Перечитала сегодня заново. Пришла к выводу, что отрывок о наказании написан хорошо, а всё впечатление портит только одно маленькое начало, вот это:
Мне казалось, я разучился двигаться: я не мог даже опустить ресницы или разлепить сжатые губы. Я никогда ещё не видел, как это бывает в эллине. Давиат, зачем я-то здесь?!
Да ни за чем. Случайно. Я уже вставил ногу в стремя, думая: полететь бы, как птица, и кричи во весь голос, смейся или рыдай, ведь услышит лишь ветер… Тут всё и началось. Шумной суеты у нас всегда хватало, но сейчас в ней появилось нечто новое, необычное… тревожное. Конюхи с оживлённым видом устремились на шум. И я, как последний дурак, расседлал явно недовольную таким поворотом Кусаку и пошёл следом. На главную площадь Замка, к мужчинам, женщинам и детям, окружившим эллин. Всегда немой и бесплотный эллин, который сейчас заполнен.
Пока Лорд-Смотритель излагал суть дела, с мальчиком возились трое:
Но тут я уже вроде расписала, что мне не понравилось. Но факт, что именно оно + ещё некоторые вещи, сбили настрой.
Хм, интриговать первой фразой можно, но мне кажется, тогда за ней надо быстрее дать объяснение, что именно ввело его в такое состояние, а про коня, про то, как он сам не понимая туда пришёл, или вообще опустить, или дать чуть позже, после того как всё же озвучите, что именно повергло героя в шок.
То есть, имхо, порядок такой:
1. Допустимо вполне — фраза о том, как герой разучился двигаться;
2. Сразу после неё — на что такая реакция. У Вас, кстати, теперь вижу что написано: «я никогда не видел, как это бывает в эллине», но вот в том-то и дело, что как понимать эту фразу — читатель ещё не знает. Думаю тогда сразу за ней, не про коня и не про «зачем я здесь», а как трое в этот эллин вставляют провинившегося.
Я думаю что это могло бы выглядеть как-то так:
«Всегда немой и бесплотный эллин, сейчас заполнен: трое закрепляли в нём мальчика»
Я пока очень приблизительно пишу, на самом деле надо привести фразы к более художественному стилю. Но факт для меня — что тут надо как можно быстрее дать читателю понять, что же именно происходило. Уже чуть позже герой может задать себе вопрос: зачем же я сюда пришёл, и тогда рассказать, как он последовал за конюхами, сам не зная почему.
3. Ну и что было дальше.
А так, в остальном-то хорошо, придраться не к чему.
Но вот настрой… Первый отрывок про всадников тоже в общем-то хороший, пока в него не начинают внедрятся иномирские фразы, там не понятно, как это понимать, они явно исходят от кого-то, кому эти два сражающихся юноши, мягко говоря, безразличны, потому что мысли о том, что плащ запачкался, о каком-то дракончике, «ах чёрт» тут же. Если это и девочка в игру играет, то явно не за рыцарей, а точнее ощущение, что девочка не играет, а смотрит телевизор без особого желания, жуёт попкорн, и откровенно скучает, действие её не занимает.
Но то, что это играет девочка, я, вообще-то, из коммов узнала, а так, воспринимается именно как в той реальности появляется кто-то третий, которому плащ и дракончик важнее происходящего.
Да ни за чем. Случайно. Я уже вставил ногу в стремя, думая: полететь бы, как птица, и кричи во весь голос, смейся или рыдай, ведь услышит лишь ветер… Тут всё и началось. Шумной суеты у нас всегда хватало, но сейчас в ней появилось нечто новое, необычное… тревожное. Конюхи с оживлённым видом устремились на шум. И я, как последний дурак, расседлал явно недовольную таким поворотом Кусаку и пошёл следом. На главную площадь Замка, к мужчинам, женщинам и детям, окружившим эллин. Всегда немой и бесплотный эллин, который сейчас заполнен.
Пока Лорд-Смотритель излагал суть дела, с мальчиком возились трое: