Старый добрый читатель

Коридор Урюпинского дома писателей неумолимо и прямолинейно упирался в дверь приемной директора Василия Матрешкина. Навстречу коридору мощным потоком устремился густой бас.

— Как так читателя не завезли?!? — от рокота звенели стекла, — Слушай, ты, завхоз от литературы, хочешь, чтоб я тебя самого в читатели определил?!? Если через час не достанешь мне пять-шесть свеженьких, то пеняй на себя.

Трубка телефона что-то неопределенно пискнула

— А ты порыщи по складу! Особенно за ящиками с новыми книгами, там кто-то “случайно” забыл целую стопку.

Трубка попыталась спрятаться в угол

— Конечно неликвид, конечно неграмотный, конечно ты его в школу хотел отдать. В общем, ты меня понял!

Телефонный аппарат утомленно замолчал, а Василий опустился в кресло.

— Следующий! — устало прорычал он в селектор.

В дверь бочком протиснулся худенький тип в роговых очках.

— Здравствуйте, — начал он, потом взглянул на директора и было видно, как из его головы с негромким треском выпадают все заготовленные слова для проникновенной речи, — я бы хотел, если вам нетрудно, не сочтите за неуважение, я, конечно, понимаю, но вот…

— Ярополк Аристархович, — перебил субъекта Матрешкин, — да говори ты толком, не сусоль как маленький, я ж не зверь какой!

— Так Василий Михайлович, — с трудом собравшись с мыслями продолжил посетитель, перескакивая с темы на тему, — второй месяц без талона на читателя сижу, жить-то сейчас никакой возможности нет. Все запасы уже извел. По соседям поспрашивал. А на днях так домашним читать начал, даже кошка уже шарахается. Вот как бы талон-то же уже вроде и надо получить, а завхоз и нет, в бухгалтерию отправляет, взносы не плочены.

— Так тебе талон нужен? — догадался директор, — эк ты, брат, хватил-то, кризис в стране, а мы бюджетная организация всё-таки. Вот недавно партию получили, такой сброд присылают, сказать страшно, замыленные, малограмотные, двое даже алфавиту не обучены. Мрак сплошной. Вот в былые времена так читали, так читали, книжку не успеешь в черновики написать, а её из рук вырывали, всем хватало.

Глаза директора подернулись поволокой.

— Да-а, времена-времена, ты, наверное, тех времен не застал. Тогда читатель был дикий, читал что хотел, это нравилось — буду читать, это не нравилось — не буду. Так ведь охотились на него, в места их обиталища заходили, повадки изучали. А какие авторы были, не имена — легенды. Признаться, даже сам пытался в детстве баловаться, правда не вышло. А потом? Как начали искусственное клепать, так ведь и не остановить. Сначала просто общественное мнение формировали, популярную культуру популяризовывали, учили что надо читать, что не надо, картинки показывали, шоу устраивали, специальные издательства держали. А потом уже решили не мелочиться и на генетическом уровне закрепили, специальный отбор проводили даже.

Почтительное молчание Ярополка Аристарховича внезапно стало оглушительным. Матрешкин прервался, грустно махнул рукой, поглядывая на пустые глаза собеседника.

— Ничего-то вы не понимаете, разучились писать-то, разучились думать, всё-то как под копирку рисуете, — и продолжил уже совсем другим, официально-деловым голосом. — Ваш читатель еще не получен, зайдите на следующей неделе.