Артист

8-е Марта… самый здоровский праздник после Нового года — был под угрозой срыва! Простуда с гриппом подчистую «скосила» всех танцоров-мальчиков из праздничной программы, подготовленной старшей детсадовской группой.

Воспитатели и Лариса Фифовна (никто из дошколят не мог толком выговорить мудреное отчество «музыкантши» Феофановна) бестолково метались по этажам, беззвучно разевая рты, будто рыбки, вытащенные из аквариума. Впрочем, Вовка калачом был тертым, к тому же, как утверждали все вокруг «развит не по годам». В шевелении губ старших, он запросто распознал знакомые словосочетания слышанные им не раз, в том числе, и от своих детсадовских дружков, но озвучивать их сейчас действительно не стоило… в такой-то день.

— Ну-у, и что делать? — единственный человек, который позволил в эти непростые минуты заговорить в полный голос, была директор — Елена Павловна. У нее всегда был «строгий нос», так промеж собой малышня характеризовала суровую начальницу, а сейчас он превратился просто в вороний клюв… долбанет — мало не покажется! Всегда смелый и отважный младший Орешкин даже немного струхнул. Судя по внешнему виду грозной тети, капитальная головомойка всем присутствующим была обеспечена.

— Е-л-лена П-пална, — испуганно пролепетала музрук. — М-мы щас что-нибудь обязательно п-придумаем…

— И что же? — проскрежетало на весь коридор директорское сопрано.

— М-мы… — Лариса Фифовна даже всхлипнула от обиды. Как же, программа, над которой она билась целый месяц, намереваясь получить не только устное поощрение от руководства, летела ко всем чертям! Но тут ее блуждающий взгляд остановился, зацепившись за что-то, постепенно фокусируясь и приобретая осмысленность. Растерянность в нем сменилась сначала робкой надеждой, а потом отчаянной решимостью. — Щ-щас! — заверила она директрису и рявкнула топтавшемуся неподалеку мальчугану. — А-арешкин-н, за мной!

До начала утренника ещё оставалось время.

Прибежавшая на торжество мама, никак не могла справиться с сыном: Вовка так-то был егозой и непоседой, а сейчас и вовсе находился в каком-то угаре. Она с трудом поймала его в черненькие шорты и рубашку с антрацитовой бабочкой, а гольфы и чешки натягивала практически на скаку! Из динамиков музыкального зала, где уже начинался концерт, грянули первые аккорды и пацаненок рванул туда, на ходу приглаживая непокорные вихры.

И началось…

Как потом выяснилось, все партии Лариса Феофановна срочным порядком переделала, распределив таким образом, чтобы Вовка открутил с каждой из девочек определенные пируэты, согласно задуманной программе. Четыре его партнерши кружились по залу, изображая весенние цветы, символизирующие приход Весны, а «главный танцор», проявивший недюжинные способности на авральной репетиции, от волнения, конечно же, всё забыл и теперь скакал козлом, выписывая незапланированные кренделя. Музрук делала «страшные глаза», девочки путались, но Вовка не сдавался, тем более родители начали хлопать в такт музыке, поддерживая выступающих.

Его несло!

Новоиспеченный Барышников, никак не меньше, вошёл в раж, помогая себе не только затейливыми телодвижениями. В ход пошло голосовое сопровождение: вопли и подвывания, которые, как ни странно, тоже нравились гостям. Мальчишка только теперь понял, отчего мамин любимчик-Коля, блондинистый певец, мелькавший во всех телевизионных программах, так вдохновенно орал, где надо и где не надо тоже. Артиста опьянял восторг и внимание публики… те самые чувства, которые в данный момент переполняли его самого. Танец закончился, в центр зала вышли уже другие участники концерта, а он всё никак не мог успокоиться и «летал» по коридору уворачиваясь от чьих-то рук, продираясь сквозь стоявших. И тут его осенило «А кто не дает продолжить выступление? Вон как хлопали!»

Кульминацией праздника было появление пацаненка в новой его ипостаси. Вовка выскочил перед хором и завопил петушиным тенорком…

— Са-ма-я кра-си-ва-я фф-ф це-лом ми-ре ты!

Больше слов он не знал, потому выкрикивал одну и ту же фразу до тех пор, пока мамы и папы с красными от душившего их хохота лицами, не начали вновь аплодировать. Песенка оборвалась, Лариса Фифовна растерянно поднялась из-за пианино, кланяясь и не зная, что делать дальше, а новоявленный солист от полноты чувств, переполнявших его, не нашел ничего лучшего, чем подтянуть коротенькие шортики вверх аж до самого подбородка. При этом маленький мальчишечий писюн, торчавший розовым перчиком, высунулся наружу весело и бодро!

Зал взвыл от восторга…

После такого оглушительного успеха старшие Орешкины с пониманием отнеслись к заявлению сына о том, что он, когда вырастет, станет только артистом. Мама смущенно краснела, вспоминая подробности прошедшего торжества, а папа только многозначительно кхекал никак не комментируя их. Зато Вовка счастливый и довольный пошёл спать и снился ему грустный Коля-блондинчик, который умолял чуток подвинуться на сцене, чтобы и он мог немного повыступать и получить хоть самую малость того внимания, в котором отныне «купался» его соперник.

А Вовка и не жмотничал… отступил в сторонку.

Чего ж не поделиться славой с коллегой, тем более что на носу 1 Мая, которое в детском садике будут праздновать обязательно. И без танцев там никак не обойдется. Значит, ему, Вовке, успех и аплодисменты гарантированы!

А как иначе то?