Глава 2

На следующий же день Чарльз и Уилл столкнулись в дверях гостиной Артура.

— Джентльмены, — произнёс хозяин с напускной важностью. — Позвольте, я представлю вас друг другу. Чарльз — это Уильям Смит, мой старый друг. Уилл — это Чарльз Эриксон, молодой подающий надежды писатель. Мы с ним познакомились в издательстве и с тех пор стали друзьями.

Новые знакомые пожали друг другу руки. Эриксон нервно улыбнулся.

— Вообще-то, я принёс тебе свою рукопись, Артур…

— Подумать только! Я всегда поражался тому, как быстро ты пишешь. Спорю на что угодно, твоя Эвелин обделена вниманием.

Хэйгсон и Смит засмеялись.

— Моя? — как-то слабо спросил Чарльз. Он был обескуражен появлением этого здоровяка Уилла и всё ещё не мог собраться с мыслями.

— Я надеялся, ты уже сделал ей предложение.

— Кто? Я?

— Угу, — многозначительно ответил Артур.

— Да я же её совсем не знаю.

— Поверь мне, женитьба на страстной поклоннице ничем не плоха. Тем более, если она хорошенькая.

— Но… но… а вдруг она хочет меня убить? Выведать все мои тайны и рассказать в газете.

Артур отмахнулся от него.

— Хотела бы убить, давно бы уже это сделала. А тайны свои держи при себе. Даже жена не должна знать их.

— Почему вдруг речь зашла о моей женитьбе? — Чарльз сощурился и с подозрением посмотрел на друга.

— Да потому, что ты уже давно один. Ни разу не видел тебя с девушкой. Так, знаешь, и свихнуться не долго. Мой тебе совет — женись ты на ней. Смотри, счастье само в руки лезет.

Чарльз помотал головой.

— Ну, делай как знаешь. Кстати, ты пришёл вовремя — я как раз собирался зачитать Уиллу несколько особенно понравившихся мне строк из твоего «Путешествия».

— Что? — Чарльз опешил. — Но зачем? Я… я не хочу. Не нужно! Там же куча недоработок.

— Да брось ты, всё замечательно. Не волнуйся ты так, всего пара строк. Это же не целый рассказ.

— Ну хорошо, — решился Эриксон. — Позовите, когда закончите.

Он стремительно вышел. И встретился с Элис.

— Мистер Эриксон, — она присела в реверансе.

— Как хорошо, что вы здесь! Пойдёмте.

Он взял её под локоток и повёл в обеденную залу.

— Но я хотела предложить джентльменам чаю...

— Они прекрасно обойдутся и без него. Пойдёмте же!

В обеденной Чарльз сел рядом с Элис и, задумчиво глядя ей в глаза, спросил:

— Что вы думаете о Шекспире?

Миссис Хэйгсон потупилась. Только она собралась что-то ответить, как в залу вошли Артур с Уиллом.

— Ах, вот вы где. Значит, пока я зачитываю другу строчки из твоего романа, ты соблазняешь мою жену.

Артур рассмеялся. Элис подлетела к нему и спряталась за его спиной. Уилл, быстро кинув на неё взгляд, стал смотреть на Чарльза.

— Я всего лишь хотел спросить, что миссис Хэйгсон думает о Шекспире.

— Да-да, мой юный друг, так всё это и начинается. Нам ли не знать, да, Уилл?

— Я, наверное, пойду, — Чарльз чувствовал себя здесь лишним. Ему вдруг страшно захотелось домой, к Эвелин.

— Зачем же? Обычно, ты задерживаешься у нас до обеда. А сейчас ещё только-только минул полдень.

Уилл подтолкнул Артура локтем.

— Мой друг, ты же сам ещё недавно уговаривал мистера Эриксона жениться. Так он, подозреваю, внял твоим увещеваниям и решил действовать немедля.

— Ну разве что так… Знай, мы будем по тебе скучать. Очень жаль, что ты решил сегодня так скоро нас покинуть.

— Да… я тоже… прощайте, джентльмены, дамы.

Дома Чарльза встретила Эвелин с чашкой горячего чая.

— О, нет, ради бога, только не чай, — простонал он, упав в кресло. — Видеть его больше не могу.

— Тогда, может, кофе, мистер Эриксон?

— Нет, ничего не нужно. Благодарю.

Он ещё раз, теперь внимательнее, осмотрел Эвелин. Да, она была хорошенькой. Определённо, очень даже. Но его это обстоятельство не слишком заботило. Главное, что ему было с ней спокойно и уютно. В его пустом доме появилось что-то живое, из-за чего ему теперь было не так невыносимо возвращаться сюда. «А что, может и правда женюсь», — подумал он, глядя на то, как девушка с увлечением читает его книгу.

— Мисс Маклайт?

— Да, сэр?

— Неужели вы весь день провели дома?

— Да, мистер Эриксон. Я начала читать одну из моих любимейших ваших книг и не смогла оторваться.

Она улыбнулась. И Чарльз почувствовал, как от этой улыбки веет теплом и заботой. О нём уже давно никто не заботился. И, хотя он говорил себе, что ему это не нужно, всё же он нуждался в заботе.

— В таком случае, я хотел бы пригласить вас на прогулку. Надеюсь, вы не откажетесь.

— Конечно не откажусь.

Девушка была в восторге.

Тем временем Хэйгсон с другом сидели в кабинете и увлечённо обсуждали новинки литературы и Чарльза.

— Помню, — говорил Артур, — как он к нам пришёл в издательство первый раз. Совсем молоденький был. Ему тогда, кажется, только-только исполнилось семнадцать. Я прочитал один его рассказик. Он меня ничем не задел — обычная романтическая чушь. Издательство не хотело его печатать. Но он парень настойчивый. Стал ходить к нам, как на работу. Ну, мы сдались, напечатали. На читателей эта его романтическая чушь не произвела никакого эффекта. Я уж думал, не увижу больше Чарльза. Но нет, он пришёл с новой рукописью. Как сейчас помню, это было «Добро с топором». Мы почитали, посмеялись. Но, знаешь, было что-то в этих его философствованиях. Он разбирал проблему незащищённости добра. Говорил, что, возможно, это обязательное условие существования этого самого добра — его незащищённость. Ведь иначе, что станет с добром, обзаведись оно топором? Вот над этой проблемой он и размышлял. В общем, людям такое нравится. После этого о нём заговорили.

Артур закурил трубку и откинулся на спинку кресла.

— И много он уже написал? — поинтересовался Уилл.

— Да. Представь себе — что ни день, бежит ко мне с новой рукописью. Это было ещё когда я работал в издательстве. У меня на столе всегда лежали его рассказы.

— Думаешь, это из-за тщеславия?

Артур нахмурился и помотал головой.

— Нет, мне кажется, он не такой. Просто любит писать. Графоман в лучшем смысле этого слова. Знаешь, может он и не самый лучший писатель, зато очень хороший человек.

— Это общие слова.

— Однако, они не становятся от этого менее правдивыми.

— Признаться, он показался мне… странным.

Артур усмехнулся.

— Да, первое моё впечатление от него было таким же. Да и сейчас я нередко так думаю, когда он с жаром излагает мне идею для новой книги. Но, узнав его поближе, я открыл для себя много других занятных граней его души.

— Каких же, например?

— Он искренен, вспыльчив, добросердечен и он… как бы это сказать… чист. У меня иногда возникает такое ощущение, что его душа белая и её ничем нельзя запятнать. То есть вся грязь исчезнет, не задержится там. Я очень это в нём ценю.

Уилл хмыкнул и стал набивать трубку.

— Уилл, неужто ты ревнуешь, друг мой?! — весело спросил Артур.

— Отнюдь, — спокойно отозвался Смит. — Просто задумался.

— О чём же?

— Почему это мистер Эриксон каждый день к тебе приходит?

— Я же сказал — он приносит мне свои рукописи, просит, чтобы я их проверил. Не хочешь же ты сказать, что у него есть какие-то другие цели?

— А кто его знает?

— Ну уж… Что его может интересовать помимо моей редактуры?

Уильям неопределённо пожал плечами и стал раскуривать трубку.

— Может, твоя жена? — сказал он через пару минут.

— Элис? Да он же не знал о ней, когда первый раз пришёл ко мне. Мы тогда с ней и не поженились даже. Так, встречались иногда на разных приёмах. Нет, Уилл, тут ты ошибаешься.

Артур встал, подошёл к другу и положил ему руку на плечо.

— Если ты волнуешься по поводу нашей с тобой дружбы, то могу тебя уверить, ты — мой единственный лучший друг.

Уилл недовольно хмыкнул.

Эвелин поражалась Лондонским видам и без умолку что-то говорила. Чарльз не слышал её, глубоко погрузившись в свои мысли: «Это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь я должен буду сказать, иначе… иначе я сойду с ума! Да, именно так я и сделаю!.. Нет, что за ерунда? Это глупо. Я ещё даже не пробовал. А вдруг… у меня получится… я не буду отвергнут? Вероятность мала, но всю же. Главное — никому не проговориться. Да это и невозможно. Нет-нет, нужно держать себя в руках, нужно постепенно, подготовить к истине… что это коснулось моей руки? Такое тёплое… ох, если бы это была…»

— Мистер Эриксон.

Эвелин, напуганная его видом, коснулась руки Чарльза, выведя его этим из глубокой задумчивости.

— Да, мисс Маклайт?

— С вам всё в порядке? Вы выглядите… странно. У вас дёргались губы, — добавила она шёпотом.

«Чёрт, с этим нужно что-то делать!»

— Да, всё нормально. Простите, кажется я задумался и не слышал последних ваших слов.

Оставшееся время прогулки Чарльз всеми способами старался отвлечься от своих мыслей.

Уилл, казалось, решил навсегда остаться у Артура. Эриксона это угнетало. Он не желал видеться с ним. В итоге, Чарльз проводил время с Элисон. Днями напролёт они гуляли, читали, пили чай, и в конце концов молодой человек почувствовал, что ему хорошо с мисс Маклайт. Хорошо и спокойно.

Однако, так было только днём. Ночью же он не знал, куда деться от преследующих его снов и мыслей. Стоило ему закрыть глаза, как он начинал представлять — эти руки, голос, глаза, лицо, желанное тело. Всё повторялось вновь и вновь — он смотрел на портер с затёртой второй половиной, пока ласкал себя, представляя, что это делает не он. Пытался сдерживать стоны, вжимаясь лицом в подушку. А когда валился без сил на кровать, чувствовал себя уродом и гадом. Ему хотелось, чтобы только что произошедшего больше не повторялось. Но каждый раз, давая себе обещание, на следующую же ночь нарушал его.

Однажды Чарльз подумал — что, если женитьба и занятия любовью с Эвелин отвлекут его от порочных мечтаний?

Одним ясным солнечным днём, таким редким в хмуром Лондоне, он сделал Эвелин предложение. Когда девушка наконец пришла в себя после обморока, она с радостью приняла его.

К этому времени с приезда Уилла к Хэйгсонам прошёл целый месяц.

Свадьба была назначена на первые числа мая. Приглашены были только Хэйгсоны. Смита Чарльз звать не собирался, однако, после длительных увещеваний своей будущей жены, он послал приглашение ему тоже.

Церемония, казалось, не закончится никогда. Но вот наконец клятвы произнесены — Чарльз при этом не переставал чувствовать себя лицемером. Хотя он и не собирался нарушать клятву, но всё же какое-то потаённое чувство не давало ему покоя. И он знал, что это за чувство. Но… нет, только не сейчас, не на свадьбе.

После церемонии все вышли в сад, где был устроен пикник. Завязалась светская беседа. Чарльз взахлёб рассказывал Артуру о продолжении «Путешествия» и недавно пришедшей ему в голову идее о написании очередного философского романа о человеческих пороках и их преодолении. Элис делилась с Эвелин хитростями супружеской жизни, которые, в общем-то, заключались в двух простых вещах — безграничной любви к мужу и подчинении ему во всём. Уилл слушал то одних, то других и молчал, лишь изредка высказывая какое-нибудь своё соображение.

Элис захотела прогуляться, и Артур попросил Уилла сопроводить её.

Они шли по ухоженному церковному парку. Элис легко ступала по усыпанной гравием дорожке. Казалось, она не оставляет следов. Смит шёл следом за ней так тихо, что девушка время от времени оглядывалась — проверить, здесь ли он.

Она остановилась у большого розового куста и попыталась дотянуться до одной из веток, чтобы понюхать самую крупную розу. Уилл наклонил ветку и заглянул девушке в лицо.

— Вы прекрасны, как эта роза, — томно проговорил он.

Элис покраснела и отвернулась от него. Смит взял её за талию и прижал к себе.

— Я уже давно заметил, как вы хороши, — прошептал он ей на ухо. — О, что это был за томительный месяц. Ваш муж ни на минуту не оставлял нас вдвоём. Но теперь он сам нас отправил погулять. Это судьба, моя милая.

— Что вы такое говорите! — её слабый голосок дрожал от испуга. — Пустите, я всё расскажу Артуру.

— Неужели? Но как он на вас тогда посмотрит? Кем вы станете в его глазах?

Не успела девушка опомниться, как оказалась за кустом лежащей на траве.

— Чем меньше вы будете сопротивляться, тем целее останется ваше чудесное платье. И Артур ничего не узнает и ни в чём вас не обвинит.

Элис оцепенела, она не могла заставить себя сопротивляться. Чужие губы яростно терзали её нежные губки, неистово целовали шею, чужие руки обвивали её тонкую талию.

— Чёртово платье… как же я хочу тебя, Элис. Если бы только не это платье…

Издалека послышались голоса Артура и Чарльза. Видимо, они обеспокоились долгим отсутствием Элис и Уилла.

— Чёрт!

Смит поставил миссис Хэйгсон на ноги и отряхнул от травы.

— Помни, если ты что-то скажешь ему, он такое о тебе подумает!

Решив, что достаточно напугал бедняжку, Уилл вывел Элис из-за куста и двинулся навстречу джентльменам. Увидав мужа, Элис бросилась ему навстречу и припала к его плечу.

— Любовь моя, что случилось?

Артур заволновался, но его дорогая жена ни слова не могла вымолвить. Чарльз пристально смотрел на Смита, но тот глядел на небо.