —

Заброшен в ад фатальности — сквозь май,

Где шёл покорный снег и может — грусть

Скатилась в прошлый ветер — обо мне,

Что стар я стал — ведь много, много лет

Искал себе отдушину — под стиль —

Такой же волей паморока — быть —

Там только неизбежностью — усилий,

Когда на днях там волей, вдруг, мораль

Скосилась в путь пенящейся — среды —

Давать природный блеск и может — грусть

Устало видеть для нептунных — сил,

Что сам живу я вновь и вдаль — души —

Планетный рок мне трепет — потому

Для снов сегодня может стал — глушить,

Что там я стал удушливо под — нить

Всю совесть видеть в прошлом — наяву.

Так слез с гордыни муки — ведь пропав —

Я стал сегодня Альберт в сердце — прав —

Так только жив и многим — понимать,

Что здесь принцесс не видно — будто мать

Оставила мой рок критичной — мглы,

Нажав на треск гордыни, чтобы там

Я сам остался жив и будто — в пыл —

Устроился под смертной волей — игр,

В них вижу только риск — ведь я никто,

Но можно в том и взвесить дух — любви,

Что вечно в казино я день — под склон

Опять, наверно, провожу — сквозь дым

Той мании отвешивать — свой риск,

Направив точный вымысел — под яд,

Где сам — железный говорю тот смысл

И верю в том, чтоб мудростью опять

На том и затмевать одну — печаль,

Ей стал терять друзей — ведь никому

Не хочется терпеть критичный — смех,

Когда вокруг скатились все — под яд,

И может дружно в палубе — орут,

Прикрыв там якорь мудрости — под блеск,

Чтоб быть ночной пародией — нам в путь

Той формы многолетней, где бы — сам —

Я взвешивал свой ветхий смерти — яд.

Тот жизненный оскал пути — под страх

Меня сегодня ночью выжал — в стиль

И я приятно удивился — взять —

Там смело пистолет, чтобы пройти

Опять по Бангалору — вдоль потуг,

Чтоб женский голос мне — однако, сам

Приятно улыбнулся — между звуков —

Машин и сплетней в чудности — продать

Мой ушлый ужас в личности — под роль,

Где вижу много женской плоти — в ряд,

А после сам стою в том — между тьмы,

Ведь в прошлом был я мучеником — ей

И клал так много вредности — подряд

Я сам на ум, чтоб школьником — понять

Ту редкую оскомину, что — вдруг —

Там стиль природный мог бы — повлиять

Уже и на меня — ведь был Нептун —

Мне родственной планетой — между фраз,

Где жил я много лет и старил — глаз

На том конце искусства — видеть шансы

Уже других людей вокруг — себя,

Как смелый аналитик между — форм

Такой любви искусственного — я,

Чтоб рупором потом настичь — заслон

И вынуть форму там уже — другой

Себе внутри — вращаемой тиши,

Чтоб можно было космос — из души —

В том поле черт под натиском — менять,

А может и пленять, откуда — шёл

Мой чёрный дождь из прошлого, увы,

Где жил я лет пятьсот, но из того

Не был премудрой бледностью — всего,

А только Альберт в трудности — волков.

Они сжирали мой поганый — флирт,

Когда я женщин вдоль ума — цеплял,

Но думал, что прельстив — на тишину

Смогу и вредность умолить — клеймя

На том конце искусства — бледно взяв

Там редкий камень в пошлости — вокруг

Той страсти умирать в объятьях — рук,

Пока мужской дозор хранит — печаль.

Я был сегодня автором — той тьмы,

Когда бы шёл сам на работу — вдоль —

Природной боли или под — Луной —

Томил свой бледный космос — о вуаль,

Что прочит Лиза — только явный ад,

Но мучил день и два, как без идей —

Томил пути обратной воли — вспять,

Чтоб можно было обществу — понять,

Что сплю я в тонкой мантии — от дней,

Где Дуглас говорил, что я — никто,

А может он не знал — такой вопрос,

Задать который сможешь — будто врос

В клеймо уже претензий — долгих мук,

Ведь много от подруг устал — и я,

Им много надо, но внутри — семья —

Хранит тот пылкий космос — от утех,

Что был я мужем может — не до смеха,

Там сотню раз и перед сном — вокруг

Я красил свой поток всемирных — мук,

Чтоб точностью раздать причину — им

В такой победе нравственной — души,

Когда не можешь больше — говорить,

А только вдаль стесняешься — дышать

О робкий стиль материи — потерь,

О том, что можно женщин — охранять

И после жизни говорить, как — сам —

Управил бы тоннель любви — к тому

Притворному искусству быть — никем,

Но возле дам не искушённых — тем,

Что можно в роли пошлости — понять,

Как стал бы стар и в малое — окно —

Всё смотришься, там облаком — подняв

Уже и город призрак — между днём,

Что косит вдаль чумой кровавый — мрак

Там души может мёртвых — берегов —

Давно ушедших жизнью слова — дам,

А может и болезни нет в той — тьме,

Но я себя сегодня не — предам,

А буду в казино блистать — нутром

И делать вид, что ночью нет — людей

Вокруг болота в призраке — потом,

Где мухи только вьются в честь — уму

И тянут мерзкий грохот сплетен — вдаль,

Что можешь ты играть судьбой — на вес

Той маленькой истории, где — слез

С картины поколений между — фраз.

Я был один в семье и может — там

Познал всю сущность боли — между дам,

Когда бы мать старалась — упростить

Нептунный берег личности, чтоб мстить

Мне в том всё время в тайне — на пока,

Что ночью от кошмаров там — бока

Слипаются под трещиной — в той тьме

И ноют в пользе личности — в огне,

Что болен я чумой от женских — лет,

Что дамы стали, как зараза — черт —

Играться мне в таинственной — грязи,

А после думать в трезвости, что им

Там мило вдаль живётся — между фраз,

Когда я сплю и на работе — глаз —

В очко мне в том врезается — под хруст

Компьютерной критичности — на грусть,

Где болен только страхом — бытия —

Уже от повторений формы — я,

Как бледный рыцарь в трезвости — тому

Преемственному почерку — ко сну,

Что вижу только полный свет — Луны,

Но воет в том нутро — от тишины,

Как волк внутри готического — дня,

Которому не дали впредь — огня,

Но масло внутрь разлили, чтобы я

Уж сам разжёг костёр любви — ума.

Хотел побегать в личности — тому

Я с Дугласом под майские — огни —

На том конце из города, где путь

Уже не обрывается под — грусть,

Но тащит белый-белый — небосклон

Мне в томный глаз, что очень удручён

Я сам сегодня в пошлости — той мглы,

Где вижу женщин, но всегда — одни —

Они всё время смотрят — мне вослед,

Как будто бы пижон, взрослее бед

Их лечит формой зрелости — пока

Они найдут там разницу — в Богах

И вынут хрупкий стержень — из ума,

Как много лет им требуется — вновь,

Чтоб вычеркнуть ту ревность, как огонь

Любви, к которой лишь они — умрут,

Но станут, как Богини мне — менять

Ту форму сердца или же — пленять

Уже другой катарсис — между стен

И врать в душе с любовником — проблем.

Вот там мне стала Лиза, как оброк

В такой игре гордыни — между строк,

Что лишь была моложе — между тем

Она — так лет на сто и этим зреть

Немного мне хотела внутрь — игры,

Чтоб время проводить, меняя сны

На новый сердца паморок, где — я

Не сплю, но разговариваю — вняв —

Ей ровный ад прозрений — до весны.

Но в той беде не стало мнить — своё

Мне общество вокруг, а только сам

Я стал, вдруг, придираться к небесам

И выше крой могил в душе — хранить,

Чтоб снова отзывался там — Нептун,

Где видит он мой облик синих — ран,

Где цвет тому — преемственнее зла,

Что носит роковой задел — добра

И спать сегодня не даёт — со зла.

Так Лиза стала бредить — между слёз,

Пыталась ездить по курортам — для

Своих тому подружек, чтобы мстить

Уже и для любовника — под страсть,

Где может я не знал бы имя, но —

Искал кровавый облик — как клеймо

И мог бы взять наотмашь — пистолет,

Чтоб вынуть много, много — бледных лет,

А после, притворившись — повернуть —

В глаза своей жене, чтобы примкнуть

Уже к любви другой или — искать —

Себе работу новую, чтоб страсть

Унять на той планете мерных — лет.

Опять я стал сереть, но мой — обед

Не стал сегодня нудным, чтобы — там

Я видел только старые — под стиль

Критерии готовой вдаль — еды,

Не буду только в личности — пленять

Я страх опять лишь растолстеть, увы,

Но буду бегать по ночам — ведь сам

Лечу свой давний космос — в небесах,

Чтоб дамам больше нравиться — тогда,

Чтоб видным быть мужчиной или — в ряд

Искать мгновенной областью — любви

Там только смерти выход, где горят

Подземной неги давние — огни,

Ведь знаю, словно сущностью — вокруг —

Я б видел этот день или — подруг,

Но Бангалор мне таял — между тем,

Что ночью там чума хранила — тень,

Всё время приближаясь — между зла.

Так женский крик был очень — недалёк,

От смерти стало страшно, как умом

Я должен был понять, когда восход

Пленяет тучу в ревности — от дам,

Что мрут они, как мухи — по нутру,

Но сделать больше нечего — ведь мы —

Одни внутри — созвездия войны —

С той пищей вдаль космической, увы.

Как стали, словно Солнце — затухать,

Призвать уже и некого — ведь в мрак

Ведёт тропа реальности — поднять

Там сущность многомерную — в руках,

Где много стало вычерков — на суд,

Но нет людей, а только пропасут

Мне тихие от россказни — дожди —

Ту суть реальной проповеди — ждать,

Что буду жить и тыщу лет — в нутро,

Но там, однако, видеть — не могу,

Как Лизу мне спасти — ведь никому

Так нынче не уладить — этот мрак,

Бардак, что холит призраком — в ночи

Мне мудрый воин древности — почить

За даму сердца, что люблю — её,

Но жить теперь я не смогу — на деле,

Как старый плут, что исподволь, горя

Уже не знаю мелкий прах — людской,

Где словно на работе стало — зря —

Мне думаться в покое — городском,

Что сплю и вижу ужас в той — ночи,

Проснуться не могу, а люди мрут,

Как сам себе хохочет вдаль — Нептун,

Но он не виноват, а просто — плут,

Принявший свой скабрёзный берег — ран,

Так думал долго и ходил — вокруг,

Трясясь и проклиная всё — под треск —

Болезни может мнительной, увы,

Что в каждой от простуды — тишины

Я видел только смерти даль — в руке,

А может чёрный призрак — в потолке,

Что стал бы мне приглядывать — к тому

Призывчивому чувству — обладать —

Харизмой может мнительной, где стать

Меняет облик мудрости — в нутро.

Но Лиза не болела, только — в пасть

Ей также в мир смотрела — эта масть,

Что думала прожить внутри — окно

Возможностей, где долго — под нутром

Она имеет пользу в жизни — всей,

Детей так пять и может — между лет

Уже и хочет выиграть — к любви —

Свой юмор прошлый, где бы — позади

Оставить смерть под умыслом — своим,

В один из дней, когда бы — по нутру

В квартиру там вошёл опять — один,

Мне Дуглас — или в личности к нутру

Спросил тот юмор чести — между дам,

Как сам он прожил мир или — ничей

На том конце из слипшейся — беды,

Где странный проводник — уходит в тень

Уже и для меня, чтоб после — вдеть —

Там юркий космос — над одним чутьём,

Ведь был тот Дуглас — опытным врачом,

Ласкал болезни душу или — мнил,

Что сможет он помочь сегодня — в том

Людской любви, но быстро — отходил,

И прямо вглубь той пропасти — венца —

Он падал в тишь такого — мудреца,

Где риск ему отправить смертный — яд

Был очень в теле маленьким — ведь я —

Сегодня должен долг ему — отдать.

Мы мило побеседовали — в том,

Он мне сказал, что по пути — в мой дом

Он быстро взял коньяк или — в ладонь

Достиг той воли плотности — в огонь,

Как стало смертным поле — между нас,

И тонкий глаз в прообразе — меча —

Мне быстро проскользнул, чтобы молчать

И думать в мерной паузе — под склон,

Где мы в такой надежде стали — вдаль

Уже приятной областью — пытать —

Болезнь людской проблемы или — страсть,

Где дамы умирают в страхах — сами,

Где дамам можно было бы — помочь,

Но гордостью Нептун не видел — ночь,

Светила лишь Луна и яркий — свет

Бледнел мне в том под душу, как ответ,

И в том ответе я уже — под склон

Проснулся в мерной потуге — в ладонь,

Где Дуглас был ровесником — на тон

Моей приметы думать и — хотеть

Ужаться в жизни пошлой, ведь глаза

Там стаяли под формами — в огне,

Где можно было думать или — спать

Внутри любви от чуткости — в окне,

В котором нет под личность — никого,

А только космос или же — мораль,

Которую придумал сам ты — вниз,

Наевшись сладких бургеров — в каприз,

Напившись Колы или же — под страх,

Отняв там в городской среде — магнит,

Чтоб время удержать напротив — плит,

Что смертью рассекают в муках — дам

Мне томно ночи в древности — святой,

Чтоб долго жаждал рыцарь — на покое

Проснуться в белой простыни — углов,

Где каждый может думать или — жить,

Как Дуглас или против смерти — вдаль,

Но стать врачом я не хотел — в огне,

А только был бы яростью — под нить

Такой любви уродливой, чтоб мнить

Ей форму самоличную в тот — мир.

Потом мы мило напились — под ночь,

Устали, и проспав там сутки — прочь

Нашли внутри тот обморок — под нить

Уже другой реальности — хранить

Природу городской тиши — на сон,

Где можно под космической — рукой

Уже бы постараться в миф — играть

Над дамой в чувстве или же — понять,

Что мир придуман не для нас — с тоской.

Наутро был ноябрь или под — смерть

Я долго заходил внутри под — хмель

В квартиру боли в трещине — прожить

Там сонный клич апофеоза — в ноль,

Где томно мухи подлетают — в ряд

Уже кровавой пропасти — ужать —

Свою минуту боли или — ржать,

Что я такой над пропастью — один.

Но власть была сильнее в мир — огней,

Поднялся и под трезвостью — руна —

Увидел, что лежит на том — под мир

Там Лиза в тишь на глубине — окна,

Всё свесившись, а может — между тем,

Подняв немного обморок — под стиль

Уже бы мёртвой пропасти — попасть

В тот мир презренный — для своей души.

Так стал я сиротой на этот — раз,

Один, вдовец и дети в цепкий — глаз

Мне прочат форму ревности — гнедой,

Где может стал тот месяц — роковой —

Последней волей призраков — в ночи,

Что может бы на кладбище — мочил

Я там сегодня и вампиров — в ряд,

Наевшись боли личности — под хват

Такой любви сомнений в жизни — ей,

Там стал искать похожую — на сон

Уже той Лизы или жить — в нутро,

Как облаком болезни, чтобы тьмой

Мне пробыл лик посредственный — один,

Что дамы все мне прежние — сошлись

В том вкупе, как под линию — дождя

И только в серый склон уже — взялись

На мерном окончании быть — в ряд —

Той области болезни в мире — личном,

Но этим заболел теперь — и я,

Страшился сам работы или — ждал

Какой-то воли сущности — под вихрь,

А может провидений в честность — дня

И мне не заходило в сон — смотреть —

В окно такого вечера, чтоб — вновь —

Я думал, как под Лизой стану — в том

Уже — кровавой оттепелью млеть

Над пропастью Нептуна, где — лежу

И в космос может сам — не выхожу,

Ведь мой доселе космолёт — под день

Уже приелся в личности, как — тень,

Который в гараже храню под — яд

И делаю там стиль пародий — в ряд

Над сплошь манерной проседью — огня,

Что буду ждать, как Лиза — от меня

Хотела в том детей — сегодня в душу,

Что буду видеть плотностью — уже

Я тонкий берег страха — между дам,

Найду себе похожую — ведь мне —

Так много лет, но молод в сущность — ран

Я сам на том оттенке старой — тьмы,

Что готика трепещет взмыть — уже

Под редкостью прохлады, где — неметь

Ты сам бы смог, как откровений — смерть,

Что душу покрывает в час — потерь.

Так шли недели, годы, а — война —

В душе моей проникла в смесь — людей,

Но дамы — будто чувствовали ад,

Что в душу мне крадётся — от потери,

Я как бы спал в ничтожности — своей,

Потом, не открывая смертью — глаз,

А муки проводили в счастье — фраз —

Там долгий трепет ревности — людей,

Но Альберт был не нудным — от войны

С самим собой, а только — отводил

Он взглядом мерный облик — каждый день,

Что стал теперь директором — на тень

Спокойной жизни — или же любил —

Тщеславный рок, а может — спал, увы,

На том лице кромешной воли — быть —

Немного сумасшедшим в форме — лжи,

Всё время врал себе или — под зной —

Там мучил Анжелику — взять свой нимб

И просто выть от разницы — поверий,

Что глупостью не может выжить — весь

Удел один — мой должный унисон,

Нажав на полный блеск такой — Луны,

Где может поженился в час — на кон

Строптивой боли вечности — войны —

С самим собой, что стал немного — пьян,

А может бредил в страхах — между дел

На том конце исчезнувшего — горя,

Где серый склеп мне проводник — потерь,

Но тешит в скалах тот костёр — любви

Мне тонкий боли сызнова — маяк,

Что вижу, где один стою, как — вспять —

Уж стал на том конце иллюзий — в мрак

Я личностью тщеславной, где бы — ад

Наполнил душу в пылкости — моей,

Наполнил кровью прошлой — весь наряд,

Что сам я надеваю в ритмах — дней

И там корю под призраком — невест,

Что стали приходить под час — из глаз,

Когда я сплю и вижу — каждый раз —

Там свадьбу вновь за свадьбой — между лет.

А может мне приснился этот — бред

И нет там никого под сонной — мглой,

А может стал я ревностью — седой,

Как в том отживший путник — проводник,

Как Дуглас говорил мне в той — тиши,

Что в нём лишь умерла надежда — и

Там страшно умерла сестра — на ряд

Такой болезни в ревности — искать

Прогнивший пепел личности — опять,

Я думал выпить яду — между мглой,

Так мучил поводырь в противных — снах,

Что снились лишь кошмары или — я

Уже превратно понимал там — крик

От женской боли в личности — святой,

А может в теле редком, где — долой

Уходит жизнь и тают формы — дня,

Что стали бередить вокруг — меня.

Так жизнь крутилась и почти — на рок

Я выменял себе там целый — срок —

Уже наевшись отношений — в честь,

Что лет семьсот прожил и — потому

Мне горестно указывать в том — явь,

Где сам лишь этот мир — не вознесу,

Но словно бы Нептун позвал — опять

Меня под слой кровавой боли — мнуть

Ещё один ответ в такой — тиши,

Где было много жён, но нет — внутри

Той Лизы — между личностью пустой,

А может прахом в форме — городском,

Где словно отлюбил бы смерти — роль,

Но стал вдовцом и смыло — по нутру

Мне терпкое предание — в том жить

Уже бы может к счастью — одному,

Ведь сам я вновь не щупал — этот мир,

Но видел прошлый мрак и — говорил,

Как окна закрывают к чести — дней

Мне лица прошлых мудростью — людей,

Где снова там за окнами — мороз,

А может осень в личности — простой,

Где Альберт носит призраки — в нутро

И жить не может на кону — простой

Претензии — за тяжестью во мгле,

Скупой любви над нежностью — в руках,

Где слишком стал бы правильным — порой,

Но видел только обликом сам — мрак,

А после видел сон в квартирном — дне

И он мне снял мой вечности — поток,

Как будто бы я замертво — не смог —

Ужаться в личной проповеди — лет,

Но думал, что проснусь долой — опять

И Лиза мне постелет снова — стиль

На кон уже пародии — людской,

Где можно жить и приструнить — на миг

Там только мелкий космос, что — горит

В тисках — мой древний опыт и один

Я был бы жив в той роскоши — чутья,

Как сам пророк и нежить — между я,

Где может говорю уж — не один,

А кто-то через вечности — тот мрак

Мне снова поставляет слово — в срез,

Где формой может сам я — одичал,

Как серость под уступчивой — моралью,

Где я ложусь на опытный — диван

И только телик смотрит — на меня,

А я смотрю в ответ ему, как — дам

Сегодня привидений личность — в путь,

Прождав там редкий оползень — зимы,

Пропив сегодня душу или — в грусть,

Прождав до лета личностью — войны —

Там смертный облик за такой — тюрьмой,

Где Альберт укрывает страхи — вдоль —

Уже за сном, в котором — видит тень

И лечь не сможет утром — на диван,

А мирно побежит, заправив — лень —

Уже так на работу, чтобы — ждать

Свой сон опять нездешний или — мнить,

Что завтра не пройдёт там ветер — мне

На кон любви обычной, где — мораль —

Не стала — в человеческом обличье —

Той Лизой — или смертью в белой мгле,

Чтоб формой над критичностью — во мне

Она бы — разнимала смерти личность.

Что мать мне мстила или же — ничей

Я был ей должен, как никто — в уме,

Где снова говорить не стану — в миг —

На том конце искусства — в проводник,

Где жить я не смогу в той форме — лет,

Как серый аист или же — под бред,

Как серости смычок, чтобы — блистать

В своей сегодня фирме — словно страсть

Меняет долгий казус над — победой,

Я ей был должен в снах, меняя стиль

Уже прожитой жизни в той — беде,

Я был немного должен в мир — поднять

Там личность многомерную — в огне,

Но сам сгорел, как опытом фитиль,

Что знает путь мужской слезы — ума,

Что может видеть областью — вины,

Где страх проводит исподлобья — зла

Мне только форму демона — прождать

Ещё немного лет в той боли — лиц,

Но женщин много настоящих — всласть

Прожить ту древность общества — в уме,

Проспать и вновь под яростью — руки

Увидеть только блики — в том с тоски,

Что стало в небе холодно — летать

И даже серым ангелом — под страсть,

Где волей не болит сегодня — день,

Он стал уже последним мне, что вдруг,

Почувствовав свой смерти — проводник —

Я вынул в том сигару, чтобы — в путь

Отправиться от личности — по миру

В космический предел, где между мной

И дамой сердца — нет теперь игры,

Нет пропасти предвзятой — быть уму —

Там смертью вдаль, меняя — тишину

На редкий боли мерзости — магнит,

Уснул и стало страшно мне — в ответ,

Ведь сам не знал, как много мне — и лет,

Но помнил только ветхости — мораль,

А может спящий стал терпеть — вину

На том конце искусства — к одному —

Притоку форм планетной — глубины,

Где вижу только обморок — под явь

И мне немного жалко женщин — в том,

Что странно там родились — отродясь

Они — в такой посредственности глаз,

Они — внутри притворства каждый раз,

Как мог учить их мелкой — тишине —

Я сам внутри, а может не по мне —

Играться в том и с личностью — такой,

Но выше был искусства и — под вой —

Я стал опять так молодым — в тупик

Взрослений больше мужества, что крик

Теперь мне вечно происходит — в рой

Давно в тоске уснувшей боли — глаз,

Давно прогнившей юности — прожить

Секунду больше бренности — в любви,

А может поколений к страхам — пить,

Но стало мне опять внутри — под явь —

Уже, как тридцать лет — и под окном

Стою всё и смотрю, что может — мать

Ругать меня сегодня будет — в жизни.

Но молодость моя, что лист — внутри —

Не будет редкой гостьей — из окна,

Я видел только пустоту — вдали

И видел может Лизу — в той глуши,

Где падать бы не стала мне — на явь

Тогда бы в жизни, чтобы видеть — май

Уже под формой мистики — в тот ад,

Что стал внутри моложе, как — забрал

Бы сон в такой бы личности — теперь,

Вот, жизни я могу тот вихрь — ума —

Сегодня повторить, когда б — тюрьма

Настала в мерной боли мне — уснуть

И может не проснуться или — выжить,

Но время странно поднимало — сны

И вглядывалось и вечный скол — порог —

На том не оконечной боли — личности,

Что сам бы мог бы быть себе — пророк,

Но был немного пьян и внутрь — вина

Опять впитала редкий скол — на миг,

Я вижу, вдруг, там женский трепет — лиц,

И мне идёт навстречу, как — война —

Дарина, чтобы выделить — любовь

На том конце несчастья — может внутрь,

Что буду проживать одну — любовь

Опять я лет пятьсот, а может — струшу

И выйду в том ответе — между мглой —

На свете первозданном в тишь — огней —

Я быстрым ветром нежности — в углу

Такой проблемы может — между ней

И старостью души, когда бы — стал

Я быстро уставать, где прожил — сон

Прошедшей жизни, чтобы — повторять

По кругу новый ад пути — под склон

Уже притворной смелости — быть здесь,

Как формулой пророчества — ответ,

Как свет, в котором Лизы — больше нет,

Но есть Дарина и в любви — покой —

Наверно мне настанет в путность — глаз,

Что видит в том Нептун — в который раз

Я быстро нахожу свой час — ночной —

На том конце искусственной — болезни,

И в том она мне — пошлости мораль,

Что буду в казино играть — теперь

Всё время я, чтоб эхо — затмевать

В картине сложной древности — поверий,

Где женщины там стали мне — на смысл

Теперь не умирать, а просто — ждать,

Когда бы вышел в нить такому — ветру

Я сам в душе серьёзностью — под стать

Сегодня городского в тон — пижона,

А завтра в путь мужчины — хоть куда,

И Бангалор там радовал бы — смерть,

Не сразу останавливаясь — млеть —

На том конце искусства, чтобы — стать

Там признаком существенным — ведь мы

Лишь только тени внутренней — войны

От личности вопросов — полюбовных,

Где можно в душу смело — задавать —

Вопросы странной пошлости, увы,

Где старым я не стану, но — вокруг

Там душу залечу, чтобы — под звуки

Казаться большей разницей — потерь

Себе — на том конце приятной мглы,

Где можно видеть стены — целый день

В той воле жизни — словно бы тюрьмы,

Где сам не стал бы вечностью — крутой,

Не стал Царём иль праздником — на миф,

Но видел лишь глазами зов — чудес —

Внутри такой вот личности — прожить

Уже и суть другую, чтобы — в жизнь

Капризничать под маменькин — уют,

Глотать теперь и слюнки, где не врут

Мне поздней ночи потолки — на жизнь.

Когда смогу бы стать уже — на кон —

Я лучше — или видеть вдаль души,

Что станут там друзья мои — под вихрь

Строптивой формой ревности — внутри,

Задолго до того, что сам я — врал

Себе бы в том во сне или — корил,

Что жизнью стал «Никто», но потому

Я в теле может важностью — несу

Тот формой день и к смелости — уже

Там был бы сам, как мерой — на поклон —

Вампиром — или ревностью упасть

Внутри комичной формулы — над страстью

Сегодня повторений в жизни — той.

Она не проходила в счастье — дней,

Но ждал я Лизу в личности — своей,

И вот, когда прошло там дней — уже

Так много, что не нужен — по себе —

Я сам, и лучше б в ревности — уснул

Сегодня в отражении буйных — слов,

Я встретил там любовь опять — долой

От старой боли личности — со строк,

Подняв там розы между лет — теней,

На кон тому космической — души,

Где мне сказала Лиза, что — ждала —

Она сегодня встречи в том, где — жизнь

Меняет правом личности — печаль —

На внутренний оттенок смерти — лишь,

Мне будут поздней ночью — говорить

Оттенки форм взросления — манить —

Ту ревность от последней дамы — вдаль,

То облако от смерти жить — уже,

Как загнанный в тупик природой — хлам,

Где много отражений вижу — здесь,

Где странно верю в пошлости — ценой

Я только в смерть, как малое в себе,

Что был бы этим инородно — злой

И падал в личность или же — хотел

Упасть в тот облик мира — между зла,

Но женский яд закончился — под хмель,

Не знал, что лучше умереть — подряд

Иль вызнать прошлый мир, где говорят,

Что Лиза стала старше для — меня —

Так лет уж на пятьсот или — на раз —

Уже и больше, но в толпе — под зов —

Пленять такой вот ревностью — огня.

Мы были долго в мутной форме — фраз,

Потом мы стали мучиться — под вихрь

И дама снова умерла — под глаз,

Но в этом мире проводницей — форм —

Вернулась к личной просьбе — для того,

Чтоб стали мы ровесники в том — сне

Ничтожества из призраков — по мне,

А может красноречия — под склон —

Такой вот боли личности — поднять —

Бокал уже — за сущность от веков,

За образ от Нептуна, что — пропал —

Бы сам теперь я в близости — огня

В минутной боли, даровавшей явь

Мне в стиле вечной проблеском — весны,

Что мы должны быть вместе и — опять

Вести тот путь взросления — теперь

На дивном космолёте между — мглой

Вокруг любви планет, а может — в той

Посредственности дальней боли — глаз,

Где много мук, где не уводит — нас —

Романтика — в конечной глади форм

Той временем оконченной — болезни,

Где много, много стало бы — людей,

Но нет цены от пропасти — твоей,

А только дух на поколении — сплетней.

Они сегодня думают, как — сны,

Одни мелькают в чистой боли — вниз,

Чтоб видел этим глазом вид — судьбы

В последний раз я замыслом — на вихрь,

Себе уже оконченной там — тьмы,

Где стал инопланетной формой — стен,

Но выпустил посредственность, увы,

На край своих надежд, когда бы — смел

Я стал сегодня с женщиной — в глазах,

Я вдел бы редкий оползень — в тот день,

Что Лиза снова стала мне — пленять

Тот меткий диалект и может — взять

Могла бы часть души — без никого,

Притронувшись, как образ — между той

Отсроченной алмазной — темнотой,

Где космос заполняет время — в прошлом,

Где мы стоим там вниз и видим — жизнь

Сквозь бледный стиль претензии — на явь,

Где можно только думать или — вдаль

Хранить моральный обликом — портрет,

Что стал я молодым, когда бы — рябь

На том сгустилась или же — прошла

Внутри капризной женщины, чтоб там

Играть сегодня смерти близкий — хлам,

Но лично не болеть внутри — беды,

Как редкий облик ревности — пройти

По кругу поколений в смертном — дне,

Проспав всю вечность или же — на дне,

Поймав сегодня долгожданный — мир

Внутри фантомной боли — между игр,

Их стало очень много — ведь прожил

Я также лет пятьсот, но — не могу

Уснуть теперь и мало вдаль — в лице

Несусь, чтобы обнять культурой — фарс,

Чтоб стиль свой приобщить — под никого,

Где дать я должен смерти — этот ад,

Где может мне присниться — только мир,

И он один там будет мне — богат —

Над смелостью любви, что не хочу —

Увиливать в том ритме глаз — своих

Я в каждой доле ревности, но — мчусь

К любимой даме сердца, где — лечусь,

Как Дуглас мне когда-то — говорил,

Что тайны могут спрашивать — века

О робости внутри своей — беды,

Где можешь видеть волка — только ты

И призрак в том под смелостью — ума.

Он стал мне ровной болью — между глаз,

Я спал нещадно и корил — свой путь,

Но Лиза улыбалась — невпопад,

И что-то томно объяснить — хотела,

Когда я знал любовников — на мир

Так всех её, что волей — сохранил —

Там редкости портрет — из никого

В пустой доселе комнате, как — вор,

Где мог бы тайно проводить — в тоске

Я тот же день и серый скол — под миф —

Уже другой реальности — сквозь мир,

Где готика мне дышит ночью — в глаз,

Как космос в старой вотчине — на раз —

Опять бы разговаривать и — пить,

Но может не коньяк, а для — любви —

Немного бренди, чтобы — не хворать

На том конце искусства, чтобы дать

Себе немного проповеди — бледной,

Когда ей много лет и нежит — вдаль

Твой космос — лучший мир без никого,

А ты не можешь выдумать — мораль

От личности искусственной — в нутро,

Где только воет ветер — без чудес,

Он — новый вдаль симптом тебе прожить

Ещё так лет пятьсот, чтобы — понять

Кто ты такой на свете этом — в мире,

Как можешь говорить сегодня — сам —

Ты формой многомерный вид — чудес,

Где Лиза — не притворная мадам,

А космос — не проверенный ответ,

А вдаль твоя досужая — как тень,

Капризная придирка быть — как все,

Но вдеть тот космос в личности, увы,

Сквозь мелкий фарс и близостью — себе

Рассматривать какие формы — тени

Несутся в ритмах мифа — между мной

И женщиной, в которую — влюблён

На этой воле встреченной, как — день

Сегодня привидений сделать — боль

Посредственностью или же — унять,

Приняв таблетку страха — между лет,

Где мне не нужен образа — портрет,

А нужен только близкий облик — дамы

И сон, в котором сам в неё — под яд

Я вижу сладкий берег в стиль — миров,

А там Нептун клокочет — и подряд

Ведёт спокойной гордости — мораль,

Я сам в неё поверил бы — в ту тьму

И вышел в пробной версии — на кон

Уже придирки личности, что — сплю,

Прижавшись к даме — на такой болезни.