Яблоки с молоком

1.

Был перерыв на обед.Мы сидели на лестнице.

— Да нахуй.Вторую работу пора искать.Пашешь как лошадь, а денег все равно не хватает.

— Это да. — Отвечаю я.

— У меня за машину кредит — раз.

Он стал гнуть пальцы.

— Ипотека — два.С женой в отпуск собрались — три.

— Конечно работу менять надо. — Очнулся Елогин.

Все это время он пялился в свой телефон, смотрел видео на ютубе.Полностью забыв про сигарету, которая истлела, и обожгла ему пальцы.Он стряхнул пепел, выкинул окурок, и поджег новую сигарету.

— Все нужно.А на этой ****ой каторге не заработать.Мы с моей пошли вчера в магазин.Четыре тысячи ушли из кармана.Смотрю в пакеты.Там нихуя нет по-большому счету.

Он потушил сигарету и сплюнул.Я стою рядом, опершись о стену.Рассматриваю покрашенный забор, вдыхаю краску.Саня сидит и чешет облысевшую голову.Видимо, размышляя где бы подзаработать.У него нет выходных, работая два через два, он вместо выходных вкалывает где только можно, лишь бы выбраться из долгов.

Рядом с ними я был чем то вроде малого парня, без забот и особых проблем.Им всем уже за тридцать, кому-то далеко за тридцать.А мне и двадцати пяти еще нет.Так, сопляк, гуляющий после работы где попало.После обеда на работу пришел Ким.Он пришел за зарплатой.Все смеются над ним.Признаюсь, я и сам из таких.Он один раз мне позвонил, решил попросить его подменить на смене.

— А-А-А.Мо-ж-не… Т-т-тебя-в-ас.По-п-пр-о-осить...

И так далее.Заикается парень.Он толи из Кореи, толи из Казахстана, непонятно.Все на складе высмеивают его.Мне рассказали историю.Один раз, за две недели работы, этот Ким получил 95 тысяч.Само собой, компания надулась, и по случайности перевела ему такую сумму на карту.Все его подначивали.

— Бери.Бери.Бери.Ты совсем больной.Бери говорят.

А он уперся.Сучара косоглазый.

— Д-Д-ень-г-гии… Н-н-емо-и-и-и.

И не взял их.Сказал что столько не заработал.Парень, что рассказывал мне эту историю, ржал как свинья.Я посмеялся немного.Пока смотрел как Ким уходит в сторону проходной.И не знаю, противно стало.

— Я бы взял. — Закончил рассказ тот тип.

Не помню как его звали.Странно, я вообще никаких имен тут не помню.Только лица, каменные, потертые от работ на складах.Сухие выражения и собачий оскал.Похотливое говно.Да черт, те бабки я бы тоже взял, я же не ебнутый окончательно.А Ким не взял, походу ему в жизни совсем тяжко.Смеяться над ним у меня желания не было.Просто все посмеялись, я решил не выделяться.И назвал его косоглазый уебок.Все похохотали и пошли по своим делам, как моли.Они пашут десятками часов.Сегодня разговаривал с грузчиком.

— Ну, а что мне делать? — Он развалился на сломанном стуле и развел руки. — Кроме

работы, делать нечего.Я работаю шесть дней по 14, а то и 16 часов.Так хоть время убью.Да и баблишка подзаработать тоже хорошо.

Я его слушал, а сам как то напрягся весь.Смысл его жизни свелся к убиванию времени на тошнотворной работе.Я и сам тут убиваюсь, но что бы так много, никогда.Он как забойный хряк, идущий в неведении на бойню.Нет смысла.Я спросил его про смысл, он растерялся, удивился, что я вообще такие вопросы задаю.Их там полный склад таких.Как деревянная плашка пустоты.Не знаю к какому стаду примкнуть.Мне все там противны.Даже безразличны.Я сижу и думаю, чего хочу, мечусь от одной идее к другой.Бывает, появляется настроение, я сажусь и пишу.Пока пишу, пью вино, в конце истории, которую я начал имея твердый замысел, я ловлю себя на том, что пишу уже совсем другой рассказ.Так обычно постмодерн и выходит.

2.

Кто-то из наших пашет на подработке.Я прихожу домой, открываю ключом дверь и бросаюсь в объятия холодильника с вином и едой.А потом к милой кроватке.Как неизлечимо больной.Валяюсь, читаю, пью, бегаю срать, мечтаю.Вспоминаю что хотел сделать и продолжаю лежать на кровати, в полнейшей прострации.Кусок хлама и только.На обеде я уселся в раздевалке.Она у нас тут почти самодельная, так, шкафчики огорожены парой тонких стен из пластика.Я сел на унитазное подобие скамейки, и начал читать.Читал Эриха Фромма.Так себе, мысли все равно растворялись в сыром гаме складских воплей и бензопил.Искры из глаз катились и жгли мне глаза.Я старался уловить немного смысла в словах книги, но толком мало как мог сопротивляться давлению складских скрежетов.Мысли постоянно убегали, рассыпались, будто я застыл в пьяном полу сгибе посередине своей комнаты, не в силах снять кофту и брюки.Носки драные, хотя утром были новые.

Склад все съедает.Он ничего не дает, как кровососущая баба, только берет.И я стою такой, бухой в дрыск.Смеюсь, мне же хорошо.Я замариновал в литрах вина и пива свои сожженные складом нервы.Ненавижу это место, а все равно там работаю.Нет ни сил ни ответственности.Я знаю что должен созреть, но пока созрею, боюсь уже перезреть.Так и оставшись посередине этой комнаты, пьяным.На обеде нас загнали в небольшую комнатку, там было жарко, как в бане.Главная ****а рассказывала о победах компании, о благоприятном росте и т.д.На стульчиках расселись офисные.Сколько там баб красивых конечно.Они не смотрят в нашу сторону, так, хвостами помашут, что бы 20 литровый бутыль воды принес, и все на этом.Они между своими трахаются.Мы стояли в жаре, выслушивая как поднимается компания, как растут ее заработки.Главная верещала в таком возвышенном тоне, вроде бы мягко принуждая и нас гордится этой компанией.Некоторые покупались на это дерьмо.Я стоял в самом углу у стены и молча таращился в слайды, стараясь не уснуть.Они каждый месяц говорят о подъеме.Подъем за подъемом.На зарплате складских это никак не отражается.Лучшие работники всегда из офисных, премии офисным.Конкурсы и корпоративы только у офисных.Мы как аборт этой фирмы, черное племя.Чему радоваться?

Проще сменить работу.Но это все равно что одно дерьмо перевести на другое.Пусть так.Даже если работа будет еще более унижающей, я потерплю, если там платят больше.Мне деньги нужны, только деньги.Ни друзья, ни жена и дети.Мне бы чтоб платили хорошо, похуй на все остальное.Плевал я на дружбу и ценности.Просто пусть платят мне, и я готов слизывать говно собак с ног хозяев, лишь бы платили много.Наслушавшись ободряющих речей, мы покинули потную комнату, пробираясь сквозь аплодисменты едва не кончающих офисников.Я подошел к кассе.Мне отсчитала денег красивая барби-кен.Как только она открыла кассу, я услышал как зазвенели монеты.Я получил деньги с горсткой мелочи.Положил их в карман и почувствовал себя лучше, медленное тепло пролилось в мои карманы.Оно подплывает к моему паху, щекочет яйца.Тепло предвосхищает в моей голове веселую ночь, в опьянении которой я окажусь.Так, наверно, чувствовали себя последние наркоманы, вмазывая себе винт между пальцев, когда уже не удавалось нащупать вен, или завсегдатаи опиумных домов.

3.

Я улыбнулся, поглядел по сторонам, не видел ли кто моей тупорылой улыбки? Все еще пребывая в экстазе я пошел обедать. В семь часов мы закончили.Впереди два дня выходных.Я расслаблено выдохнул, веревка ослабла.Пошел умыться в туалет.Там жутко воняло мочой и какой-то гнилью.Я помыл руки и лицо, на зеркале присохли зеленые сопли.Я посмотрелся в зеркало и почесал щетину.С недавних пор я стал бриться реже.Все из-за Светы, мы расстались с ней месяца три назад, по моему.Я жил у нее, пока ей это не надоело.И оказалось, что дом, который по ее словам теперь стал и моим домом тоже, вовсе не мой.Она вышвырнула меня с вещами за дверь.

— Ты эгоист-Кричала Света, в нашу последнюю встречу.

Она Тряслась в истерике, бултыхая стаканом с вином.Прихлебывая она яростно смотрела на меня и вытирала слезы красными занавесками.Которые были разорваны ее дикой кошкой, терпеть не мог эту рыжую тварь.А вот кошку жалко, я бы ее себе забрал.Света предъявляла мне за все хорошее.Мы лежали в ванной, пьяные.И вдруг, Света изъявила желание стать матерью.И это в сорок лет.Ее сынок на малолетке сидит уже два года.Мать из нее приблятская вышла.Это я наверняка знал.Поэтому от роли папаши отказался.Детей я как то не переношу.Они из тебя высасывают силы, требуют, а ты должен давать.А когда вырастают, ты стареешь, и чаще всего оказываешься где ни будь на обочине.Ну, а если тебе повезло с детьми, то будешь жить в комнатушке, пока твоя родня держит мысль о бомжатнике в голове.Когда этот старик уже сдохнет.В общем, Света назвала меня эгоистом и высморкалась в занавеску.А я просто не знал как ей помочь.Не одно слово не лезло, что бы объяснить ей, тупоголовой дуре.Материнство не твое.И из-за этого, я сам себе казался последним эгоистом.Как же все таки женщины умеют переставить все местами.Когда ты хочешь отдать ей все, выходит, что в конце, по ее словам, ты даешь мало.И ты сам этому веришь.Стараешься дать еще больше, практически переступая через свой еще горячий труп.

— В тебе нет стержня.Нет мужества.Ты еще маленький безответственный мальчик. — Продолжала она.

Я молчал, проглотив язык, как щенок.Старался искать нужные слова, но получалось худо.В конце концов я покойно сказал.

— Ты… Ссучистая тварь.Не твои ли истерики я превращал в свою вину? Пока выслушивал о твоем сынке насильнике?***вая из тебя мамаша получилась.А сейчас лучше не стало, все наоборот.Ты когда последний раз проводила выходные без вина? Я износил себя.Напиваясь с тобой вином и месяцами не меняя простынь, я чаще готовил тебе и убирался в туалете.Ленивая ты тварь.Ты только и умеешь что ныть и обвинять меня.Какие еще дети?

Света померкла на моих глазах.Похоже, такого ответа она не ожидала.Она стояла рядом с окном, сквозь которое с трудом пробивался свет.И я увидел как она постарела за эти секунды.Мне опять стало стыдно.Опять бабские чары берут верх.И вот мне хочется подойти к ней, успокоить.Нежно погладить, как кошку.Все таки странно, как быстро из ненависти рождается нежность.Когда мои вещи оказались на пороге, я понимал, это не надолго.Света названивала уже следующим вечером.Она просила меня вернуться.Я послал ее нахуй, в гробу я видел такую сумасшедшую любовь.Света и ее любовь еще на пару метров приблизили меня к шизофрении.

4.

Я сел в автобус и поехал домой, мечтая скорее купить пива, и забыть о работе на два дня.Но этот склад снился мне чаще чего-либо другого, я вскакивал в холодном поту.И расслаблялся только тогда, когда включал свет и нащупывал стены, что бы убедиться, я нахожусь дома.Я не мог выкинуть из головы то, как мы сидели и говорили о машинах.Я слушал, тихо анализируя их.Каждое слово, каждая эмоция, все запоминалось мне довольно отчетливо.Радость в них вызывают беседы о машинах, квартирах, ипотеке.Они ругают своих детей, виня тех в непослушании и бездарном образе жизни.Со словами:

— В наше время по другому было.

Они неохотно возвращаются домой, к своим недоебанным женам.В авариях они винят ебучие дороги.Они голосуют за сокращение алкоголя и табака.Но сами не могут без этого жить.Все это я наблюдаю каждый день на работе.Мускулистые мужчины, с животами и без.Сильные, бородатые, пахнущие затхлым потом.

Хорошенько надравшись я возвращался домой.На аллее, рядом с католической церковью сидели три пьяных бабы.Одну из них я хорошо знал, она когда-то дружила с матерью.Немного выпрямившись, я прошел мимо них.Позади послышался похотливый смех.

— Ой, какой молодой мальчик.

Я завернул за угол и становился.Мой член немного окреп.Я повернул обратно и познакомился с Леной.Ее сиськи были как две теплые подушки.Она просто зрелый фрукт.Уже в глазах я приметил дикость недоебства.Ей так хотелось, что мою руку она сунула в промежность еще на лестничном пролете.Я сжал ее, и Лена визгнула.Мы захохотали.Ее язык жестко протирал мои десна.Я чувствовал медный привкус какого то дешевого поила у нее во рту, но не останавливаясь целовал ее.Мы высосали друг друга, и ввалились в ее квартиру уже полуголые.

— Только Тщ-щ-щ-щ… — Лена сунула палец к губам, которым минуту назад скребла у меня в трусах.

— Слушаюсь. — Нахально прошептал я и схватил ее за сиську.

Лена загорелась еще больше.Я стянул с нее трусы.Как только мы вошли в комнату, я заметил кучу вещей на полу, некоторые из них были мужскими.Видимо, я далеко не единственный спонтанный гость в ее кроватке.Вставил я гладко, хоть в начале и волновался.Но ее дырка оказалась на редкость влажной и чертовски горячей.Мы трахались минут двадцать.Из-за бухла я никак не мог кончить, и уже щипал себя за щеки, что бы не уснуть.Вместо того, что бы возбуждающе стонать, Лена прикрикивала и прерывисто сопела.Как одинокая училка на выпускном.

— Только еще.Только еще. — Верещала она.

Я уже думал что никогда не кончу.Пока она не схватила меня за ягодицы.Мы свалились в кровать, полностью обессиленные.Мне так хотелось спать, но Лена придвинулась ко мне своим потным и перегретым телом.

— Ты останешься у меня надолго?

— Да я и так тут. — Я убрал руку с ее груди.

— Куда? Не отпущу. — Шутливо прошипела она. — Все, мой.

Она положила на меня ноги.Прижалась к моему лицу своим лицом.В такой позе мы и уснули.

5.

Я натянул трусы, аккуратно поднялся с кровати.Лена тихо спала, свернувшись у стенки.Одевшись, я нащупал на столе сигареты и ключи.Кости ломило, а голова трещала от свежего перепоя.В коридоре были разбросаны вещи.Лифчик Лены и серая кофточка.Твою мать, это до какой стадии мы дошли.Я прошел на кухню, там был включен свет.На полу, разложив игрушки по цветовой гамме, сидела маленькая девочка.Я сел на стул, рядом с ней.

— А мама уже проснулась?

Она протерла глаза, и подняла свое розовое лицо ко мне.

— Еще нет.Мама сильно устала. — Это что, краска?

На детском лице неумело сидел макияж.Она наносила помаду на свои тонкие губы.Ей не шла косметика, слишком она была красива для косметики.Я молчал, не зная как себя вести.Я всегда чувствовал себя не ловко, находясь наедине с детьми.И чем они меньше, тем хуже для меня.Поэтому, я перекладывал ногу на ногу.Хотел закурить, но вовремя потушил сигарету и размахал рукой дым.Детей я никогда особенно не любил.Они для меня, что-то вроде фарфоровых статуэток.Все говорят что они ценные, но мне на это насрать.

Девочка бросила помаду, и стала перебирать отломанные конечности барби.Правую руку она пыталась вкрутить в отверстие для левой, тоже самое было и с другой рукой.Я нагнулся и помог собрать пластиковую куклу.Склеив руки и ноги, мы поставили куклу сохнуть на окно.Все это мы делали в тишине.От девочки пахло яблоками и топленым молоком.

— Как тебя зовут?

— Лиза.

— Сколько тебе лет?

Она не отвлекаясь от процесса игры, которую комментировала непонятным детским языком, выставила вверх три пальца.

— Понятно.Лиза, папа твой где?

— Ушел.

Я расслаблено выдохнул и развалился на стуле.Меня никак не покидало странное ощущение.Мне хотелось стать частью игры Лизы.Но я старался вести себя невозмутимо.Как на собеседовании.Актер из меня паршивый.Эта мелочь в желтых трусах раскусила меня.Словно смотрела сквозь мое тело.Ее взгляд, черных, почти угольных глаз, немного влажных от частых протираний, расшифровал всего меня.

— Далеко пойдешь. — Сказал я.

Но Лиза не поняла.Игриво показала мне язык и вытащила из-под стола толстую книгу, которую еле могла тащить двумя руками.

— Почитаешь мне?

Минуту назад мы не были знакомы, собственно, как и сейчас.Но ей это не мешает.Со всей своей непосредственностью Лиза запрыгнула мне на колени, держа в руках свою большую книгу про бабочек.

6.

Я читал, Лиза внимательно слушала, сжимая в руках куклу.

— В многочисленный отряд чешуекрылых входит 158 тысяч представителей.Существует несколько систем классификации бабочек.

Не знаю почему, но я боялся сбиться и разрушить ее внимание.Она сидела и смотрела в книгу.Иногда поднимала глаза, тогда мое волнение становилось еще больше.

— А что такое квавификация?

— Классификация? Это чем то похоже на твои куклы.Они ведь у тебя разные, да?

— Она одна у меня.

— Ну… В таком случае, надо будет обзавестись для нее друзьями.Есть много кукол.Так же и бабочек.Для того что бы их как то различать, бабочек разделили на отдельные друг от друга отряды, или классы, даже не знаю как лучше.

Лиза покивала головой и непонимающе улыбнулась.Я и сам не понимал что несу.

— Калужницевый мелокрыл, или проще Micropteryx calthella.

Лиза изумленно подняла на меня глаза.Я усмехнулся, она поддержала меня детским смешком.Словно я рассказал взрослую шутку, а она притворно посмеялась, сделав вид что поняла ее.

На улице уже рассветало.Часы на стене показывали два ночи.Но видимо, там стоило поменять батарейки.Раковина была забита грязной посудой.Я стащил Лизу с колен, подставил к раковине стул.Залив тарелки пеной, мы перемыли посуду.

— Ты мой папа?

Спросила Лиза, пока я вытирал ей руки.Она спокойно рассматривала меня.И от этого взгляда мне хотелось сказать да.

Сам не знаю почему.Сейчас во мне будто перерубили канат пофигизма.И эта девочка вызывала во мне что-то непонятное, я даже испугался.На ее вопрос я решил не отвечать.Сведя разговор к разноцветным рисункам, они висели над столом.Лиза выпрямилась на стуле в полный рост и встала на цыпочки, что бы меня обнять.Я наклонился, и она прижалась ко мне.От густых русых волос сильно пахло яблоками.

Лиза проводила меня до двери.Надевая кроссовки я услышал сонный голос из спальни.

— Ты куда?

— Мне нужно на работу. — Соврал я в ответ.

Лиза разглядывала мою обувь.Нагнулась и помогла завязать шнурки.

— Вечером придешь? — Крикнула Лена.

— Да.Я позвоню.

Я взял в руки куртку, что бы быстрее уйти.

— Почитаешь мне еще вечером про чащулоклылых?

— Чешуекрылых.Конечно почитаю.

Я погладил Лизу по голове и поцеловал в щеку.

Спускаясь по лестнице, я еще сильнее ощутил в себе новое чувство.Ни теплое, ни холодное.Просто чувство — желание.Лиза смотрела на меня, будто я очень важный для нее человек.Так смотрят только дети.Когда вы им нравитесь.Они вас могут не знать, но могут сильно привязаться.И мне показалось, что перед Лизой я держу какой-то ответ.И если во мне хоть что то есть.Я не смогу обмануть ее ожиданий.Пусть они довольно быстро и дешево забудутся.Все равно.Это ведь хрусталь.Я обнюхал себя, удерживаясь за перилла.После вчерашнего с Леной, меня еще ураганом пошатывало.Как от меня пахнет? алкоголем? мочой и блевотиной? потом?

И это все рядом с Лизой.От которой пахло яблоками и молоком.Больше никогда я не ощущал этого запаха, где бы я не находился.Может она почувствовала мой скверный запах.Я не помню ее лица, оно возможно скривилось, не понимая, откуда так убого пахнет.Я остановился на втором этаже.Я развернулся.Может, стоит сказать, что сегодня у меня выходной.Потоптавшись на месте, я увидел на подоконнике пустую бутылку из-под пива.Подумал, и продолжил спускаться.Лиза пробудила во мне что-то не знакомое, не знаю как это называется.

Я вышел из парадной.Закурил сигарету.Зная, что сегодня утром обманул сразу двух женщин.