" Глушь"

Герман Горный

Глушь.

Глава 1.

Поезд замедлил ход. Колеса ритмично постукивали на стыках рельсов. Чуб Остап, накинул куртку, подхватил сумку и, попрощавшись с попутчиками, вышёл из купе. У тамбура толпились люди, готовясь к выходу. Он остановился в проходе. За окном медленно проплывали неказистые деревянные строения. Поодаль стояли частные дома, только некоторые из них имели более или менее приличный вид. Первое впечатление об этом посёлке сложилось нехорошее, и Остап был уверен, что его ждёт сплошное разочарование. Он особенно и не ждал чего-то хорошего, но не думал, что в первые минуты он увидит некую безысходность и упадок в этом месте. Он ещё не сошёл с поезда, а в душе уже поселилась тоска.

Держа в руке адрес, написанный на бумажке, он спрашивал людей, как его отыскать, и шёл по посёлку. Деревянные мостки прогнили, и передвигаться по ним было опасно. Однако местные жители проворно обходили дыры, не глядя под ноги, словно они все щели знали наизусть. Сложные участки Остап старался обходить, ему не хотелось сломать ногу. Он ещё заметил, что люди, спешившие по своим делам, несмотря на раннее утро, были веселы и жизнерадостны. Их не смущали ни дырявые мостки, ни то, как выглядит их место обитания. Они жили своей, только им ведомой жизнью. Остапу отвечали охотно, однако ему казалось, что в их ответах скользила лёгкая насмешка, будто он свалился с луны. Он так же ещё подметил, как схожи глаза местных жителей. В них жила надежда, словно они знали, как жить и что нужно делать для того, чтобы жить правильно. Внутренний мир Остапа потихоньку стал разрушаться. Он был уверен: жить в таких условиях просто невозможно. Он почти знал, что увидит измождённые лица; от тяжёлой жизни они не могли быть другими. Его убеждения рушились. Пугало его и то, что прошло так мало времени, а он начинает думать по-другому. У него появилось желание более близко познакомиться с бытностью этих странных на его взгляд людей. «Да что за бред лезет мне в голову, — выругался про себя Остап, — Ещё не хватало мне захотеть жить тут. Нет, соберу нужный материал за пару часов, и прощай, богом забытый уголок». Он остановился возле неказистого здания, которое, по описанию жителей, и должно было быть администрацией этого посёлка. У входной, обшарпанной двери стояла чёрная «Волга». Если бы Остап не увидел крышу автомобиля, то из-за той грязи, которая была на машине, цвет определить трудно было бы. С большой неохотой Остап обогнул автомобиль и взялся за ручку входной двери. Он бы сейчас с большим удовольствием повернулся и уехал в город. Но отклонить поручение шефа ему казалось невозможным.

Секретарша, увидев Остапа, некоторое время смотрела на него с неприкрытым интересом. По всей видимости, она знала всех местных и была удивлена, что их посетил неизвестный молодой человек. Остап окинул взглядом приёмную и в душе пожалел секретаршу. Здесь всё казалось таким ветхим, что страшно было дотрагиваться до чего-либо. Однако секретарша чувствовала себя здесь комфортно, словно была в приёмной президента. Когда удивление на её лице растаяло, она строго посмотрела на вошедшего и ровным голосом спросила:

— По какому вопросу?

— Мне нужен Максим Фёдорович, — Остап подошёл к столу. Миловидная дамочка средних лет опустила длинные пальцы на клавиатуру пишущей машинки и застучала по клавишам.

— Вам назначено? — спросила секретарша, не отрываясь от работы. Сейчас она казалась неприступной и слишком занятой.

— Я думаю, что главу администрации предупредили. Я журналист.

— Да? — Она подняла веки с накрашенными ресницами и в упор посмотрела на Остапа.

— Можно мне к нему?

— Молодой человек, журналист в наших краях редкость, но существуют некие правила. Я доложу ему. Хотя сомневаюсь, что у него найдётся время на журналистов.

— Но… — Остап хотел сказать, что думает о занятости главы администрации, однако сдержался.

— Не волнуйтесь, сейчас доложу, — она поднялась и, протиснувшись между журналистом и столом, скрылась за дверью главы.

Чуб Остап тяжело вздохнул, ещё раз осмотрел ветхую приёмную и опустился на скрипнувший стул. Не понимая себя, что с ним происходит, он мысленно вернулся в свой родной город, где оставил Марину. С ней он познакомился пару дней назад и сейчас её очень не хватало. В девушке не было ничего выдающегося, однако её душевное состояние влекло его к ней. С прекрасным полом он умел находить общий язык, и этот пол тянулся к нему, хотя и внешность его была непривлекательная. Зная эту слабость женщин, при удобных ему обстоятельствах он пользовался этим. Марина, на его взгляд, была словно из другого мира. Она как бы не замечала ни внешности, ни его телосложения. С момента их знакомства прошло не так много времени, но Остап нутром чувствовал: судьба не зря свела их. Правда, он в разные мистические встречи не верил, и всё же нечто такое тревожило его душу. В его жизни наступал неведомый ему период. Ещё эта командировка подлила масла в огонь. Из-за каких-то глупых сплетен, в каком-то далёком посёлке потревожили областную газету, и шеф выбрал для этой поездки именно его в том момент, когда, как ему казалось, он встретил такую интересную девушку.

— Он вас ждёт, — с пафосом произнесла секретарша, вырывая Остапа из его мутных мыслей.

— Хорошо, — он поднялся и оказался вплотную с секретаршей. Он уловил её лёгкое дыхание у себя на шее. Было ясно, что местная жрица любви положила глаз на залётного гостя. Остап сделал шаг в сторону и тем самым избежал неловкой ситуации.

— Ну, входи, — сказал тучный мужчина лет сорока с хорошо заметной лысиной. Его взгляд прилип к журналисту.

— Спасибо, — пролепетал Остап, не зная, почему он так сконфузился перед взглядом главы администрации. Также он заметил, что глаза местного царька очень похожи на те, которые он встречал на улице.

— Садись, — сказал хозяин кабинета и показал толстой рукой с короткими пальцами на стул, стоявший неподалёку от Остапа, — Будь как дома. Мы люди спокойные, смирные, и гостей не обижаем. Чем сможем, тем поможем, — глава администрации открыл сейф и достал из его недр бутылку водки и пару кусочков уже засохшего хлеба.

— Я, собственно, у вас займу не много времени, — Остап сел на стул, — Мне нужно узнать, где находится человек, который попал в некую странную ситуацию. Я, конечно, в те глупости не верю, что слышал в городе о ваших местах.

— Да? — Максим Фёдорович поднял левую бровь и долго смотрел на наивного молодого человека, — А что ты слышал?

— Ну, что у вас пропали какие-то люди, их стал искать участковый, и он пропал; потом один из пропавших нашёлся и рассказывает о каких-то там сверхъестественных существах.

— Рассказывал, — Максим Фёдорович налил в два стакана водки и один протянул журналисту.

— Как понять — рассказывал?

— Теперь он больше ничего не говорит, а только мычит как корова. Высох до ужаса, осталась одна кожа и кости. Зрелище ужасное. Ну да ты сам увидишь. Пей.

— Вы знаете, я вообще не пью спиртное, — журналист попытался тактично отказаться.

— Я склонен думать, что выпить вам необходимо, даже если вы и не пьёте.

— Вы меня пугаете, — Остап взял прозрачную жидкость. Противный запах ударил ему в нос. Он раньше выпивал и немало, но пришло время, когда он спиртное не смог переносить на дух. По всей видимости, отпираться было бессмысленно, и ему пришлось опрокинуть полстакана в рот залпом. По всему телу побежала дрожь. В считанные секунды водка дала свой результат. По всему телу разлилась приятная теплота, что снова привело к удивлению Остапа. С первых минут прибытия в далёкий посёлок, его мировоззрение и даже организм менялись.

— Я говорил, что выпить надо, — Максим Фёдорович улыбнулся в пышные пшеничные усы.

— Дело в том, что до поезда мне осталось восемь часов, и я бы хотел как можно быстрее разобраться, в чём дело. Я думаю, что вы мне всё расскажите, и я не буду отнимать у вас время

— Я? Расскажу? А что я могу рассказать? Нет, голубчик, разбирайтесь сами. Вы журналист, и флаг вам в руки. Могу дать машину, если она вам понадобится, а больше извините, — глава администрации развёл как-то странно руками, словно они у него были негнущиеся.

— Но, может, у вас есть какие-то документальные сведения о происшествии? Неужели милиция не интересовалась этим делом?

— Какая милиция? Какие документы? Вы о чём это?

— Но вы-то мне расскажите. Хотя бы вкратце, — Остап был ошеломлён таким поведением главы администрации. Он никак не думал, что придется всё узнавать чёрт знает у кого.

— Вот ключи, и будьте здоровы. Вернее, желаю удачи, — Максим Фёдорович бросил ключи от машины Остапу в руки, — А сейчас извините— у меня дела.

— Но …

— Никаких «но», — оборвал его глава администрации, — Молись богу, что машину даю. Машину верни к вечеру.

— А где мне искать этого человека?

— Он в больнице. Всё, иди, — Максим Фёдорович поднял трубку и стал набирать номер телефона.

Остап почувствовал, что ему стало дурно. Он, не прощаясь, вышёл из кабинета. Секретарша что-то сказала, но он не обратил на её реплику внимания. « Какая-то булгаковщина», — проскользнуло в голове журналиста. Он был взбешён таким обращением с ним. Никак не укладывалось в голове, что в каком-то задрипанном посёлке такое отношение к приезжим. Ему хотелось побыстрее на улицу, на свежий воздух. Выскочив на улицу, он сделал несколько глубоких вдохов. Яркое июльское солнце и чистый воздух вернули его к реальности. На некоторое мгновение ему показалось, что всё происшедшее в кабинете было не с ним, словно он всё это наблюдал со стороны. Почувствовав ключи от автомобиля в руке, признался себе в реальности происходящего. — Это я там находился, а за мной кто-то наблюдал. О господи, какую чушь я думаю. Кто может за мной наблюдать? Да и что произошло? Ну нет у человека времени, и что дальше? Хорошо, что машину дал, — Чуб открыл автомобиль и забрался на водительское сидение. Движок запустился сразу.

Больница находилась в нескольких кварталах от административного здания. Он выбрался из машины и быстрым шагом направился к входной двери. Никакого сестринского поста он не нашёл. В мрачном больничном коридоре он встретил старика, который, с трудом передвигаясь, шёл ему навстречу. Дед с трудом объяснил, где можно найти дежурную медсестру. Остап часто бывал в больницах, но нигде не было такого запаха. Наконец, он нашёл ординаторскую.

— Здравствуйте, — поздоровался Чуб.

— Ого! Воскликнула медсестра и в упор посмотрела на вошедшего. Её пьяные глаза блуждали по Остапу, — Белобрысый, короткая стрижка, нос с горбинкой, глубоко посаженные серые глаза и тонкие губы, да ещё и лопоухий. Но зато фигура! Просто Аполлон! Да, баб у него много, — всё это произнесла сестра, рассматривая Остапа. Она настолько была пьяна, что свои мысли говорила вслух.

— Мне нужен человек, который вернулся из леса после нескольких недель, — Чуб впервые в своей жизни слышал, как его описывают и что видят в нём женщины. Такого откровения он не ожидал услышать. Теперь гипотеза, что женщины видят в нём только самца, подтвердилась.

— Зачем тебе какой-то убогий? — сказала сестра и, придерживаясь за столешницу, поднялась. Халат на большой груди расползся в стороны, обнажая женские прелести. Под халатом ничего не было.

— Неужели вам разрешают пить на работе? — понимая свой глупый вопрос, он оставил мораль, — Слушай крошка, покажи мне того мужика, а потом мы с тобой кое-что придумаем. Хорошо? — он подошёл вплотную и слегка обнял её.

— Хорошо, мой красавчик, — она потянулась к нему губами.

— Потом, — Остап подхватил её под руку и, с трудом удерживая, повёл в коридор.

— А мы пришли, — сказала женщина буквально у следующей двери. Достала из кармана связку ключей. Она вставляла в замочную скважину ключ, но ни один не подходил.

— Дай сюда, — Он вскоре подобрал ключ. Открыл дверь и тут же закрыл её обратно. Смрад ударил ему в нос. Превозмогая отвращение, он снова отпер двери и заглянул внутрь. На железной кровати лежало скрюченное, обросшее существо и что-то гундосило.

— Ну и зачем он тебе?, — спросила медсестра, обхватывая Остапа за талию.

— Да пошла ты! — он грубо оттолкнул её, бросил на пол ключи и выбежал из больницы.

«Волга» рванула с места, и на большой скорости выехала из больничного двора. Остап с трудом ушёл от столкновения с грузовиком, который въезжал в ворота. Ничего не понимая, он отъехал ещё и остановил автомобиль возле небольшой речки. Выйдя из машины, он подошёл к воде и долго отмывал лицо, руки, словно хотел смыть с себя вонь, которая будто впиталась в его кожу. К нему никак не возвращалось чувство реальности. Теперь он знал самое страшное, чего больше всего боялся. — Я не уеду отсюда до тех пор, пока не разберусь, в чём дело. Но меня в городе ждёт Марина. Да, ждёт, но сюда я попал не зря. Точнее сказать, по воле судьбы или по воле рока, что одно и то же. О господи, что это всё значит? Может, я схожу сума? Что произошло со мной? Неужели я не могу всё послать к чёрту и вернуться домой? Нет, не могу. Но почему? Неужели я изменился за такой короткий срок? За пару часов меня засосала эта трясина, и чувствую, не выпустит. Да пошли вы все, — он забрался в автомобиль и поехал на вокзал. Решение принял однозначное и обсуждению, а вернее, переосмыслению оно не подвергалось. Домой и только домой — убеждал себя мысленно Остап.

Неподалёку от вокзала, у самой дороги паслись козы, а рядом сидела глубокая старушка на полусгнившем бревне. Не зная, почему, Остап затормозил.

— Насколько я знаю, старушки в курсе всех событий. Так ли это? — спросил журналист, глядя старушке в чистые глаза. Они были у неё молодые, несмотря на её древность, и очень похожи на глаза, которые он уже видел. « Может они все родственники», — подумал он.

— Ты не ошибся. Ты, скорее всего, приехал из города и не в гости. Приехал не по своей воле, но останешься по своей.

— Останусь? Да ни в жизнь! Я уезжаю и немедленно. Тут… какая-то ерунда кругом. Глава администрации алкоголик, медсестра алкоголичка, и всё дерьмо.

— А зачем остановился? Ехал бы. Не обманывай себя. Ты пытаешься прибегнуть к разуму, но есть нечто такое, с чем ты не в силах бороться. Отдайся не разуму, а сердцу и делай так, как велит оно. Потом не будешь жалеть.

— Ерунда это. Вы лучше скажите, что творится у вас?

— У нас ничего не творится. Это тебе кажется. А вот то, что творится в Глуши, это другое дело, — старушка загадочно посмотрела куда— то сквозь Остапа.

— Какая ещё Глушь?

— Странное происходит только там. Там исчезли лесорубы, там пропал участковый и всё там.

— А где эта Глушь?

— Недалеко. На машине за пару часов будешь там. Выезжай на шоссе и налево, а там будет дорога вправо, — коренная древняя жительница говорила шепотом, будто её кто-то может подслушать.

— Довольно— таки туманное объяснение. Налево, направо… Конкретнее нельзя?

— Этого достаточно. Там найдёшь дом староверов и во многом разберёшься, — старушка бодро поднялась и зашагала прочь, будто ей было лет двадцать, что в очередной раз удивило Остапа.

Он долго смотрел вслед старушке. Она удалялась по улице и уменьшалась в размерах, словно на экране. Кругом была одна мистика, хотя стоял солнечный жаркий день. В душе Остапа буря улеглась, и он мог рассуждать спокойно. Всё происшедшее он воспринимал как должное. Непонимание ушло на второй план, на первом была цель, Глушь. Выходило, что странности происходят именно там.

« Место которое называется Глушь», — проскользнула в голове Остапа мысль, и он запустил двигатель.

Глава 2.

В открытое окно автомобиля врывался тёплый июльский воздух и не давал Остапу заснуть за рулём. С того момента, как он разговаривал с бабушкой, прошло около двух часов. Как только он выехал на шоссе, которое было заполнено машинами, его клонило в сон. Он удивлялся, откуда здесь столько грузовиков. Вскоре стало ясно. Номера были у автомобилей из всей России. Это была какая-то федеральная трасса, о которой до сих пор не знал Остап. По обе стороны дороги тянулись высокие сосны. Иногда их сменяли ели и редко берёзы. Насколько мог судить Чуб, он двигался на север. Изредка попадались поля, на которых буйно росла дикая трава. По всей видимости, когда-то на этих полях росли сельхозяйственные культуры, но во времена перестройки всё забросили, и огромные территории превратились в дикие луга. Сон всё сильнее и сильнее наваливался на него. Остап с трудом удерживал отяжелевшие веки. Ему казалось, что некая невидимая сила умышленно влечёт его в царство сна, чтобы он не добрался до своей цели. Где-то в глубине души он понимал: такое состояние может его привести к страшным последствиям. Он не хотел попасть в аварию и решил остановиться для короткого отдыха. Плавно надавливая на тормоза, он съехал на обочину. Однако, стоило ему остановиться, как сон улетучился. Его взгляд скользнул по кустам и наткнулся на небольшой проём. Это была дорога, уходящая перпендикулярно от шоссе. Остап не стал прислушиваться к своим мыслям и свернул вправо. Кусты образовывали некий тоннель, который уходил вглубь леса. В самом начале поперёк дороги разлилась лужа. Над жёлтой водой висела лёгкая дымка. Он подумал, что от жары вода испаряется, и образуется еле заметный туман. Он не придал этому значения. «Волга» без труда преодолела калужину.

Вскоре дорога изменилась до неузнаваемости. Рыжая хвоя толстым ковром покрывала землю. Автомобиль легко бежал. Остап на некоторое время, как ему показалось, отключился от реальности. Нет, он не заснул, а как бы перенёсся в пространстве, на что ушло несколько мгновений. Однако окружающий его лес не изменился. Всё оставалось по-прежнему: и громадные сосны, и рыжая хвоя под колёсами. Сквозь огромные ветки деревьев солнце почти не пробивалось. Дорога слегка уходила влево. Спустя некоторое время Остап остановил машину на опушке леса. Перед его взором лежало до горизонта болото. Прямая дорога разделяла его на две части. Остапу казалось, что кочки шевелятся, словно живые. Он вышёл из автомобиля. Болотная вонь ударила ему в нос. В своей жизни ему доводилось быть на болотах, но такой запах там он не встречал. Посмотрев на безоблачное небо, он увидел, что солнце находится в зените. Медлить было нельзя.

Через километр дорогу ему преградила лужа. Проверять глубину он не стал и, прибавив газу, попытался проскочить, на первый взгляд, не очень серьёзное препятствие. К сожалению, он ошибся. Машина нырнула в грязную воду, капот скрыло, а двигатель пару раз чихнул и заглох. Старания запустить снова двигатель оказались напрасны. Болотная вода потихоньку забиралась в салон. Остап открыл дверь, шагнул в лужу, а потом забрался на капот. То, что продолжать путь ему придётся пешком, было очевидно. Всмотревшись вдаль, он увидел печную трубу и конёк крыши дома староверов. Увидел он так же некую странность на горизонте. Немного левее дома над макушками деревьев было какое-то искажение неба. Остап подумал, что это обман зрения.

Чуб Остап спрыгнул с капота и побрёл к сухому месту дороги. Он снял кроссовки, снял джинсы и выжал их. Интуитивно он понимал — надо возвращаться обратно, но вопреки себе он направился к дому староверов. С каждым шагом странное место становилось ближе, в душе скребли кошки. И снова его взгляд выхватил искажённое пространство на небе. На этот раз он остановился. Было такое ощущение, что где-то в лесу вырывается из земли газ, и от этого происходит искривление пространства. Где-то он такое уже встречал, но не мог припомнить где. В этом жутком месте всё ему казалось нереальным, словно он попал в параллельную жизнь. Он ясно отдавал себе отчёт в том, что кругом нет ни души, и случись что-нибудь, помощи ждать неоткуда. « Интересно, что со мной может случиться? Тут, наверное, и зверей нет. А кроме них мне бояться больше нечего», — подумал Остап, вглядываясь в дом из почерневших брёвен. Дом выглядел так, словно он был вечным, и время не властно над ним. С той стороны, откуда подходил Чуб, в трёх окнах, которые были симметрично расположены на стене, бликовали стёкла от солнечных лучей. С каждым шагом Остапу становилось всё труднее идти. Казалось, будто невидимая сила удерживает его от неразумного поступка. Несмотря на яркий солнечный день, ему становилось не по себе. Перед его взором мысленно всплыло лицо девушки, которую он так не хотел оставлять в городе. Оно было печальным, а в карих глазах плескалась жалость. Это его заставило остановиться.

— Да что это такое, чёрт побери! — выругался вслух Остап, тряхнул головой и продолжил путь. Он обогнул дом. На первом этаже здания, как водилось в старину, находились помещения для скотины. Теперь они пустовали. Сорванные двери с петель валялись тут же у проёма входа. К жилой части на втором этаже вела добротная, срубленная из дубовых досок лестница. Где-то в глубине его сознания забилась какая-то тревожная мысль. Однако он не дал возможности этой мысли пробиться наверх и подавил её в самом начале. Чуб взбежал по лестнице, которая, к его удивлению, ни разу не скрипнула. У наглухо закрытой двери он остановился. Внутри он весь дрожал, но он гнал от себя неведомый ему ранее страх. Он не мог смалодушничать и бежать, как испуганный ребёнок. Остап толкнул дверь. Она еле заметно подалась и слегка скрипнула. Он надавил сильнее, и скрежет громом заполнил висевшую тишину в округе. Остапу даже захотелось закрыть уши, настолько был жуткий скрип. Перед его взглядом оказалось окно, залитое солнечным светом. Он быстро вычислил, что это и есть среднее окно с противоположной стороны дома. В сенях, кроме чёрных бревенчатых стен, ничего не было. Половицы были чистые, будто их вымыли буквально несколько минут назад. « В нежилом помещении не может быть такой чистоты. Должна быть хотя бы пыль», — промелькнуло в его голове, и он сделал несколько шагов в глубь сеней. Слева и справа, Остап увидел точно такие же двери, как та, через которую он вошёл. У него за спиной раздался лёгкий шорох, словно кто-то осторожно пробежал босыми ногами. Дверь заскрежетала и с глухим стуком закрылась. Остап повернулся, и его глаза наткнулись на два тусклых огонька на уровне его глаз. Всё кругом утонуло во мраке. Два тусклых огонька отдалились, он понял, что это чьи-то нечеловеческие глаза, а вскоре исчезли. С жуткими глазами исчезло и всё остальное.

Пробуждение было тяжёлым. Все части его тела отяжелели, и он не мог пошевелить ими. Остап медленно открыл глаза. Над ним висело тёмное небо, усыпанное гроздьями звёзд. В его сознание медленно вплывала реальность. Первое, что он осознал, это то, что лежит на спине, а кругом царит ночь. Свинцовая тяжесть в организме растаяла и он поднялся на ноги. Перед ним стоял чёрный, угрюмый дом, а тёмные окна, как пустые глазницы, с укором смотрели на него. Остап попятился, за что-то запнулся и, взмахивая руками, чтобы удержать равновесие, рухнул на землю. Теперь он окончательно пришёл в себя и, как пружина, вскочил на ноги. Что произошло в доме, он понятия не имел. В его памяти промелькнуло воспоминание о глазах— огоньках. Он развернулся и побежал по дороге к автомобилю.

То, что он оказался возле машины, Остап понял, когда увидел в луже отражение луны. Как появился месяц на небе, он не заметил. Был он или нет, когда Остап очнулся, он не помнил. Он поднял голову и убедился, что луна действительно висит у него над головой. И вновь у него внутри появилась какая-то непонятная тревога. Хотя и до сих пор он чувствовал себя погано. Автомобиль показался ему надёжным местом для укрытия, несмотря на то, что почти по окна был в воде. Остапу хотелось побыстрее отгородиться от болота и проанализировать всё случившееся с ним. Страх гнал его, и он, не раздумывая, побрёл по луже к машине. Открыл заднюю дверцу. Воды в салоне оказалось много. К большому счастью, заднее сидение было сухим. Остап забрался на него и захлопнул за собой дверцу. Салон отгородил его от болота. Он почувствовал себя в некоторой безопасности. Выливать воду из кроссовок и выжимать джинсы у него не было ни сил, ни желания. К его удивлению, электронные часы остановились и показывали тринадцать пятьдесят восемь. Остап прикинул и понял, что это то самое время, когда он вошёл в дом. И снова нечто необъяснимое поставило его в тупик. У него было большое желание как можно быстрее убраться из этого кошмарного места. Но взвесив всё, он понял: оставаться в автомобиле было куда безопаснее, чем идти к шоссе пешком. Он даже не знал, сколько времени. Улёгшись поудобнее, Остап напряг слух. Кругом стояла мёртвая тишина. Ни единый звук не доносился до его ушей. Слегка расслабившись, он закрыл глаза. Лёгкая усталость начала его обволакивать.

Первые лучи солнца скользнули через лобовое стекло, между передних сидений и коснулись лица Остапа. Он поднял веки. Яркий солнечный свет ослепил его. Остап прикрыл глаза рукой. Поворочался и сел. Джинсы немного просохли и заскорузли. Ноги в сырых кроссовках замёрзли. Что делать дальше, Остап знал. Ничто не могло его заставить оставаться здесь. Он вылез из машины. Выбрался из лужи, снял обувь и брюки. Насколько мог, выжал джинсы, вылил воду из кроссовок. Вздрогнул оттого, что придётся снова одевать сырые брюки и такую же обувь. Делать было нечего.

До опушки леса он добрался быстро. Хоть и светило солнце, заходить в лес ему не очень хотелось. Желание, конечно, было, и очень большое, но страх овладел им, и он никак не мог решиться зайти в лес. Но он переборол себя и зашагал по лесу. Однако вскоре ему пришлось остановиться. Навстречу ему выскочила откуда-то коза и как бы преградила ему дорогу. Он даже вскрикнул от неожиданности. За козой из кустов выбралась старушка. Это была та бабуля с молодыми глазами, с которой он вчера разговаривал. Остапу стало дурно. Он прикинул в уме, что такое расстояние можно преодолеть пешком не так-то быстро. « Я на автомобиле ехал сюда два часа. Неужели он шла всю ночь?» — задался вопросом Остап. Однако ему не пришлось ломать дальше голову, старушка сама ответила на мучающий его вопрос.

— Не удивляйся, что я так далеко от посёлка. Меня сосед подкинул сюда на машине. Он поехал по делам, а вечером поедет обратно и заберёт меня с моими козочками, — старуха заглянула Остапу в глаза и с досадой отвела взгляд, — Ничего ты не узнал.

— Если честно, вы меня здорово напугали, — Он тяжело вздохнул. На душе потеплело. Объяснения старушки вполне его устраивали. Страх улёгся.

— Теперь домой? — спросила бабушка.

— Теперь только домой, — уверенно ответил он.

— Ну-ну, — она отрицательно покачала головой и снова скрылась в кустах. Три козы, словно привязанные, последовали за ней.

Остап сорвался с места и побежал. Ему показалось, что где-то далеко услышал автомобильный гул. Благодаря старушке страх развеялся, и он с лёгким сердцем приближался к шоссе, как ему казалось.

Он выдыхался. По его подсчётам, дорога должна вот-вот выйти на шоссе. Сердце колотилось, и казалось, что оно скоро выскочит из груди, но Остап продолжал бежать. Чувствуя, как его покидают силы, он остановился. Тяжело дыша и вдыхая как можно больше воздуха, он понял, что шоссе ничуть не приблизилось. Затаив дыхание, он прислушался. К большому его разочарованию, кругом было тихо. Он поднял голову вверх. Сквозь огромные ветки сосен еле-еле пробивались солнечные лучи, отчего и было сумрачно. И вдруг в его памяти всплыло воспоминание вчерашнего дня. Когда он въехал в своеобразный тоннель, на некоторое время он погрузился в некое странное состояние. Вчера он не придал этому значения, но сегодня это многое объясняло. Однако то, что он себе представил, никак не хотел воспринимать его рассудок. «Неужели я преодолел каким-то чудом временное пространство? Если не знать, как я сюда попал, то выбраться не смогу, сколько бы я не бежал? Видимо, это так. Да нет, что за глупость пришла мне в голову… Не может этого быть потому, что просто не может быть. Надо идти» — Остап снова двинулся в путь. Делая несколько шагов, он останавливался и снова шёл, снова останавливался, прислушивался и снова шёл.

До его сознания дошло, что он ничуть не приблизился к автомобильной магистрали. Разочарованный и опустошённый взгляд пополз по стволу большого дерева и наткнулся на огромные сучья, которые выглядели жутко, словно были живые и затаились для того, что бы схватить его. Между веток он увидел маленький голубой клочок неба. Остап почувствовал себя в плену неведомого ему мира. В желудке засосало, он глотнул слюну и понял: еду он не скоро сможет увидеть. Идти дальше было бессмысленно. Откуда-то из-за деревьев дохнуло тёплым воздухом. Остапу показалось, что это некое невидимое существо пробежало совсем рядом. Лёгкая дрожь пробежала по спине. «Как не странно, но мне, по всей видимости, придётся возвращаться назад, чего очень не хочется. Но может, там я найду старушку, а она меня выведет отсюда. Если, конечно, захочет. Может, у неё найдётся хоть что-нибудь покушать?» — Остап медленно развернулся и побрёл назад. Было ясно одно: возврат на болото неизбежен.

Глава 3

Остап поворочался в автомобиле на заднем сидении и окончательно проснулся. Солнце катилось к закату. Над болотом висела лёгкая дымка. К большому удивлению, он не чувствовал голода, хотя, когда возвращался к машине, его мысли были только о еде. Его ещё удивило то, что вернулся он на болото очень быстро, и ему ничего не оставалось как забраться на заднее сидение и отдохнуть. Надо было принимать какое-то решение. Приближалась ночь, а вместе с ней придёт и страх, теперь Остап в этом не сомневался. Откуда-то из-за спины раздался гул. Он обернулся и увидел, как «УАЗик» выехал из леса. Остап, не думая о том, как ему шагнуть в противную жёлтую воду, окружавшую автомобиль, выскочил из машины и побежал навстречу, размахивая руками, словно его могли заметить. Он увидел спасение, и его уже ничто не волновало. Он бежал, кричал, а на глаза наворачивались слёзы. Его охватила эйфория, такое он испытывал впервые в жизни. Его счастью не было предела. Он готов был расцеловать любого, кто бы ни был за рулём.

«УАЗик» остановился, но Остап не сбавлял ход и налетел грудью на капот. За рулём он увидел Максима Фёдоровича. Глава администрации с презрением смотрел на него. Было ясно, что сейчас он выскажет много и, по всей видимости, не очень лестных слов. Дверь машины открылась, и из неё выбрался Максим Фёдорович. Остап сделал несколько шагов назад и отвёл глаза в сторону.

— Ну, что скажешь в своё оправдание? — спросил глава администрации, вглядываясь в лужу, где находился его автомобиль, наполовину в воде, — Ты почему не проверил лужу, прежде чем в неё лезть? Я так и думал, что у тебя с головой не лады.

— Но я думал, что проскочу, и …

— Ты идиот или как? — прервал его Максим Фёдорович, срываясь на крик.

— Я оплачу ремонт машины, — как-то робко сказал Остап, понимая своё положение.

— Плевать я хотел на твои деньги. Здесь, чтобы отремонтировать машину, придётся ждать не одну неделю, а без неё я не представляю, как мне работать.

— Но я не по своей воле приехал сюда, и я не знал о ваших проклятых болотах. Если вырвусь отсюда, то даю зарок, что здесь никогда не появлюсь, — Остапу было обидно до слёз. Такое стечение обстоятельств выбило его из равновесия. Всплеск эмоций овладел им, и он, не контролируя себя, двинулся на своего обидчика.

— Ты что, парень, ошалел? — Максим Фёдорович был не из робкого десятка, и сделал шаг навстречу. Он сунул руку под пиджак и достал охотничий нож.

— Думаешь, что тебе нож поможет? — Остап чувствовал в себе несокрушимую силу, и сейчас бы его даже автомат не остановил. Он знал кое-какие приёмы. Сделал шаг вправо, потом мгновенно влево и нырнул под рукой Максима Фёдоровича, перехватывая кисть с ножом. Однако в это мгновение произошло нечто непонятное. Его подбросило вверх, а потом он упал лицом на дорогу. Жуткая боль разлилась по всему лицу, по груди, и спёрло дыхание. Ему стало не хватать воздуха, а вдохнуть он не мог.

— Сопляк, ты на кого полез? — с ехидством спросил глава администрации. Он стоял над Остапом как коршун над добычей.

После некоторых усилий журналисту удалось сделать маленький вдох и глотнуть немного свежего воздуха. Боль немного ушла. Остап набрался сил и поднялся на ноги. Он не смог долго устоять на ногах. Отошёл в сторону и скрючившись, опустился на придорожную кочку. Он всё пытался проанализировать, где допустил ошибку и почему ему не удалось справиться с таким жирным упырем. Однако всё произошло слишком быстро, и он не мог понять, в чём была его ошибка. Мало— помалу дыхание восстанавливалось. Теперь он мог наблюдать за главой администрации. Тот подогнал «УАЗик» к « Волге» и закреплял трос для буксировки.

«УАЗик» заворчал и попятился. Вскоре «Волгу» удалось освободить из плена.

— Садись за руль «Волги», и мы её дотащим до опушки леса задом, а там развернёмся и уедем отсюда, — крикнул Максим Фёдорович уже доброжелательным голосом, словно между ними ничего не произошло.

— Да пошёл ты, — буркнул про себя Остап, но поднялся и, преодолевая боль, направился к машинам.

Спустя некоторое время они доехали до опушки леса. Остап сидел за рулём, и выходить ему не хотелось. Голод напоминал о себе. Его глаза скользнули по капоту и остановились на Максиме Фёдоровиче. Тот вылез из машины и перецеплял трос, чтобы тянуть «Волгу» передом, а не как сейчас. Однако если даже её и буксировать как положено, то кто-то нужен за рулём. По всей видимости, у главы администрации жёсткой сцепки не было. И отсюда следовало, что справиться он один не сможет. Поэтому Остап сделал вывод, что ему не придется оставаться на болоте.

Максим Фёдорович забрался в автомобиль и достал оттуда пакет, в котором явно что-то было съедобное. Он подошёл к Остапу и просунул кулёк через окно.

— На, поешь, а то ещё помрёшь с голода, и некому будет мне заплатить за ремонт машины.

— Спасибо. Я думал, что в вас уже нет ничего человеческого. Странные вы люди здесь, и главное, глаза у вас всех одинаковые. Даже у старушки с козами такие же глаза, несмотря на её возраст, — Остап сам не понял, зачем это ляпнул. Он достал еду и, не разбирая, что там есть, взялся сразу за хлеб.

— Старушка с козами? — с удивлением спросил Максим Фёдорович. Он с ужасом смотрел на Остапа.

— Да, сегодня я её здесь увидел и был очень удивлён. Как это она с козами добралась сюда? Но потом она мне всё объяснила.

— Ты с ней разговаривал? — глава администрации покрылся обильным потом. Он тыльной ладонью вытер лоб, обогнул автомобиль и сел рядом с Остапом.

— Почему вы так разволновались? — спросил журналист с набитым ртом.

— Ты хочешь сказать, что видел её уже не в первый раз? — Максим Фёдорович, видимо, не расслышал вопроса Остапа.

— Да, я её видел вчера в посёлке. Я собирался уехать, но поговорив с ней, я почему-то поехал на это проклятое болото в Глушь, — от произнесённого слова «Глушь» у Остапа почему-то пробежала дрожь по всему телу.

— Ну ладно, я кое-что тебе расскажу, раз ты её уже видел, — глава администрации выглядел подавленным. Он толстыми пальцами теребил себе подбородок, словно пытался что-то вспомнить. Его взгляд скользил где-то над линией горизонта.

— Вы меня пугаете, — Остап продолжал кушать, не очень разбирая, что ему привезли.

— Дело в том… — Максим Фёдорович на некоторое время замолчал, перевёл взгляд на свои колени и продолжил, — Она всегда появляется перед тем, как кто-то должен исчезнуть. Сколько людей пропало — столько раз её и видели. Я.конечно, в эту ерунду не хочу верить, но люди всегда её видят перед чьей-то смертью. Неужели и на этот раз кто-то пропадёт?

— Получается, что она нереальная? Я имею в виду, призрак? Но призраки днём не появляются.

— Да малыш, она призрак и для неё разницы нет, когда появляться.

— Да, — задумчиво произнёс Остап, и у него пропал напрочь аппетит. До его сознания медленно доходило, с кем он общался. Однако, по всей видимости, не он должен исчезнуть, раз он её видел.

— Давай-ка отсюда выбираться, — Максим Фёдорович выбрался из автомобиля и пошёл к «УАЗику».

— Чудеса в решете, — произнёс Остпап и поднял все стёкла вверх, будто они могли спасти его от призрака, который гуляет днём по посёлку и там, где ему вздумается.