Ликвидаторы 1-20 главы

ЛИКВИДАТОРЫ

кримминальная антиутопия

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРАВДА ГДЕ-ТО РЯДОМ

I

В столь поздний час немногие могли видеть эту картину. Два человека в черных костюмах военного образца уверенно поднимались по вертикальной стене многоэтажного дома. Со стороны в их руках не было видно никаких специальных приспособлений. И все же они ловко и целеустремленно продвигались вверх. Чуть ниже располагался еще один. Их целью были закрытые окна на одинадцатом этаже.

Добравшись, наконец до интересующего их объекта, они синхронно замерли. Двое на уровне окон, третий— чуть ниже. Командир данного звена подал соответствующий знак напарнику. Они одновременно достали неизвестно откуда странные небольшие устройства, каждое из которых было прижато к одному из окон. Причем сделанно это было так осторожно, что не один из, находящихся внутри террористов, ничего не заметил. Преступники и заложники находились в одном помещении уже достаточно долго, чтобы утратить интерес как к происходящему внутри и снаружи помещения, так и друг к другу.

Небольшая манипуляция — и из странных предметов, прижатых к окнам, вытянулись тонкие лазерные лучи, легко пронзая оконные стекла. Затем опять неизвестно откуда на "свет" были извлечены маленькие, но достаточно тяжелые, странные капсулы. Так же одновременно странные устройства были отодвинуты чуть в сторону и капсулы проскользнули внутрь сквозь заготовленные для них отверстия. В каждой капсуле находилась маленькая капля вещества, которая при ударе превращалась в разрывающее капсулу усыпляющее облако. А вес каждой из них придавал специальный утяжелитель.

Из пяти террористов на неизвестно откуда раздавшийся, странный, тихий звон обратил внимание только один. Да и тот не успел ничего сказать. Менее чем через секунду всю квартиру заполнило белое усыпляющее облако и для всех, находящихся в комнате реальность отошла в сторону. Преступники, сидящие на стульях или стоящие, начали с грохотом падать на пол. А заложники, уже сидящие перед этим на полу в углу самой маленькой комнаты, просто уснули.

Командир группы захвата с облегчением вздохнул. Всегда бы так— по тихому. Он подал знак тому, который находился у окна и они аккуратно открыли створки обоих окон и проникли внутрь. Затем командир нашел того, кто его особенно интересовал. Он внимательно оглядел известного международного террориста:

— Спишь? — спросил командир и в пол силы ударил его в бок носком тяжелого армейского ботинка, — Спишь. Приговариваю тебя к тринадцатому пожизненному сроку. Хм. Тринадцатому? Да, парень, по моему, скоро тебе очень не повезет.

Командир извлек откуда-то еще одно странное устройство и приложил его к шее преступника. Раздался странный писк. Но командир уже привык к этому звуку. Как работала эта штука, он не знал. Знал лишь, что она делает на теле метку, означающую пожизненный срок. Все можно изменить— лицо, цвет глаз, отпечатки пальцев, но от этой метки избавиться нельзя. Разве что только вместе с головой. Командир злорадно ухмыльнулся и сделал такие же метки четырем соучастникам. Последний был, казалось, совсем еще мальчишкой, но командир без малейшего замешательства нажал на кнопку. Детская преступность растет и с этим тоже нужно что-то делать.

— Теперь ваша очередь, доктор, — сказал он человеку, все еще находящемуся за окном, — Осмотрите заложников и если нужно, окажите им помощь.

Затем в руках командира появилась рация, в которую он произнес: "Все спокойно, можно упаковывать".

— Что за чушь? — зло бросил Женька, когда мы наконец выбрались из переполненного видеосалона, — Что за несусветная чушь? Еще одни "люди в черном".

Почему обязательно в черном.

— А что тебе, собственно, не нравится, — улыбнулся я, — Лучше в черном, чем в белом или желтом.

— Ненавижу два цвета— черный и красный.Это цвета горя и боли. — уже спокойно, но так же серьезно произнес мой напарник. — Хорошо, что у нас безразмерный кредит.

— Страна помнит своих героев, — я хотел произнести это с апломбом, но интонация почему-то получилась грустной.

— Да уж, помнит. Они восхищаются киношными придурками, а настоящих героев...

— Таких как мы, — с иронией вставил я.

— Точно.Таких как мы, никто не помнит.

— Ни не помнят, а не знают.Это разные вещи.

— Пожалуй.Но все равно обидно.Ты заметил, с каким интересом все они это смотрели? По моему наши соотечественники постепенно тупеют.

— Ага.Тлетворное влияние запада?

— Газеты двухсотлетней давности? Все-таки ты их нашел! Вот это упорство! Где, если не секрет?

— На одном секретном правительственном сайте в интернет.Тсс.Только никому не говори.

— Так они электронные? — разочарованно протянул Женька.

— А ты хотел, чтобы бумага сохранилась в течение двухсот лет.В нашей стране это не реально!

— Ну и что еще там писали? Надеюсь, ты не ограничился прочтением одной фразы.

— Еще писали, что надо искоренять буржуазию, как класс и беспощадно бороться с религией.

— Да уж! Искоренишь их когда все кругом купленно.Слушай, а что такое религия?

— Точно не знаю. Судя по описанию… Я понял, что… Может быть это какой-то сильный наркотик? Хотя, лично я про такой никогда не слышал.

— Да просто забыли, наверное, уже.Упомнишь их все, когда каждую неделю

появляются пять-десять новых. Надо в старых ориентировках посмотреть.

— Наверное, ты прав.

— Почему же все-таки в черном? — задумчиво произнес Женька.

— Элементарная психология, по моему.Все, покрытое завесой секретности, вызывает неуверенность, неуверенность вызывает страх, а страх связывается с темными тонами. Темный лес, серый волк, черная душа.Но еще я слышал, что все это было на самом деле-люди в длинных черных плащах, черных шляпах, темных очках.Они появлялись из неоткуда, творили по заказу правительства черные дела и исчезали в никуда.А когда появлялись силы правопорядка и начинали опрашивать свидетелей… Как, ты думаешь, они реагировали на рассказ о черных людях в черных плащах?

— По моему, такого человека накачивали транквилизаторами и помещали в одно тихое место.

— Вот именно! Разве псих может быть свидетелем? Конечно нет!

— Вот поэтому мы носим камуфляж, — неизвестно чему улыбнулся Женька, — Заботимся о судьбе свидетелей.

— Свидетелей чего, появления призраков? Нас, если ты забыл, вообще не существует на свете.

— Но призракам тоже нужно блюсти физическую форму.Я сейчас в спарринг-класс. Нужно поработать над айки-до.А ты куда?

— А я в тир.

— Что? Плохие результаты?

— Девяносто девять и девять из ста.

— И что тебя не устраивает?

— Хочу, чтоб было ровно сто.

II

На окраине обширного мегаполиса, сосредотачивающего в себе огромный потенциал научных, технических и интеллектуальных ресурсов, а так же являющегося рассадником преступности и порока, распологались несколько десятков маленьких городов-спутников.По окраине одного из таких городков я и ехал сейчас на своем автомобиле.Я держал путь на 150 киллометр. Стрелка спидометра упрямо держалась в самом конце шкалы.Деревья на обочине пролетали мимо со страшной скоростью. Конечно, на электромобиле такую скорость не разовьешь.Бензиновые автомобили-привелегия спецслужб.Таких-как наша. Наверное, это правильно. Мы должны передвигаться быстро, чтобы настигать и карать преступников. Везде и всегда.

Менее чем через час показался едва заметный для посторонних, но хорошо известный людям нашего круга съезд с дороги.Создавалось впечатление, что машина движется по пересеченной лесной местности.Служба безопасности исправно исполняла свой долг-засыпала появляющиеся автомобильные следы песком и сосновыми иголками.

Поворачивая с шоссе на грунтовку, я снизил скорость. Громкий шум шин превратился в тихое шуршание. Я выключил магнитолу, до последнего момента передававшую один и нескольких десятков музыкальных FM каналов. До никому неизвестного здания оставалось еще минут пятнадцать езды, но таковы были

инструкции при приближении к объекту— снизить скорость и убрать все шумы, какие возможно. Не люблю медленную езду-определенно привилегии портят людей— но приходится подчиняться. Дорога кажется невообразимо длинной, но вот наконец и она— наша цитадель. Наш дом, наш университет и наш офис.Все это в одном пятиэтажном здании.

III

Наше здание являлось невообразимым шедевров архитектурной мысли. Дело в том, что к видимым пяти под землей присоединялись еще пятнадцать.На постройку этого здания правительство затратило около ста миллионов долларов.Правительству нужны верные люди, а чтобы они были достаточно верными их нужно финансировать.Наверное, это правильно.Хотя лично я решил для себя, что служу не правительству, а простым людям, которые это правительство содержат и с каждым днем живут все хуже и хуже.И я успокаиваю себя тем, что наша команда пусть незаметно, пусть ненамного, но облегчает их жизнь. И уж конечно деньги— это не главное.

Я медленно въехал в подземный гараж, предварительно открыв ворота при помоши специальной магнитной карты и сканирования правой ладони.Это самый простой замок во всем здании.Замок первой категории сложности.Для особо любознательных замечу, что самая высшая категория-седьмая.Поставил машину на свое место и пошел к двери, ведущей в основное здание.Затем открыл еще один замок, уже четвертой категории сложности.И направился в тир.После такой эктремальной езды пострелять-совсем даже не плохо.

Тир находится в подземной части здания.Еще один замок первой категории и предъявление идентификационной карточки специальной видеокамере для получения боевого оружия.Я беру наушники, надеаю их и выхожу на исходную позицию.Делаю это весьма оригинальным способом— несколько быстрых шагов-прыжков, затем пару кувырков через плечо, встаю в боевую позицию на одно колено(левое).При этом достаю пистолет из подплечной кобуры, снимаю с предохранителя, передергиваю затворную рамку и когда мое колено косается пола-выпускаю всю обойму в сторону мишени.Именно в сторону, потому что прицелиться времени нет.Эти тренировки расчитаны на то, чтобы довести все движения до автоматизма-я лишь достаю оружие, а все остальное должен делать мозг.Затем поднимаюсь, помещаю пистолет обратно в кобуру, подхожу к пульту и нажимаю нужные кнопки.Мишень начинает плавное движение в мою сторону. Вот! Уже лучше! Конечно на глаз это не определишь, но мне и не нужно.Просто еще один внеплановый тест по стрельбе.Просто еще раз почувствовать себя крутым героем боевика.И жить становится чуточку веселее от осознания, что ты можешь делать то, чего не могут другие.А теперь можно пойти в спарринг класс и помочь Женьке.Ведь парень тоже переживает.Каждому хочется быть в чем-то лучше других.

IV

— Ну как дела, стрелок? — Женька встречает меня грустной улыбкой. Он в зале один. Конечно. Время близится к вечеру, и все наши нормальные коллеги, наверное, отдыхают. Кто же сейчас будет заниматься серьезными делами? Это мы-два придурка— убили лучшую часть дня на то, чтобы посмотреть эту чушь в кубе.

Честно говоря, идея посмотреть именно этот фильм была моя.Я придумал теорию— в добавок к той, о зомбировании наших сограждан посредством СМИ-о том, что чем больше что либо ругают(или меньше хвалят), тем оно лучше.Этот фильм как раз много критиковали.На что я и купился.В итоге оказалось, что этот фильм ругали раз в десять больше, чем он того заслуживает.

— Нормально. — весело произнес я.

— Если это так, то тебе повезло.А мне не очень.Никого нет.

— Ничего, — улыбнулся я, — Сейчас мы с тобой поработаем.

— Поможешь? — он тоже улыбнулся.

— Конечно.Как сказал один депутат во время предвыборной компании: кто же, если не я?

— Серьезно?

— Нет, шутка конечно.

— Ты поосторожней с такими шутками.

— А ты думаешь, они могут нам что-то сделать? Скольких депутатов мы арестовали, скольких преступных боссов, у которых были явные связи в правительстве-и что? А ничего! И из этого я делаю вывод, что нам покровительствует сила более весомая, чем все остальные вместе взятые.И даже если мы с тобой захотим убить президента и про это узнают, то единственное, что может произойти-это звонок нашему боссу от его босса с рекомендацией пока этого не делать, а он доведет эту информацию до нас.И все.

— Ты думаешь, что они и президента могут...

— По моему, они могут все.Ладно, хватит трепаться.Пора заняться делом.

— Делом, — Женька грустно улыбнулся и вздохнул.

— И не вздыхай так, — улыбаюсь, — Ты разбиваешь мне сердце. Не могу видеть грустных людей. Тут нет абсолютно ничего сложного.Нападай!

Он сделал довольно вялый замах. И что я должен был сделать? Просто уклонился:

— Нет, приятель, так не пойдет.Что ты как девочка на танцах?

— Значит, как девочка? — хитро улыбнулся он, неожиданно выпрямился и сделал довольно сильный замах… Я среагировал мгновенно. Конечно же я не хотел драться со своим другом. Все сделали за меня отработанные инстинкты бойца, чтоб их… И Женька полетел на мат.Я тут же понял, что произошло и протянул ему руку.

— Что за дикие шутки? — взбеленился я, — А если бы я тебя покалечил? — Я помог ему подняться.

— Это была всего лишь шутка, — он улыбнулся, — Помнишь? Как с кастрюлей?

И я вспомнил, как он несколько лет назад щекотал нам нервы на кухне перед кастрюлей с кипящей водой.Наносил в ее направлении довольно сильные удары. Казалось, что он со всей силы бьет по кастрюле, а она стоит как приклеенная. На самом же деле он останавливал руку в нескольких миллиметрах от кипящей кастрюли.Тогда нам всем казалось это забавным.А все могло кончится довольно плачевно.Впрочем, как и сейчас.

— Не шути так больше, — я постарался придать своему лицу суровое выражение. — По моему, мы уже выросли из того возраста.Никаких лишних движений.Замах— захват-бросок.Понял?

— Понял, — с деланной обидой вздохнул он, — Ну что, начнем?

— Начнем, — серьезно произнес я, — Ты помнишь, что тут главное?

— Эффект волчка?

— Точно.Вот и представь себя волчком.Начали!

Я делаю выпад и, как не странно, тут же лечу в сторону.Но мой друг в отличии от меня правильно расчитал бросок-я отлетел медленно, почти плавно, и аккуратно шлепнулся на мат.

— Да, да, да, — закричал Женька, — Я волчок.Я самый крутой волчок.

— Ну не веселись ты так.Тебе еще работать и работать.

— Ни чего ты не понимаешь.Я вживаюсь в роль.

— Ну, ну, — мне в рот, кажется, попала смешинка. Мне представляется волчок с нарисованной на ручке Женькиной физиономией.Я начинаю громко смеяться.Сгибаюсь пополам и падаю на мат.Женька тоже опускается на мат и начинает смеяться неизвестно над чем. Наверное, со стороны мы выглядим как два придурка.Нет. Мы точно придурки!

V

Это было стандартное задержание.Один господин должен был предать другому дипломат, а взамен получить точно такой же.И в этот момент должны подойти мы и скрепить их руки стальными браслетами. Потому что в одном дипломате деньги, а в другом-расфассованый и упакованный, готовый к употреблению новый наркотик.Как нам сообщили-абсолютно зверская вещь.Ни с чем не сравнимое наслаждение и полное привыкание после первого

употребления.

С задержанием проблем не должно было возникнуть. Трудности состояли в следующем. Тот, что должен был принести наркотик был консулом какой-то дружественной страны, а другой-известный преступный элемент, торгующий всевозможным дурманом и имеющий связи в правительстве.Дело могли бы доверить обычным агентам министерства внутренних дел, но они были простыми парнями и при задержании вполне могли немного покалечить.А к птицам столь высокого полета подобный подход не приемлем.Все необходимо проделать быстро и тихо.Что мы сейчас и сделаем. А вот и они. Встретились. Обмениваются дипломатами. Даже не оглядываются.Полностью уверенны в своей безнаказанности.Вот наглость!

Конечно, насчет того, чтобы надеть на них наручники в момент обмена— это я пошутил. Ни одна страна, тем более дружественная, не простит ареста своего гражданина. Это же вопиющие нарушение права на неприкосновенность.

Поэтому мы поступаем по другому. Разделяемся и каждый

ведет своего до наименее людного места. Затем следует отвлечь чем-нибудь его внимание и незаметно уколоть. Игла длинная и тонкая. Вполне вероятно, что он вообще ни на что не обратит внимание. Но даже если обратит, все равно тут же потеряет сознание. И тут главное— не растеряться. И я не растерялся. Хватаю его под руки и волоку на скамейку.Сажаю.Изображаю на лице участие и начинаю обмахивать его предварительно заготовленым и спрятанным до своего времени в кармане куртки рекламным буклетом.Незаметно оглядываюсь по сторонам-никого нет.Отлично.Одной рукой аккуратно обнимаю его за талию, а другой прихватываю дипломат.Теперь в ближайшую уборную.Если что-у меня в руках легенда:"Иду. Вижу-человеку плохо.Вот посмотрите.Его бы умыть-сразу в себя прийдет".Но не пригодилась.А вот и буквы "М" "Ж".Я, соответственно, в мужской.Заволакиваю его в кабинку и закрываю дверь изнутри.Сначала товар.Открываю дипломат — аккуратные упаковки белого порошка.Вспарываю каждую маленьким, острым ножиком, высыпаю содержимое в унитаз и спускаю воду.Снова вспарываю, высыпаю, спускаю… Закончив с товаром, приступаю к владельцу.Достаю из кармана маленький шприц-тюбик, втыкаю ему в шею и до капли выжимаю содержимое.Затем выхожу и плотно прикрываю дверь.Завтра утром он не будет помнить, что было в его дипломате.И вообще было ли что-нибудь.Если вообще что-нибудь вспомнит.

А мой напарник, он же по совместительству друг, поступил оригинальней. Ему-то достался консул(но все было честно разыграно). И, соответственно, как патриот, он не мог оставить гражданина чужой страны замерзать в туалете.

Сделал он следующее: привез этого типа в самую дорогую гостиницу, заказал для него номер люкс, а затем прямо из номера заказал на все деньги большую партию крепких алкогольных напитков. Там конечно удивились,"зачем вам столько?".На что Женька, по его словам, зажав пальцами нос, гнусаво сообщил трубке, что он миллионер, что у него юбилей и, что он желает пир горой.

Так что можно считать, что с деньгами господин консул рано или поздно распрощается. Вы не забыли, что алкоголем занимается международная мафия. А эти ребята очень любят деньги и очень не любят шутки.И им без разницы консул какой страны перед ними.Так что все хоккей.

Я предполагаю, что им обоим крепко намылят шеи их начальники. И им очень повезет, если дело ограничилось только этим.А к чему я все это рассказываю.Я хочу показать, как нужно работать.А то руки за спину, морду в пол, а толку в итоге ноль. Головой надо работать, господа представители правопорядка.

VI

Так вот.Как я уже упоминал выше бензиновые двигатели-привилегия спецслужб.Не потому, что в стране напряг с бензином или кого-то беспокоит состояние экологии.Нет.Просто так решило наше мудрое правительство еще лет пятьдесят назад. Решило конечно не просто так, а преследовало при этом великую цель— более успешно контролировать своих граждан.Ведь что было

начало твориться.Чем более опасным был бандит, тем он был более богатым.Соответственно, иностранная машина последней модели с мощным двигателем.И попробуй догони его, если что.И поэтому правительство под нажимом министерства внутренних дел постановило: Использование бензиновых двигателей на територии нашей страны запретить.Но в виде исключения их разрешалось оставить: а)службе внешней безопасности, б)службе внутренней безопасности, то есть нам и в)(неофициально)тем, кто заплатит взятку довольно внушительного размера-(насколько большого, я уже сейчас точно и не вспомню).А всем остальным было настоятельно рекомендовано пересаживаться на электромобили. Электромобиль, конечно, штука капризная, но стоил(да и сейчас стоит) недорого. Люди, которые продавали свои бензиновые автомобили, могли на полученные деньги приобрести три электрических или два и гараж для них."Крутые" парни конечно были недовольны, но простых людей это устраивало.Электромобиль развивал скорость до ста километров в час, а быстрей простому человеку ездить не к чему. Правда и из этого правила тоже были исключения. Электромобили экстренных служб развивали скорость до ста пятидести километров.

К чему я все это говорю? Это своеобразное предисловие к рассказу о наших автомобилях.Собственно говоря, мы получали не готовые автомобили, а лишь кузова на колесах. Двигатели и всю электронную начинку для наших машин мы делали сами.

Сейчас я попытаюсь коротко описать процесс компоновки. Этим занимается наш технический отдел.Конечно, о том, что там происходит, я знаю лишь понаслышке и поэтому недостающие детали узнал у конкретных специалистов.

Значит так. Полученный автомобиль разбирают на составляющие. На все детали кузова наваривают тонкий слой специального бронеметалла. Этот метал прочный и достаточно легкий. Затем кузов заново собирают, красят и полируют. Затем навешивают обратно родные мост и подвеску, ставят двигатель и коробку передач собственной разработки. Затем вынимают стекла и заменяют их специальным прозрачным пуленепробиваемым пластиком. Его предпочитают стеклу. Как мне объяснили, прочность стекла можно увеличить только путем наращивания слоев. Соответственно возрастает масса машины, что не желательно. Поэтому химический отдел разработал этот пластик.По прозрачности он не уступает стеклу. Слой этого пластика толщиной в полсантиметра выдерживает выстрел из автомата.

Теперь электронная начинка. Основа всему— бортовой компьютер. Он следит за корректностью работы всех систем в автомобиле и конечно же используется для хранения и получения необходимой информации. Жесткий диск небольшой, но возможен доступ в электронную сеть при помощи устройства сотовой связи. А там за секунды можно найти все, что угодно. Нужен лишь код доступа. Он свой у каждого сотрудника. Приведу пример применения данной системы: на дороге найдена машина, а в ней тело с пулевым отверствием, подразумевающим причину смерти.

Что могло случиться? Нападение дорожных бандитов или бандитские же разборки? Сотрудник нашей службы, нашедший тело, тут же снимает отпечатки и посылает их отсканированное изображение с запросом.Через несколько секунд он получает ответ. Этот человек находился в розыске за ряд особо тяжких преступлений (терроризм, торговля оружием и наркотиками).В нашей службе числился в сотне особо опасных. Ликвидирован нашим сотрудником. Вот оно— ключевое слово. Не убит, а ликвидирован.В этом специфика нашей работы.Те, кто находятся в первой сотне при обнаружении подлежат немедленной ликвидации.А все эти киношные байки про тринадцать пожизненных сроков— это для борцов за права человека. Кровожадных душегубов убивают без суда и следствия.Этот порядок не нами установлен и не нами будет отменен.Хотя, лично я считаю это правильным. Тот, кто покусился на самое ценное-не жизнь-не может иметь никаких прав.Этот пример я взял не из головы, он произошел совсем недавно. Кто был ликвидатором в данном случае я конечно же не скажу-у каждого из нас на счету несколько отнятых жизней.

Кроме компьютера еще много всевозможных примочек. Например, электронный замок, моментально блокирующий все двери— очень удобно при перевозке арестованных и при нападении на патруль. Открыть машину как изнутри, так и снаружи невозможно без введения соответствующего кода. Автомобильная радиостанция, работающая в специальном диапазоне и кодирующая свои сигналы. Газовая пушка небольшого размера, расположенная на крыше и выпускающая при необходимости слезоточивый газ. Это основное. Но есть и набор различных не таких уж необходимых мелочей, хотя и приятных. Электрические стеклоподъемники, электрокорректор фар, современная автомагнитола и даже холодильник с запасом прохлодительных напитков, шоколадных батончиков и чипсов.

Что же касается скорости, то при необходимости наши автомобили могут развить ее до двухсот семидести километров в час.Конечно, возможность экстренного торможения при подобной езде никто не гарантирует, но все равно здорово.Потому что мы должны быть первыми и везде успевать вовремя, чтобы в нужное время и в нужном месте схватить занесенную для удара руку.И сказать: "Ай-яй-яй! Как же вам не стыдно?!".И кому-то сразу станет стыдно.Честное слово.

VII

Этот случай явно выделялся из череды наших трудовых (или боевых? Нет скорее все-таки трудовых) будней. По крайней мере для меня. Дело происходило на седьмом этаже обычного жилого дома. Обычный захват заложников. И задержание должно было быть обычным. Только вот этаж седьмой, дом новый и карнизы, соответственно(экономия,)узкие. Задержание предстояло совершить нашей группе. А у меня с высотой взаимная неприязнь. Не то чтоб страх. Так. Легкий мандраж, постепенно переходящий в судороги всех возможных мышц(шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля правды).

Ребята, конечно, в свое время очень старались, пытаясь избавить меня от этого страха.Но ведь страх невозможно прогнать совсем.Его можно загнать куда-нибудь на самое дно подсознания, но он все равно останется там.Я увлекаюсь психологией и точно знаю-так оно и есть.И постоянно боюсь, что в один неподходящий момент он неожиданно выскочит оттуда и проорет мне "А вот и я".Поэтому еще до начала операции я уже переживал: не из-за страха перед высотой, а из-за страха перед могущим возникнуть страхом высоты.И я честно сказал моим:"Пацаны, я не могу, честно не могу.Я подведу вас, серцем чувствую. Возьмите на сегодня кого-нибудь другого." И тут Женька меня подначил— я не обидился, понял, чего он хочет-"Там муж с женой связаные и девченка-ей шестнадцать всего-дочка их.И с ними пятеро вооруженных бандитов.А ты мямлишь, как маленький-могу, не могу.Ромашка, блин.Вобщем, так.У нас сбитая группа и мы идем все вместе или не идем вообще.Потому что любые замены могут непредсказуемо сказаться на всем деле.Только учти, что тогда всех нас поднимут на смех."И помолчав немного, добавил:"Ну так мы идем?".

Ну что я мог поделать? А ничего.Может быть так оно и должно быть? Может быть это кому-нибудь нужно?"Нет", — тут же подумал я, — "Это нужно той девчонке. И это нужно мне. И я всех их сделаю.Всех этих придурков, желающих казаться крутыми. Всех. Ведь она, по сути, еще ребенок. Всего шестнадцать лет.Ей еще жить и жить.Хотя, я конечно тоже не старик-мне восемнадцать, с хвостиком. Но я уже не раз видел смерть, а она еще не видела жизни.Странное сравнение! Может быть я уже немного того? Да наверное мы все уже немного того. Это все работа, — круговорот мыслей ураганом пронесся в моей голове.И я пошел, вернее, побежал к раздевалке, и по топоту, раздавшемуся за спиной, я понял, что остальные последовали моему примеру.

Мы собирались молча и сосредоточенно, выполняя каждое движение, как часть какого то ритуала. Наверное, мы последние суеверные люди на этой планете. Нужно все сделать правильно сейчас, чтобы все было хорошо потом.Костюм из бронеткани, бронежилет, шлем.Оружие самое стандартное-никаких наворотов. Хорошо если от него будет толк.Мы идем вниз.

— Установки в машине? — спрашиваю я, но делаю это для проформы. Конечно же они в машине. Раз карнизы узкие и с низу не подобраться, значит придется проникать из окон здания, что напротив.

Едем быстро, но без лишнего шума.Ни мигалок, ни серен.Нас и так все пропускают-их очень долго к этому приучали. Подъезжаем. У нас быстрая машина, да и объект близко. Останавливаемся подальше, чтоб никто не заметил и бегом. В полном обмундировании, с оружием и установками в руках.Ничего.На учениях мы с большей нагрузкой бегаем. Здание. Поднимаемся на нужный этаж.Нужная дверь уже открыта.Окно тоже, но хорошо замаскировано, чтобы не было видно снаружи. У окна за каким-то оптическим прибором сидит какой-то хмырь, наверное из группы "В" и наблюдает.А другой сидит на полу, возле устройства— не помню его название-и прослушивает все что можно услышать и даже больше в квартире за окном напротив.Эй, ребята, мы уже здесь.

Нам уступают место и докладывают обстановку. Мы слушаем, подслушиваем и подглядываем. Мама с папой сидят в углу связанные. Девчонки не видно. А террористы то уже выдохлись: сидят как обкуренные и в карты играют. Ну что, пора?

Установки к бою.Выстрел, другой.Два-как один.Толстые стальные стрелы впиваются в бетон над створками окна и натягивают прочные тросы.Мы быстро цепляемся к ним специальными приспособлениями и летим.Эх, почему же я не птица? Страшно то как! Ну ничего.Там, наверное, кому-то еще страшнее. Мои ноги с грохотом врезаются в стекло и напрочь выносят оконную раму. Приземляюсь, а все остальное делает мой мозг.Кувырок-оружие уже в руках.Три выстрела— и три противника нейтрализованы.Раздается еще два.Это Женька добивает остальных.Конечно, добивает, не совсем подходящее слово.Но это наш профессиональный жаргон.Все противники нейтрализованы, чтобы затем, в более спокойной обстановке предстать перед судом.Всем наручники.Теперь заложники.А нас то, оказывается, уже трое.Мы с Женькой быстро осматриваем папу с мамой.Ничего страшного-просто обморок.Приводим их в чувство.А наш третий ищет девочку.Слышу: зовет меня.Прибегаю.Девчонка лежит на полу, руки связаны за спиной, а во рту кляп.Наверное, громко плакала.Узнаю, кто это сделал-руки переломаю.Я осторожно бью ее по щекам."Безполезно", — слышу я испуганый голос за спиной, — "С ней что-то не так".Я пытаюсь ослабить веревки.Ничего не получается и я просто рву их.Наш третий пытается вызвать врача, а я словно откуда-то издалека слышу как Женька отводит душу на "бедных арестованных".Вынимаю кляп и пытаюсь делать исскуственное дыхание. Помнню, на занятиях по медицине хохма была-"Девушке плохо.Делаю ей исскуственное дыхание рот в рот и тут заходит ее отец."Тогда казалось смешно, может быть даже романтично.А сейчас просто страшно.Вдруг она вздрагивает, начинает судорожно кашлять и открывает глаза.Голубые-голубые. Я таких и не видел никогда.Затем неожиданно затихает, поднимает голову и смотрит на меня долго-долго.Затем крепко хватает меня за руку, утыкается лицом в бронежилет и начинает издавать невообразимые звуки.По моему, у нее истерика.Я не могу снова бить по щекам это голубоглазое чудо и просто крепче прижимаю ее голову к своей груди.Потом странные звуки становятся похожими на обычный детский плач.Да.Она плачет как маленький испуганный ребенок.Я пытаюсь ее успокоить и провожу рукой по ее волосам.У нее золотые волосы.Не мертвенно белые, в угоду моде соженные перекисью водорода, а здровые, сильные.Она неожиданно перестает плакать и поднимает на меня свои голубые глаза.Удивленный взгляд.Может я сделал что-то не то? Наш преподаватель по психологии говорил, что мы обязаны оказать пострадавшим моральную поддержку.

Может, я понял его слишком буквально? И тут она задает мне вполне уместный и справедливый вопрос:"ты кто?".По инструкции мы не обязанны никому ничего объяснять.Даже права не имеем.Поэтому каждый отшучивается, как может.

"Твой ангел-хранитель", — говорю я где-то, наверное на том секретном сайте, вычитанное слово.Почему-то оно вдруг всплыло у меня в голове.А за ним— странная ассоциация со словом "религия".

— Кто? — улыбнулась она.

— Не важно.Мама с папой все тебе объяснят.Мне пора.Прощай. — Нам действительно уже пора. Сейчас появятся сотрудники медицинской службы.С ними лучше не встречаться.

Я встаю, поворачиваюсь к двери и иду.Неожиданно она догоняет меня, останавливает и целует меня в щеку.Сердце начинает биться быстрее.Зачем она это сделала? Кто их, девчонок, поймет. Мне почему-то тоже хочется ее поцеловать. Но я солдат.Я должен сдерживать свои чувства.Просто улыбаюсь и ухожу.В дверях почти сталкиваюсь с нашим третьим-его зовут Вадим.Он конечно все видел.Не подглядывал, нет.Ждал-вдруг понадобится его помощь.А за чем, собственно, подглядывал? Ведь ничего не было. Или было? Такое странное чувство, что все-таки что-то произошло. Оглядываюсь. Красивая золотоволосая девочка смотрит мне вслед каким-то странным взглядом.И Вадим тоже.У меня такое чувство, что все поняли, что произошло.Все кроме меня.Наверное, я дурак.

Хотя, Вадим тоже ничего не понял.Он просто ждет меня.Мы выходим из маленькой комнаты и вызываем по рации еще двоих из нашего звена. А сотрудников медслужбы еще нет.Мы хватаем за руки арестованых-каждый своего-и быстро тащим их к выходу, потом по лестнице вниз.И в машину-она уже под окном.

Полный газ-и нас уже нет.А сердце так и щемит.Но тут я вспоминаю об одном важном деле.

— Кто связывал девчонку? — грозно спрашиваю я.

— Этот, — Женька показывает на совершенно одуревшего от наркотика и страха дигинерата. Ну, Женька.Вот ведь умеет человек в душу влезать.Все выяснил.

Я несильно, наотмашь бью этого типа кулаком в челюсть и когда он в припадке раскаяния падает с сидения на пол, говорю:

— Если ты, паразит, еще хоть раз понимешь руку на ребенка, я тебе обе переломаю.

Может быть кому-то покажется, что это слишком круто.Но у меня всегда было "отлично" по психологии и я готов при личной встрече доказать любому, что я прав.С такими по другому нельзя.Потому что это-не люди.

VIII

История создания отряда.

(дата) указом президента нашей страны был создан Специальный Отряд По Борьбе С Терроризмом. Это проводилось в связи с создавшимся в стране положением: развившиеся до неопределенных размеров преступные группировки, раскинувший свои щупальца незаконный оборот оружия и наркотиков, процветающий терроризм. И со всем этим должны были справиться мы.Вернее, тогда еще не мы, а некие абстрактные специально отобранные из тысяч и тысяч молодых людей, протестированные и подходящие под определенный эталон.

Тогда нас-четырнадцатилетних, прошедших во время уроков в школе какие-то странные, как нам казалось тесты, посадили в автобус и куда-то повезли-куда точно, мы сказать не могли.Окна были замазаны черной краской.Но под потолком салона ярко светились множество ламп.Поэтому всех было хорошо видно-даже слишком хорошо, я бы сказал.Почти у всех на лице лежала печать страха.Или волнения. Во всей этой хмурой компании был только один, на которого, казалось, происходящее не возымело абсолютно никакого воздействия.Он безостановочно хохмил и подкалывал окружающих.Многие улыбались в ответ, некоторые не обращали внимания, а кое-кто абсолютно конкретно его посылал.Но его ничто

не могло смутить и благодаря ему обстановка в автобусе немного разрядилась. Я еще(точно помню)подумал тогда:"вот это парень.Он действительно так спокойно все воспринимает или просто выделывается? Если притворяется, то он очень хороший артист. Надо будет познакомиться с ним поближе. Потом мы действительно познакомились с ним достаточно близко.Он стал моим лучшим

другом. Да.Это был Женька.Но тогда я, конечно, еще не знал его.Просто отметил для себя как интересный объект с точки зрения психологии.Несколько позже многие из нас-и я в том числе-сказали ему спасибо за то, что он действительно сделал для нас тогда в автобусе.

Когда автобус остановился и двери открылись. Мы вышли. Оказалось что кругом лес. Черно-зеленые ели и промозглый полумрак. Кто-то возбужденно-испугано присвистнул, с кем-то случилась истерика или просто припадок смеха.

Но тут неизвестно откуда появился человек в военной форме.Все сразу притихли и, неизвестно почему, вытянулись в струнку. Я, помню, еще подумал тогда, что этот человек похож на убийцу.Не знаю почему.И еще.Тоже не знаю-почему, но этот человек не вызывал страха.Он внушал уважение.

IX

Сегодня обычный день. Если, конечно, не случится ничего экстраординарного. Будем надеятся, что нет.

Как обычно.В шесть утра подъем. Умываемся, одеваемся, завтракаем.А затем каждый занимается своими делами(разумеется служебными).В этом и заключается особенность и даже уникальность нашей организации— никаких приказов сверху. Устранение черезвычайных ситуаций и решение чрезвычайных проблем поставленно на поток, как на конвейере. Если поступает сигнал о проишествии, дежурный за информационным пультом тут же вводит данные в компьютер и тот выдает ему список наиболее подходящих для этого случая звеньев. Дежурный, соответственно ситуации выделяет из списка одно из звеньев и вся информация автоматически скидывается на пейджер каждому из членов группы.И можно сказать, что проблема уже решена.

Но пока все спокойно, каждый из нас занимается своими делами. Наша группа сегодня патрулирует город.Может быть это странно звучит— спецгруппа по борьбе с терроризмом занимается патрулированием.Но обнаглевшие темные элементы не оставляют нам иного выбора.В последнее время участились нападения на машины на городских трассах. Конечно, все, что касается дорог и того, что по ним движется-забота автоинспекции.Но они тоже становятся

жертвами нападений — вот в чем соль. И это необходимо пресекать.Затем мы этим и занимаемся.

Сегодня мы двинемся на северо-запад по 19-му шоссе.Нам необходимо проверить четыре стационарных и три мобильных поста, а так же все подозрительные машины и всех подозрительных граждан, которые встретятся нам на пути. И что же вы думаете? Мы собираемся.

Легкий бронежилет, легкий шлем, но, в отличае от операции по задержанию, вместо пистолета короткоствольный автомат. Специально созданный для уличных боев— скорость пули маленькая, дальность маленькая, убойная сила маленькая. Скорострельность тоже небольшая.В общем, чуть-чуть мощнее пистолета.По сути,

пистолет с прикладом, стреляющий очередями.

Вот мы уже и в машине.Наша маленькая крепость с бензиновым двигателем. Держим путь на "наше" 19-тое шоссе.Один пост, второй… Пока все нормально. Третий, четвертый.С мобильными тоже все впорядке.Много знакомых лиц.Все как обычно. Все нам улыбаются. Все отдают честь.Даже те, кто выше званием.Хотя, кто

разберет, какое у кого из нас звание.Все как обычно, но сегодня все выглядит как-то не так. Может быть из-за тех девственно голубых глаз."Спокойно", — говорю я себе, — "Ты на работе.Держи себя в руках."

Приступаем к патрулированию.Вон какой-то подозрительный. Идет, по сторонам озирается, а впереди себя ничего не видит.Снижаю скорость и аккуратно притормаживаю прямо перед ним.Он явно ничего не видит, натыкается на припятствие, его тело по инерции продолжает движение, сгибается пополам и голова ударяется в капот с характерным звоном.Мы быстро выходим из машины.

Я завожу назад руки этого типа и заставляю его тело принять вертикальное положение. Вадик привычными движениями обыскивает карманы, находит ампулу с какой-то мутной жижей(догадываетесь с какой?), кидает ее на асфальт и ботинком. Раздается тихий хруст. А Женька в это время внимательно разглядывает зрачки задержанного:

— Пацаны, да он под кайфом.

— Да что ты говоришь? — усмехается Вадик, — А я думал, что он-лунатик. — Обычные дежурные шутки. Чтобы не свихнуться от того, что каждый день видишь всю эту грязь. — Что с ним делать?

— Как обычно, — сквозь зубы говорю я.Уже начинаю задыхаться от испарений, исходящих от этой сомнамбулы. — Давай скорее.

Вадик извлекает из кармана шприц-тюбик(у нас все в них, так удобнее)— и втыкает в ногу наркомана. Транквилизатор. Сейчас он вырубится, а когда очнется— вся дурь из него уже выйдет.Это единственное, что мы можем сделать. Потому что наркотики-хороший бизнес для кого-то.И что бы не изводить чью-то

клиентуру-все торговцы зельем как правило люди богатые и властьимущие-лечением наркоманов никто не занимается.Так уже давно.Он наконец-то вырубается— видимо, запоздалая реакция мозга, начинает падать на меня.Вадик подхватывает ноги и мы кладем его на скамейку.Теперь он хотя бы не причинит вреда ни окружающим, ни себе. Хотя он уже труп.Ему осталось жить неделю,

если не меньше.

Мы садимся в машину и продолжаем наш путь.Я смотрю на дорогу впереди, а они по сторонам.Примерно через пол-часа езды Женька кивает головой в сторону:

— Ну-ка, тормозни ту тачку.Больно она мне не нравится.

Я сразу понимаю, про какую машину он говорит. Хрестоматийный пример для учеников любой академии безопасности. На вид битая-перебитая, словно с помойки.Но едет достаточно резво.Прибавляю газа. Пытаюсь обойти. Но разбитое корыто неожиданно начинает отрываться. Кажется, Женька прав.Я

утопляю в пол педаль газа, резко вырываюсь вперед и разворачиваю машину поперек дороги, расчитывая на то, что они затормозят.Но они почему-то не тормозят. Пытаются развернуться, но неудачно.Машина заваливается на бок.Потом на крышу, на другой бок и снова на колеса.Мы тем временем вылезаем из своей и подбегаем как раз когда ее колеса касаются земли.

Впереди двое.Вглядываюсь в лица.Опа! За рулем известный наркотарговец. Он тоже в первой сотне, даже, я бы сказал, где-то в первой двадцатке.Вернее уже-был.Ладно. Туда ему и дорога.Нам же легче.Другая рожа тоже вроде бы знакома.

— А это ведь, — показывает на него же пальцем Женька, — Заведующий филиалом в нашем городе.

— Каким филиалом? — не понял я.

— Водочная мафия.Но его в сотне нет.

— Ну и куда его теперь, — Вадим настолько неожиданно выглядывает из-за Женькиного плеча, что я вздрагиваю. — Может реанимируем.

— Да пошел ты, — смеется Женька. — Хохмач.Комик, блин. — Затем открывает глаз мафиози, затем другой.И произносит, — А дяденька любил не только спиртное, что его и погубило.

— Ведь говорила мама в детстве, что капля никотина убивает лошадь, — не унимается Вадик.

— Ладно, утихомирься уже, — говорю я ему, — Нам дело делать надо.

Женька достает из кармана маленький ножик и осторожно вспарывает обивку. Из под нее выпадывают маленькие пакетики с белым порошком.Он осматривает их и говорит:

— Очень мелкая расфасовка.И из этого я делаю вывод, что это...

— Новый наркотик, — осторожно заканчивает Вадик.

— Точно, — невесело улыбается Женька, — Наверное им нагрузился наш новый знакомый.Тащи канистры.

Вадим достает из багажника нашей машины две канистры.Я подбегаю и помогаю ему.Мы несем обе канистры к чужой разбитой машине.Не смотря на размер, они достаточно легкие.Это сильно горючая жидкость, для уничтожения следов нашей работы. Женька ставит одну канистру в салон, а другую рядом с машиной.Мы садимся в свою.Я завожу двигатель и мы откатываемся метров на сто.Женька открывает секретную нишу и вынимает оттуда-в нашей машине есть все! — укороченную снайперскую винтовку.Протягивает ее Вадику:

— Слабо?

— Да запросто. — Он целится, нажимает на спуск.Раздается взрыв.

— Что-то не так грохнуло, — хитро улыбается Женька, — Ты, Вадик, в какую канистру стрелял-в ту, которая внутри или снаружи?

— Да пошел ты, — смеется Вадим.Мы стоим и смотрим.Ждем, когда догорит машина.

Температура настолько высокая, что от нее почти ничего не остается.Мы достаем из багажника саперные лопатки и забрасываем землей то немногое, что осталось. Теперь в свою машину.Работа сделана.Включаю доступ в закрытую информационную сеть и регестрирую на нашу группу еще две ликвидации. Все просто. Активный экран.Легкое нажатие на значки, изображенные на дисплее.

Первая сотня сместилась на одно деление вниз.Возвращаемся к патрулированию.

X

Мы въезжаем в гараж десять минут шестого. Женька предлагает пройти в тренажерный зал.Подкачать мышцы.Я осторожно намекаю ему, что он псих.Он не обижается-делает вид, что не уловил ход моих мыслей.Улыбается.Что ж.Приходится идти.Не знаю зачем, но я нагружаюсь по полной программе.И это после трудового дня.Но все это как-то мимодумно.Я как раз махаю штангой, когда ко мне подходит Женька:

— Эй.Земля вызывает Константина.Эй, дома кто есть.

Наконец я обращаю на него внимание:

— Извини, задумался.

— Что с тобой?

— Не знаю.Устал, наверное.

— Просто устал? — мой друг серьезен.Даже не улыбается. — Хватит на сегодня.Пошли домой.

— А ты уже все?

— Я уже давно все.Пошли.

Идем в душевую, потом в раздевалку:

— А может сходим куда-нибудь? — спрашиваю я.Мы одеваемся.

— Есть идея! — Женька тихо вздыхает.Понимаю, что он устал.Но ведь он первый начал. — Вчера новая танцулька открылсь.Говорят-полный отпад.Музыка, свет и все такое.Только она на другом конце города.Едем?

— Обязательно.

Мы подъезжаем к ярко освещенному зданию. Из его глуби доносятся душераздирающие звуки.

Поднимаемся по ступеням.Нам преграждают путь две "гориллы".Если Дарвин прав, то эти двое еще вчера лазили по лианам.

— В чем дело? — возмущенно спрашивает Женька.Он вообще парень заводной, но на этот раз я с ним согласен.Меня тоже переполняет праведный гнев. — Это что— приватное заведение?

— Нет.Просто вы нам не нравитесь.Слишком уж вид у вас непрезента...

Все, достали.Да вы знаетете с кем имеете дело.Да я же вас сейчас.Но самолюбие моего друга раньше моего реагирует на оскорбление.Он наносит этому типу чуть заметный удар, и тот сгибается пополам.Потом падает.При желании легким движением можно сделать человеку очень больно.Другой осторожно пытается просунуть руку в карман.Я делаю то же самое, но действую

быстрее. В руках у меня не пистолет, нет.Служебное удостоверение.

— Служба внутренней безопасности. — быстро показываю ему и прячу в карман. — Ты понял, на кого наезжаешь? Руки!

Он очумело хлопает глазами и поднимает руки вверх.Я делаю то, что не удалось ему. Растегиваю его куртку и обезоруживаю.Мощная игрушка.Кладу за пазуху.Потом разберемся. Заходим внутрь.Сейчас будем веселиться, хотя настроение уже испорчено.

Проходим в зал.Орет музыка.В одной части танцуют.В другой на креслах

сидят те, кто не нашел еще себе пару.Мальчики, девочки.Нас, конечно же, интересуют девочки.

— Вон смотри, какая красотка, — толкает меня в бок Женька.Прослеживаю его взгляд-еще одна крашенная блондинка.Хотя и лицо, и фигурка.Но не то.Ну их-этих крашенных.А вот девушка с русыми волосами.Сидит скучает.Подхожу:

— Ищешь пару? Может потанцуем, пока ты еще никого не нашла?

— Запросто. — она улыбается.

Мы танцуем.Один танец, другой, третий… По моему, она довольна.Хорошо. Люблю делать приятно хорошим людям.Когда музыка затихает в очередной раз, я спрашиваю:

— Девушка хочет выпить?

Она смущенно улыбается и пожимает плечами.Мы подходим к стойке бара.

— Безалкогольный, слабоалкагольный, нормальноалкагольный. — улыбаюсь.

— Безалкагольный, пожалуйста.

Я жестом подзываю бармена:

— Что вы можете предложить этой юной леди? Безалкогольное. — говорю я ему, представляя, какую он сейчас скорчит гримасу. — Открытый кредит, — называю номер. Начавшая было складываться в морщины кожа на лице, моментально разглаживается и он улыбается. Наверно прикидывает, кем я могу быть. Ни за что не догадаешься.Он быстро готовит какой-то коктель и осторожно

ставит перед ней запотевший стакан.Она подносит его к губам и осторожно пробует. Улыбается.

— Ничего? — спрашиваю я.

— Здорово.

Я жду и оглядываю зал. Нахожу взглядом интересную пару. Молодой парень и мальчишка. Мальчишка протягивает деньги.Парень делает испуганное лицо, быстро хватает их, крутит пальцем у виска.Они о чем-то говорят и идут к выходу.

— Подожди минутку, — говорю я своей партнерше по танцам. — Я сейчас вернусь.

Быстро нахожу в толпе Женьку.Мы быстро выходим на улицу.И как раз попадаем под раздачу.Эти двое так увлечены заключением сделки, что не замечают нас.Или это мы так тихо ходим?

Все свое ношу с собой.Ликвидатор всегда и везде на работе.Нахожу в кармане штанов шприц-тюбик и втыкаю его в шею торговцу.Мальчишка, поняв, что что-то не так, пускается наутек.

— Беги, беги, — кричит ему в след Женька, — Еще раз тут тебя увижу-уши оторву.

Тут как раз вырубается торговец.Он просто падает на землю.Ну и пусть.Мы вызываем по телефону своих и возвращаемся в зал.Я быстро нахожу "свою" девушку.Она все еще стоит у стойки со стаканом в руке.Быстро мы обернулись! Детка, я уже здесь.Все хорошо.Увидела.Улыбается.

Вижу Женьку.Он тоже нашел свою.И мы танцуем еще часа два.В перерывах между танцами я угощаю свою девушку всякой всячиной-пусть порадуется.

XI

Я возвращаюсь в свою маленькую, уютную квартирку уже поздно вечером. Слышу, как Женька захлопывает дверь— он живет в квартире напротив. Ужинать сегодня не буду. В желудке тяжесть. Наелся всяких бутербродов вместе с русоволосой хохотушкой. Как же ее звали? Тоня или Таня? В голове звон такой от музыки стоит, что уже и не помню ничего. Хотя никто вроде бы ничего никому не обещал. Ни дружбы, ни тем более любви. Просто встретились два скучающих человека и прекрасно провели время. Кажется, все-таки Таня. Она мне и телефон свой на бумажке написала. Где-то тут в кармане был. И я ей "свой".Только кто ей ответит и ответит ли вообще — понятия не имею. Просто сказал первые пришедшие на ум цифры и все. Не имеем мы права давать кому-либо наши номера телефонов. Инструкция, чтоб ее.

А теперь спать. Расстегиваю рубашку. Телефон! Поднимаю трубку и оттуда на мою бедную голову обрушивается поток самых отборных ругательств. Настолько витееватых, что большую часть из них я не в состоянии понять. По моему, это голос Вадика. Потом речь обрывается и я слышу лишь короткие гудки. Из всей этой тирады я понимаю лишь, что он рекомендует мне проверить пейджер.Я снимаю его с пояса и начинаю читать:"Костя! Твою заложницу арестовали за незаконное проникновение в нашу сеть. Служба информационной защиты. Она выкопала где-то твое личное дело. Оказывается, она известный хаккер. Похоже и захватывали ее и ее семью из-за этого. Ты же знаешь этих головорезов из информационной защиты. Знаешь, что они могут с ней сделать. Единственное, что их останавливает-это мое присутствие.Так что ноги в руки и бегом."Еще сообщение. Еще. Смысл все тот же. Только увеличивается концентрация нецензурных слов на мой счет.Видимо из-за музыки я не услышал писка.

Все. Я бегу.Хорошо, что близко. Из жилого блока в служебный. Жму кнопку вызова лифта. Он начинает медленно двигаться, а я топчусь на месте и жду. Ничего не поделаешь. Служба безопасности находится в подвале, а другого пути вниз нет. Наконец двери открываются. Я вхожу и жму нужный этаж. Ничего. Только появляется требование ввести код.Конечно.Это же подвал.Я торопливо давлю клавиши и снова жму нужный этаж. Снова появляется надпись.Я произношу нечто, подобное тому, что слышал недавно от Вадима и пытаюсь взять себя в руки.Пробую снова.

XII

Наконец все получается.Опускаюсь вниз и сломя голову бегу по коридору.Нужный коридор.Открытая камера.Напрочь забыв все инструкции вбегаю внутрь. Вот она-моя хорошая! Я сказал хорошая? Ну да.Сидит на стуле в углу.Вся дрожит. Бедняжка.Вадим стоит рядом, гладит ее по голове, успокаивает.Молодец.Увидел меня-сохраняет невозмутимость.Все правильно.Направляется ко мне.Главное— спокойствие. А вот и стервятники из службы безопасности.Тоже увидели. Улыбаются.А моя злотовласка так и сидит, не двигаясь, глядя в пол.Что же с ней будет? А Вадик хватает меня за локоть и тащит меня в коридор.Отводит в угол и быстро и тихо шепчет:

— Она сильно вляпалась, ты понял.Сейчас нужно что-то сделать. Правильно сделать. Если они ее сейчас закроют, то она сломается за полчаса— ты ведь их знаешь. Нужно что-то придумать. Думай, психолог, чтоб тебя!

— Не знаю, — я действительно не знаю. Мысли от страха в голове путаются.

— А я кажется знаю. Все. Есть легенда. Она-твоя давняя подружка. Давняя, ты понял. еще со школы.Вот вся информация о ней, которую я успел собрать, — он сует мне руку дискету, — Сейчас ты забираешь ее отсюда. Полномочий у тебя хватает, а если что, обратимся к шефу.Забираешь и в каком-нибудь укромном кабинете вы сочиняете с ней правдоподобную легенду.Только хорошо обо всем договоритесь, чтобы не запутаться.Главное-успокой ее.Действуй, старик.

Я снова вхожу в камеру, иду прямо к ней. А стервятники насторожились.Почувствовали мою решимость. Подхожу прямо к ней.Беру за руку и поднимаю со стула.Веду к двери.Один из службы безопасности направляется к нам.Он очень удивлен подобному повороту событий.И тут я делаю то, чего никто не ожидал.Достаю из кармана служебный жетон с изображением кобры, издыхающей в лапах мангуста. А это значит… Это значит: именем государства, президента и данной ими мне властью… Мы уходим.Я веду ее в свою квартиру.Не потому что мне так хочется, а потому что я уверен, что там нет подслушивающих устройств.Надеюсь, все у нас получится.

XIII

Я веду ее в маленькую гостинную и сажаю в единственное кресло.Она полностью подчиняется мне, как зомби, находясь в каком-то очень нехорошем состоянии.По моему, у нее шок.Сильное нервное потрясение.Надо что-то делать!"Легко решить любую проблемму, когда человек тебе безразличен", — думаю я.Бью ее по щекам-ничего другого, по моему, просто не остается. Трясу ее за плечи и снова бью.Снова и снова.Вдруг ее глаза начинают блестеть.Подобно уже алым щекам краснеет все лицо.Вот.Вот.Давай, девочка. Тебе нужно только заплакать.Говорю единственное, что приходит мне в голову:

"Ты знаешь, что ты сделала? Совершила преступление.И теперь тебя надолго посадят в тюрьму. А меня уволят, потому что я забрал тебя из камеры, хотя не имел на это права. И все из-за тебя!".Я останавливаюсь и смотрю. Вернее слушаю. Тихие всхлипы, потом громче. И наконец река страха и обиды прорывает зловещую плотину. У нее начинается истерика.Я встаю перед ней на колени и

как совсем недавно-я уже не помню, когда. Сейчас я совсем ничего не помню— и крепко прижимаю ее голову к своему плечу.Она обиженно вырывается, как маленький ребенок, но я проявляю настойчивость. Плач становится еще громче и горче.Может быть от обиды на меня.Но она больше не вырывается.Лишь плачет.Так продолжается-я и не знаю сколько.Но вот, наконец, она затихает.

Я расслабляю руки и отпускаю ее голову.Ее прекрасные волосы сильно взъерошены.Она очень смешно выглядит, но мне не до смеха.

— Зачем ты так? — обиженно произносит она и снова начинает плакать.Я осторожно беру ее за руку и целую ладонь.Как ей объяснить?

— Я должен был заставить тебя заплакать, — я говорю, глядя прямо ей в глаза, — У тебя был такой вид.Я боялся, что ты сойдешь с ума.

— Сойду с ума, — повторяет она и издает странный смешок. Испуганно гляжу на нее.

Нет. Это просто остатки истерики. Она оглядывается по сторонам, — А где я? Все еще под арестом?

— Нет.Тебя отпустили.

— Почему? — она удивленно приподнимает брови.Я направляюсь на кухню, открываю холодильник и достаю оттуда початую бутылку какого-то пойла.Я не поклонник спиртного, но иногда бывает просто необходимо расслабиться.Наливаю немного в стакан и отхлебываю из горлышка.Подношу и даю стакан ей.Она берет, нюхает

и сривляется от отвращения.

— Это мы и должны с тобой придумать. — спокойно говорю я, — Только сначала ты выпьешь эту гадость. — встречаю ее удивленный взгляд, — Так надо.Твоей психике нужна разгрузка.

Она немного отпивает и отводит стакан в сторону:

— Не могу.Очень невкусно.А что мы должны придумать?

Я снова иду на кухню. Добавляю немного воды в стакан и еще раз прикладываюсь к горлышку.Мне уже намного лучше.Но голова ясная.Спиртное на меня как-то странно действует.Возвращаюсь в комнату и снова протягиваю ей стакан:

— Держи.Пей и не спорь.Представь, что это лекарство.

Она пожимает плечами и начинает пить очень маленькими глотками.А я тем временем включаю свой компьютер и вставляю в него дискету.Быстро читаю всю информацию-ее не так уж и много. Но теперь я тоже кое-что знаю о "своей" девушке. Начинаю серьезный разговор.

XIV

— Вобщем, так, — серьезно говорю я, — Ты про меня, как я понимаю, знаешь уже достаточно. Я про тебя тоже кое-что знаю.Так.Юлия Каранкевич,2220-го года рождения. По возрасту официальной профессии пока не имеет. Вольный хаккер.Так?

Она вздыхает, кивает головой и и чему-то улыбается.По моему мой "коктель" на нее уже подействовал.Ладно.Хоть расслабится девчонка.Иду на кухню и извлекаю из холодильника Сникерс. Приношу, распечатываю и даю ей.Она улыбается и откусывает большой кусок.

— Но быть хаккером еще не такое серьезное преступление, их сейчас тысячи. Нелегально тиражируют п.о., взламывают сети.Но ведь вопрос в том, в какую сеть влезть? Ты нашла не ту.И за это тебе теперь грозит довольно большой срок.Понимаешь?

Она согласно кивает.Но вид уже более серьезный. Она напугана.

— Есть каки-нибудь предложения?

— Я не знаю, — кажется она сейчас опять заплачет. Нет. Держится.

— Тогда внимательно слушай.Ты-моя давняя знакомая. Еще со школы. Ты отличный специалист своего рода и я поручил тебе проверить степень защиты нашей сети. Оказалось, что защита никуда не годится. Запомнила?

— Да. Но ведь это не все.

— В моем личном деле должны быть разные подробности относительно моей личности.

— А ты?

— Не волнуйся. Я тоже знаю о тебе достаточно много.Но это на случай, если нам устроят очную ставку. А я думаю, что до этого не дойдет. Слушай, ты хочешь есть?

Она неуверенно пожимает плечами.

— Тогда идем.

— Куда? — не понимает Юля. Да, для меня она теперь Юля, а не просто девушка с золотыми волосами. Я не помню что означает это латинское имя-то ли невинная, то ли чистая, то ли непорочная. Действительно не помню. Но по моему оно такое же замечательное, как и его хозяйка.

— Тут внизу есть чудный ресторанчик. Быстренько перекусим, закончим все твои дела и я отвезу тебя домой.

— А сколько сейчас времени?

— Пол второго ночи.

Она удивленно присвистнула.

— Родители переживают?

— Да нет. В последнее время было много работы и иногда я возвращалась лишь под утро.

— Отлично, — почему-то вздыхаю я, — Тогда пошли.

XV

Спускаемся вниз и выходим на улицу. "Ресторанчик" находится за углом. Подобное пренебрежительное наименование подходит ему разве что по размеру, но не по уровню. Средняя цена порции переваливает здесь за две сотни. Поэтому большой размер зала и не нужен. Здесь обедают только самые крутые бандиты, да

еще нахалы вроде меня. Я же живу в кредит. Но я не наглею особенно часто. Я аскет и такая крутая жратва мне абсолютно не к чему. Лишь иногда, когда все достает, я прихожу сюда, беру чего-нибудь самого дорогого и долго сижу за столиком, бесцельно ковыряя вилкой то нечто, что находится в тарелке. И гляжу

им всем в глаза. И они отводят от меня взгляды, наверное, понимая, что не все еще можно купить за деньги. И, что не они пока еще хозяева жизни.

Но с девушкой я иду сюда впервые. Швейцар открывает дверь и улыбается мне. Мы с ним уже давние знакомые.С удивлением смотрит на мою спутницу, но как обычно, не произносит ни слова.Мы идем в зал, но не с обычного входа, а со служебного— не хочу, чтобы эти бандиты пялились и показывали на НЕЕ пальцем.

Вид у моей девушки сегодня явно не презентабельный. Простая рабочая одежда, взлохмаченные волосы и опухшие от слез веки.Я не хочу, чтобы они сделали ей больно.Они это могут.Я знаю. Юленька удивленно оглядывает богатооформленный коридор и удивленно спрашивает:

— Это и есть "ресторанчик"?

— Я имел ввиду размер. Он и в самом деле небольшой.

— Но я в таком виде. Я же не могу так… — она замолкает, не зная как выразить свои чувства.

— Если тебя беспокоит внешний облик, можешь не волноваться — кроме официанта тебя никто не увидит.

По моему она успокоилась. Улыбнулась и продолжила прерванное занятие. Она оглядывает каждую мелочь. Мы проходим в зал со служебного входа. С того угла, который практически не просматривается со стороны столиков. Мы идем в специальную кабинку из тонированного пуленепробиваемого стекла— это для

разных важных шишек. Я отодвигаю ее стул и приглашаю садиться. Она улыбается, но все еще смущена. Садится. Я протягиваю ей меню, но потом, опомнившись, быстро забираю обратно. Она удивленно улыбается.

— Там все так запутанно. — поясняю, — Не одного понятного слова. У богатых свои причуды.Предлагаю довериться моему вкусу.

Долго смотрю в меню. До чего же извращенный вкус у богатых людей! Как это можно есть. Хотя вот это, пожалуй, то-что надо. Я нажимаю кнопку на столике, и тут же появляется некто во фраке и с блокнотом. Он даже не смотрит на нас.

Его взгляд направлен куда-то в угол. Я кое-как, с ошибками произношу то самое, что мне удалось найти в списке. Затем показываю кредитку с золотом тесненной на ней росписью президента и только после этого, когда каменное лицо человека

во фраке расплывается в улыбке, добавляю к заказу то, чего нет в меню."Пепси" для моей девушки и банку безалкогольного пива с пакетиком чипсов для себя.

Потом ближе притягиваю за рукав официанта поближе и когда он склоняется, шепчу кое-что ему в ухо.Требую, чтобы в одну тарелку положили две порции, и чтобы он не задавал никаких вопросов. Когда он удаляется, моя девушка удивленно улыбается и спрашивает:

— Что ты ему сказал?

— Предупредил его, чтоб не вздумал на тебя смотреть.Ты такая красивая.Не хочу, чтобы на тебя все смотрели. Я очень ревнивый. — по моему, она поверила. Ей приятно. Она улыбается. Принесли заказ. Тарелку с большой горой жареной картошки, два больших куска мяса, политые каким-то соусом. И все это украшено овощами. Действительно красиво. Еще бутылку Пепси и мой заказ. И два стакана. Я выставляю официанта за дверь и закрываю защелку.Сам ставлю перед моей принцессой тарелку и наливаю ей газировки. Она быстро и с интузиазмом приступает к трапезе.Легко управляется с ножом и вилкой— сразу видно интеллигентного человека.

А я неторопливо открываю банку и пачку чипсов. Пью прямо из банки и стараюсь не смущать ее своими взглядами-смотрю в одну точку. Допиваю. Начинаю разглядывать пачку чипсов и думаю, как начать разговор. Как мне сказать, что я очень переживаю за нее? И что с ней будет, когда выяснится, что она у нас не работает.Ведь тогда наша с ней еще никому не изложенная версия напрочь разваливается. Но ведь можно все устроить. Оформить ее в информационный отдел. Задним числом.Правда вот возраст.Но и это-ничего. Поговорю с Паскалем. Он мужик свой. Влезет-куда надо. Подрисует, подчистит. Ведь он в этом деле профи. Ладно.Начинаю.

XVI

Говорю ей, все как есть. Представляю всю глубину проблеммы. Откровенно признаю свои просчеты. Но не пугаю. Не ставлю в тупик, а сразу предлагаю решение.

— Представляешь? — говорю я, — Это же здорово. Ты будешь работать.Получать приличные деньги. Заниматься любимым делом. Получишь новые знания, новые возможности для профессионального роста.Знаешь какие у нас компьютеры? Ты таких даже в фильмах не видела. Самое главное-мы всегда будем рядом.Я всегда смогу тебя защитить. От службы информационной безопасности, от твоих бывших боссов. От всего мира. Соглашайся!

— А что за это потребуется от меня?

— Ничего. — я улыбаюсь, — Ты же девушка с золотыми волосами. Ты сама-ценность.

— Для тебя, может быть. А твоя фирма. Она же должна получить какую-то выгоду?

— Я знаю. Ты будешь экспертом по защите информации. Получить в штат работников хакера мечта многих фирм.

— А причем здесь мои бывшие боссы? Да и не боссы они мне. Просто иногда я выполняла не совсем законные поручения одной фирмы.

— Я знаю.

— Откуда?

— Догадался. Но все равно будет лучше, если ты расскажешь мне все с самого начала.

— Хорошо.

Ее рассказ сбивчивый. Она волнуется. По моему ей стыдно. Стыдно передо мной. Я беру ее за руку и смотрю ей прямо в глаза. Она видит, что я понимаю и не осуждаю ее.Но ей все равно стыдно.Весь рассказ передать невозможно, он очень эмоциональный. Но суть такая: она при помощи своих способностей воровала информацию для одной фирмы у другой. Когда сотрудники той другой

фирмы вычислили ее— послали наемных бойцов, которые и захватили ее семью. Они хотели потребовать компенсации от ее фирмы, расчитывая, что там побоятся потерять ценного работника.Но от нее отказались, и семья осталась один на один со своей бедой.Их спасло лишь то, что один сотрудник, который симпатизировал моей подружке, своевременно известил органы внутренних дел об этом инценденте. В дело вступили мы и все кончилось хорошо.Когда рассказ достигает финала-оказывается, что она сидит плотно прижавшись ко мне и крепко сжимает мою руку.Как же она боится! Бедная! Пытаясь как то ее утешить, отдаю так и не начатый пакет чипсов.Затем тихо говорю:

— Нам пора. — и этим вырываю ее из круговорота воспоминаний.Она видит в своих руках пакет.

— Это мне? — она улыбается.

Я открываю защелку и мы идем к выходу. Швейцар распахивает перед нами дверь и мы выходим. Останавливаюсь возле ларька и беру пачку жевательной резинки.

— Вместо зубной щетки, — я говорю это нарочито серьезно. Ее разбирает смех.

Пока она смеется, помещаю жвачку в ее карман. Сворачиваем за угол.И идем обратно. Лицо Юленьки сразу становится серьезным.

— Опять в подвал, — грустно спрашивает она.

— А как же, — я улыбаюсь, но какой-то саркастической улыбкой, — Они же тебя оскорбили.Обращались с тобой как с преступницей. Разве тебе не хочется поставить их в неловкое положение и посмотреть как они будут перед тобой извиняться.

— А они будут извиняться? — по моему, она мне не верит.

— Будут. Только сначала мы зайдем в одно место, — мы уже внутри здания, — К моему другу Паскалю.Он гениальный парень.

— А он не в подвале?

— Нет. Паскаль любит свет.

XVII

Многие считали его чокнутым— они были не правы.Просто он был очень умным. А умных людей вообще мало кто понимает в наше время.И не хотят понимать. Может от общей тупости. А может из зависти. Считали так же, что его кличка, превратившаяся со временем в имя-так все к ней привыкли— происходит от единицы давления.И в этом тоже были не правы. Паскаль, как он мне объяснил— это древний компьютерный язык, о котором уже давно никто не помнил.И его любимый.Это был его конек-древние компьютерные языки.

Стучусь в его дверь условным стуком.Он открывает не спрашивая.Знает, что это я.

— Привет.Каким это ветром тебя занесло, — обижается, что я долго к нему не заглядывал.Или он уже спал? — И кто это с тобой? Что за голубоглазое чудо?

Он высказывает мои мысли. Просто он умеет говорить комплименты, а я— нет.

— Это чудо нужно срочно устроить к тебе на работу.

— Настолько срочно? — вздыхает.

— Я понимаю, что уже поздно, — оправдываюсь я, — Но действительно, очень надо.

— Проходи. — говорит он и, опомнившись, быстро добавляет "те".

— И нужно поставить более раннюю дату. Чем раньше, тем лучше.

— И куда же вляпалась эта девочка? — спрашивает.Но, наверное, он уже примерно представляет себе картину.Я отвожу его в сторону и быстро представляю ему суть дела.

— Что ж.Сделаем, — он все понимает.Когда-то он тоже попал в подобную историю. Но он был одним из лучших хакеров в стране.И его приперли к стенке.Или работа на правительство, или смерть. Третьего дано не было.И он работает, время от времени формально оформляя в свой отдел бывших коллег, у которых возникают проблемы с законом. Я точно это знаю. И знаю, что это его месть государству, которое поработило его.

Он достает из шкафа какие-то приборы.Я точно знаю, что все это нужно, чтобы процедура имела силу. Паскаль что-то заполняет, снимает отпечатки ее пальчиков.Сканирует их.Потом еще что-то измеряет.Снова заполняет.Вот, кажется, и все.Я благодарю своего друга, обещаю завтра снова навестить его.Мы прощаемся и уходим.Теперь месть.Мы смеемся.Обмениваемся шутками. Оказывается, у моей девушки чудное чувство юмора.Мы успокоились. Мы совершенно спокойны. Все правильно. Месть-это блюдо, которое гурманы едят холодным.

XVIII

— Может быть я лучше подожду здесь, — Юля неуверенно останавливается перед дверью начальника службы информационной защиты.

— А разве ты не хочешь, чтобы тебе принесли извинения.Не хочешь разнести этот кабинет?

— А я могу? — наивно спрашивает она.

— Нет, — вздыхаю, а затем улыбаюсь, — Но я могу.

Эх, давно была у меня мечта, но как-то все… Со всей силы ударяю в дверь носком ботинка. Слышу как с той стороны отлетает замок и со звоном падает на пол. Обнимаю подружку левой рукой за плечи, и мы вместе быстро входим в кабинет. Хозяин кабинеты возмущен. Нет, он в ярости. Его лицо наливается кровью. Кажется, его сейчас хватит удар. Но нет, он встает и собирается выплеснуть на меня горячий и пахучий поток своего начальничьего гнева. Девочка, кажется, опять в трансе. Ее тело бьет дрожь, словно пытаясь попасть в такт моему сердцу. Спокойно.Все в порядке.И я уже второй раз за сегоднешний день делаю то, что вообще делаю очень редко— достаю свой жетон. Показываю ему. И гнев его сменяется срахом. Я это чувствую.Я знаю запах страха.

Все они— эти "всемогущие"жрецы службы безопасности стремятся к власти. Пока есть силы, они упорно собирают компромат. На всех. Потому что знают, что рано или поздно наступит этот день. К ним прийдут, покажут этот значок. И уведут. Навсегда.Потому что тот, кто знает очень много-а те, кто стремится контролировать других, без сомнения знают очень много— рано или поздно начинают мешать новым "сильным мира сего".И никакой компромат их не спасет. Поэтому он боится. Но сегодня его день. Потому что я пришел не за ним. Правда, сейчас я вываляю его в грязи, но он все равно будет счастлив. Потому что тот, кто стремится повелевать другими, обычно имеет трусливое рабское сердце.

Он садится обратно на стул. Он как-будто сжимается, становится меньше.

— Я слушаю вас, — говорит он, зарываясь глазами в стол.

— Нет, это я вас слушаю, — спокойно, но с чувством превосходства произношу я. — Как вы посмели арестовать нашего сотрудника. — Толкаю Юлю на шаг вперед.

Он смотрит на нее. Делает вид, что не понимает. Тогда я подхожу к его рабочему компьютеру-я имею на это право-и открываю картатеку сотрудников. Нахожу обе рожи и вывожу их на экран крупным планом. — Вот эти двое своим развязанным поведением оскорбили не только ее, но и весь наш отдел.Вы понимаете, — я намеренно повышаю голос, — Чем это может лично для вас обернуться?

— Я готов принести извинения...

— Мне не нужны ваши извинения, — обрываю я его, — Мне нужны извинения этих двух ослов. Если уж у них дырявая память, то заглянуть в картотеку они, надеюсь, могли. — я подхожу к селектору внутренней связи и сам их вызываю.

Когда они появляются и видят: ее— свою недавнюю арестантку, меня— незнакомого человека с жетоном и, самое главное— своего ПОВЕРЖЕННОГО начальника-на их лица тоже наползает тень страха. Начальник, при виде своих облапошившихся подчиненных, выплескивает на них длинную, без единого печатного слова фразу, в конце которой переходит на крик.Его лицо опять наливается кровью.Он поворачивается к экрану монитора. Я вижу, что он открывает картотеку нашего обслуживающего персонала и находит там ее досье.

Я вижу все его действия и чтобы окончательно добить обидчиков, цитирую то, что там написанно. Произнося фразу "инженер-программист первого класса, вдруг начинаю сомневаться-а не перегнул ли Паскаль. Надо будет попросить, чтобы он проверил ее знания. И поднатаскал — если что.Заканчиваю словами-"главный инженер по безопасности хранения информации.

— А почему она вошла в секретную сеть таким странным способом? — он уже хватается за соломинку. Мы победили!

— Проверяла уровень защиты наших баз данных.И оказалось, что система защиты никуда не годится. — этот кирпич угодил прямо на грядку в середине их огорода. Потому, что Паскаль заведует отделом сбора и хранения информации, а ее защитой должна заниматься служба внутренней безопасности. — Мы давно это подозревали и наконец убедились. Для этого оказалось необходимым лишь нанять независимого эксперта. Теперь мы не строим никаких иллюзий на ваш счет. Я подам рапорт с требованием— создать собственную службу защиты информации. Мне не льстит перспектива, что какой-нибудь террорист в недалеком будущем при желании сможет выудить любую информацию о каждом из нас.

— Независимый эксперт? Она что-хаккер?

— А это не ваше дело! — безапеляционно произношу я.

Ему определенно нечего возразить. Он полностью в объятиях страха. Я беру Юльку за руку и веду ее к выходу из кабинета— она уже не дрожит. Это хорошо. Перед самой дверью я оборачиваюсь:

— Еще одно подобное происшествие и я буду вынужден обратиться с рапортом к нашему шефу. — Я не называю имени, потому что кое-что не положено знать даже службе внутренней безопасности. — И тогда многим не поздоровится.

И мы уходим.Я пытаюсь закрыть дверь, но вспоминаю о сломанном замке. Мы идем по коридору. Когда поворачиваем за угол, я останавливаюсь, останавливаю ее и спрашиваю:

— Как ощущения?

Она ничего не говорит. Лишь улыбается и показывает мне большой палец. Все хорошо. Поднимаемся наверх. Выходим на улицу.А на улице ночь.Я открываю ей дверь своей машины.Она удивленно смотрит на меня.

— Мы едем домой.К тебе домой. — фраза звучит как-то не так и я поправляюсь, — Сейчас я отвезу тебя к маме с папой.

От этих слов она прямо-таки расцветает. Садится на переднее сидение. По-моему, она счастлива. По крайней мере, выглядит как человек, который получил наконец то, чего хотел. Конечно не ужин в дорогом ресторане, нет. Сейчас она вернется к своим самым дорогим людям.Она увидит своих любимых родителей.

Наверное, в этом есть и моя заслуга. И я этому рад. Я проверяю-хорошо ли закрыта дверь.Проверяю замок ремня безопасности.И вдруг спрашиваю:

— Ты такая красивая! Можно тебя поцеловать. — наверное это по дурацки звучит, но она, по моему, не удивлена.Закрывает глаза и перестает жевать жвачку. Я целую ее в щеку-ее кожа пахнет молоком! Вот теперь я вижу удивление.

Может быть она девушка отчаяная и ожидала чего-то большего. Может быть у хакеров другие обычаи— я не знаю.Завожу двигатель и медленно, как велит инструкция, еду в сторону шоссе. Выезжаю. Притормаживаю и спрашиваю:

— Ты не против, если мы прокатимся с ветерком? Не люблю медленную езду. До города далеко.Да и поздно уже.

— А мы не перевернемся? — спрашивает.

— Не перевернемся. Обещаю.

— Согласна. Очень домой хочется. — в глазах тоска. Да и в голосе тоже.

— Ну тогда держись, — вдавливаю педаль газа в пол и мы мчимся по пустой автостраде.Смотрю на нее.Не испугалась? Нет.Ей даже интересно.Кто же еще так ее покатает?

XIX

С какой скоростью мы движемся на встречу с городом-не знаю даже приблизительно. Во всех наших машинах у спидометров обычные шкалы. Для конспирации.Поэтому он показывает сто двадцать километров в час. Просто там больше нет цифр.Моя девочка зевает. Неужели она заснет? Лучше не надо.

Что подумают ее родители?"А что они могут подумать?"-спрашиваю сам себя.И сам же себе отвечаю:"Да пошел ты!".Так иногда во мне спорят два моих я.

Может, это шизофрения? Может быть.Хотя, я не уверен.

— А у вас, в смысле, У Паскаля есть электронная библиотека? — борясь со сном, моя принцесса решила завести разговор.И тут же смутилась, — Я тебя не отвлекаю?

— Нет, ты меня не отвлекаешь. — успокаиваю ее. Если б она знала, что иногда приходится спать, сжимая в руках пистолет и инстинктивно прислушивась к каждому шороху.Каждый из нас способен на очень многое.Отвечаю, — У Паскаля есть очень большая библиотека. Мы с моим другом раньше не вылезали от туда. Когда были моложе и не было забот. Когда было время.

— А что ты читал?

— Разное.Фантастику, дитективы, сказки.У него есть чудные добрые сказки.

— Какие сказки? — она заинтересовалась?

— Разные.Вот например:, — и начинаю рассказывать ей сказку.Она внимательно слушает, улыбается, сладко зевает и засыпает… Но я все равно продолжаю свой рассказ.Мне кажется, это приманит к ней хороший, сладкий сон.Она спит, прижавшись щекой к подголовнику сидения и улыбается во сне.Вот и хорошо.

Впереди появились огни города.Снижаю скорость до положенной— зачем наглеть? Еду и оглядываюсь по сторонам.Где-то должен быть супермаркет. Не хорошо приходить в первый раз в дом с пустыми руками.Я так считаю. А вот и он.Светится в ночи. Медленно притормаживаю.Юленька лишь сладко потягивается во сне. Выхожу из машины м блокирую все двери-чтоб ее не украли.

Вы любите ходить по магазинам? Я очень. Не из-за того, что все на халяву.Совсем не поэтому.Я люблю этот процесс общения: покупатель-продавец.Вам стараются всучить какую-нибудь чепуху, а вы предумываете предлог, чтоб ее не брать.Очень занятно!

Вот и сейчас какой-то тип-я часто делаю тут покупки, но его еще не знаю-пытается уговорить меня купить обеды для микроволновки.На фига они мне? Нет, как раз ими-то я и питаюсь, но я сомневаюсь, что в том доме есть этот дорогой прибор.И вообще-это гадость.Если бы не безплатные обеды в различных ресторанах-я давно бы остался без желудка.Мне, пожалуйста, что— нибудь натурального.С минимальным содержанием ароматизаторов и красителей. А сосиски неизвестно из чего и супы быстрого приготовления можете кушать сами.

Я беру мясо, рыбу, масло и разные овощи.Хотите упаковать? Пожалуйста.А вот и сюрприз! Я показываю карточку открытого кредита и продавец меняется в лице.Он растроен.А что делать? Все же не могут радоваться жизни.Нет, государство за все заплатит.Но не ему, а его хозяину.И ему от этой большой

"сделки" ничего не перепадет. Поэтому нас и не любят продавцы и официанты. Они не получают "чаевых".Я беру этот большой, хорошо упакованный сверток, изображаю ослепительную улыбку и ухожу.

XX

Стараюсь действовать тихо, но дверь предательски-громко щелкает. Она просыпается. Я пытаюсь поместить большой сверток в сумку, что мне удается, но с большим трудом.Застегиваю молнию сумки. Юленька удивленно на меня смотрит.

— Делал покупки, — объясняю я.Она сонно кивает головой и снова засыпает.

Мы снова едем.Теперь уже близко.А вот и знакомый дом.Или нет? Сейчас точно и не вспомнишь.Дом ведь новый, а они все одинаковые.Вспоминаю номер. Да.Точно он.Останавливаюсь.Провожу ладонью по ее чудесным волосам.И она просыпается.Слишком быстро.А может она и не спала? Нет, выглядит уже менее уставшей, хотя спала всего час-не больше.

— Приехали, — говорю. Открываю защелку ее ремня и двери. Выхожу, закрываю свою дверь, подхожу к ее двери. Открываю и подаю ей руку. Захлопываю дверь и мы идем… Нет, я помню. Честно.Она открывает дверь своим ключом и я вхожу за ней.Не спрашивая.Дурная привычка от общения с подонками.

— Я должен все объяснить твоим родителям, — говорю.

— Может быть я лучше сама? — спрашивает она.

— Нет.Это дело серьезное, — улыбаюсь я.

— А я не серьезная? — улыбается она.

— Ты еще ребенок, — серьезно говорю я и тут появляются ее родители. Они, конечно, не узнают меня, но я их помню хорошо.

— Здравствуйте, — говорю я.Они отвечают мне почти хором.Они испуганно на меня смотрят.А я и забыл, что я в форме.

— Это мой друг, — серьезно говорит она.

— А теперь и коллега, — я опять улыбаюсь, потому что представляю, как по дурацки это выглядит. Протягиваю ее отцу визитку и начинаю нести околесицу. Я же не могу честно рассказать им все.Что их дочь совершила преступление, что я украл ее из под ареста, что Паскаль взломал картатеку службы безопасности.Я должен пожалеть их родительские чувства.

— Наша могущественная организация, — говорю, — путем тестирования выбрала вашу дочь из тысяч претендентов. И теперь она наш сотрудник.Она нужна Родине.

— Но ведь она еще ребенок, — это ее мама.

— Это большая честь для нас, — а это отец.Они опять говорят одновременно.

— Он мой друг, — повторяет Юля.Я вижу, как ей обидно, что родители ее не слышат. Пытаюсь ей помочь.Как могу:

— Мне очень нравится ваша дочь и я хотел бы попросить вас, — я уже вижу, как вытанулись их лица.Вижу, как ее мама испуганно шепчет-"она же еще ребенок".

И заканчиваю: Чтобы вы разрешили нам с ней дружить. Я даже хотел бы стать для нее старшим братом.Ведь у нее нет старшего брата? — Я точно знаю, что нет. На меня глядят как на придурка.А я уже говорил, что я придурок.А что делать?

До них наконец доходит смысл сказанного.И смысл шутки.Они рады.

— Дружить-это пожалуйста, — радостно говорит ее мама, — А я уж было подумала, что вы жениться хотите.

— Как вы могли подумать, тетенька.Она же еще ребенок.Это же незаконно.

Мы проходим.Нас с Юлей оставляют в комнате, а сами идут на кухню. Может, готовить ужин? Да, неудобно получилось.Но за то девочке не попало. Мы сидим и просто смотрим друг на друга.По моему, мы уже можем общаться без слов.Но вот наш молчаливый диалог прерывают. И мы идем на кухню.

— Извините, — хозяйка смущена, — Чем богаты.

Обычный стол, как и у многих сейчас. Вареная картошка, лук, домашние соления, черный хлеб.Но я аскет.Мне другого и не надо.Я все пробую и хвалю.И не кривлю сердцем.Ведь я же не вижу домашней пищи.Все полуфабрикаты.

Но вот ужин окончен.Я благодарю, извиняюсь за позднее вторжение и собираюсь уходить.На часах без двадцати пять утра. Прошу Юленьку подождать меня в коридоре. Она заинтригована. Быстро спускаюсь вниз, хватаю сумку и бегом наверх.Заношу сумку и ставлю у порога.Юля хочет что-то сказать.

— Никаких вопросов.Я тебя люблю, — говорю ей и целую в щеку, — До завтра.

Спускаюсь по лестнице.Оборачиваюсь.Она все еще стоит и смотрит мне в след. Машет рукой. Она улыбается, но на глазах блестят слезы. Почему— не знаю. Посылаю ей воздушный поцелуй.Она ловит его и улыбается.И это радостная улыбка.Уже лучше! Ухожу.

Приезжаю домой.Есть не хочу.Спать тоже.Включаю телевизор, но смысл происходящего на экране до меня не доходит.Я вижу лишь милые сердцу голубые глаза.Приношу из кухне уже упомянутую бутылку.Допиваю все, что есть.До капли.Не помогает.Я не могу распознать это новое странное чувство.Сердце щемит и что-то в груди ноет невыносимо. Мне плохо. Без нее. Завтра попрошу у нее фотографию.И повешу на самом видном месте. Я плачу.