Ультрафиолет

С тех пор, как мир сместился к ультрафиолетовому спектру, жизнь заметно изменилась. Всё, что раньше казалось цветным, стало одинаковым. Даже Солнце представляло из себя кварцевый шар, смотреть на который было ровно также небезопасно, как на экран телевизора, или цветы на траве. Если сама трава оставалась вполне обыкновенной, только серовато-фиолетового оттенка, то соцветия в большинстве своём резали глаз языками фиолетового пламени. То, что хорошо видели пчёлы, теперь воспринимали и мы. Только нам это не приносило радости.

Глаза жгло непереносимо, для выхода приходилось надевать плотно прилегающие очки. В помещении было полегче, но картинка та ещё. И никакие ухищрения не помогали. Лучше не становилось. По крайней мере, не намного лучше.

Джейн, моя девушка, плохо реагировала на этот цвет, и мне приходилось часами разговаривать с ней по телефону или, улучив минутку, ехать к ней на другую сторону города. Стоит ли говорить, что светофоры при таком освещении были практически незаметны?

— Ну давай сходим куда-нибудь, хоть в кино.

— Нет. Ты же знаешь, я не выхожу.

— Там же темно, — я усиленно крутил руль, зажав телефон между плечом и головой.

— Не важно, — обречённо вздохнула она. — Фильм всё равно получается хуже, чем чёрно-белый, а до кинотеатра надо ещё добраться. Не пойду! — фыркнула она и бросила трубку.

Вырулив на перекрёстке, я притормозил у ближайшего киоска. Газеты обещали пасмурную погоду. Это хорошо. Есть шанс вытащить её хоть ненадолго.

Джейн встретила меня в чёрных очках, набегающем на них платке и глухо застёгнутой одежде. Поцелуй в щеку не достиг цели: она извернулась и отстранилась.

— Что случилось? — взглянул внимательно. Джейн задрала рукав. Синеватые пятна покрывали кожу.

— Ещё меня тошнит, иногда рвёт, — она бессильно опустилась в кресло. — И что-то с почками.

Я присел рядом, взял её руку:

— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.

— Хоть в скафандре ходи, — она глубоко вздохнула и опустилась мне на плечо.

— А я хотел тебя пригласить выйти. Пока пасмурно.

— Не хочу. Осточертело всё. И этот цвет!

К вечеру мне удалось её успокоить, а на следующий день, не раздумывая, я отправился в магазин.

— Милая, я дома! — дверь была открыта, и я вошёл, заранее проверяя, всё ли в порядке. Обшарил взглядом все закоулки, но Джейн не нашёл.

Оказалось, она сидела в ванной, наглухо завернувшись в плед, при выключенном свете, обхватив колени и слегка покачиваясь.

Я опустился к ней:

— Милая! Сейчас, когда весь мир катится в трамтарарам и целая проблема выйти из дома, я прошу твоей руки. Переезжай ко мне, тогда тебе больше не нужно будет никуда выходить. И прими вот это, — я раскрыл коробочку и протянул кольцо. В призрачном фиолетовом свете оно вдруг засияло чистым золотым блеском.

Глаза Джейн удивлённо распахнулись, и она, в изумлении уставившись на кольцо, потом на меня, выдохнула:

— Да.