Урод

Серые тучи медленно волоклись по небу, обильно поливая потемневшую мокрую землю. В скопившихся кое-где лужах виднелась только муть. Дороги давно не обновляли, из-за чего изредка можно было заметить проступающие куски серого асфальта. Да и те утопали в грязи всё глубже. Никого это уже не интересовало. В небольшом поселении довольствовались малым, как и в многих по-соседству.
Темное небо создавало впечатление, что сейчас уже вечер, хотя было только раннее утро. Тяжёлые капли барабанили по крышам домов, падали на стекла окон и оставляли после себя водяные дорожки, чем-то напоминающие слезы мальчика, которые медленно стекали у него по щеке.
— Ну парень… крепись… ты же уже взрослый, — проговорил стоящий рядом мужчина.
Мужчина сам был в ужасном состоянии, казалось он держался из последних сил. За час до этого он опрокинул стопку водки, чтобы хоть как-то себя успокоить.
В метре от них зияла яма. Туда в скором времени поместят тело их жены и матери. Людей на проводах в последний путь собралось немного. Родственники не смогли приехать, видимо предвидя будущие хлопоты. В основном были соседи, знакомые и коллеги по работе.
— Она была хорошим человеком, — сказала женщина рядом.
— Да-а… такая молодая, — пустив слезу, промямлила бабка.
Мальчик неотрывно глядел в пустоту могилы. Её чернота пугала, воображение рисовало картину, что вот-вот из нутра ямы вылезет огромный червь. Но мальчик Степа продолжал молча смотреть туда, не проронив ни слова. Его итак не хотели брать на похороны. Теперь он понимал почему.
" — Я хочу увидеть маму в последний раз, прежде чем её не съедят черви, — говорил он отцу в то утро.
— Что за гадости ты говоришь?
— Мне это Митя сказал. Сказал, что там живут черви, и они съедают тех кто туда попадает.
— Ладно, — вздохнул Алексей, он слишком устал чтобы спорить. — Одевайся. Только пообещай, что больше не станешь слушать этого соседского паршивца".

Через сорок дней, по традиции, накрывают стол в память умершего, тем самым окончательно простившись с ним. В этот раз гости сильно выпили. От алкоголя, который не заканчивался, хмурое лицо Алексея постепенно расслаблялось. Боль стала отступать, но возникла какая-то необоснованная агрессия.
— Она просто сдалась и перестала бороться, — вдруг сказал Алексей.
— Нельзя ругать умерших, — отчитала его всё та же бабка.
Алексей рассеянно взглянул на бабку, давая понять, чтобы та не лезла. С той минуты настроение у собравшихся переменилось. Разговоров поубавилось, как и вопросов. Вскоре все разошлись.
С того дня Алексей решил, что злость ему приятней, чем скорбь, а если поддать ещё, то можно даже забыться. Отложить проблемы на утро и справляться с головной болью. Он пил сразу после работы, постепенно повышая градус, затем выходные в придачу.
"Никому мы не нужны, сын", — любил повторять Алексей Степе.
Мальчик лишь угрюмо мотал головой, с каждым днём становясь более замкнутым, тихим.
Единственной отдушиной Степы стали его друзья, поэтому он часто оставался у них, чтобы не мешать отцу.
Даже взгляд с упреком уже не останавливал Алексея. Пусть тот и находил отговорки, чтобы выпить. Нечто вроде: "чтобы согреться", "болит голова", "сегодня праздник", "сегодня плохой день", "мне надо заснуть". Список можно продолжать до бесконечности.

***
— Степа, это правда? — участливо спрашивала тетя Марина, мама его друга Гриши.
— Да, — печально ответил Степа.
— Ну надеюсь, там будет хорошо, — пыталась подбодрить его женщина.
— Ты же будешь приезжать к нам в гости? — спросил сам Гриша.
— Может буду.
Мальчик, едва оправившийся от потери матери, не хотел больше перемен, но кто прислушается к мнению ребенка? Степа втайне все же надеялся, что тетя Марина окажется права…
Переезд, как говорил отец, был вынужденной мерой, а дом, который у них будет после продажи, пусть и меньше, зато за ним легче ухаживать. Только кто вернет мальчику друзей?

Уже ноябрь. Земля уступала перед натиском наступающей зимы. Грязь на размытых дорогах покрылась тонкой коркой льда. Холода всегда добираются до деревень и поселков быстрее, чем до городов.

Поселение не отличалось красотой. Большая часть домов пустовала. Их разбитые окна напоминали мальчику пустые глазницы мертвеца. Новое жилье располагалось на самой окраине. И оно никогда не сравнится с тем ухоженным домиком, в котором они жили раньше. Краска облупилась, доски где-то прогнили, между окон застряла паутина, сад за домом порос бурьяном. Посередине всеобщей картины росла старая береза. Когда-то славяне считали это дерево приносящим удачу.
Алексей приобнял сына и ободряюще заявил:
— Ну-у, немного краски и будет не хуже чем в нашем доме.
— Не будет, — ответил мальчик.
Состояние Степы снова стало подавленным. Несмотря на первоначальный настрой отца, дом не сильно изменился. Поначалу он честно пытался покрасить дом, но надолго его не хватило. Степа же не хотел в этом участвовать. Ему было всё равно.

Прошло полгода.
— Где ты, сопляк?! — надрывался Алексей.
За последние несколько месяцев он совсем запустил себя: щетина недельной давности, мешки под глазами, замызганная одежда, всклокоченный вид. Его выгнали с работы, но пить он от этого меньше не стал. Чем больше он пил, тем больше терял рассудок. Иногда Степа даже прятался от отца в соседнем заброшенном доме. Он перестал ходить в школу, потому что там над ним потешались, из-за его бедности и странности. Ребенок совсем замкнулся в себе, не пуская никого в свою несчастную душу. Друзей он больше не завел, так как избегал общения. Школьная программа в голове не держалась. Степа думал только о том, как он вернется домой к вечно пьяному отцу. Ему было страшно. Иногда сердобольная соседская старушка подкармливала его. Только этого было недостаточно. Он слишком долго оставался наедине со своими печальными мыслями.
— Верни то, что ты взял паршивец!
Степа выкрал у отца найденную бутылку, в надежде, что лишившись алкоголя - тот успокоится. Только всё напрасно. Алексей поймал мальчика и избил.

***

Степа посмотрел на свой стол, на нем стояла фотография мамы. Скоро год как её не стало. На цыпочках мальчик пробрался в комнату, где спал пьяный отец. Кулачки Степы сжались при виде ставшего уже ненавистным человека. На лице мальчика стали проступать следы от удара. В грязной комнате неприятно пахло, а в руке отца еле держалась не потушенная сигарета. Степа не раз выкидывал её, но теперь лишь равнодушно смотрел, зная чем это чревато. Он спокойно пошел к себе в комнату. Сжимая в руках фотографию мамы, он сидел, долго глядя куда-то в пустоту. Его мысли были далеко… от задымленных комнат, дым вскоре стал огнем. Громкий протяжный крик Алексея заглушил рев огня, а Степа потерял сознание, надышавшись дыма.

Запах дыма продолжал забиваться в ноздри.
Мальчик очнулся от нарастающей боли в щеке.
— Больно, мне больно.
В глазах всё ещё было темно.
— Терпи мальчик, сейчас вколю ещё лекарства, — сказал женский голос.
Степа забил руками. Вытекшая было слеза обожгла щеку ещё сильнее. Мальчик снова потерял сознание.
Он лежал в больнице, мучаясь от непомерной боли, день за днем. Вскоре ожоги покрылись корочкой. Ещё через время стало немного легче. От движения лица на щеке корочка трескалась, но он прошел и через это. Ему рассказывали, как геройски его вытащили из огня. Про спасение даже написали в газете. Мальчик продолжал избегать общения. Он стал ненавидеть человека, который его спас и врачей ухаживающих за ним. Степа хотел к маме, но взрослые как всегда решили за него.
Он посмотрел на себя в зеркало:
— Урод, какой же ты урод.
Огонь оставил ожоги на правой стороне лица и задел шею.
После больницы никто из родственников не захотел забирать Степу. Его отправили в приют. Там над страшным молчаливым мальчиком издевались.
— Тебя только в шоу уродов показывать.
Степа в итоге сам стал страшным, научившись давать сдачу. "Либо ты, либо тебя."— вот что уяснил парень.

В 15 лет он убежал из приюта. В тот день, "как тогда", было холодно. Но Степа побоявшись, что его станут искать — брел пешком. Земля промерзла, а лужицы покрылись льдом. Парень шел, подгоняемый ненавистью снова оказаться там. Он хотел домой. Там где было хорошо и тепло. Где ещё осталась память о прошлом. Степа ещё долго блуждал в темноте. Куда идти? Обессилив, он упал на дороге. Перед глазами показался тусклый свет из окна.
Затем кто-то потянул его за куртку.
— Мальчик, ты живой? — спросила старушка.
— Очень холодно, - стуча зубами еле выговорил парень.
— Пошли к огню, обопрись об бабушку.
Бабка помогла Степе зайти в дом. Посадила у печки, накрыла теплым одеялом. Угостила горячим чаем. В комнате было по-деревенски уютно: деревянный стол, стулья и большая белая печь.
Когда Степу начало клонить в сон от долгожданного тепла, бабушка помогла ему залезть наверх печи. За занавеской находилась специальная лежанка.
— Это самое теплое место, поспи милок, — проговорила старушка, собираясь уходить.
— Бабушка, — окликнул ее парень. — Пожалуйста, не говорите никому… про меня.
— Да кому ж я ночью скажу? А ты чай от родителей сбежал?
— У меня никого нет, я приютский.
— Сиротка. Надо же. Поспи, потом расскажешь. Поздно уже. Не скажу никому, не бойся.
Так бабка Антонина, разрешила пожить у нее. У нее никого больше не было.
— Муж мой умер давеча, а дети уехали. Никто уж не навещает. Ждут видать не дождутся, когда помру, — так рассказывала она про себя.
Степа лишь тихо вздыхал в ответ.
— Мне-то старой, что горевать — свое пожила. Ты вон молодой, а уже страдаешь.
— Я завтра пойду искать свой старый дом.
— Погодь ты искать, останься здесь, хоть поможешь старой.
Степа остался, но всегда готов был броситься в бега, если люди из приюта его найдут. Помогал сердобольной старушке во всем. Бабушка научила его доить козу, рубить дрова. Степа свыкся и успокоился. И пусть он все еще оставался молчаливым, бабка всегда старалась поделиться с ним своей добросердечностью.
Так прошло два года. Бабка Антонина заболела и слегла. Степа как мог поддерживал ее, но когда старушке стало совсем плохо, она сказала:
— Поди сюда, Степан, — она схватила возмужавшего парня за плечо. — Всему что знала я тебя научила.
— Баб Тонь, спасибо вам за всё.
— Не перебивай, я хотела сказать, что теперича ты не пропадешь, и я со спокойной совестью помру. Никогда не ленись и не унывай. Обещай!
— Обещаю… — сдерживая слезы, сказал Степа.
— Ох, забывать всё стала. Посмотри там за иконкой, что лежит?
Парень вытирая слезы, заглянул за икону и достал оттуда сверток.
— Это тебе прощальный бабкин подарок, — слабо проговорила Антонина.
Степа развернул и увидел сложенные деньги. Он быстро ответил:
— Мне не надо, я заработаю сам.
— Там не так много… используй с умом, — кажется, старушка уже не слышала.
И она закрыла глаза.
— Бабушка, не оставляй меня!
Старая женщина тихо умерла во сне. Спокойное и умиротворенное лицо замерло. На следующий день парень помог соседкам похоронить её. Измученный горем Степа пришел в дом и уснул. Утром он собрал сумку, положив мелкие пожитки, которые пригодятся в дороге. У бабки были родственники, поэтому надо было ждать, когда они приедут. Совсем не хотелось уезжать, да и он в курсе, что бывают люди, готовые поживиться наследством покойника. Поэтому нельзя оставлять дом без присмотра. Долго ждать не пришлось, через неделю на пороге появился мужчина средних лет:
— Ты ещё кто такой? Ну-ка марш отсюда, урод.
Когда Степа выходил он сказал напоследок мужчине:
— Я ухаживал за ней, а вы даже не навестили ни разу.
Мужчина лишь хмыкнул в ответ, давая тем самым понять, что это не его дело.

***

Его дом, в котором он жил с рождения и до 12 лет, уже занимали чужие люди. На что мог надеяться парень? Тогда Степа поплелся в сгоревший дом. Дорога ещё не вышла из памяти.

"— Мне тяжело.
— Терпи, иначе как ты станешь мужчиной, если всё время ноешь?
Степа нес непомерную для мальчика ношу. Отец снова был выпивший. Сил не осталось и мальчик положил сумку на землю.
— Это твое барахло, я тебе говорил не бери так много! — наставлял отец.
— Но почему мы не попросим людей на машине нам помочь? — Степа чуть не плакал от обиды.
— Там не осталось места, а нанимать другую у меня нет денег. У тебя есть деньги?
— Нет.
— Тогда либо неси, либо брось тут.
— Так заберут же!
— Значит, сам виноват, — сказал рассерженный Алексей.
Хлюпнув носом мальчик потащил мешок дальше, оставляя след на промерзшей земле".

— Ты больше не заставишь меня плакать и бояться! — кричал в отчаянии Степа, глядя на дом.

***

Игорь Витальевич, уже в который раз проходя по тихой улице, услышал шум в заброшенном доме. Он какое-то время не решался узнать, кто мог поселиться в этом месте. Не хотелось бы, чтобы оно оказалось облюбованным сатанистами и наркоманами. Такое соседство никого не могло прельстить. Пусть и его дом был на другой улице.

— Что тебе надо? — грубо спросил Степа.

— Я просто хотел узнать, кто здесь живёт.

— Никто здесь не живёт, вали отсюда, очкарик.

Игорь опешил от грубости:

— Я учитель рисования, Игорь Витальевич.

— И что с того?

— По-моему я как-то видел тебя в школе, несколько лет назад.

Степа не был его учеником, но учителю, почему-то сразу вспомнился этот грустный мальчик, частенько стоявший в стороне от всех. Пару раз даже замечал синяки на лице ребёнка.

" — Валентина Павловна, а почему у мальчика синяки? — решил поинтересоваться Игорь у его классной руководительницы.

— У кого? У Степы? Он сказал, что упал.

— А вы уверены?

Женщина отмахнулась от вопросов:

— Дети часто падают, особенно мальчики. Он только кажется таким смирным, да я недавно разнимала его с Андрюшей. Этот Степа тот ещё хулиган.

После, Игорь перестал заострять на этом внимание, пусть его и грызли сомнения".

Степан опустил свой капюшон:

— Это ты тоже помнишь?

Большой ожог сеткой испещрял лицо и шею парня. Игорь покачал головой, но страшный след не произвел на него того эффекта, как предполагал Степа.

— Но я помню, что тебя спасли из огня. Сочувствую тебе, если бы я мог чем-то помочь тебе...

— Всем было просто плевать… — равнодушно сказал парень.

От этой фразы у Игоря защемило в сердце, он почувствовал боль даже в равнодушном ответе.

— А сейчас тебе нужна помощь?

— Сам справлюсь, уходи, — Степа не смотрел в глаза собеседнику.

Игорь осмотрел помещение как следует: прогнившие полы, мусор и отсутствие целой мебели. Сломанный сервант от сквозняка медленно покачивал разбитыми створками. В них было выбито стекло и разбросанные по полу осколки мерцали при свете уходящего солнца.

— А ты смог найти работу?

Парень долго молчал, тогда учитель продолжил:

— В округе очень туго с нормальной работой, вот я и спрашиваю.

— Меня не захотели брать.

— Но ты же молодой тебе должно быть легче.

— С такой-то страшной рожей...

Игорь покачал головой:

— Если с таким настроем идти, то конечно не возьмут.

Степан не выдержал, ему показалось, что мужчина заговаривает зубы:

— Что тебе надо от меня, дядя?

Учитель подумал и решил:

— Знаешь, мне и самому нужна помощь.

— Я ничем тебе помогать не буду...

Игорь замахал руками:

— Да ничего сложного, мне просто нужно чтобы кто-то приглядывал за Полей и Вадиком пока я в школе.

Степан посмотрел на учителя как на болвана:

— Ты думаешь, что мне можно доверить этих твоих...

— Это мои дети. А почему бы и нет? Я же буду тебе платить.

— Ты меня даже не знаешь.

— Сначала мы конечно познакомимся все. А потом будешь проходить стажировку. Как тебе?

— Странный ты, дядя.

— По рукам?

— Я ещё не соглашался.

— А если я буду угощать тебя вкусным чаем с хрустящими плюшками?

У парня заурчало в животе от аппетитных слов.

Полноватое тело, одутловатое лицо, маленький курносый носик, слегка косящие большие глаза и доверчивый взгляд делал Полину и Вадика очень похожими. Они рисовали сидя за своей партой, при этом оба сучили ногами и делали неосознанные движения руками: то носик почесать, то глаза потереть. Видно было, как им не легко усидеть на месте, чтобы сконцентрироваться на рисовании. Их детское поведение крайне удивляло Степу, если учесть, что перед ним были люди должно быть одного с ним возраста.

— Что это за чудики?

Игорь Витальевич, как ни в чем не бывало, проговорил:

— Это мои дети, Степа. Пойдем-ка, поговорим в сторонке, — затем он ласково обратился к художникам. — Поленька, продолжайте с Вадиком рисовать, у вас хорошо получается.

Поля одарила учителя и Степу добродушной улыбкой.

Учитель отвел парня на кухню. В маленькой уютной комнатке царил порядок. Стены украшали яркие рисунки. Степе нравилось здесь находиться.

— Я бы хотел попросить тебя постараться не обижать их.

— А что с ними не так? И почему если они твои дети то не похожи на тебя?

— У них синдром Дауна, поэтому они так выглядят.

— А-а, я что-то слышал про даунов.

Игорь вздохнул:

— Это тоже неправильное выражение, надо говорить люди с синдромом Дауна. Потому что Даун — это фамилия человека открывшего синдром.

— Значит они попросту дурачки.

Учитель был терпелив, но ему не нравилось такое отношение парня:

— Степа, я хотел бы чтобы ты понимал — они такие же, как и все, просто им приходится сложнее чем тебе. Из-за синдрома.

— Вы хотите, чтобы я за ними присматривал? А я таким же не стану? — парень уже начал издеваться над несчастным учителем.

— Нет, но знаешь ли ты и сам не красавчик.

В этот раз Степа решил промолчать. Он согласился помочь приглядывать за Полей и Вадиком, ведь ему нужны были деньги, так как свои он уже потратил. Вначале он конечно долго присматривался к брату с сестрой. Но эти двое обладали таким дружелюбием, которого он никогда не видел в сверстниках. Они тоже приняли Степу, несмотря на его внешний вид. Игорь предложил ему остаться и обиженный на всех Степа растаял, обретя свой новый дом и долгожданных друзей.

****

— Поль, сделаем это? — хитро спросил Степа.

Полина дорисовывала очередную картинку. Поняв к чему он клонит, девушка заливисто засмеялась и закивала.

— Эй! — возмущался Игорь.

Степа с Полиной, сидящей на шее, влетел в комнату, они оба размахивали руками и жужжали. Вадик, засмеявшись, пролил молоко, затем побежал за ними следом.

— Не догонишь! Не догонишь, — дразнила Полина Вадика.

— Степан! Я же просил не ребячиться, а следить чтобы они занимались, — демонстративно сердился учитель.

Но ему самому стало весело. Он никогда не думал, что Степа так рьяно будет ему помогать и гордился собой за то что правильно поступил предложив парню остаться.

— Что шум? Опять самолетики? — усмехалась Софья Павловна.

Женщина была учителем пения и тоже приходила к ребятам для занятий пением.

— Не самолетики, а какие-то пчелы, — подтрунивал Игорь.

— Для пчел они слишком беспечны.

Я считаю, что люди в первую очередь должны смотреть в душу человека, а не на его внешность. Будьте красивы душой, не бойтесь преград уготованных судьбой и счастье непременно постучится к вам в дом.

— Страшненькая и глупенькая… — сказал Степа, задумчиво разглядывая Полину.

Девушка обиженно надула пухлые губки.

— И действительно, прям как я.