Я не филолог, поэтому грамотно объяснить не смогу, увы. Но за три года усиленного самообучения писательскому мастерству понял, что Правила не охватывают всего многообразия тонких нюансов. Это можно понять только сравнивая оформление прямой речи у классиков (желательно 20-го века) и соотнося их с записанными нормами.

Попробую пояснить.

Если после вопроса следует описание действия, непосредственно связанного с этим вопросом, дополняющего его эмоционально, то действие пишется со строчной буквы. Если непосредственной связи нет — с прописной (заглавной). Например:

— Ты негодяй! — Он обернулся к собеседнику.

— Ты негодяй! — он нервно обернулся к собеседнику.

И то, и то правильно, но — чувствуете разницу?

Думаю, даже многие дипломированные филологи вам этого не скажут.

В названном выше случае важен порядок слов. Вот правильные варианты:

— А пакетик нужен? — Мне мило улыбнулась кассирша, у которой за спиной маячила размытая тень.

— А пакетик нужен? — мило улыбнулась мне кассирша, у которой за спиной маячила размытая тень.

В первом варианте она мило улыбается именно мне, и это главное. Я ей понравился, и это не имеет никакого отношения к тому, что она сказала. Это как бы два разных действия. Первый вариант вполне можно оформить так:

— А пакетик нужен?

Мне мило улыбнулась кассирша, у которой за спиной маячила размытая тень.

 

Во втором это вежливая улыбка, сопровождающая сказанное. И его двумя строчками не оформишь никак. Получится глупо. Смотрите:

— А пакетик нужен?

Мило улыбнулась мне кассирша, у которой за спиной маячила размытая тень.

 

П.С. При этом вряд ли это можно посчитать за ошибку, поскольку Правилами этот момент не регламентируется, разве что есть такое наблюдение в узконаучных трудах. А в изданных книгах очень часто встречаются куда более дикие издевательства над русским языком.

Знаете: в психологии есть такой термин — «перфекционизм»?

Так это оно самое и есть. Всё то, что отличается от божественного идеала — отвратительно