Целуя пальчики

— Так вы считаете, сударь, что любовь не умирает? —

— Ну почему же так категорично! Любовь умирает.

Но только после того — как умирает душа…-

— Хм… По вашей оригинальной версии — в течение всей

нашей жизни душа умирает несколько раз. Так? —

— Вы пытаетесь меня на чём-то подловить? Не получится, сударь.

Ведь я вам говорю о любви, а вы пытаетесь синтезировать влюбленность…

Целуя пальчики…

— Этот пальчик самый главный и самый любимый… Целую его миллион раз и все равно не могу оторваться…— Костины губы коснулись блестящего ноготка и заскользили к основанию.

Аня улыбнулась.

— А этот пальчик самый важный и самый строгий…— продолжил «путешествие» муж.

— Это как? — усмехнулась Аня.

— А ты не спрашивай… просто имей ввиду, —

— Вот этот — самый беззащитный, но, в то же время, самый отважный…-

Аня не выдержала и рассмеялась. Костя продолжал оставаться серьезным, но видно было, что это дается ему с трудом.

— Фан-та-зёр! — по слогам сказала жена и упала на подушки.

— А если и так — ты видишь в этом что-то плохое? —

— Только самое хорошее вижу. Самое-пресамое. Хорошее-прехорошее…— Аня обняла мужа, и ему пришлось оторваться от пальчиков.

— Это и важно. Верно? —

Аня кивнула головой и постепенно смешинки в её глазах растаяли. Так было всегда — сначала они смеются, а потом подкрадывается обожание. Обожание, порой вызывающее слёзы — так много его было, и оно просто не помещалось в душе.

— Ты чего? — прошептал Костя.

Слезинка выкатилась из зеленого глаза и медленно покатилась по щеке.

— Люблю тебя…— едва слышно ответила Аня и виновато улыбнулась.

— Я же тоже люблю тебя. Может, и мне всплакнуть?.. — муж, постоянно встречающийся с подобным состоянием жены, не растерялся, а попробовал перевести всё в шутку.

— Ты мужчина, — предположила Аня.

— Черт!.. — вполне натурально расстроился Костя, и они оба рассмеялись.

Так продолжалось 7 лет. 7 счастливых и наполненных любовью лет. Правда, первый год семейной жизни был отмечен ссорами и конфликтами. Молодые понимали, что это так называемая «притирка». Узнают друг друга, с чем-то не соглашаются, что-то раздражает. Важно разглядеть это «что-то». И либо принять — либо так и продолжить перестраивать вторую половину под себя. А разве легко изменить взрослого сформировавшегося человека?

Первый год Аня отчаянно обижалась. Надувала губки и уходила к окну трагически любоваться природой. Сначала Костя чувствовал себя виноватым, и пытался заслужить прощение. Потом перестал обращать внимания на обиды жены — это, кстати, вдвойне неприятно. Для жены. Вот тут Анечка и принялась пересматривать их отношения и искать золотую серединку. Говорят «ломать — не строить». И, на самом деле, отношения — словно дом, в котором каждый кирпичик пристроен твоими собственными руками. Ничего не было в начале — даже фундамента. Только голый пустырь. А вот уже и добротный красивый дом, в котором так и уютно и светло. И в этом нет ничьей посторонней заслуги, кроме вас двоих. Потолок протекает? Стены не ровные? Так не на кого пожаловаться, кроме как на самих себя. Работайте на совесть, люди!

Анечка поработала на совесть. Да и Костя не замедлил присоединиться. С тех пор прошло 7 лет. И до сих пор Костя мог оставить трогательную утреннюю записку для жены, а Анечка могла заплакать от избытка светлых чувств к мужу.

Телефон заверещал, прервав идиллию, и Аня подпрыгнула от неожиданности. Бросила быстрый взгляд на часы — девять вечера. Костя хмыкнул — уж он-то сразу догадался о личности позднего абонента.

— Анечка, сто раз привет и ни одного «нет»! — затараторила Олеся, лучшая Анина подруга.

— При…— попыталась поздороваться Аня, но Олеся тут же перебила:

— Мне мой сделал офигенный подарок — два билета на концерт Патрисии Каас. Для нас с тобой. Ты не можешь сказать «нет» — потому что я жду от тебя только «да»!!! —

— Олесь…, — попыталась вставить девушка.

— Даже не хочу и слышать про дела и прочую ерунду! Ты всегда обожала Каас! Не смей мне отказывать! Ты знаешь, сколько стоят эти билеты?! —

— Ну, так сходи со своим Славой…— предложила Аня.

— Ты с ума сошла? Что он понимает в этой музыке? Ни-че-го! —

Аня вздохнула — отвязаться от подруги чрезвычайно сложно, но возможно.

— Спасибо, Лесечка. Но я не хочу никуда идти. Не обижайся. Пожалуйста, —

— Аня!!! Но ведь она так редко бывает в Москве! Ты совсем больная стала, да? —

— Кто «бывает»? — не поняла подруга.

— Патрисия Каас! Господи, я как будто с пустотой разговариваю! —

— Аааа… Ну так передавай ей привет! И Славке тоже! —

Аня понимала, что её шутки — верный путь к Олесиной обиде, но ничего не могла с собой поделать.

— Я с тобой не разговариваю…— надулась Олеся.

— Жалко, а я с тобой разговариваю, — утешила Аня.

— Ну и всё…-

— Не дуйся, Лесь. Я, правда, не хочу никуда идти, —

— Ладно. Пока, —

Олеся обиделась. Теперь телефонная тишина на неделю — как минимум.

— Почему ты отказалась? — спросил Костя. — Это ведь твоя любимая певица, —

— Ну и что! Ты мне важнее какой-то там Патрисии Каас. Разве я получу столько удовольствия, сколько получаю с тобой? —

Костя улыбнулся:

— Смотря как на это посмотреть. Если бы она начала целовать твои пальчики…-

Аня бросила в мужа подушкой.

— Может, ты бы и пересмотрела своё мнение…— продолжил муж, изворачиваясь от следующей подушки.

Бой продолжался несколько минут. Уставшая Аня, уже забывшая об обиде подруги, в изнеможении рухнула на постель. Костя медленно приближался.

— И кем я сегодня буду? Злобным тигром? Интеллектуальным учителем? Развязным подростком? —

— Самим собой! — успела крикнуть Аня, и муж набросился на девушку с каким-то непередаваемым рычанием.

В перерыве между борьбой, Аня жалобно простонала:

— Так кто же ты? —

— Я? — задумался Костя. — Я — пингвин! —

— Пингвины так не делают! — засмеялась Аня, пытаясь ускользнуть от железной хватки псевдо-пингвина.

— Да что ты? А ты знаешь, как именно ведут себя пингвины? У тебя с ними что-то было?! —

Не в силах ответить — Аня захохотала. Атака «пингвинов» продолжалась…

А потом было утро. Аня заставляла себя проснуться, но это так плохо получалось. Рядом любимый мужчина, вокруг драгоценный запах любви и счастья. Выползать из этого удовольствия? Аня собрала все свои силы. Босые ноги утонули в длинном и холодном ворсе ковра.

— Что приготовить на ужин?.. — сонный шепот мужа разбудил девушку окончательно.

— Что хочешь…— прошептала Аня, не желая пускаться в длинные разговоры. Сегодня у Кости выходной — пускай поспит подольше. А завтра выходной у Ани — зато Костя заступает на смену. Эх, жизнь-злодейка!

На улице перекрикивали друг друга птицы, разбуженные ярким солнцем. Почти у всех прохожих сонные заспанные лица, быстрая походка и рассеянный взгляд. Ане нравилось угадывать мысли людей. Вот этот господин в строгом костюме наверняка начнет рабочий день с выволочки сотрудников. А эта спешащая девушка, видимо, что-то придумывает в свое оправдание — такой уж у неё вид. Но есть и счастливые лица! Наверное, эти люди провели ночь в любви и никак не могут расстаться с воспоминаниями. Интересно, что приготовит Костя на ужин? Иногда из под его рук выходят настоящие кулинарные шедевры. Аня улыбнулась — еще не все успели позавтракать, а она уже думает об ужине!

День пронёсся с сумасшедшей скоростью. Аня давно заметила, что чем больше работы — тем стремительнее пролетает время. Сегодня её просто завалили материалом (Аня работала корректором в одном довольно серьезном журнале). Буквы, слова, предложения — к концу рабочего дня всё превратилось в единый круговорот под названием «великий и могучий, но трудноразбираемый русский язык».

Непередаваемый аромат встретил Аню прямо с порога. Девушка замерла на секунду, а потом радостно воскликнула:

— Голубцы! Ура! —

Услышав возгласы жены, Костя вышел в прихожую. Нежно чмокнул Аню в щечку и забрал сумки.

— Устала? — заботливо поинтересовался.

— Просто сил нет! —

— Раздевайся и ужинать. А потом телевизионный сеанс под названием «релакс». Это наша вечерняя программа, —

Аня уже сняла туфли, но тут же вспомнила:

— Кость, а ты мусор выносил? Там еще с утра было полное ведро, —

— Ой, забыл, котенок! —

— Давай его сюда — я быстро сбегаю, —

«Бежать» — слово слишком сильное для Аниного состояния. Размахивая ведром и думая о голубцах, Аня медленно добрела до мусорного контейнера.

— Здравствуй, Анечка! — вежливо поздоровались бабушки возле подъезда.

— Здравствуйте! Как самочувствие? —

— Ой, старость — не радость. В поликлинике никакого уважения! Всю жизнь отработали, а теперь ходишь, словно милостыню просишь…— начала жаловаться самая активная бабушка, Зинаида Филипповна.

Это было начало долгой песни — Аня прекрасно понимала. И при всём своём уважении к бабушкам, вежливо остановила жалостливый поток:

— Не болейте — выздоравливайте. А мне пора — извините, —

Как только Аня отошла от подъезда, бабульки тут же придвинулись поближе друг к другу и зашептались, поглядывая в сторону девушки.

«Что ж, не смогла уделить внимания — так хоть тему какую-то подкинула» — успокоила себя Аня.

Возле мусорного контейнера играли местные собаки. Аня даже забыла на мгновенье о ведре, которое только и осталось что опрокинуть в контейнер. Уж очень душевно — если можно так сказать, играли друг с другом псы. Нежно покусывая, падая на спину и подставляя все части тела, а потом удивительно трогательно хватали друг друга за лапы. И всё настолько осторожно — не дай бог прикусить товарища сильнее, чем полагается. Зрелища, состоящие из собачьих драк или «любовей» были намного привычнее, нежели эти ласковые игры. Людей, ведущих не очень красиво по отношению друг к другу, мы привыкли презрительно называть животными. Но, оказывается, и животные способны не только на проявление примитивных инстинктов…

Телефонный звонок застал Аню за мытьём посуды.

— Костя, возьми трубку! — крикнула жена, но напрасно.

— Я в ванной! — отозвался Костя.

Неужели Олеся оттаяла? Увы, это была мама. С мамой у Ани сложились довольно сложные отношения. Мама всегда считала, что самостоятельность — это главное достоинство детей. Аня не возражала. Уже с 11 лет она сама ходила по необходимости в поликлинику, ответственно училась, не нагружая лишний раз маму проверкой дневника и уроков, училась защищать себя и узнавала от подруг о премудростях жизни. Иногда маленькой, но самостоятельной девочке ужасно хотелось стать крошечной и беспомощной — чтобы почувствовать мамину заботу. Но все эти дурацкие мысли Аня гнала прочь, потому что мама достаточно понятно объясняла о необходимости быть умной и сильной без постороннего вмешательства. Первые романы, разочарования и слезы прошли в одиночестве. Поделиться с мамой Аня не решалась — это бы разрушило её репутацию: репутацию сильного человека. Мама бы расстроилась. Мама бы не поняла. Мама бы разочаровалась. Но ведь она так много дала дочери, воспитывая девочку одна, что Аня не решалась огорчать единственного близкого и родного человека.

И как-то в одночасье близким и родным человеком стал Костя. Ему можно было поплакаться и пожаловаться, не боясь осуждения. Аня поняла это не сразу, но удивление и счастье от чувства быть кому-то нужной в любом состоянии было непередаваемым. Постепенно раскрываясь, Аня обрушила на Костю не только любовь, но и огромную благодарность за возможность любить без препятствий и ограничений. За счастье быть всегда желанной и самой лучшей.

— Ну, как ты? — спросила мама после того, как поздоровалась.

— Хорошо, мамуль. А ты? —

— Мурыська, сволочь, опять куда-то сбежал, — ОльгаПетровна пожаловалась на любимого кота и тяжело вздохнула.

Аню снова обуяло чувство вины — маме одиноко.

— Да вернется он, мам. Первый раз что ли? — попыталась успокоить Аня мать.

— Ну, первый — не первый, а вдруг последний? —

Ане показалось, будто мама всхлипнула. Наверное, мерещиться.

— Не переживай, мамуль. Всё будет хорошо, — Аня мучительно пыталась найти нужные слова, но в голову ничего не приходило.

Ладно, — смилостивиласьОльгаПетровна. — Я чего звоню? Хочу завтра к тебе приехать, —

Вот так поворот! Хотя, мама уже давно не приезжала… О чём разговаривать? Все эти встречи являлись маленьким испытанием для дочери. Но разве можно отказать родной матери?

— Конечно, приезжай, мамуль! — Аня улыбнулась, но сама почувствовала, какой кривой и неестественной вышла эта улыбка.

— Ну, всё тогда. Приеду — поговорим! —

Аня положила трубку и задумалась. Разные чувства её посетили — и чувство вины от нежелания общаться с мамой и в то же время радость от того, что мама интересуется её делами. Такой водоворот…

— Кость, мама завтра приедет…, — поделилась Аня новостью с мужем, когда тот вышел из ванной комнаты.

— Ну и хорошо — поболтаете на пару! —

Аня вздохнула, но тут же повернула мысли в нужное русло — всё-таки она старалась быть хорошей дочерью. А Костя, тем временем, включил телевизор и настроил нужный канал. Интересный фильм, любимый человек рядом и возможность вздремнуть в неответственные художественные моменты…

Может быть, Аня еще бы час ходила бы по квартире сонной мухой, но в этот раз её разбудил маленький листочек бумаги, прикрепленный к зеркалу в прихожей «Сонечка была бы Сонечкой, если бы не Анечкой… Доброе утро, любимая!». Размашистый крупный почерк. Слегка подпрыгивающие буковки. От кончиков замерзших пальчиков ног тепло пробиралось всё выше и выше. «Господи, как мало человеку надо для счастья!» — подумала Аня и распрощалась с остатками сна. Впереди душ, затем уборка-глажка-готовка и … приход мамы.

Холодную тишину квартиры наполнила музыка. Завораживающие аккорды ворвались в каждый уголок, и обратились ко всем безделушкам — со смыслом и без смысла стоящих на полочках. Аня приступила к уборке, а музыка ей в этом помогала.

— Мама! Мамочка! — донеслось с улицы, и Аня прильнула к окну. 5-летняя соседская девочка, прижимая к груди куклу смотрела на свои окна. Наверное, ждет маму. Аня вздохнула и убавила звук музыкального центра. Как жаль, что у них с Костей нет детей. Сначала они были не готовы и хотели «пожить для себя». Потом задумались, загорелись желанием, но как-то не получалось. Просто не получалось и всё. Желание иметь детей становилось всё сильнее и осмысленнее, но, видимо, мало иметь одно только желание… Врачи разводили руками — причин для отсутствия малышей они не видели. Ничего не видели, кроме желания родителей…

Костины брюки, рубашки, Анины блузки и юбка, постельное белье. Гладить Аня любила. Незатейливые движения утюгом расслабляют и позволяют гулять мыслям столько, сколько им вздумается. Можно помечтать, а можно обратиться и к вещам более серьезным — обдумать свои поступки, подготовиться к важному разговору. За всем этим время пролетает незаметно. Настолько незаметно, что Аня даже вздрогнула от звонка в дверь.

Мама, как всегда, едва войдя, тут же критично осмотрела дочь.

— Похудела…, — расстроено вынесла вердикт. — Кушаешь или так, на голодном пайке сидишь? —

— А как ты думаешь? Вечно всем мамам кажется, что их дети не доедают, — улыбнулась Аня.

ОльгаПетровна вздохнула и, поставив сумки в прихожей, начала осмотр всей квартиры. Давно она здесь не была… Но ничего не изменилось. Всё стояло и лежало на своих местах. В комнате немного парило после глажки.ОльгаПетровна задержалась возле стопки с бельем. От Ани не ускользнуло повышенное внимание матери к рубашкам и брюкам Кости.

— Гладила? — почему-то спросилаОльгаПетровна.

— Ага, — спокойно ответила дочь.

Мама поджала губы и отвернулась. Экскурсия закончилась. Наступило время чаепития.

ОльгаПетровна и Аня сидели на кухне, пили чай с принесенными мамой пирожками и пытались разговаривать. Разговаривать было вообщем-то и не о чем. Бывшие соседи, несколько не исчезнувших родственников… В Аниной работе мама не разбиралась и что-то обсуждать здесь было бы сложно.ОльгаПетровна начала задумчиво размешивать в чашке уже давно растворившийся сахар. Аня знала — мама готовится к разговору и не знает — с чего начать.

— Говори, мам, не стесняйся, — приободрила дочь.

— А что говорить? — мама заметно нервничала. — Завтра это… 17-ое…-

— Я знаю, —

— Что ты знаешь? Лучше скажи — ты на кладбище поедешь? —

— Зачем? — удивилась Аня.

— Ну, как «зачем»? Аня, ведь как-то не по-человечески это! Вторая годовщина, а ты ни разу со дня Костиных похорон не была на его могиле! Аня, ты же это … любила его!.. —

— Что значит «любила»? Я люблю его! — Аня воскликнула это с такой горячностью, что мать вскочила с табуретки.

— Хватит! Не желаю ничего слышать о твоих бреднях! Он умер, Аня — УМЕР!!! Сколько можно так жить?! Пять лет? Десять? Ты…-

— Мама, это я не хочу слышать о твоих бреднях! — жестко прервала Аня.

ОльгаПетровна метнулась в прихожую и схватила плащ с вешалки, едва не сорвав вместе с крючком.

— Я врача вызову! Слышишь?! —

— Вызывай. Но никакой врач не сможет отнять у меня то, что есть, — спокойно ответила Аня.

ОльгаПетровна на мгновенье задохнулась от этого спокойствия и очередная порция слов так и осталась при матери. Хлопнула входная дверь. Сквозняк сорвал белоснежный листочек с зеркала и отправил в полет. Словно в танце, выписывая легкие пируэты, девственно белый листок опустился на пол. Опустился и вздрогнул в последнем «па»…