Медвежья охота

Кирилл приехал к себе в офис раньше обычного. До открытия торгов в Лондоне надо было продумать стратегию своих действий.

В последнее дни уходящего августа, ему кто-то активно мешал и это очень злило Кирилла. Задача была одна спасти самый ценный актив банка от обесценения на фондовой бирже во время глобального кризиса.

Практически дожав его до критической нижней отметки девяноста рублей, акции отскочили лишь благодаря введению последних несокрушимых резервов из фондов, так называемого «внешнего контура», владельца банка Куровинова. Но теперь средств не было.

А держать цену надо было. Атаки "медведей" были яростными, причем валили его не в Лондоне, здесь в России.

Резервов больше нет. Впрочем, есть это средства вкладчиков ПИФ. Но кто даст такое сделать, какой спецдепозитарий?

Тем более, сейчас, когда всем ясно, что «МОРЖ-финанс» одной ногой в могиле. Будет введен наблюдатель, тот поднимет все записи, что и кто тут делал.

Но как поступить по другому?

Кирилл погруженный в мысли не заметил, как бесшумно отворилась дверь кабинета— он её и не запирал.

— Полиция — выходим в фойе — ничего не брать. — на пороге стояли двое в форме с кобурами и наручниками.

Кирилл опешил. Полиция за ним?

Вышел в фойе смешался с арендаторами.

Недовольство оторванных от работы людей усливалось. Кроме банка «Морж-финанс» в здании располагались и другие организации. Руководители обыска пытались навести порядок в хаосе. В какой — то момент дали слабину и арендаторы были выпущены на улицу во двор здания.

Так Кирилл оказался на улице, прошел на другую сторону. Вошел в торговый центр.

Но он не знал, что в белой «приоре» за ним уже следили Абхаз и Анзор. За рулём сидел Теймур-отчаянный парень в спортивных штанах и кудрявыми черными волосами и яркой зеленой майке.

"Калашников" лежал на заднем сиденье, но прохожие все равно его бы не увидели, так как окна были сильно тонированы.

— Во-во, пашёл-Теймур ткнул пальцем в лобовое стекло в сторону идущего по тротуару Кирилла и задел рукой четки висящие на зеркале заднего вида.

— Давай, поезжай, брат, не спеша— процедил — Анзор поигрывая мускулами. Анзор был борец.

Кирилл зашел в торговый центр.

— Уйдет-давай за ним— Теймураз, притормозил, Анзор и Абхаз, выпрыгнули из «приоры» на ходу роняя пистолеты из спортивных широких штанов .

— Шайтан, — ругнулся Анзор, которому нетерпелось размяться — ведь уйдет.

Они бегом побежали следом за Кириллом.

Кирилл прошел мимо бутика с одеждой повернул к отделу обуви. С интересом изучил ботинки— ища пару коричневых ботинок с благородным темным отливом. Остановил взгляд на остроносых ретейлерских «иторах».

Вошел в продуктовый «Перекресток», и позвонил в офис коллегам.

Там сообщили, что всё нормально: изъяли документы и все вернулись на свои места .

Пора возвращаться и звонить в Лондон.

Но тут кто — то навалился и его куда то потащили.

Кирилл ничего не видел, только чувствовал резкий запах пота и непонятную речь угрожающие крики, его куда то тащили, затем закинули мешком на заднее сиденье приоры, тут он спиной ударился о что-то железное и вдруг понял— что это был уже знакомый читателю автомат Калашникова.

Машина понеслась.

Резкий удар по тормозам ругань и отварившееся двери позволили Кириллу увидеть, что его везут по «новой риге». На лице водителя бмв-молодого модно одетого парня мажора возникло удивлении, когда тот увидел Кирилла связанного по рукам и ногам с кляпом в рту из какой то тряпки на заднем сиденье приоры. В это время на непутевого водителя иномарки орали джигиты, похитившие его.

— Ишак...

— Чуть машину не разбил.

— Где права купил, слушай, дарагой— вопрошал Анзор размахивая калашом.

— Видишь не до тебя — барана резать еди-им — кричал бородатый плечистый юноша в тюбетейке и тыча в грудь молодого мажора дулом пистолета макарова.

Теймураз высунулся из-за руля, протяжным спокойным и хриплым грудным каким-то голосом обратился он к «братьям» через полуспущенное тонированное стекло — «Поедем, а-а?» .

— Аллах акбар, Шамиль ждет— величественным жестом отпустил с прицела водителя Абхаз.

Спутница мажора — напомаженная блондинка с накрашенными волосами, молчавшая всю сцену сползая куда то под переднюю панель — забилась в истерике.

— Заткни бабу, а! — махнул рукой Анзор и пальнув из «калаша» в воздух прыгнул в «приору», где уже сидел брат Абхаз. И тут Кирилл получил мощный удар прикладом и уже не помнил, как оказался в частном большом загородном доме с бассейном и львами на въезде.

Большое насыщенное светом помещение с большими панорамными павильонными окнами, обставленное белой кожаной мебелью и украшенное декоративными колоннами невысокими лестницами в две — три ступени, прозрачным столом из стекла и удобными массажными креслами. Такой вид предстал перед Кириллом, когда он пришел в себя лежа на прохладном мраморном полу.На затылке был шишак, оттого, что Кирилл лежал на холодном камне, тот ныл чуть тише.

Кожаные ботинки с бляхами армани приближались к нему.

Вдруг, удар — его кто-то пнул.

Затем встряхнули и бросили на пол.

— Здравствуй, друг— перед ним стоял невысокий пузатый мужчина с волосатыми руками, смуглым южным лицом и сросшимися бровями, в воздухе запахло сладким дорогим мужским парфюмом.

— Кароча, мы тебя грохнем прям-вот здесь. — Анзор злобно нагнулся к Кириллу.

— Не сейчас брат. Один оч-чень уважаемый человек, мой лондонский друг хочет позонить ему.

— Гавори..

Телефон в золотом корпусе был протянут Кириллу.

— Привет, Кирилл— ба, да на том конце провода был начальник трейдерских операций «Двойки-Диалог»

— Евгений Ручкинов— догадался Кирилл.

— Узнал? Широков, вот какое дело. — На том конце провода явно спешили, похоже он говорил на ходу. — У меня есть заказ …. «Морж — финанс» получает деньги на беззалоговом аукциионе от Центробанка. Скажи, при каком значении цены акции Гостелекома, а мы знаем, что актив там только этот один, банк перестанут допускать к беззалогу? А еще лучше сделай так, чтоб этот актив побыстрее обесценился. Срок — на исходе…

Дорого одетый южанин, по видимому, Шамиль вопросительно уставился на Кирилла.

Кирилл выпалил правду не заставляя ждать очередного пинка— 90 рублей, если цена неделю будет 80 рублей-размер обязательств формально будет значительно больше активов. Центробанк, следуя рекомендации МВФ исключит банк из допуска к беззалогу.

— Эм-вэ-эф, хуэф, грохнуть его и всё. Я считаю— Анзор нашел где-то широкий нож.

— Снимем шкуру— промычал Абхаз.

— Что можешь сделать для ускорения, кроме как не мешать? — спросил Евгений.

— эк, тебя допекло? То-то я вижу как что — то не так уже неделю. Зачем тебе банк? Чей заказ? Женя говори? — Кирилл терялся в догадках, а голова начинала болеть еще сильнее, он сам не заметил, ч то уже не сидит, а стоит на ногах держа в руках телефон.

— не сейчас-позже позвоню. — Ручкинов кинул трубку.

И почти сразу раздался дикий грохот, броневик проломил забор и оказался на лужайке, на которую выходили окна террасы особняка. Сверху застрекотали лопасти вертолета. Стрельба и и всюду люди в черной одежде с надписью на спинах «Спецназ». Откуда-то пошел дым, стекла вдребезги разбились. Всё произошло быстро. Кирилл неосмысленно бросился бежать в сторону белого заволакивающего дыма. И вскоре скрылся в нем. Выбежав через пролом, он оказался на широкой улице ограниченной со всех сторон высокими заборами элитных домов. Он бежал по идеально ровному асфальту элитного поселка. А за ним гнались, роняя фуражки двое полицейских.

— Стой! — кричали они, а куда тут было деться сплошной монолит длинных и высоких под три метра заборов ограничивающий священные акры частных владений.

Вдруг из — за поворота вывернул джип «Гелендваген», двери заботливо распахнулись. Кирилл не понял он сам или его затащили в машину. Джип уже мчал прочь по переулку, когда в него ударили пули.

Новые попутчики молчали — одетые в костюмы русские угрюмые парни.

Ехали не долго, за угол, можно сказать.

Джип въехал через блок пост с пулеметчиком и миноискателем на въезде. И Кирилл увидал хорошо ухоженную громадную территорию с фонтанами и кустами. Какие-то рабочие, явно приезжие из Средней Азии заботливо подстригали и без того отлично ухоженную лужайку.

— Да, наделал дел Андрюша Курвинов, кстати, где он часом не знаешь? — перед Кириллом стоял мужчина с солидным лицом и большим животом и почти лысой головой.

— Моржухин? — удивлися и испугалс я Кирилл.

— Да, — он махнул рукой дескать располагайся. Кирилл обвел кабинет из дорогого красного дерева, атмосфера царила пафосная и чересчур помпезная.

— Эх, Кириюша, ведь все для внучков. — Моржухин Геннадий Савельевич тяжело опустился в любимое кресло. — Сколько я бюджетных денег вкачал Курвинову — не сосчитать. Нашел я его голым и босым кудрявым мальчиком в девяносто восьмом году. Прогорел в ГКО — в прах. И ведь ладно на свои, так и французские деньги тоже.

Дал денег. Приютил, мальца. Банк вот этот «Морж-финанс» создал. Всё под одно. Из патриотизму. Думаю, будет приватизация, пока я здесь в министрах и вице-премьерах сижу — создам банк и скуплю через него все свободные бумаги, да и пакеты покрупней. А там хоть старость, хоть внукам-шутка ли кабель между Азией и Европой — да он же единственный. Это какое же стратегическое положение он имеет — кабель то тот.

Так ведь, нет. Еще до меня в первую волну приватизации, будь она не ладна, «Глобал фонд» Станисласа Шороша купил у Гайдара по дешевке, за «доширак», двадцать пять процентов без малого Гостелекома.Вот ведь как.

— Геннадий Савельевич, почему «Двойка диалог» хочет «Морж-банк» оставить без беззалоговых аукционов? — спросил Кирилл, которому такой поворот событий был неожиданен.

— А оттого, что Глобал-Фонд Станисласа Шороша основной кредитор Морж-Финанс— все долги скупил. А он как главный кредитор получит все, что было Курвиновым за долгие годы собрано.

Фактически, контрольный пакет.

— А как же те деньги что вы вложили? — поинтересовался Кирилл

— Это бюджетные, государственные, выходит что не мои и не долги это, а трансферы. Я вот то же хочу спросить….И с меня то же спросят…. — потом помолчал и добавил— Когда — нибудь, может быть.

Возникла пауза. Моржухин тоскливо переживал ситуацию.

— А ведь тут кризис, этот Мировой. МВФ диктует Центробанку. Центробанк наши люди, но формально должны соблюдать условия — иначе…

Тут Геннадий Савельевич развел руками, дескать не знаю, что тогда.

— Отечество в опасности! Шутка ли госкомпания ГОСТЕЛЕКОМ — надо спасать. Монополию то нашу.

— А деньги… — заикнулся Кирилл

— Денег. Денег — не дам — жестко заявил Геннадий Савельевич. Налил стопку французского коньяку себе и Кириллу — Да, ты пей…

— Что делать будешь? — вдруг спросил переведя взгляд на Кирилла.

— Мне нужны фонды. Дай те доступ к ПИФам, но там спецдепозитарии всякие.

— Беру на себя. Будут тебе ПИФы «Морж финанса». — поставил точку Геннадий Савльевич.

— Вон охрану возьми. С полицией сам решу. Знаем чьи люди и кем посланы. — Геннадий Савльевич развел руками, дескать «работайте юноша».

Утром Кирилл сидел за столом напротив Сергея, управляющего ПИФ «Морж — финанс».

Сергей, с виду чем-то напоминал кролика из мультика про Винни Пуха. В очках и худой с изъеденными оспинами сухим лицом.

— Ты понимаешь, что фонды и так таят, бегут люди, а ты вообще нарушаешь все!

— Так все делают.

— Ты сольёшь деньги частных вкладчиков, которые тебе доверили, доверили мне и нашей команде.

— Ты дурак, сейчас кризис. Нет «Морж-финанса» и не будет больше. Если бы не «Гостелеком» не минуемое банкротство и все. Но «Гостелеком» хотят все. Даже в кризис. Спасем Гостелеком — спасем банк, спасем вкладчиков, потому как будет жива компания и люди будут работать те, кому они доверяют.

— Кирилл, ты заигрался, после таких фокусов никто не поверит и не пустит тебя на работу.

— Уходишь? — Кирилл перевел глаза на циферблат, пора звонить в Лондон.

За время суматохи с погонями Гостелеком укатали ниже плинтуса, он стремительно падал до 82 рублей.

Еще бы пять инвестиционных домов сговорившись под руководством гуру рынка Евгения Ручкинова укатывали «гордость России» и достижения прошлых поколений в ноль.

«Ничего святого нет у людей» — ухмыльнулся Кирилл и отдал приказ трейдерскому отделу распродавать средства фондов, под выкуп Гостелекома, одного «Гостелекома».

Если бы он смог используя «леммингов» пойти в атаку на «медведей» и затащить выше хотя бы на 95 или 96 рублей. Получить беззалогово средства от Центробанка и снова кинуть на Гостелеком на 102, установив коридок 102 — 104, обналичив назад средства ПИФов и скупить структурные составляющие паевых фондов — все были бы довольны и пайщики, ни потерявшие ни копейки и даже заработавшие, и сам Кирилл.

Но битва после нескольких заходов и позиционных успехов была проиграна. Последним рубежом был штурм отметки в 90 рублей. На следующий день аукционы для банка стали недоступны. Всё. Вся надежда только на свои. Операционных средств перестало хватать.

Атака «медведей» была стремительной фонд Шороша и Евгений Ручкинов безостановочно «лили и лили». Выкупать было не на что.

Изредка на пару дней этих тяжелых сентябрьских недель возникали передышки. Казалось страшное позади и вот на 76 рублях падение закончилось. Как вдруг мощный пробой и новый ком сорванных стоп-лоссов выносил акцию вниз.

Последняя надежда на заявление правительства на неизменность планов по приватизации «Гостелекома» до конца года.

Но данное заявление инициированное на заседании правительства Моржухиным явно запоздало.

К моменту опубликования видео и выхода проплаченных статей в журналах Кирилл не имел достаточных средств, чтоб в одиночку поднять акцию. Любой рост— открытие «шортов» со стороны массы леммингов и «удары» распродаж других фондов, особенно старались «западные фонды».

Андрей Курвинов позвонил лично Кириллу в офис, когда тот подводил итоги новостного дня— жалкие пол процента роста. — Кирюша, бросай всё… Разрешаю. Бросай всё …. Приезжай.

Курвинов был пьян, не простые отношения с красавицей женой, главным редактором «золотого ручья» — радиостанции в эфэм диапазоне, и фактически разорение привели его к срыву.

Кирилл никуда не поехал. Почти сразу звонок Моржухина, тот был трезв и занят, это слышалось по голосу: — Ну, что там у тебя?

— Фонды, который были у «Морж-финанса» распроданы по самым низким ценам, даже сейчас все выше стоит. Мне не хватает денег, Гостелеком жестоко «льют». Завтра, послезавтра у банк не сможет исполнять свои обязательства перед вкладчиками. Будет международный арбитраж, основной кредитор «Глобал Фонд» получит контроль над банком, за этим проследит МВФ.

Можем перекинуть акции Гостелекомав другой банк.

Моржухин, промолчал и сказал— смысла нет, сейчас никто не даст денег на приватизацию и никто не будет её проводить. МВФ не даст согласия. А без этого кому нужен пакет?

Положив трубку, Кирилл наконец-то выдохнул и устало плеснул в стакан виски.

Включил телевизор, ведущий программы «Капитал» сообщил, что банк Морж-Финанс был куплен у Курвинова госбанком «ВВБ — Держава» за 1 руб, со всеми активами и обязательствами. Идут переговоры о реструктуризации задолженности перед «Глобал Фондом».

Звонок из Лондона принес весть о том, что Давид Шорош признал сделку по пакету акций Гостелекома самой не удачной за всю свою карьеру, убыток понесенный Фондом не позволит провести ряд намечавшихся проектов в Восточной Европе.