вы одобряете произведение про поведение этих будущих руководителей нашей экономики и культуры? Иль осуждаете?
Этим вопросом вы меня ставите в тупик. С одной стороны, я пьянки категорически не одобряю. С дугой стороны, если взять 20 студентов, которые после сдачи экзаменов крепко напились, то это никак не отразилось на их дальнейшей карьере. Кто-то стал классным специалистом, а кто-то нулевым. Главное — не стать алкоголиком, хотя и среди алкоголиков встречаются гении. Но пьянки, вне зависимости от гениальности пьющего, всё равно осуждаю.
Само произведение не осуждаю, поскольку совершенно не верю во влияние художественной литературы на моральный облик человека. И, признаюсь, что в этом году прочитал несколько довольно-таки эпатажных романов. Причем, часть из них понравилась, часть раздражала. Сейчас читаю Захара Прилепина. Хороший писатель, оказывается, хотя его политическая деятельность мне не нравится.
У меня с фуражкой тоже было приключение. Возникла у нас в части мода, чтобы фуражка выглядела немного, как белогвардейская. Для этого требовалась пружина несколько меньшего размера. Придя на службу, офицеры снимали свои фуражки и клали их на специальную полку перед комнатой отдыха. Я выбрал фуражку поменьше, чем моя, и заменил в обеих пружины. Моя стала похожа на белогвардейскую, а та, в которую я вставил свою пружину, сильно изогнулась и стала похожа на фашистскую. Услышав шаги, я поспешил смыться с места преступления, так что о судьбе «фашистской» фуражки не в курсе. До сих пор стыдно. А ещё стыднее, что было весело.
Само произведение не осуждаю, поскольку совершенно не верю во влияние художественной литературы на моральный облик человека. И, признаюсь, что в этом году прочитал несколько довольно-таки эпатажных романов. Причем, часть из них понравилась, часть раздражала. Сейчас читаю Захара Прилепина. Хороший писатель, оказывается, хотя его политическая деятельность мне не нравится.
У меня с фуражкой тоже было приключение. Возникла у нас в части мода, чтобы фуражка выглядела немного, как белогвардейская. Для этого требовалась пружина несколько меньшего размера. Придя на службу, офицеры снимали свои фуражки и клали их на специальную полку перед комнатой отдыха. Я выбрал фуражку поменьше, чем моя, и заменил в обеих пружины. Моя стала похожа на белогвардейскую, а та, в которую я вставил свою пружину, сильно изогнулась и стала похожа на фашистскую. Услышав шаги, я поспешил смыться с места преступления, так что о судьбе «фашистской» фуражки не в курсе. До сих пор стыдно. А ещё стыднее, что было весело.