Загробная жизнь

Уриил, как всегда, проснулся сразу. Спать можно было только в физическом теле, и после долгого сна не стоило тотчас же переходить в духовное. Такой переход плохо влиял даже на тела архангелов, особенно когда они засыпали на полвека. Нужно было сначала позаботиться о теле, а уже потом от него избавляться. Чудеса можно творить только с тонкой материей, а физические тела приходилось долго выращивать, и не у всех это получалось. Творение плотной материи было привилегией Бога, а не его слуг. Поэтому лучше позаботиться о смертной оболочке, чтобы она не заболела и, не дай Бог, не умерла. Потом не уснёшь, пока не вырастишь новую! Лишнюю работу не любили не только люди, но и ангелы.

Сначала он сделал массаж, который тысячу лет назад перенял у йогов, а потом несколько их же упражнений. Теперь нужно было подкрепиться. Еду в таких случаях брали на Земле. Если нельзя создать, можно забрать уже кем-то приготовленное.

— Елисей! — позвал архангел. — Ты мне нужен в материальном виде!

— Чего изволите, святейший? — спросил возникший в келье юноша.

Все тела выращивали по одному образцу, поэтому отличались только возрастом и размером крыльев.

— Организуй еду моему телу, — отозвался Уриил. — Пока оно будет есть, расскажешь, что у вас нового.

Такая «организация» не украшала ангелов, поэтому старшие обычно перекладывали её на младших. Можно было узнать все новости самому, но только в духовном теле. К тому же в неспешном разговоре было своё удовольствие.

В келье, кроме кровати, были ещё стол и стул. Через несколько минут заботами младшего ангела на столе появился чей-то обед.

— Неплохо! — принюхался Уриил. — Запечённая осетрина, жареный картофель и овощной салат — то, что нужно! А что в бутылке? Надеюсь, не спиртное?

— Бог с вами, святейший! — обиделся Елисей. — Это «Боржоми».

Ангелы не пользовались столовыми приборами, не было их и рядом с тарелками. Уриил сел на стул и принялся за еду, запивая её из бутылки.

— Рассказывай, — утолив первый голод, сказал он. — Построили в СССР коммунизм?

— Ничего не вышло! — печально ответил младший. — СССР развалили на отдельные республики, и теперь во всех пытаются построить капитализм. Повсюду воровство, а больше всего воруют сами правители. Зря вы на них надеялись.

— Плохо! — нахмурился архангел. — Опять переделка?

— Да, ещё два райских сектора отдали бесам, — кивнул Елисей. — Они перенесли стену, а сейчас разрушают дворцы и возводят адские пристанища. Святейший Рафаил сделал выборку...

— И какое отношение? — заинтересовался Уриил. — Что замолчал?

— Все плохо! — всхлипнул ангел. — На одного праведника приходится больше сотни тех, кого точно осудят! Так что этот перенос стены не последний.

— А ведь когда-то рай и ад занимали одинаковую площадь! — горько сказал архангел. — Когда перестала работать религия, столько надежд возлагали на коммунистов! В чём причина развала?

— Я слышал, что их много, но не интересовался подробностями, — смутился Елисей. — Вы уже поели, светлейший? Тогда можем избавиться от тел и слетать к миклату марксистов. Сами у них и узнаете.

Миклатами называли разбросанные по чистилищу убежища, в которых души умерших обретали видимость жизни. Обычно в них не стремились, предпочитая забвение до страшного суда, но были и исключения. В одном из миклатов уже больше ста тридцати лет собирались идеологи и вожди тех, кого потом назвали коммунистами. Первым в нём обосновался Карл Маркс, через двенадцать лет к нему присоединился Фридрих Энгельс, а потом желающих пообщаться с единомышленниками набежало столько, что убежище переполнилось и пришлось решать общим голосованием, кто в нем лишний. Кто-то подчинился решению товарищей и ушёл, несогласных выперли, применив силу.

— Может, слетаем в этих телах? — задумался Уриил. — У них будет меньше страха.

— У меня слабые крылья… — растерялся младший. — И потом мы с вами нагие! Страха не вызовем, но можем вызвать смущение.

— Ладно, — согласился архангел, — освобождаемся от тел.

Их тела исчезли, отправленные в хранилище, а в келье остались духовные сущности. Выглядели они похожими на людей, одетых в белоснежные туники, только изображения были полупрозрачные и слегка размытые. Взмахнув крыльями, оба пролетели сквозь стену кельи и очутились в раю. За спиной осталось единственное здесь здание, сделанное из камня. Это прибежище для сна напоминало средневековый монастырь и выглядело уродливым рядом с прекрасными дворцами, аллеями парков и зеркалами озер — всем, что было создано Творцом из тонкой материи. Далеко вдали виднелась высокая стена, за которой в небо поднимались клубы дыма, подсвеченные адским пламенем.

Полёт был стремительным, поэтому рай пролетели за минуты. Когда за спиной осталась сверкающая синими огнями стена, их глазам предстала серая равнина без конца и без края. Кое-где виднелись черные пятна миклатов, а всё остальное пространство заполняли души, которые медленно и бесцельно куда-то брели или стояли на месте.

— Нам туда! — показал рукой Елисей. — Вон в тот миклат!

В теле из плотной материи можно было пройти сквозь стену из тонкой, а для душ и ангелов в их истинном виде такая стена была непреодолимой. Пришлось лететь ко входу. Там путь преградили два костолома из бывших работников НКВД.

— Прочь! — прорычал Уриил и, видя, что амбалы не спешат освободить проход, добавил: — Хотите оказаться в аду? Могу это устроить, не дожидаясь страшного суда!

Души охранников сбежали в миклат, куда вошли и ангелы. Убежище представляло собой полусферу диаметром около пятидесяти метров. Попавшие сюда души могли сотворить для своих нужд мебель, еду или любой другой предмет, в котором не было жизни. Всё это, включая их собственные тела, было из тонкой материи, но сами души не чувствовали никакой разницы с тем, что было при жизни. Они даже выделяли отходы такой «жизнедеятельности» в одной из трёх туалетных кабинок. Когда архангел залетал сюда пятьдесят лет назад, обитателей миклата было намного меньше и они обходились одним туалетом. Столы и стулья тоже прибавились в числе, хотя мебель для собравшихся здесь была только данью привычки. Зачем стул тому, кто не чувствует усталости?

При появлении ангелов сферический потолок засветился ярче. Все разговоры смолкли, и на святейших с тревогой уставились около сотни душ. Уриил сразу заметил, что они сбились в небольшие группы, члены которых с неприязнью относятся ко всем остальным.

— Кто мне скажет, по какой причине вы просрали свой коммунизм? — громко спросил он. — Может, вы, основатель?

— А зачем вам это? — удивился Карл Маркс. — Коммунизм — это общество атеистов, а у вас всё построено на вере.

Он сидел в компании таких же бородачей, отгородившейся от всех остальных столами. Единственной среди них душой с небольшой бородкой был Ленин. Перед приходом ангелов они пили чай.

— Создателю всё равно, верят в него или нет, — снизошёл до объяснения архангел. — Вы можете креститься или возносить хвалу Аллаху, или объявить себя атеистом — всё это никак не повлияет на ваше посмертие. Важна не вера, а вы сами, ваши дела и мысли. Вера — только инструмент улучшения вашей природы! Ваш «Моральный кодекс строителя коммунизма» кое в чём лучше божественных заповедей, которые давались в древности совсем для другого человечества!

— А почему в человеке столько изъянов? — спросил Ленин. — И это венец творения!

— Хотите халявы? — усмехнулся Уриил. — Если бы люди были подобны ангелам, у них не было бы стимулов к развитию. Развитие — это борьба, а какая может быть борьба у во всём благих существ? Зло так же важно для выживание, как и добро, а в прежние времена оно было ещё важнее!

— Так вам был нужен наш коммунизм? — дошло до кого-то из марксистов. — А чем плоха вера?

— Все религии зародились очень давно и были рассчитаны на совсем другой мир, — ответил архангел. — Человечество изменилось, а религии остались в неизменном виде. Много ли умных и знающих людей поверит в написанные тысячу лет назад сказки? А трогать их основы ещё хуже: можно вообще потерять паству. Число верующих сокращается, и многие из них уже не во всём следуют заповедям или соблюдают их только в отношении единоверцев. Среди священнослужителей всегда была сильна тяга к богатству и власти. Не все такие, но многие. Для них вера — это тоже инструмент, только не улучшения людей, а собственного обогащения. И такое не всегда удаётся скрыть. На ваш коммунизм надеялись, а вы не оправдали этих надежд! У каждого из вас больше грехов, чем перьев в моих крыльях, но был шанс, что их могут простить. Вы его упустили, и теперь я хочу знать, в чём причина и кто виноват!

— Разбирайтесь с ним, — сказал Ленин, показав рукой на Сталина. — Когда я умер, всё шло как надо. Это он уничтожил творцов революции!

— Меня вообще убили ледорубом! — крикнул Троцкий.

— Социализм от этого только выиграл, — негромко сказал Сталин. — Лаврентий, если Лейба ещё раз откроет пасть...

— Заткну, Иосиф Виссарионович, — пообещал сверкнувший очками Берия.

— Хорошо, поговорим с вами, — согласился Уриил. — Я заснул пятьдесят лет назад, поэтому не нужно рассказывать, какой нищей и безграмотной страной была Россия. Я знаю о ваших пятилетках, о жертвах в войне и об этапе восстановления...

— Не хотите говорить с Никитой, — перебил его Сталин. — Вообще-то, правильно. Этот мерзавец во многом виноват в развале СССР и реставрации капитализма. Я так говорю не из-за того, что он отравил меня минералкой, одна его денежная реформа...

— Сам тоже провёл реформу! — крикнул Хрущёв, вскочив со стула. — Тиран! Я не расстреливал людей!

— Проводил, — согласился Иосиф Виссарионович. — Нужно было навести порядок с денежным обращением. А твоя реформа принесла стране две беды — зависимость от нефтяного экспорта и дефицит продовольствия! Коррупция в торговле появилась не на пустом месте! Ты больше чем в два раза уменьшил золотое содержание рубля и его покупательную способность! В магазинах цены уменьшили в десять раз, а на рынке только в четыре! Вот и потекли товары из магазинов к спекулянтам! Мы с товарищами во всём разобрались. А если ещё учесть реформы в сельском хозяйстве… Для чего убрали прекрасно показавшие себя МТС? Чтобы раскрутить производство ненужной сельскохозяйственной техники? А потом тратили сумасшедшие деньги на её содержание и ремонт.

— Я сюда прилетел не для того, чтобы выслушивать вашу ругань, — напомнил о себе архангел. — О его художествах я знаю не меньше вас, но ведь при Брежневе многое исправили!

— Леонид Ильич хороший хозяйственник, но этого мало для руководителя государства! — Сталин раскурил трубку и продолжил: — Верхушку партии нужно было держать в кулаке или вообще убрать от власти. Я собирался передать её советам, но не успел. Большинство секретарей обкомов и крайкомов своими инициативами вредили народному хозяйству, а я был вынужден с ними считаться. Никита обозвал меня тираном. Да, приходилось проявлять жестокость, но такое было время и такие были люди. Он сам был членом тройки и подписывал расстрельные списки, а потом послал своих людей чистить партийные архивы. К тому же многие были репрессированы за дело или пострадали от инициативы на местах.

— Я не мог руководить твоими методами, — отозвался Брежнев. — Не то время и не те люди, а у меня не было всенародной любви. Хотел уйти раньше, но не отпустили. Нужно было тебе действовать решительней, мне это уже не позволили бы.

— Значит, виновата партийная верхушка? — спросил Уриил.

— Можно сказать? — подал голос Горбачёв.

— Вы можете убрать его в ад? — спросил архангела Сталин. — У нашей неудачи много причин, а он — одна из основных! Я когда-то верил в бога, даже учился в семинарии...

— Не слушайте его, святейший! — закричал Горбачёв. — Моя перестройка...

— Может, на этом закончим? — предложил Андропов. — Какая разница, святейший, кто виноват, если не будет второго шанса? Китайцы построят свой коммунизм, пусть даже не по Марксу, а в России этого не позволят. Вот если вмешаетесь вы...

— Ваша цивилизация уже несколько раз погибала, а потом возрождалась от уцелевшей горстки людей, — ответил ему Уриил. — И ни разу Создатель не вмешался, а сейчас он вообще спит. Нам запрещено вмешиваться даже в судьбы отдельных людей, хотя на Земле думают иначе. — Он повернулся и, сопровождаемый Елисеем, вышел из миклата.

— Что же теперь будет с раем, святейший? — убито спросил младший. — Если его всё время так сокращать… И зачем тогда мы? Я слышал, что в аду уже не хватает бесов. Не отправят ли и нас возиться с огнём?

— Не знаю, — тяжело вздохнув, ответил архангел. — На всё Его воля! Будем надеяться на разум людей. Может, хоть где-нибудь построят справедливое общество, в котором будут отсутствовать зависть и злоба. Все люди разные, и полное равенство — это утопия, я имею в виду нынешнюю запредельную разницу в доходах, патологическую жажду власти и стремление жить лучше за счёт других.

На этом сайте почти нет читателей, поэтому помещённые рассказы будут единственными. Если кто-то захочет почитать мои романы, он сможет сделать это здесь author.today/u/anarhoret