Ништяки

— Я в космос в этом не полечу.

Донзо сбросил драные кроссовки с полуоторванными подошвами. Ао поморгал фасеточными глазами на босые ноги подростка и прожурчал охранникам:

— Обувь.

Офицер кивнул одному из солдат и протянул к Донзо руку. Ладонь его была шершавая и горячая, будто саманный кирпич на солнце, но когда она просто ложится на плечо, а не бьет с оттяжкой по лицу, — ничего, терпимо.

— Нет, — Ао качнул головой. — Принесите. Лично.

В плечо Донзо впились совиные когти, потом разжались. Офицер развернулся к штабу и темно-зеленой крапчатой рыбой, заглотившей блесну, пропахал толпу из двухсот настороженных подростков, не сводящих глаз с Донзо.

 «Вот бы и правда — крючок в рожу, да на хорошей скорости по асфальту...»

 Донзо втянул жаркий воздух и медленно выдохнул.

 Ао покачивался и что-то мычал в ожидании.

 — Хорошо, очень хорошо, — одобрительно булькнул он, заметив, как Донзо машинально выбивает ритм пальцами по бедру. — Ты уже понял: что нравится нам, должно нравиться и тебе.

 — А война вам нравится? — Донзо покосился на охранников. Этим нравится, еще бы. Час назад Ао сказал: собирайся, я обменял тебя на разные мирные бытовые… как там у вас говорится? «ништяки»? Следом прилетит большой корабль и выкупит остальных человеческих сироток.

 — Нет. И у вас ее скоро не будет. Вы же все люди, а своих убивать нехорошо.

 «Своих? — усмехнулся про себя Донзо. — Ну-ну...»

 — А там, у вас, я могу быть разведчиком, как ты? — спросил он.

— Тебе всего четырнадцать. Станешь, когда вырастешь.

— И я полечу к разным планетам? И мне дадут такую же крутую штуку? — Донзо ткнул в наруч Ао, переливающийся желтыми искорками. — Ты говорил, это расчищатель пути, да? А можно примерить?

— Ты очень смешной. Это хорошо. Держи.

— Ух, ништя-ак!

Донзо окинул цепким взглядом напряженную толпу мальчишек и сглотнул. Он отлично помнил, что Ао показывал военным на лагерном плацу… Одна кнопка — и вокруг Донзо вспыхнуло силовое поле. Вторая — и прибор пискнул, выдвинув трехгранное рыльце и плеснув в ближайшего солдата упругим желтым лучом. Солдат, не успев даже вскрикнуть, обрушился горячим пеплом, и двести подростков кинулись на охранников — рвали, били, кусали...

— Нет! — визжал Ао, колотясь в силовое поле. — Что ты делаешь?!

— Проваливай! — ощерился бледный Донзо, уничтожая охранные вышки вместе с постовыми. — Выменивают они нас, понимаешь. Мы не какие-нибудь там ништяки. Сами здесь разберемся. По-свойски.

И Донзо сел, прикидывая, подойдут ли ему солдатские ботинки.

Идти на войну босиком он не собирался.