Сердце города

«Осторожно, ведутся работы!»

Надпись была нестандартной. И висела в необычном окружении. Мы как привыкли? Бетонный забор или ограждение из сетки, и на нем подобная надпись, сделанная ровными буквами. И всем всё ясно, хоть и не сказано ровным счетом ничего. Какие работы? Кто ведет? Зачем? Что там, за забором? Людям, в массе, не важно. Кому интересно, смотрят на соседнюю табличку. « работы по **** ведет компания **** срок от и до»

Я остановился у необычной площадки и стал искать вторую табличку. Наровном, хороша растянутом виниловом баннере, представляющем одну из «стенок» ничего подобного не было, только эта надпись «Осторожно, ведутся работы». Пришлось обойти площадку по периметру. Две стороны были идентичны первой, зеленый ровный баннер и надпись на нем, а вот последняя несла на себе несколько отличий. Та же надпись, но нанесенная не в центре, тот же винил баннера, но закрывающий не всю стенку. По центру располагались ворота, напоминающие два больших полых пластиковых блока, висящих на столбах. Возле ворот стоял контейнер, вроде тех, что привозят под строительный мусор, только внутри эмалированный, белый и идеально чистый.

— « Странно» — промелькнула мысль, — «очень странно».

Мимо, как ни в чем, ни бывало, сновали люди, не обращая внимания на выходящих из ворот рабочих в странных комбинезонах, выносящих большие мусорные мешки. Все спешили по своим делам, и никого не волновала странная, будто кровью написанная надпись: «Осторожно, ведутся работы».

Я простоял больше часа, в надежде увидеть хоть что-то в щель между створками ворот, но безуспешно, а подойти поближе почему-то не решался. Контейнер заполнился, за ним приехал небольшой белый грузовик, со странной эмблемой на дверце: большой кранный крест и черный силуэт трех домиков в его центре. Фыркнув, он затащил набитый мешками ящик себе на площадку, водитель аккуратно растянул чехол поверх контейнера, и грузовичок еще рз фыркнув уехал, уступив место двум фургонам с тем же логотипом и надписью «санитары города». Я не удержался и подошел к водителю одного из этих фургонов.

— У вас закурить не будет? — чтобы как-то завязать разговор, спросил я.

— Да, пожалуйста, — он протянул мне папироску и усехнувшись спросил. — Недавно в городе? Любопытствуете?

Я смог только кивнуть

— Пойдемте, всё равно узнаете. Здесь все знают. Это не тайна. — проговорил водитель, отодвигая одного из рабочих. — проходи.

За стенкой из зеленого винила зияла дыра в дороге. Вынутые из своих мест плиты лежали стопками вдоль стенок площадки, а в открывшейся дыре мерно пульсировало Нечто. Огромное, темно красное, оно сжималось и набухало раз за разом, гоня непонятную жидкость по эластичным трубкам, уходящим под улицы города. Среди них ходило два человека, в зеленых халатах, и внимательно что-то замеряли, остальные готовились закрывать отверстие.

— Это что? — я смотрел на нечто, зная ответ, но надеялся услышать что-то иное.

— Это? Сердце, сердце этого района. Когда-то было сердцем небольшого селения, теперь одно из сердец нашего города. Начало барахлить, шутка ли, три сотни лет без осмотра, заросло дурным мясом, пришлось оперировать. — Водитель вывел меня за пределы операционной. — Такие дела, вот. Не удивляйся.

Я простоял еще почти час, дожидясь, пока уедут эти санитары, забрав свои ограждения, а после лег на питы, прижавшись ухом у камню.

— Тук…Тук…Тук… — ровно стучало что-то в недрах площади. И город перестраивал свой ритм под эти мерные удары. Сердце выздоровело, и суета ушла с улиц.