Глава 1

В просторной гостиной сидели двое. Перед ними на чайном столике были разложены бумаги, исписанные размашистым почерком — из-за слишком длинных петелек у некоторых букв казалось, что текст весь перечёркнут.

Дверь приоткрылась, в неё заглянула девушка.

— Не хотите ли чаю, джентльмены?

— Чарльз? — обратился один из мужчин к своему собеседнику, который сидел, глубоко задумавшись.

— А? — Чарльз встрепенулся и обвёл комнату взглядом. — Нет-нет, спасибо.

— Одну чашечку, пожалуйста.

Девушка ушла.

— Чарльз… Чарльз, ты хотел мне что-то рассказать.

— Да, в самом деле… Я принёс тебе часть моей новой книги. «Путешествие по вересковым пустошам». Пока я тебя здесь ждал, я успел написать ещё пару строк, — молодой человек указал на листки с невысохшими чернилами. — Осторожно, не размажь, когда будешь смотреть. Я не нашёл у тебя промокашки… Прочитай, пожалуйста, и посоветуй, что можно исправить или улучшить.

Его собеседник, Артур, взял один из листков, просмотрел написанное. Одобрительно покивал головой.

— Что ж, уже интересно. И слог приятный. Такой… — он потер пальцы друг об друга, подыскивая подходящее слово. — гладкий, что ли?

Чарльз с досадой отмахнулся от него.

— Ты прочитал всего лишь один лист, а уже судишь о всём произведении. Которого пока даже нет! Я только начал, Артур.

— Понимаю, понимаю, — успокаивающе отозвался тот. — И я не пытаюсь судить о всём произведении. Всего лишь говорю, что мне уже интересно, а вот на этой конкретной странице, — он помахал листком, — слог очень хорош.

Артур положил руку Чарльзу на плечо.

— В последнее время ты стал чересчур раздражительным и нервным. Мне кажется, это из-за работы. Сам подумай — не успел закончить одну книгу, как уже начинаешь другую. Разумно ли это, Чарли? Прости мою фамильярность, но ты знаешь, я очень ценю тебя и хотел бы уберечь от всяческих неприятностей.

Чарльз сидел, опустив голову, нахмурившись и плотно сжав губы. Он и сам чувствовал, что нужно бы сделать перерыв, отдохнуть и некоторое время не думать о писательстве. Денег у него пока достаточно, он вполне может позволить себе небольшой отпуск. Но в таком случае у него не будет причин для того, чтобы приходить в этот дом, к Хэйгсонам. Артур проверяет его рукописи. А если их не будет, что тогда?

Дверь тихонько отворилась и в неё вошла Элис, жена Артура, с подносом, на котором стоял небольшой заварочный чайник и чашка из столь тонкого фарфора, что сквозь него просвечивал чай.

— Спасибо.

Чарльз смотрел вслед Элис.

— Так ты почитаешь «Путешествие»? — спросил он, продолжая задумчиво созерцать закрывшуюся дверь.

Артур отпил чай и усмехнулся.

— Конечно, раз ты просишь.

Чарльз широко шагал по улице, глядя себе под ноги. «Чёртовы правила! Чёртов этикет! — вертелось у него в голове. — Почему нельзя просто высказать свои чувства? Почему нужно чего-то ждать или удерживаться? Почему у меня нет права на счастье?» Он был мрачен и во много раз более хмур, чем Лондонское небо.

Оказавшись в своей квартире, Чарльз сразу закрылся в кабинете и стал писать. До самого вечера оттуда доносился скрип пера. Служанка не беспокоила его, зная, что этого делать не следует.

Только поздно ночью он приказал принести ужин. На столе скопилась небольшая пачка исписанных бумаг. За чаем Чарльз решил перечитать написанное. Он в ярости скомкал несколько листов и разорвал их.

— Не то! Не годится!

— Мистер Эриксон? — в дверь заглянула служанка. — К вам гостья.

— Кто это мог прийти в столько поздний час? — пробормотал он. — Зовите.

В гостиной сидела совсем молоденькая девушка. На ней был тёмный плащ, полы которого заметно поистрепались.

— Добрый вечер, чем могу быть полезен?

Она повернулась — светлое личико озарило улыбка. Выбившиеся из причёски каштановые пряди падали на лоб. Тёмные брови слегка приподнялись, а карие глаза глядели внимательно и серьёзно несмотря на улыбку на маленьких розовых губках.

— Мистер Эриксон! Как я рада! Я давно мечтала познакомиться с вами.

Чарльз подошёл к ней поближе.

— Что привело вас ко мне? Ночь на дворе.

— Я знаю, что пришла непростительно поздно, но… мистер Эриксон! Я прочла все ваши книги и мне так захотелось с вами встретиться! Я ехала на поезде в Лондон и как только добралась, сразу пришла к вам. Мне не терпелось вас увидеть. К тому же… я совсем не знаю, где здесь можно переночевать.

— В городе полно гостиниц.

— Да, но… я совсем одна. И я не знаю, какая гостиница… достаточно безопасна.

— О, понимаю. И вы пришли, в надежде, что я вас приючу. Но чем же я лучше гостиниц?

— Я надеюсь на ваше благородство, сэр, — чопорно сказала девушка и, неожиданно для себя, покраснела.

— Что ж, — Чарльз улыбнулся. — Не могу же я бросить прекрасную даму на произвол судьбы! Проходите, мисс…

— Маклайт. Эвелин Маклайт, сэр.

Они прошли в его кабинет.

— Подозреваю, вы жутко замёрзли. Садитесь поближе к камину, я прикажу принести чай.

Эвелин была очарована Чарьзом. Он стал её кумиром, как только она прочла его первую книгу. Теперь же она была на грани того, чтобы влюбиться в него. И не удивительно, Чарльз был красив — высокий стройный брюнет с тёмно-зелёными глазами, тонкими чертами лица, изящный, элегантный. По нему сходили с ума. Однако, Чарльз об этом, казалось, не догадывался.

— Итак, мисс Маклайт, что бы вы хотели узнать обо мне?

— Я… я… — девушка замялась и уставилась на огонь. Она стеснялась смотреть на Чарльза.

Принесли чай. Эвелин стала греть руки об чашку и заметила на столе рукописи.

— Простите, я отвлекаю вас от работы.

Она снова засмущалась и стала глядеть на свои пальцы.

— Нет-нет, я как раз собирался сделать перерыв.

Чарльз улыбнулся, и Эвелин, несмело посмотрев на него, улыбнулась в ответ.

— А что это за бумаги?

— Моя новая книга. Верне, рассказ. «Путешествие по вересковым пустошам». Знаете, когда идешь в одиночестве, бывает, появляются всякие занятные мысли. Меня они чаще всего посещают именно на вересковых пустошах. Вот я и решил собрать воедино всё, что записывал при подобных прогулках. Как думаете, будет это интересно?

Девушка энергично закивала.

— А потом мы выпили ещё по чашечке чая, а она всё расспрашивала меня о предыдущих книгах. Представляешь, она записала все вопросы на листик и привезла его с собой!

Чарльз увлечённо рассказывал о событиях прошлой ночи, а Артур слушал и посмеивался.

Мистер Хэйгсон был на пять лет старше Чарльза, ему было двадцать пять. Он некоторое время работал редактором в одном издательстве. Там-то они с Эриксоном и познакомились. Потом, получив от дальнего родственника большое наследство, он оставил работу и стал сам писать для собственного удовольствия. Детей у него с Элис не было, и пару это, кажется, вполне устраивало. Артур часто шутил, что Чарльз — их сын. На деле это означало, что хорошую долю наследства получит именно он.

Элис была невысокой блондинкой с большими голубыми глазами. Она была младше Чарльза на полтора года. Артур часто называл её пушинкой, так легко и невесомо она выглядела. Её серебристый смех всегда умилял обоих джентльменов.

— Ты так увлёкся рассказом о своей новой знакомой. Тебе уже не интересно, что я думаю о твоём «Путешествии»?

— Интересно! Просто Элисон свалилась на меня, как снег на голову.

— Вижу, — ухмыльнулся Артур. — А что, она хорошенькая?

— А тебе-то что? — сощурился в шуточном подозрении Чарльз. — При такой жене тебя никто уже не должен интересовать.

— Ну, я уже и не могу узнать, как выглядит твоя новая знакомая, — Хэйгсон изобразил обиду.

— Хорошенькая, не переживай. А теперь, будь добр, расскажи о «Путешествии».

Чарльз часто оставался у Хэйгсонов на обед. Вот и на этот раз он сидел между супругами и со всей изысканностью и галантностью передавал Элис корзиночку с хлебом, вёл светские беседы, шутил так, что Элис заливалась смехом, и иногда поворачивался к Артуру — рассказать о только что пришедшей ему на ум идее касательно «Путешествия».

Чарльз брёл домой. Он чувствовал себя таким усталым, будто танцевал весь день напролёт. «Опять всё впустую. Я никогда не смогу этого сказать! — терзал он себя мысленно. — Не смогу… глядя в глаза… лицом к лицу… Нет, лучше не думать!»

Дома его ждала Эвелин.

— Ах, мистер Эриксон, я заждалась вас! Я проснулась, хотела позавтракать с вами, а мне сказали, что вы уже ушли…

Чарльз поднял руку.

— Замолчите.

Девушка оторопела.

— Ч-что, простите?

Он поднялся к себе в спальню и захлопнул дверь.

— Что с ним? — обратилась Эвелин к подошедшей служанке.

— Он всегда такой, мадам, когда возвращается из того дома. К нему лучше не подходит пару часиков. Успокоится и спустится к вам. Хотите чаю?

Чарльз упал на кровать. Нащупал на тумбочке портрет и поднёс его к глазам.

— О, почему у меня только их общий портрет? — простонал он. — Может… замазать вторую половину?.. Точно!

Эриксон вскочил с кровати, аккуратно вынул портрет из рамки, послюнявил палец и стал растирать им краску. Этой половины быть не должно.

Наконец, когда дело было сделано, Чарльз снова лёг на кровать и положил портрет рядом с собой.

Он тяжело дышал, у него подрагивали губы. Он сел и, смотря прямо на портрет, стал раздеваться. Его не покидало ощущение того, что он делает нечто отвратительное. Но остановиться уже не мог.

Чарльз вдохнул, пытаясь успокоиться, и медленно выдохнул. Едва касаясь кожи, он провел пальцами по своей груди и опустил руку на живот. Он представлял, как это делали бы другие руки, столь желанные, которые проделывают то же самое с чужим телом. Провёл рукой ещё ниже и судорожно вздохнул. Боже, если бы это делал не он сам! Как бы ему этого хотелось. Пары резких движений хватило. Он упал на подушки, глубоко дыша. То, что он только что сделал, о чём мечтал — всё это запретно и отвратительно. Но оттого не становилось менее вожделенным.

Чарльз положил портер на тумбочку и перевернулся на спину. Закрыл глаза. Чувствовал он себя ужасно.

Эвелин сидела в гостиной и читала одну из книг Чарльза, когда он сам спустился к ней и уселся в кресло.

— Мистер Эриксон, вы так мрачны, — пролепетала девушка. — Вы здоровы?

— Да, — буркнул он. — Я сожалею о своей грубости. Но я был вынужден оставить вас — неотложные дела.

— О, но теперь, надеюсь, всё улажено?

— На некоторое время можно сказать, что да.

— Замечательно! Мистер Эриксон, не будете ли вы так любезны, ответить на некоторые мои вопросы по поводу этой книги. Я нашла её у вас на полке. Видимо, она ещё не была опубликована, потому что я не видела её в книжных магазинах. Вы напечатали только один экземпляр? Но почему? По-моему, она очень…

— Отдайте!

Чарльз выхватил книгу из рук Эвелин.

— Как много вы прочитали?

— Страниц десять, не больше, — пролепетала девушка.

Чарльз облегчённо выдохнул.

— Прошу прощения за этот порыв. Я… вам лучше не видеть эту книгу. Не спрашивайте ничего, просто забудьте всё, что успели прочитать.

— Но там же сплошная романтика!

— Да, именно поэтому — забудьте.

Эриксон направился к лестнице.

— Скоро будет ужин, — сказал он напоследок и понёс книгу в кабинет.

Обложка корчилась в огне. Чарльз заворожённо наблюдал. И вдруг схватил каминные щипцы, вытащил книгу из камина, положил её на пол, сорвал с себя сюртук и стал прибивать огонь.

Когда страницы поостыли, он взял книгу в руки. Она почти не пострадала, только по краям обуглилась. К счастью, книга совсем недолго пробыла в огне. Правда, первые и последние несколько страниц всё же не уцелели. Но главное осталось — оно было в самой середине.

Чарльз положил книгу в ящик стола и тут только заметил, что руки у него в саже и даже в нескольких местах обожжены. Впрочем, это ничего. Спросят — он найдёт, что ответить. Главное, что книга осталась жива.

— Друг мой, я думаю, твоё «Путешествие» будет пользоваться большим успехом!

Артур протянул Эриксону рукопись.

— Возвращаю тебе эти листы. Я кое-что поправил, но это так, несущественно.

— Тебе понравилось?

— Говорю же, люди будут в восторге…

— Да плевать мне на людей! Тебе понравилось?

Чарльз в нетерпении смотрел на Артура. Тот, немного удивлённо, ответил:

— Да. Да, мне понравилось. Продолжай в том же духе. И обязательно приноси мне новые рукописи, я с удовольствием почитаю. Знаешь, как приятно быть первым читателем?

Хэйгсон ободряюще улыбнулся. Чарльз стал трясти его руку.

— Спасибо, спасибо! Я обязательно принесу ещё!

И вдруг вспомнил о вчерашнем вечере и о портрете. Тут же помрачнел и отпустил руку Артура.

— Я, пожалуй, пойду, — невнятно проговорил он и ушёл.

В комнату вошла Элис.

— Этот мальчик, — Артур поманил жену к себе и приобнял за плечи. — Так и жаждет от меня похвалы.

Он хохотнул и чмокнул жену в щёку.

— Не находишь ли ты его забавным, дорогая?

Элис смутилась и потупилась.

— Да, он забавный, — еле слышно ответила она.

— Ну, что я говорил?

Артур был весел и не заметил обожжённых рук Чарльза, ему было совершенно не до того — к нему вот-вот должен был приехать его друг детства Уилл.