Действие I

БЕРЛИН

ВИХМАНШТРАССЕ, 4А

Порог кабинета с табличкой «ЛОР» переступила девушка с необыкновенно густыми, блестящими, длинными волосами.

БОЛЬНАЯ: Здравствуйте…

ФЛИСС: Добрый день.

Флисс залюбовался роскошными волосами новоприбывшей.

БОЛЬНАЯ: Вот я к вам, доктор, помогите мне…

ФЛИСС: Раздевайтесь, я вас посмотрю. (Флисс нацепил на голову обруч с диском.) Что вас беспокоит?

Больная сняла пальто и парик, обнажив жуткую пятнистую лысину.

БОЛЬНАЯ: Я к вам от дерматолога. Не знаю, почему оно у меня, ничего аллергенного не ем, шампунем пользуюсь тем, что всегда… (Она сложила пальто и пристроила на спинку стула.) Мне вырезали гланды, и я заметила, что оно вроде как после того началось… Сказала профессору, а он: «Что это вы ко мне пришли без повторной консультации лор-врача? Скорее всего, вам нужна повторная тонзилэктомия».

Флисс умудрился сохранить серьезное выражение лица. Повторная, как будто они там заново вырастают!

Он изобразил доктора, заглянув ей в глотку. Поднял диск надо лбом, сунул свой шпатель в стакан с физраствором и заявил:

ФЛИСС: Вам профессор совершенно верно сказал, ваша аллопеция связана с лор-заболеванием.

БОЛЬНАЯ: С горлом не все в порядке? А не першит.

ФЛИСС: И не должно. У вас хронический назально-рефлексивный невроз.

БОЛЬНАЯ: Чем-то мазать надо?

ФЛИСС: Вам не нужны никакие мази. Это не дерматологическое заболевание.

БОЛЬНАЯ: Что же мне делать? Как мне их (вскинула руки к жуткой лысой голове) обратно отрастить?

ФЛИСС: Стимулировать рост волос через акупунктуру носа. Есть точки, соответствующие всем внутренним органам. Еще древними китайцами были разработаны аналогичные методы воздействия на точки на стопе, на ушной раковине. Есть они и в верхних дыхательных путях. В организме все взаимосвязано! Путем кокаинизации, прижигания или небольшого, абсолютно безвредного хирургического вмешательства с целью воздействия на эти точки мы устраняем заболевания соответствующих органов, нормализуя протекающие в них патогенные процессы.

БОЛЬНАЯ: И у меня от этого вырастут волосы?

ФЛИСС: Обязательно.

БОЛЬНАЯ: Тогда делайте! (Отчаявшаяся девушка всплеснула руками.)

ФЛИСС: Скажите день и час вашего рождения. И желательно было бы знать дату и точное время, когда вам удалили миндалины.

БОЛЬНАЯ: Зачем?

ФЛИСС: Рассчитать синодический ритм реагирования вашего организма по лунному календарю.

БОЛЬНАЯ: ?

ФЛИСС: Потому что фазы Луны влияют на человеческий организм. Точно так же, как на приливы и отливы. Как аграрии опираются на лунный календарь при проведении сельхозработ. Если живая и неживая природа подвержена влиянию притяжения Луны, точно так же и человеческое тело. Поэтому дату сеанса акупунктуры надлежит также выверить, рассчитав наиболее благоприятное время индивидуально для вас, в соответствии с биоритмами вашего организма, основываясь на календарной дате и — что очень бы помогло, повысило эффективность — на точном времени начала вашего заболевания. Любое изменение в вашем состоянии мы должны тщательно фиксировать, это поможет составить карту ваших биоритмов, сверяясь с которой мы и назначим лечение. Главное, вы обязаны придерживаться графика процедур. Их необходимо провести не наобум, а в наиболее благоприятное время, когда ваш организм максимально восприимчив.

Он записал необходимые даты и пообещал произвести необходимые расчеты и назначить живительную акупунктуру на самый что ни на есть подходящий день и час.

Девица натянула свой парик и откланялась, пообещав прийти через два дня, когда доктор закончит свои математические упражнения.

ФЛИСС: Следующий!

БОЛЬНОЙ: Сказали, надо гланды вырезать, а я боюсь, вот к вам пришел, может, вы не будете так радикально, как тот доктор, может, как-то полечимся, и не надо их вырезать?

ФЛИСС: Конечно, мы их вырезать не будем, достаточно вам намазывать ноздри раствором кокаинчика 1:3 — можно и в носик закапывать, можно и порошочек нюхать, можно в водичке растворять и пить, для бодрячка. Но в вашем случае, у вас же горлышко, вам достаточно ноздри намазывать, и все пройдет, и не нужно грубое оперативное вмешательство, и сохранятся у вас ваши миндалинки!

Флисс черкнул на листке и вручил:

Rp.

Кокаин перназально!

И дозировка указана.

ФЛИСС: Идите в аптеку «Панацея», там отпускают. Следующий!

Флисс поставлял в «Панацею» столько покупателей волшебного порошка, что ему самому там кокаин отпускали с внушительной скидкой.

Прибыл следующий, и Флисс вынул у него огромный кусок серы из уха.

ФЛИСС: Лучше слышите?

БОЛЬНОЙ 2: Не знаю. Вроде как…

Тут бы Флиссу и распрощаться с больным, но наш чудо-доктор своего не упустит:

ФЛИСС: А как у вас общее самочувствие? Вижу, румянец у вас такой интенсивный, давление не беспокоит?

БОЛЬНОЙ 2: Ой, доктор, как в воду глядите. Давление скачет, всегда гипотоником был, а сейчас жизнь-то какая, нервы, вот я в гипертоника и превратился, а на таблетках жить ой как не хочется.

ФЛИСС: Вашу проблему можно решить и без медикаментозного лечения, без риска побочных эффектов от аллергенных или же вредящих печени препаратов, или же фальсификатов, которыми, увы, наводнена наша фармацевтическая продукция.

БОЛЬНОЙ 2: Ой, хорошо бы. Только как?

ФЛИСС: Провести акупунктуру носа. Есть точки, соответствующие всем внутренним органам. Еще древними китайцами были разработаны аналогичные методы воздействия на точки на стопе, на ушной раковине. Есть они и в верхних дыхательных путях. В организме все взаимосвязано! (Не давая гипертонику опомниться, он наматывал на оттопыренные уши больного новые метры отборной лапши.) Акупунктура носа безмедикаментозно, абсолютно безвредно, но напрямую, стимулирует работу внутренних органов через воздействие на зоны, ответственные за эти органы, в носу. В том числе — нормализует артериальное давление и упорядочивает работу сердца!

Гипертоник ловил откровения Флисса с разинутым ртом.

Флисс (записывая дату рождения больного): Скажите, вы правша или левша?

БОЛЬНОЙ 2: Правша.

ФЛИСС: А давайте с вами тестик проведем на преобладание правшизма или левшизма.

БОЛЬНОЙ 2: При чем тут нос, доктор?

ФЛИСС: Как это при чем! Каждый человек обладает слаборазвитыми половыми признаками противоположного пола. Соответственно, в носу существуют как женские, так и мужские точки, организм функционирует по двум циклам, мужскому, 23-дневному, и женскому, 28-дневному. Просчитывая биоритмы, я учитываю активность организма по обоим циклам. Правшизм и левшизм необходимо проверять потому, что если у вас развита левая рука, ведущая — левая нога или левый глаз, то при акупунктуре я должен уделить усиленное внимание вашим женским точкам в носу, связанным с левой половиной тела. Женские точки расположены в левой ноздре.

БОЛЬНОЙ 2: А мужские?

ФЛИСС: В правой! Стимуляция мужских точек весьма полезна для профилактики. Воздействуя на мужскую точку, мы повышаем потенцию у мужчин, а на женскую у женщин — фертильность и либидо.

БОЛЬНОЙ 2: Что-то вы мне совсем голову заморочили, доктор! Так чего делать?

ФЛИСС: Тест на преобладание правой или левой половины. Смотрите на мой палец. Закройте сначала правый глаз. Теперь левый. При каком закрытом глазе палец сильнее сместился?

БОЛЬНОЙ 2: Левый, вроде. Или правый. Не знаю.

ФЛИСС: Еще раз. Смотрите внимательно.

Флисс заставил больного сцепить пальцы (какой большой палец сверху, левый или правый?), положить ногу на ногу (какая нога сверху?) и, наконец, скрестить руки на груди — какая рука на этот раз оказывается сверху.

Флисс (торжествующе): Вы правша, у вас из левой половины тела ведущий только левый глаз. Уже по этому небольшому тестику можно заключить, что у вас три четверти мужественности.

БОЛЬНОЙ 2: Что ж так мало-то?

ФЛИСС: Напротив, вовсе не плохо. Обычный результат. У большинства людей именно такая расстановка левшизма и правшизма, что соответствует соотношению развития женских и мужских точек в носу и преобладанию мужских 23-дневных периодов над выраженностью женских. Это мы учтем при составлении графика акупунктуры персонально по вашим биоритмам.

БОЛЬНОЙ 2: Долго вы его составлять будете?

ФЛИСС: Приходите послезавтра. Я вам к тому времени напишу график.

БОЛЬНОЙ 2: Ага, подойду, доктор…

ФЛИСС: Следующий!

БОЛЬНОЙ 3: Полипы у меня, доктор, из-за них астма развилась, по ночам задыхаюсь. Можно их удалить как-нибудь, а, доктор?

Флисс заглянул мужику в нос.

ФЛИСС: Отличные полипчики, а удалять их вам не надо, они у вас усохнут и сами отвалятся, если мы с вами поделаем процедурку.

БОЛЬНОЙ 3: Что-то закапывать?

ФЛИСС: Вам надо промывать носик кокаинчиком, растворчик 1:3, зажимаете одну ноздрю, втягиваете воздух и набираете водички с кокаинчиком. Запрокидывайте головку, лекарство у вас пройдет по носоглоточке, затем выплевываете. И так же другую ноздрю. Рецептик!

БОЛЬНОЙ 3: И долго оно, доктор?

ФЛИСС: А для ускорения процесса нам с вами нужно поделать акупунктурку, воздействовать на точки в носу, ответственные за ваши полипы. Рассчитаем по вашим биоритмам индивидуальный графичек процедурочек, чтобы вы промывали в определенное время суток…

БОЛЬНОЙ 3: Доктор, что-что поделать?

ФЛИСС: Акупунктура носа — это универсальная, абсолютно безвредная методика стимуляции точек, ответственных за все внутренние органы, чем мы проводим лечение и профилактику любых заболеваний. В носу находятся точки, воздействием на которые мы упорядочиваем функционирование организма в целом и каждой его системы в частности, проводим функциональную перестройку и обновление, общее оздоровление на клеточном уровне, повышаем секрецию, улучшаем выводимость шлаков — и, как в вашем случае, устраняем астму и избавляем от полипов. Все, что нам для этого нужно — воздействовать на точки в носу, соответствующие вашим полипам, и полипы усохнут и сами отвалятся!

БОЛЬНОЙ 3: А если я их ВДОХНУ, когда они отвалятся? Может, лучше вырезать, как обычно?

ФЛИСС: Они у вас отвалятся, когда вы будете интенсивно чихать после полоскания раствором кокаина. Вы их не сможете вдохнуть, потому что поток воздуха пойдет в наружном направлении. Вы их вычихнете.

Флисс записал дату рождения и сказал прийти через три дня, когда будет готов график биоритмов.

БОЛЬНОЙ 3: Обязательно по расписанию? Нельзя, когда мне удобно?

ФЛИСС: Эта карта биоритмов поможет вам при планировании всех важных дел в вашей жизни. И когда начать лечение, и в какой день назначать те или иные процедуры, и когда брать отпуск, и когда у вас период наибольшей сексуальной активности, максимальной работоспособности и повышенной активности мозга, наиболее оптимальное время для умственной работы. Вы увидите, что, придерживаясь карты своих биоритмов, вы рационально распределите время, у вас повысятся успехи в работе и, соответственно, в карьере, укрепится общее самочувствие, повысится тонус, бодрость, укрепится характер и воля, улучшатся отношения в семье, вы станете терпимее и уживчивее, вы начнете легче воспринимать житейские неурядицы, а для этого вам надо всего-то учитывать подъемы и спады активности тех или иных систем организма в своем распорядке дня, согласовывая его с биоритмами.

БОЛЬНОЙ 3: А, ну тогда конечно… Тогда до «через три дня», я приду, да, доктор… До свидания…

ФЛИСС: Следующий!

Появился мужик на костылях.

БОЛЬНОЙ 4: У меня и артрит в правом колене, и полип в левой ноздре, бессонница, хронический насморк и недержание мочи.

ФЛИСС: Отлично!

БОЛЬНОЙ 4: Что ж тут отлично, доктор?

ФЛИСС: Вы попали к настоящему специалисту, который вас избавит от всех ваших недугов! Моя методика акупунктуры носа позволяет достичь фантастических результатов. Закиньте-ка ножку…

БОЛЬНОЙ 4: Зачем?

ФЛИСС: Новейшая методика диагностирования. Теперь я могу вам сообщить, что вы правша.

БОЛЬНОЙ 4: Ну и что?

Флисс раскурил сигарету и тыкнул со всего маху в правую ноздрю.

БОЛЬНОЙ 4: ААААА!

ФЛИСС: Вот видите, как у вас либидо повысилось! Ваша жена будет вами довольна. А как носовое дыхание очистилось! А горлышко!

Больной отбросил свои костыли. Он резво и бодро убегает от доктора…

ФЛИСС: Больно-ой, ваш костылик!

БОЛЬНОЙ 4: Оставьте его себе на память! Изувер!

ФЛИСС: Да вы скажете мне еще сто раз спасибо!

БОЛЬНОЙ 4: Вы не врач, вы Джек Потрошитель.

Флисс (крикнул ему вслед, высовываясь в коридор): Завтра в то же время!

Больше никто не дожидался под дверью кабинета с табличкой «ЛОР». Флисс закрыл дверь, уселся и стал читать письмо, которое вытащил из почтового ящика сегодня утром перед приемом.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Флисси, я за тебя тут уже боюсь. Не слишком ли ты размахнулся своей «акупунктурочкой» лечить ГЭРБ, ИБС, ХОЗЛ, панкреатит и демодекоз век? Я просто опасаюсь, что с тебя могут как минимум потребовать возврата денег, Вилли. (Более устрашающие перспективы, связанные с канделябрами, мы не будем рассматривать.) Идиот с утра побежит в церковку к мощам прикладываться, в обед поскачет к тебе на прижигание пазух носа, от чего рассасываются опухоли и нормализуется сахар в крови у диабетиков, а ближе к вечеру станет лечиться прикладыванием фотографии гадалки — но, коль скоро на мощи и гадалку он не сможет подать в суд — мне кажется, что ты слишком далеко зашел, Вилли. Не пойми превратно. Я восхищаюсь твоим умом, твоей изобретательностью и харизмой. У тебя нет равных в умении убеждать, и я горжусь тобой, Вил. Я просто беспокоюсь за тебя.

У меня теперь уже 12 человек в день. Последняя записавшаяся, Эмма, сексуально неудовлетворена, и фрустрированное либидо создает ее симптомы. Я не могу ей посоветовать «Мужика тебе найти надо!», иначе чем психоаналитик отличается от базарной бабы? Я не могу давать такие советы своим пациенткам! Взрослые женщины и без меня прекрасно понимают, что им нужно найти партнера, но если пришли ко мне, значит, они не могут его найти! Тем более, я не могу дать такой совет Эмме, потому что она тут же предложит мне! Я же вижу. Она в меня влюбилась. Я уверен, что она вызывает у себя эти боли и ночные кошмары — неосознанно, конечно, вызывает, но ей выгодно быть больной — чтобы я ее лечил, чтоб ей было с чем ко мне обратиться. Но я не могу лечить ее так, как она хочет. Я же не могу ей сказать, что я люблю другого!

Вилли, так напиши или пришли хоть телеграмму, когда тебя ждать? Надо же заранее поставить идиотов в известность, что буду занят на конгрессе — знать бы, какую дату обвести кружком, чтоб начать считать дни!

Тысячу раз тебя целую.

Зиг.

ВИЛЬГЕЛЬМ ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зигги, ты усомнился в моей способности заговаривать зубы идиотам? Я успешно пресекаю их поползновения предъявить мне претензии в неэффективности Метода. Им выгодна их болезнь, она дает им внимание родных, возможность не ходить на работу пред грозны очи хама-начальника, а задача побороть их бессознательное желание болеть — уже выходит за пределы акупунктуры носа. Физиологическую причину мы сняли, скажем, прижгли точку, соответствующую локализации язвы в нижней части пищевода, а уж извлекать из бессознательного и подвергать трансформации их желание продолжать болеть — твоя задача, Зигги, к тебе направлю! А если откажется катить в Вену, постанывая: «Накладно!» — возобладало желание болеть, изыскав наиудобнейшую рационализацию. С этим я и отпустил больного с ГЭРБ. Рассчитывал снабдить тебя и 13-м больным, но, как видишь, соскочил.

Я буду в пятницу, шестичасовым поездом. Встречай.

Вил.

ВЕНА

БЕРГГАССЕ, 19

Научный конгресс. Делегатов только двое.

ФЛИСС: В представлении идиотов врач — только оперирует. Они думают, что ВСЕ врачи оперируют, аборты делают… Так что, мой дорогой, мы с тобой или назначаем операцию — или мы не врачи.

ФРЕЙД: Вилли, я боюсь крови, я не могу ассистировать.

ФЛИСС: Зигги, надо.

ФРЕЙД: Вилли, я не справлюсь.

ФЛИСС: Тебе надо будет только сушить тампончиком и мне инструменты подавать. Идиот справится.

ФРЕЙД: Вилли, а ей хуже не будет от этой твоей операции?

ФЛИСС: Всего одну носовую раковинку, их там шесть! Пять еще останутся.

ФРЕЙД: Но как мы ее убедим идти на операцию? Она же для чего-то там выросла! И ее не беспокоит.

ФЛИСС: Эта косточка давит ей на зону, ответственную за эндометрий. И пережимает. А я знаю потому, что у нее именно альгодисменорея. Соответственно, именно шестая косточка. Третья слева. Мы ее удаляем, освобождаем точку, ответственную за эндометрий, и состояние больной нормализуется!

ФРЕЙД: Оно правда нормализуется?

ФЛИСС: Я таких операций еще не делал. Это — первая! Но Эмме скажи, что 15-я.

ФРЕЙД: Вилли, я боюсь…

ФЛИСС: Так, давай-ка дорожку, паникер.

Флисс делает дорожку прямо на графике биоритмов. По столу у него разложены таблицы, диаграммы, похожие на астрологические, заполненные небывало каллиграфическим почерком, красочная схема строения верхних дыхательных путей, на которой разными цветами отмечены точки, соответствующие всем органам. Фрейд сворачивает крупную купюру: «Мой гонорар от Эммы за последний сеанс!» — и нюхает.

ФРЕЙД: Но я же тебе верю, Вилли, ты ведь умнее меня. Ты не можешь ошибиться в расчетах. Твоя гипотеза обязана оправдаться.

ФЛИСС: Так, это не гипотеза, это давно и прочно доказанный, установленный медицинский факт! Для Эммы.

Флисс берет специальную трубочку из лор-арсенала и нюхает.

ФРЕЙД: Вилли, у меня в этом месяце сегодня пик моего женского цикла, инвертированное либидо повысилось.

ФЛИСС: Куда ты смотришь? Вот она, твоя диаграмма (одним могучим дуновением всасывает в себя половину дорожки, очищая Фрейду обзор). У тебя всплеск пришелся на 19 число, вот я вычертил, кривая идет резко вверх, видишь? А сейчас у тебя середина цикла, и с завтрашнего дня у тебя спад.

Фрейд достает еженочник, находит запись за 19-е, вручает Флиссу.

Сон № 97 от начала с.г.

Сон был мутный и запомнился плохо: разбудил шум, и вспоминаются отрывки.

Приснилось, что сестра жены укусила меня за шею, а потом я оказался на стоматологическом кресле, и люди в белых халатах, перчатках и железных масках залили мне горло свинцом, чтобы залатать дыру.

Почему она меня укусила — не помню. Но сам этот образ легко подлежит истолкованию. Сестру жены зовут Минна — как вампирша Мина Харкер. Отсюда и тема укуса. Так мое бессознательное интерпретирует ее намерение переселиться к нам и «сесть ко мне на шею», «пить из меня кровь» — т.е. я буду вынужден ее содержать. Обе эти метафоры воплотились в сновидении. Однако, в этом сне я не бескорыстен и требую от нее благодарности: эта мысль выражается в видении, что Минна кусает (близкий физический контакт!) за шею (продолговатую часть тела, заканчивающуюся головой) — но, помимо ассоциации с пенисом, ШЕЯ наводит еще на одну неутешительную мысль: не зря прикосновение Минны к моей шее никакой радости не приносит, и выбор шеи не случаен: она была обручена с человеком, страдавшим открытой формой туберкулеза. Полное имя вампирши Харкер — Вильгельмина, а мой лучший друг Вильгельм неоднократно проводил осмотр моего вечно воспаленного горла, и поэтому я в сновидении сидел с открытым ртом, подставляя горло для осмотра. А свинец, которым мне люди в белых халатах залили глотку, символизирует желание коллег заткнуть мне рот. И их отношение ко мне: свинец — свинья, созвучие. Я — свинья, роющаяся в грязи, «свинья всегда грязь найдет», как я нахожу сексуальную подоплеку всех невротических расстройств у моих больных. Укус был незначительный, только кожа, выступило чуть-чуть крови, горло не было продырявлено; они же прибегли к столь радикальным методам.

А вот железные маски наводят меня на тревожные мысли. Возможно, я во мне не хотел видеть лиц тех людей, которые заливали. Возможно, я, бодрствуя, считаю их лояльно настроенными по отношению ко мне. Маска дружелюбия, словно железная, непроницаемая. Вспоминается роман Дюма, брат короля в железной маске. Мои родственники ни при чем, я склонен думать, что «брат короля» — это человек, которого я считаю лучшим другом, перед которым я сидел с раззявленным ртом, а в свете того, что ВИЛЬГЕЛЬМИНА проявила агрессию ко мне — так работает сгущение — я с грустью осознаю благодаря этому сновидению, что моим отношениям с лучшим другом угрожает крах, меня ждет совершенно не дружеский поступок с его стороны, и хотя в сознании я закрываю глаза на признаки скорой катастрофы, сновидение рассказывает мне об этом.

ФЛИСС: Зигги, с чего ты взял, что я тебя предам?

ФРЕЙД: Вил, в старые добрые времена сновидение не зря считалось провозвестником грядущего. Отринув наивные языческие верования в сообщение воли богов — и не только языческие, иудео-христианские тоже, вспомни сон Иосифа, сон богородицы — хи-хи-хи!

ФЛИСС: Зиг, ты что?

ФРЕЙД: Слово смешное, богородица. Хи-хи-хи-хи, хи-хи!

ФЛИСС: Зигги, не увиливай от прямо поставленного вопроса!

ФРЕЙД: Хи-хи… Вил… Я говорю, что древние были по-своему правы. Мы не замечаем, бодрствуя, того, чего не хотим видеть, но наше бессознательное фиксирует тревожные сигналы реальности, изменения в поведении окружающих, и во сне, в трансформированном виде, выдает нам эту информацию.

ФЛИСС: Ты был на пике женского цикла и, конечно, тебе приснилось напоминание обо мне. Смотри. (Показывает график, берет таблицу и, сверяясь, считает в столбик, после чего проставляет точки и дорисовывает кривую, соединяя точки.) 64 дня назад, на Рождество, я прижигал тебе пазухи носа, от твоей мигрени, 64 разделить на 28, получим 2,285. Округлим до 2,3. Видишь, Зигги? Твой мозг обработал информацию, пройдя полный цикл, и выдал воспоминание о процедуре, произошел перехлест твоих циклов, твои нежные и агрессивные импульсы направились на один либидонозный объект.

ФРЕЙД: Которого не было рядом. Если бы ты рядом со мной лежал, а не свояченица, я бы тебя разбудил, рассказал, ты бы меня обнял, и я бы успокоился.

ФЛИСС: Зигги, ты уже не отличаешь мир своих горячечных снов от реальности? Вынырни, Зигги!

ФРЕЙД: Отличаю. Я даже не запомнил, что мне сегодня снилось. Почти не спал, всю ночь ворочался, считал минуты до рассвета, до шести часов, когда мне надо будет ехать на вокзал — тебя встречать. Только с рассветом глаза закрыл. Проснулся, подумал, что ты приедешь, и сразу же забыл сон. (Флисс облегченно вздыхает, но Фрейд продолжает) Помню только, что я там все время смотрел на часы. У меня на руке были часы, и в кармане брегет, и я смотрел на башенные часы, голову задрав, сначала я бегал по квартире — искал будильник, сверить, потом бежал по улице, мимо экипажей и прохожих, смотрел на эти башенные часы, поскользнулся, упал…

ФЛИСС: Ты это называешь «не запомнил сон»?

ФРЕЙД: Когда я начинал говорить, я его не помнил. Но в процессе — вспомнил. Так бывает на психоанализе. Больной сначала говорит, что все забыл, но когда на него хорошенько надавишь, принимается припоминать. Я просто подумал, что очень надо вспомнить, потому что тебе это будет интересно.

ФЛИСС: Ну, все понятно. Боялся пропустить время встречи.

ФРЕЙД: Часы как раз ассоциируются с твоими излюбленными цифрами, вычислениями с привязкой к дате и времени суток, с твоими биоритмами — но не только, Вилли, видишь, здесь сгущение. Часы также символ женских половых органов.

ФЛИСС: Почему?

ФРЕЙД: Из-за ритмичности и периодичности. Женщина может сказать, что ее организм работает «как часы». Видишь, как активизировалась моя женская сущность. Тогда, во сне, я бежал не знаю куда, но знал, что опаздываю, и обрати внимание на интересный момент — главные городские часы, башенные, когда я на них посмотрел на бегу, а не под ноги, я грохнулся — снова женский круг образов. Когда женщина, как говорится, «пала»… Видишь? Я был весь в предвкушении, Вилли. Более явного подтверждения гипотезы «Сновидение — это исполнение желания» и придумать нельзя. Жаль, что я не смогу его опубликовать как пример, слишком оно личное. Только с тобой могу поделиться.

Фрейд падает в его объятия. Они целуются, и Флисс укладывает его на диван.

Утро. Кухня.

Минна и Марта готовят завтрак на всю семейку, включая берлинского гостя.

МИННА: Марта, стены картонные, мне все слышно — они извращенцы, Зиг и этот его дружок Вилли, они извращенцы!

МАРТА (обреченно): Да. Еще один сюрприз от нашего Зигги.

Минна и Марта обмениваются отчаянными взглядами, в которых читается: «Но куда я от него пойду, с детьми, без денег?».

МАРТА: Сходи разбуди детей.

Минна удаляется поднимать и умывать-одевать фрейдят, Марта накрывает на стол. Из санузла появляется Фрейд со своим патроклом.

Кабинет Фрейда.

Фрейд, Эмма.

ФРЕЙД: Я вам рекомендую знаменитого профессора, успешнейшего хирурга по лор-болезням, с богатейшим опытом его. Как раз в эти дни проходит конференция по вопросам назальной рефлексии и новейших методов хирургического лечения этого серьезного заболевания. Памятуя о нашей дружбе, дорогая фрау Эмма, и в знак моего глубочайшего почтения к вашим страданиям я счел возможным показать вас знаменитому профессору. Как раз вот завтра пополудни он будет свободен и сможет уделить нам несколько минут. Сами понимаете, его консультации стоят недешево, но для вас, дорогая фрау Эмма, я уговорил его сделать это совершенно бесплатно.

ЭММА: Но у меня болезненные менструации, головные боли и бессонница. Зачем мне лор?

ФРЕЙД: Головные боли — это один из симптомов лор-патологии, многих лор-болезней. Гайморита, синусита, пансинусита, катарального синусита, гнойного синусита, наличия полипов в гайморовых полостях и в лобной полости, двусторонний процесс не забудьте также. (После названия каждой болячки делает устрашающую паузу и пыхает своей сигарой.)

ЭММА: Катарального…

ФРЕЙД: Это без присоединения гноеродной флоры.

ЭММА: Но у меня же нет насморка!

ФРЕЙД: А при чем здесь насморк? К назальному рефлексу это не имеет никакого отношения.

ЭММА: К какому рефлексу?

ФРЕЙД: Я подозреваю, что у вас назально-рефлексивный невроз, а чтобы подтвердить это, нам нужна консультация лор-врача.

Следующий день. Кабинет Фрейда.

Флисс, Эмма (Фрейд их свел, а сам удалился покурить).

ФЛИСС: У вас из носика идет кровь, когда у вас менструация, меня д-р Фрейд ознакомил с историей болезни… Так?

ЭММА: Почти всегда, доктор. Но в этом месяце кровь не шла, у меня просто — вот, видите, ноздри красные, чуть-чуть припухшие, ни под каким слоем пудры не спрятать!

ФЛИСС: Это у вас либидо повысилось.

ЭММА: Как бы мне его понизить?

ФЛИСС: Зачем это нам его понижать? Нам нужно нормализовать процессы вашего организма. В этом наша цель, наша и ваша.

ЭММА: Но мне его девать некуда, либидо мое. Мне его нужно понизить.

ФЛИСС: Все дело в том, что у заболевшего человека идет приток либидо к больному органу, вам ведь уже об этом рассказывал д-р Фрейд? У вас, несомненно, либидо сосредоточено в области носа. (Нацепил свой диск и с умным видом заглянул Эмме в нос.) Между процессами в ваших женских органах и дыхательных путях наблюдается прямая связь. У вас повышается либидо и в то же время воспаляется нос, это неизменный, красноречивый признак назально-рефлексивного невроза!

ЭММА: Я не понимаю, как это, доктор?

ФЛИСС: Это значит, что если мы пролечим ваш носик, нормализуются ваши месячные.

ЭММА: Всего-то? У меня болезненные менструации всю жизнь были, доктор! Первые два дня с постели не встаю, тошнит, боли, а мне говорили, что это нормально, у всех так, и у мамы, и у тети...

ФЛИСС: Наследственный назально-рефлексивный невроз! Но вы не волнуйтесь, вы — в надежных руках! Я провел уже 15 операций по удалению малой носовой раковины, находящейся в женской зоне, слева, после чего все 15 женщин совершенно избавились от менструальных болей. Показал бы вам их благодарственные письма, так ведь дома оставил, в Берлине. Теперь они в первый день менструации живут полноценной жизнью, не чувствуя ни малейшего дискомфорта.

ЭММА: А зачем для этого оперироваться?

ФЛИСС: Понимаете, зона, ответственная за эндометрий, пережата. Малая носовая раковина, эта косточка, она совсем маленькая, но способна причинить большие неудобства, как у вас и предыдущих моих 15 пациенток с той же проблемой. Мы эту раковинку моментально удалим — операция простейшая, и вы навсегда забудете о своих болях! А потом можете и маму, и тетю привести, и вы все вздохнете свободно, почувствовав себя здоровыми, жизнерадостными и работоспособными! Теперь ваша маточка будет раскрываться очень быстро и безболезненно!

Ночь. Комната Минны.

Минна спит. Входит Фрейд и лезет к ней под одеяло.

МИННА: Ой, я спала.

ФРЕЙД: И что тебе снилось?

МИННА: Так, «Джейн Эйр» начиталась. Дом как у бывшего хозяина, когда я работала бонной (кладет голову Фрейду на плечо), но вместо него — ты, а дети — смешанный коллектив. И его, и твои. И дом горит. И я хватаю документы, бегаю по комнатам, я в одном белье, ты тащишь детей…

ФРЕЙД: А Марта?

МИННА: Не было Марты.

ФРЕЙД (фыркнул): Вспомнив судьбу жены хозяина в «Джейн Эйр»…

Фрейд включил лампу и записывает.

МИННА: А тебе?

ФРЕЙД: Мы каких детей успели вытащить?

МИННА: Не мы, а ты. Эллу и Мартина. Элла — это девочка, у которой я была бонной.

Фрейд дописывает и закрывает еженочник.

МИННА: Ну, а тебе что снилось?

ФРЕЙД: Мы с Вилли были на каком-то городском празднике, толпа плебса, отвратительный грубый гам и пьянство. Мы ушли оттуда. Сон совершенно инфантильный, просто вопиющее исполнение желания: его нет, уехал, а я хочу к нему.

МИННА: А я тебе никогда не снюсь?

ФРЕЙД: Снилась. Ты укусила меня за шею.

МИННА: Ха-ха! (Гладит его по голове) Зиг, не бойся меня, я хорошая, я не кусаюсь.

ФРЕЙД: Не обращай внимание на явное содержание сновидения (приподнимается на локте и с энтузиазмом толкает речь), это всего лишь материал для истолкования, а с моими познаниями в криптографии сновидений нетрудно разобраться, что имелось в виду в моем сне. Ты понимаешь, что цензура сновидения замещает, изображает шею вместо другой части тела, которая имеет продолговатую форму и заканчивается головой, как говорится, «не та голова, которой иногда пытаются думать». Т.е. скрытые мысли сновидения выражают желание физического контакта твоего рта с моим фаллосом…

МИННА: Зигги, или давай по-человечески, или иди в свою комнату.

ФРЕЙД (наваливается сверху, пригвождает ее за руки и шипит): Минна, но ты же не хочешь ребенка?

МИННА: Будем надеяться, пронесет.

Пятиминутная пауза.

Фрейд отваливается и закуривает. Минна кладет голову к нему на грудь.

ФРЕЙД (мечтательно): А вот Вил разрабатывает физиологический метод контрацепции. Вычисляет определенные дни месяца, когда женщина не способна к зачатию.

МИННА (поднимает голову и с интересом смотрит Фрейду в глаза): И как?

ФРЕЙД: Он работает над этим.

Минна обратно кладет голову к нему на грудь.

МИННА: А как вы с ним познакомились?

ФРЕЙД: Я читал лекции на курсах повышения квалификации. Мейнерт уезжал, и я читал вместо него его лекции по анатомии мозга. И меня понесло, понимаешь. Лекция по анатомии мозга превратилась в лекцию по атеизму. Я там еще и стихи декламировал. По-французски. Бодлера. После лекции ко мне подходит — кудрявый, глаза огромные, блестящие, и начинает рассказывать, какой я весь интересный. Какое у меня отличное французское произношение, а не был ли я случайно во Франции, а, значит, был, ну и как там… Так и познакомились. Я еще удивился, что он делает на лекции по анатомии мозга, когда он — лор, но потом узнал, что он ко всем преподавателям подходил, глазки строил и контакты налаживал. Чтобы в будущем посылать пациентов на консультации к профессорам. Номера телефонов собирал.

МИННА: Зачем посылать пациентов? По-моему, такой врач выглядит глупо и непрофессионально. «Я такой некомпетентный, идите к доктору такому-то».

ФРЕЙД: Вот у тебя неделовой подход. (Делает последнюю затяжку и давит окурок в пепельнице.) А у Флисса — деловой. Подкатывал ко всем профессорам, включая меня, хоть я еще приват-доцент, но, может, через год-другой стану профессором. Могу пригодиться…

МИННА: Я не понимаю, зачем посылать и в чем здесь деловой подход.

ФРЕЙД: А потом я узнал, что его ко мне подослал Брейер. Оказывается, Вилли прикатил из Берлина — и сразу к Брейеру. «Что тебя в Вену привело?» — «Жениться». — «На ком?» — «А у тебя нет знакомой хорошей девушки с приданым?» Иосиф ему сказал, что нет у него ни времени, ни возможности выполнять функции шадхена, тут нужно подумать, справки навести, время потратить, «а я, прости уж, занят, дни расписаны…» Флисси же у нас хитрый и деловой до мозга костей. Он не бегал за какими попало юбками — прачками, продавщицами. Ему была нужна невеста с приданым. А Иосиф ему сказал: «Иди к Фрейду! Он знает богатых венских женщин…»

МИННА: Так вот почему он ко всем подходил, хотел всем понравиться, со всеми подружиться. Неизвестно же, кто ему поможет. Так со всеми, на всякий случай.

ФРЕЙД (кладет голову Минне на колени): А я не стал его знакомить.

МИННА (полувопросительно): Тебе это было невыгодно.

ФРЕЙД: Я сам в него влюбился.

МИННА: Переборщил, да? Слишком уж он глазки строил, поддакивал, со всем соглашался, что ты говоришь, улыбался. Такой как взглянет глазищами своими громадными, и все. А ты же такой пылкий, влюбчивый. (Гладит Фрейда по голове.) Нежный.

ФРЕЙД: А женился он на пациентке Брейера. Свадьбу здесь играли, нас с Мартой пригласил.

МИННА: Ты ревновал?

ФРЕЙД: Невыносимо.

МИННА (гладит его по голове): Ты такой чувствительный.

Фрейд переворачивается на живот и обеими руками обнимает Минну за талию, уткнувшись лицом ей в колени.

МИННА: А почитай мне стихи. Бодлера…

БЕРЛИН

ВИХМАНШТРАССЕ, 4А

Флисс только переступил порог — появляется его жена Ида со вскрытым письмом в руке.

ИДА: Ты еще не успел домой приехать, а новое письмишко от Фрейда — уже тут как тут, тебя ждет!

ФЛИСС (расплывается в приторной улыбке): Здравствуй, милая, я успел уже соскучиться!

ИДА: Каждый день по письму из Вены! Как можно столько строчить, он сумасшедший!

После того, как Флисс был покормлен служанкой, он сам прочитал письмо.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Вилли, у меня был неприятный сон. Не кошмар, но почти. Я был в университетской аудитории, читал предварительный отчет о наших с Брейером совместных исследованиях истерии, в преддверии публикации книги. Взбираюсь на кафедру, окидываю взором сонмище суровых лиц наших почтенных докторов, делаю бесстыжую физиономию, открываю рот вещать о сексуальной этиологии абсолютно всех неврологических заболеваний — и вижу, что вместо конспекта прихватил с собой твое письмецо. А конспекта нет. И тогда я начинаю ПЕТЬ. «Рахиля, чтоб вы сдохли, вы мне нравитесь, Рахиля, без вас жить я не могу…» А сам думаю, что сейчас меня закидают тухлыми яйцами и помидорьём. С тем и проснулся. Я, конечно, понимаю, почему мне такое снится в преддверии заседания Медицинского общества. Брейер заставил выхолостить доклад, выкинуть оттуда все самое смелое, нестандартное, нетривиальное, и божится, что меня все равно засмеют. Ты, конечно, знаешь эту песню, там еще есть слова «Рахиля, вы прекрасны, как Венера, но вырастет у вас большой живот». Мое бессознательное не случайно выбрало эту песню. Я просто восхищаюсь остроумием моего бессознательного. Я как ветхозаветный персонаж Иаков, женатый сразу на двух сестрах, Лии и Рахили. Когда мне это снилось, я как раз лежал с Минной, но думал о тебе. Как ты меня только еще терпишь, со всеми моими снами и излияниями. Ты на собственной шкуре испытываешь, каково быть психоаналитиком и внимать причитаниям несносных пациентов. Кстати о пациентах: вчера от меня сбежал один женатый герр, которому я сказал то, что всем им говорю: «Вот видите, больной! Ничего удивительного, что у вас невроз! Вы онанируете (надо тебе сказать, что он этим занимается только в командировках, но командировки у него частенько; скупится на услуги проституток и побаивается), пользуетесь этими неудобными, громоздкими, шершавыми резиновыми изделиями, которые препятствуют достижению удовлетворения у обоих партнеров. Хроническая сексуальная неудовлетворенность неизбежно ведет к неврозам». — «Что же мне делать, доктор?» — «Прекратите предохраняться». Тут он вскочил, обругал меня, заявив, что такие доктора не нужны и даром, что я аферист и некомпетентное трепло, и убежал.

В общем, я был расстроен втройне. Брейер с его правками, пессимистическими прогнозами и резкими отзывами о моих гипотезах, этот хам — убежал и деньги унес, и ты уехал. В этом городе остался один человек, который меня понимает и слушает. Я пошел к ней, чтобы она хоть отчасти заменила мне тебя. Я рассказал ей свой сон № 97, который давал тебе почитать, и истолковал, что цензура сновидения занимается перемещением снизу вверх, шея с головой представляют собой изображение фаллоса; но она отказалась прибегнуть к такому способу контрацепции, и в результате мое бессознательное выбирает песню про Рахилю с большим животом. К тому же я сходил к Лео (мы в этот раз у него собирались играть в бридж), и он сказал, что «у одного окулиста» (кого же он мог иметь в виду, как не себя!) любовница потребовала, чтоб он сделал ей аборт. «Но ты же врач!» Я не устаю поражаться идиотам.

Кстати, был у Эммы. У нее беспрерывный насморк с гноем и кровью, болит голова. Сказал, что так надо. Вилли, так надо?

Напиши скорее.

Зиг.

ИДА: Вил, он — отвратительный, бесстыжий, похабный болтун! Как ты только можешь с ним дружить!

ФЛИСС: Терплю, потому что он мне нужен. Посылает денежных пациентов.

ИДА: Но ты ему тоже поставляешь пациентов! Хватит с него и твоего внимания, что ты разрешаешь ему выливать на тебя всю эту грязь, эти письма…

ФЛИСС: Но, как видишь, у него есть любовница. Ты зря меня к нему ревнуешь, милая. (Целует жену в макушку.)

ИДА: Как же не приревновать, Вил. Мужик другому мужику расписывает про свои сны, свидания назначает, а ты по первому его зову, он свистнул — а ты сорвался и побежал, и меня с собой не берешь! Что мне еще думать, чем вы там занимаетесь?

ФЛИСС: Я оперировал пациентку Фрейда, Эмму Экштейн. Гонорар отдаю жене. (Отдает.) Как примерный семьянин. Я чист и невинен перед тобой, дорогая!

ИДА (считает деньги): Фи, жалкие гроши. Они не стоят того, чтобы ради них ездить аж в другую страну. У вас там было свидание, чем вы там занимались на психоаналитической кушетке?

Горничная вытирает пыль, бросает взгляд на гонорар Флисса и думает: «Это ж моя зарплата за полгода».

ИДА: Кэте, пошла вон, не видишь — я с мужем разговариваю!

ГОРНИЧНАЯ: Да, фрау Ида. (Уходит.)

ФЛИСС: В основном мы обсуждали пациентов, милая. Я осматривал эту Эмму. Арендовали операционную в больнице, попросились. У знакомых. Принесли все свое, а после этого Эмму домой отпустили, и я уехал.

ИДА: Мало ли для чего ты инструменты с собой брал. Для отвода глаз моих.

ФЛИСС: Я тебя уверяю, дорогая, простая рабочая поездка!

Вскоре приходит пациент на акупунктуру носа, и Флисс удаляется в свою процедурную. В приемной скапливается народ. Время от времени из процедурной доносятся вопли. Тем временем Ида садится писать письмо.

ИДА ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зиг, прекрати эту переписку и эти разъезды. Ты слишком погружен в себя, весь в своих снах, в своих чувствованиях, переживаниях, в своих пациентах. Ты вроде как тянешься к Вилу, радуешься, а на самом деле это оборачивается тем, что ты говоришь только о себе. Вил тебя не интересует. Ты эгоист до мозга костей. Ты навязчивый и очень неприятный человек, Зиг. Ты не умеешь дружить. Вил — очень тактичный человек, ему эта деликатность мешает высказать и даже написать тебе, что он на самом деле о тебе думает, но ты слишком назойливый, Зиг, и поэтому Вил попросил меня написать тебе вместо него — у моего мужа уже нет сил поддерживать эту вашу переписку. Он не знает, что отвечать на твои бесконечные описания твоих снов. Пожалуйста, не пиши больше по этому адресу.

Ида.

ИДА: Эй, Кэте!

Входит служанка.

ИДА: Кэте, сходи отправь письмо в Вену. Заказным отправь, чтоб быстрее пришло.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Вилли, я не знал, что ты показываешь мои письма своей жене! И я не знал, что я тебе в тягость! Как ты мог так со мной поступить? Вот о чем предупреждал мой сон № 97! Иуда ты акупунктурный.

Если ты не забыл, у нас есть общая пациентка, и пока она не восстановилась после операции, ты не можешь оборвать контакты со мной. А у нее непрекращающийся насморк с кровью. Ее мамаша привязывает ей на шею ключ на шерстяной нитке и уверяет, что от этого кровь останавливается. Поразительная суеверность, и это на пороге ХХ века! Сказал, что кровь идет от постоянного усилия при сморкании — лопаются сосуды. Правильно я сказал?

Зиг.

ВИЛЬГЕЛЬМ ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зигги, опомнись, я ничего ей не показывал и держу всю эту корреспонденцию в шкафу, а ключ ношу с собой на одной цепочке с брегетом. Просто я не всегда прихожу вовремя, и тогда письма из ящика вынимает благоверная. И тут же перлюстрирует, пока я не вижу. А когда возвращаюсь — ставит перед фактом. Я же просил тебя не откровенничать в твоих эпистолах, потому что всегда есть риск, что она первая извлечет письмо и узнает, что я ей изменяю. Она и так догадывается. Я божусь, что нет. Не завидуй мне, Зигги. Этот мешок с деньгами смотрит на меня, как на голодранца, зарабатывающего жалкие гроши. Из нас лучшая семья — у тебя: ты в доме хозяин, а у меня дома — это я шелковый бесприданник!

Успокой семейство Экштейн. Эммина проблема — не в насморке, а в охающих бабушках, которые все знают лучше лор-врача. Небольшой насморк — это типичный постоперационный процесс. Пока письмо дойдет, у Эммы уже нормализуется носовое дыхание.

Вил.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Вилли, а сон-то в руку! Я знал, Вилли, я видел во сне, что твои манипуляции — не к добру. Эмма истекала кровью и гноем, Вилли, лицо распухло и посинело. Ее папаша кричал, что если ничего не делать, то она не доживет до утра! Мне пришлось пригласить Фрица и Эрика — за тобой подчищать. Ей снова сломали кость и расковыряли там всё, и вытащили у нее полтора (зачеркнуто) полметра марли. Меня затошнило, я едва не упал в обморок, меня отпаивали бренди. Вилли, ты затампонировал и забыл вытащить! Оказывается, надо было высунуть кончик этой марли, для дренажа, но откуда я знал! Вилли, ты понимаешь, что это подсудное дело? У нас могут отобрать дипломы и лицензии на практику, Вилли, и это как минимум, если нас вообще не посадят.

Я опять написал «полтора» вместо «пол», я и в устной речи аж три раза сказал «полтора», причем первые два — когда мы совещались с Фрицем и Эриком, не катастрофа, но третий раз — когда мамаша и братец Эммы потребовали от меня объяснений, зачем понадобилась операция на носу, когда у нее болезненные менструации. И я опять сказал «полтора метра марли, то есть, простите, полметра». Флисси, мне кажется, мое бессознательное неспроста жонглирует словцом «полтора». Это про нас — полтора врача, недоделки!

Мы с Фрицем и Эриком уже готовы проводить пациентку в долину бледных асфоделей. Слишком большая кровопотеря, кровь идет из носа и изо рта, она кашляет, давится, носовое дыхание затруднено, хватает воздух ртом и отплевывается. Вчера было три обморока, но нам еще удается привести ее в чувство. На лице у нее теперь громадная вмятина. Ее папаша уже приглашал нотариуса, и Феликс (ее братец) сказал, что Эмма завещала мне свои носовые платки, 14 штук!

Вилли, я, конечно, выгораживаю тебя, как могу, перед Эммой. Вряд ли у кого в целом мире найдется столько красноречия и настойчивости. Ее хватит на 40 человек. Я промываю Эмме нос, очищаю ее рану и поддерживаю ее, как могу, а днем перед этим выслушиваю стоны, сопли, всхлипы, хныканье и детские обиды еще семи-восьми человек — Вилли, ты не представляешь, как я устал, вымотался, какая здесь нервотрепка, какое отвратительное и жалкое зрелище — это изуродованное лицо на зловонной, окровавленной подушке! Но она мне даже улыбается. Вилли, если бы она меня не любила, нас бы с тобой сейчас таскали по судам. Я целую неделю пишу тебе это письмо, Вилли, потому что просто валюсь с ног от напряжения. Моими усилиями Эмма — наш единственный защитник от ее собственных родственников. Мы обязаны ее выходить, потому что если она умрет, папаша и мамаша Экштейн нас точно затаскают.

Мне так тебя не хватает, Вилли. Меня некому здесь поддержать и ободрить. Мне трудно быть сильным. Тяжело быть опорой для хрупких и жилеткой для плачущих. Я не знаю, что бы со мной было, если бы не кокаин. Только на нем держусь.

Пиши.

Зиг.

ВИЛЬГЕЛЬМ ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зигги, всему виной неудачно выбранный день операции. Эмма не вела календарь своих недомоганий, в связи с чем ты не имел возможности сообщить мне даты и точное время суток, на которые приходились ее боли. Мы не рассчитали ее биоритмы, не подогнали под ее индивидуальные параметры, но она сама виновата, что не предоставила нам с тобой данные, согласно которым мы бы внесли коррективы непосредственно под Эмму. Мы пошли на риск и прооперировали пациентку 21 февраля — в лунное затмение! Земля, на которой мы оперировали Эмму, оказалась между Луной и Солнцем — расположение небесных тел оказалось фатальным! Если оперировать при убывающей Луне, кровотечение быстрее останавливается, но я полагаю, что мы попали на персонально неблагоприятный для нее день.

Зигги, узнай же у нее наконец год рождения, как ты можешь лечить больную, будучи знаком с моим методом, и не знать год ее рождения! Объясни, что жеманничанье здесь неуместно, ты не возраст ее вышучивать собрался, а научно устанавливать неблагоприятные дни. Ты сам можешь рассчитать: общее число прожитых ею дней (умножай число полных лет на 365 и добавь дни, прошедшие со дня ее рождения в этом году) плюс дополнительные дни за счет високосных лет. Полученную сумму раздели на число дней, составляющих длительность циклов — на 23 и на 28. Количество дней, оставшихся сверх целого числа циклов, полученных в результате деления, и будет указывать, в какой фазе мужского и женского циклов она находится в определяемый день, на основании чего я просчитаю даты обострений и сделаю прогноз, выживет ли она.

Вил.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Вилли, принимай агентурные данные. Я только что от папаши Экштейна. Оказывается, ты потребовал письмо за подписью Эммы, что она снимает с тебя ответственность за исход операции — что ж ты с самого начала не подсуетился, перед операцией? Она бы тогда нам двоим подписала. А задним числом — поздно ты кинулся, Вил! Папаша Экштейн решил тебе не отвечать, но у тебя есть я, и я тебе сообщаю, что такого письма ты не получишь. Все мои увещевания повисли в воздухе, Эмма не подпишет тебе — прости за почерк неровный, я пишу под кокаином, Брейер говорит: «А ты не боишься, что от такого количества кокаина твое сердце остановится?» — но я не могу существовать без стимулятора, Вилли, я невероятно издерган, жизнь требует от меня поразительного напряжения всех моих сил и актерских способностей.

Про фазу Луны я не рискнул им там говорить, я стоял в опасной близости от увесистого канделябра. Эмма говорит: «Если я выздоровею, пообещайте, что мы продолжим наши сеансы психоанализа». Я поцеловал ей руку и стал божиться, что она поправится, что мы ее поставим на ноги. Сейчас у нее четверо врачей — я, Фриц, Эрик и Брейер, и Брейер говорит, что ты — мясник и изувечил ее на всю оставшуюся жизнь, а у меня от кокаина произошли необратимые деструктивные изменения в мозгу. И что жить ей осталось очень недолго. Когда я собрался на выход, Феликс, ее братец, предложил меня проводить, завел меня в бюро «Ритуальные услуги» и показал дубовый гроб, намекнув, что это для нас с Эммой, в один гроб положат. Он уже присмотрел мне веночек «Доброму доктору от скорбящих пациентов».

Марта плачет, богу молится. А я неверующий, мне и молиться некому. Я верю только в твое понимание и поддержку. Напиши, что обнимаешь меня.

Зиг.

P.S. Не успел вчера отправить письмо. Сегодня снова вызвали к Эмме. На этот раз тревога оказалась ложной: у нее при месячных кровь из носа — обычное дело. Сказала, что мое присутствие рядом придает ей сил. Сидел рядом, держал ее за руку. Лицо — кровавое месиво, а она мне глазки строит. Зеркало-то ей не дают. Мамаша боится, что Эмма, увидев себя, выпрыгнет из окна…

Р.P.S. От моих услуг отказался Георг (я тебе про него писал, это тот, что верит, будто бывшая теща его околдовала и отняла потенцию). Сказал, что я нерационально распределяю время и слишком часто отменяю сеансы (когда срываюсь и бегу на вызов к Эмме).

Моя жизнь — сплошное безобразное страдание.

Зиг.

ВИЛЬГЕЛЬМ ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зигги, не отчаивайся. Неужели ты, психотерапевт, не заметил, что все страдания Эммы — сугубо психосоматические, наигранные, театральные? Ты же сам это отмечал еще до операции. Ей резко становится легче, когда ты рядом; когда тебя нет, ее состояние ухудшается, чтобы иметь возможность снова позвать тебя — эгоизм чистой воды. Она отняла у тебя дойную корову по имени Георг, отлично помню твое письмо о нем, такая смехотерапия, что и кокаина не надо. Надеюсь, этот тещей околдованный импотент к тебе еще вернется. Думаю, ты ему уже позвонил и принес извинения за свои отлучки — ты же жизни спасаешь, Зигги! Будь напористее. Впрочем, ничего удивительного, что ты так подавлен — я смотрю на твою шкалу биоритмов, ты находился в периоде спада, но сейчас твоя энергичность должна возрасти. Не раскисай, ты выкрутишься. Эмма нашими костями орехи с деревьев сбивать будет.

Вил.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Вил, Эмма идет на поправку. В самом деле, я не разделяю паники ее родственников, пессимизма Фрица и Эрика, пророчивших ей скорую кончину после извлечения полуметра марли, — ведь Эмма выздоравливает и уже не лежит целыми днями в постели. Твоя операция совсем не так провальна, как злопыхательствуют наши недруги! На следующей неделе Эмма обещала посетить анализ. Ты совершенно не накосячил, Вилли, тебя можно поздравить с успехом! Небольшие осложнения благополучно разрешились, и ее первый после операции визит ко мне на сеанс можно с полным правом считать официальным выздоровлением. Единственное, что омрачает наш несомненный триумф — у Эммы остался огромный шрам. Впрочем, с ее состоянием шрам придает ей некоторую пикантность, ореол загадочности, превращает ее в «женщину с изюминкой», а вовсе не отталкивает. Ты бы видел, как она просияла, когда я ей сказал про эту изюминку.

Сдали «Исследования истерии» в набор, получили первые гранки. Бандероль с нашим эпохальным трудом прилагаю. Необычайно интересно знать твои впечатления.

Пью за твое здоровье.

Зиг.

ВИЛЬГЕЛЬМ ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зигги, у тебя нет больных с лишним весом? Когда придут снимать свои психологические проблемы и чувство вины перед социумом, культивирующим идеал худобы, — говори им, что я акупунктурой носа снимаю лишний вес. Я дал новое объявление и теперь, помимо обычного набора, лечу акупунктурой табакокурение, алкоголизм, ночной энурез и лишний вес. Я же не могу растягивать курс лечения на годы, как ты. Мне нужно принимать каждый раз новых людей, акупунктура — дело кратковременное. Кстати, Зигги, тебе нужно бросить курить. Тебе — со скидкой. Двойная экономия: ты не будешь больше тратиться на курево, и я обслужу тебя по льготному тарифу.

Рад за Эмму.

«Исследования истерии» начал читать, но все времени нет, прости, Зигги. Работаю.

Вил.

ЗИГМУНД ФРЕЙД — ВИЛЬГЕЛЬМУ ФЛИССУ

Спасибо, Вилли, за твое доброе предложение и за скидку, но я не готов расстаться с курением, поскольку никотин кое в чем и полезен, что доказали твои предшественники: в 1661 году датский врач Томас Бартолин рекомендовал своим пациентам слабительные клизмы не только из табачного сока, но и из табачного дыма. А французский врач XVIII века Буко отстаивал применение внутривагинального вдувания табачного дыма для лечения истерии.

Вилли, я все понимаю, как ты занят и сколько у тебя народу. Но я тебя хотел пригласить на пару дней развеяться, отвлечься от акупунктуры и психоанализа. Мне уик-энд необходим, как воздух, после того невероятного напряжения, в котором я жил, пока мы выхаживали Эмму. Давай уедем, а? Снимем наш домик в Альпах, где мы с тобой провели столько незабываемых вечеров и ночей. Напиши, когда ты сможешь выбраться? А «Исследования истерии» в поезде дочитаешь!

Зиг.

P.S. Брейер посоветовал нам пригласить с собой Эмму. Флисси, как ты?

ВИЛЬГЕЛЬМ ФЛИСС — ЗИГМУНДУ ФРЕЙДУ

Зигги, я не собираюсь за нее платить. Мы же с тобой выяснили, что мы перед ней ни в чем не виноваты, кровотечения были психогенной этиологии, а виной тому — лунное затмение. 07.04 я успешно сделал такую же операцию одному 300-килограммовому герру. Великолепная дата, Зигги!

47 = 6 + 2 + 9 + 9 + 2 + 6 + 1 + 9 + 3

Если мы запишем все эти цифры без пробелов, 629926193 — сумма квадратов кубов чисел 23 и 28!

Зигги, дата идеальна: Луна убывающая, в Козероге, я могу гарантировать, что никаких осложнений у пациента не будет, и спустя 23 дня он с радостью отметит ощутимые изменения в сторону снижения веса — без изнурительных занятий спортом, при сохранении привычного режима питания.

Ты спросишь, почему я указываю число 47, а не 74? Поскольку наш пациент — левша, для него я проставляю цифры в обратном порядке.

Могу выбраться 21.04. Тебя устраивает?

Вил.

ВЕНА

БЕРГГАССЕ, 19

Кабинет Фрейда.

Входит Эмма под густой вуалью.

ФРЕЙД: Здравствуйте, дорогая, рад вас видеть снова в добром здравии.

ЭММА (целует его в щеку): Я вам так благодарна, доктор Фрейд, за вашу моральную поддержку. Только ваше внимание и ваша доброта помогли мне выкарабкаться, если б не вы, я бы, наверно, уже и не нашла сил дальше жить. (Берет Фрейда за обе руки.)

ФРЕЙД: Что вы, я лишь выполнял свой долг.

ЭММА: Ах нет, вы — единственный… душевный, искренне переживавший за меня человек, а остальные три эскулапа действовали механически, а ведь не лекарства и не процедуры лечат израненную душу и страдающее, томящееся тело, а только ваше сердечное участие.

ФРЕЙД: Дорогая моя фрау Эмма, никто и никогда так не отзывался о моих скромных усилиях. Я несказанно тронут вашим незаслуженным…

ЭММА (перебивая его, легонько шлепает его пальцем по подбородку): Не скромничайте, доктор Фрейд! Я, конечно же, с удовольствием принимаю ваше приглашение, а вы постеснялись мне даже прямо сказать, решили передать мне через посредника — это излишняя застенчивость, право! Но она вам идет, ваше милое смущение.

ФРЕЙД: Какое приглашение, фрау Эмма?

ЭММА: Которое вы передали через д-ра Брейера.

Фрейд зеленеет.

ЭММА: Приглашение в Альпы. Я была на разных горнолыжных курортах, но именно в этом местечке — нет. Так мило, так очаровательно с вашей стороны!

Фрейд зеленеет еще гуще. Эмма достает из сумочки книжку.

ЭММА: О, кстати, я дочитала ваши с д-ром Брейером «Исследования истерии» — в теоретической части ничего не поняла, хи-хи, но примеры у вас такие живые, трогательные, так за душу берут — я всем сердцем сочувствовала этим бедняжкам, которых сейчас, к счастью, вы поставили на ноги.

ФРЕЙД (совершенно убитый «приглашением в Альпы», выдавливает): Я старался, фрау Эмма.

ЭММА: Так красочно, так трогательно описано, д-р Фрейд, вы не пробовали писать художественную прозу? У вас хороший слог, метафоры — из вас бы получился отличный писатель.

Комната в доме Фрейда.

Фрейд, Марта.

МАРТА (собирает вещи Фрейда): Как ты можешь до сих пор ему письма писать, после того, как он тебя так подвел, коновал, его же на пушечный выстрел нельзя подпускать к больным!

ФРЕЙД: Марта, Вил не виноват. Он перенервничал, это же была его первая операция по удалению малой носовой раковины. Боялся ударить в грязь лицом передо мной — я сам ему твердил, как мне страшно, заразил его своим мандражом, и вот мы…

МАРТА: А если бы он загнал Эмму на тот свет, Зигги, а тебя — в тюрьму! Это же ты ее лечащий врач, а не он, мясник на гастролях!

ФРЕЙД: Марта, но все же разрешилось как нельзя лучше.

МАРТА: Я бы на твоем месте прекратила с ним общаться.

ФРЕЙД: На улице увижу — не поздороваюсь.

МАРТА: И не страшно тебе с ним под одной крышей ночевать. Заснешь — скальпелем своим в нос тебе полезет, маньяк. (Закрывает саквояж.)

ФРЕЙД: Все положила?

МАРТА: Все положила, зубную щетку, мыло, белье твое, носки…

ФРЕЙД (проверяет, в кармане ли билет на поезд): Все, можешь идти!