Лимит

Здравствуй, дорогая редакция «Хуторской Нови»! Пишет вам ваш давний читатель, Отстрелкин Вадим Геннадиевич. Когда я подавал объявления о продаже домов с участками, вы их немного поправили, за что, пользуясь случаем, вас благодарю. Если вы найдете нужным, то исправьте и это мое письмо, потому что пишу вам я в крайне взволнованный. Я не могу ни успокоиться, ни сосредоточиться, хотя и съехал благополучно с дороги в лес. Я вижу в окно ногу, и это меня крайне нервирует. У меня дрожат пальцы, и мне трудно попадать в эти квадратики на планшетнике. Хочу вам признаться, что рассылку ваших публикаций на мою почту я не читаю, а читаю только газету обычную, бумажную, такая у меня привычка. Читаю в кресле, в девять вечера, степенно. Но теперь все пойдет крахом, потому что нога за окном не пропадает и не шевелится. Теперь конец всем привычкам. А читаю я только седьмую колонку, потому что там вы публикуете достоверные рассказы из жизни наших земляков. Все знают, что вы печатаете правду, только некоторые моменты вы сглаживаете. Мы-то этих людей знаем тоже. Но, думаю, это правильно. Не все можно печатать. Но за то вы даете от себя просто прекрасные выводы. В конце колонки. Там и мораль, и доброта, и мудрость, и поддержка. Вот это-то отношение и сделало меня вашим подписчиком. Да еще и то меня располагает к вашей газете, что она, в общем своем настрое неизменяема, вот уже более пятнадцати лет стабильна. А я любил стабильность. Я стабильно жил. А теперь — нога за окном. Поэтому прошу вас сначала выслушать житейскую мою мудрость, а потом сам рассказ. Хочу я поделиться с вами догадкой. Дело в том, что на все в жизни есть лимит. Всякий знает, что пьяница быстро исчерпает лимит своей печени, а курильщик — лимит своих легких. Эх, зря я бросил. Пальцы дрожат уже минут десять. С момента отстрела. Сейчас можно было бы поисчерпать лимит легких. Так вот. Я исчерпал свой лимит предсказуемости жизни. Это — мораль, вывод. А теперь сам рассказ. Еду я обычным маршрутом. У меня менялись машины, магнитолы в машинах, улучшалась дорога, добавлялись знаки, но маршрут у меня обычный. У меня все всегда было привычно, надежно, предсказуемо. Уравновешено. Мой мир был неподвижен в главном. Я всегда был умиротворен, и по инерции пишу вам с останками меня прежнего. Так вот. Еду я спокойно, тихо, думаю себе неторопливо. Что мне было ожидать неожиданного? Шокирующего до трясения рук? Пролет метеорита? Но все это, все, все вплоть до того, что мотор на моей новой «Хонде» заглохнет, или выскочит из оврага тираннозавр — это пусть и невероятно, и удивительно, но теоретически возможно. А потому — теоретически предсказуемо. Но такое не стоит письма в редакцию. А я пишу. Потому что пятнадцать минут назад у меня отстрелилась нога, но дело не в том. Самое главное — я начал понимать, что лимит исчерпан навсегда. Не желаю вас утомлять моей первой реакцией, попытками позвонить в скорую, в МЧС, родственникам, друзьям. Отыскав нужный номер, я не мог нажать на кнопку вызова, поскольку не мог продумать объяснение ситуации. Тогда я свернул с трассы на полянку, отбросил ногу и помолчал. Планшетник в портфеле пикнул — пришло письмо. Я как-то машинально открыл главную страницу гугла и набрал букву «Н» — уже не знаю, зачем. Про ноги узнать, наверное. А раньше я всегда знал, что делал. А теперь набрал неуверенно. Всплыли поисковые подсказки — штук десять — «нога отстрелилась». Стер. Набрал «Е». Всплыли — «если нога отстрелилась». «Ж». «Жизнь без ноги». «Х». «Хлопок при отстреле ноги». «С». «Самоотстрел ног». «В». «Внезапность ножного отстрела». «Вторая не отстрелится, не бойся». Я ушел с главной страницы в почту и увидел, что пришла рассылка вашей газеты. Попытался сохранить душевное равновесие, а точнее, рассудок, чтением чего-то про огород, но не смог вникнуть. Мешает нога за окном. Решил все написать — может, кто из читателей поделится, что делать, если лимит предсказуемости мира исчерпан?