— Уважаемый Таймбург, почему и как вы решили стать городом?
— Ну, знаете… у меня было много желаний… было время, я мечтал стать кораблем и плавать по морям, по волнам…
— …право, не представляю вас в роли корабля…
— Я тоже… по крайней мере, сейчас… но тогда я вдохновенно представлял себя кораблем, плывущим через океаны…
— Но все-таки кораблем вы не стали…
— Знаете, я столько всего хотел, что сейчас уже и не вспомнить. Одно время я мечтал быть месяцем на небе, всерьез готовился к этому, даже сдал экзамены…
— И… что же?
— Я думаю, вы уже догадались, что случилось.
— А… что?
— Я слишком поздно спохватился, что вакансия месяца в небе всего одна, и она уже занята.
— Да, не повезло вам…
— Знали бы вы, какое это было сильнейшее разочарование! Я был в отчаянии… правда, юность тем и прекрасна, что горести и беды быстро забываться. Меня разрывали противоречия, то я мечтал быть уличным фонарем, устало скрипеть на ветру, освещать дорогу путникам, то мне хотелось быть светом в окне под самой крышей, то мечталось мне стать одинокой башней высоко над городом, а иногда мне снилось, что я – мост над рекой, тонкий, изогнутый мост, а иногда я видел себя причудливой оградой или деревом, а то и улочкой, которую будешь искать – не найдешь, можно только заметить случайно, проходя мимо…
— И вы не знали, что выбрать…
— Вот именно… метался и разрывался между мечтами, еще и старшие подливали масла в огонь, ах, надо выбрать что-то одно, непременно-непременно… И знаете… я не сдался. Я сказал себе, что пойду за своей мечтой до самого конца.
— И вы…
— И я решил стать всем сразу. Фонарями, улицами, светом в окнах, мокрыми от дождя крышами, мостами над рекой, деревьями, посеребренными первым снегом…
— …стать городом…
— Вот именно. Причем, тогда я совершенно не знал, что такое город, тогда вообще никто не знал, что существуют какие-то города, я был первым городом в мире. Тут бы для драматизма сказать, что меня отговаривали, но этого не было – всем было просто наплевать, что я делаю. Тут бы еще добавить, что ко мне сию же минуту пришел головокружительный успех – и это тоже будет неправдой, всем по-прежнему было глубоко наплевать. Прошло немало времени, прежде чем ко мне потянулись первые туристы, даже не туристы – одинокие странники, которые искали ночлега… Они возвращались домой, рассказывали обо мне, окутывали меня легендами и мифами, заботливо укрывали слухами, придумывали обо мне то, чего нет… И вот так мало-помалу я стал знаменитостью…
— И все-таки… вас не оставляет чувство, что, делая свой выбор, вы что-то упустили, что-то потеряли?
— Знаете, вы верно подметили… оно и сейчас меня не оставляет, это ощущение… и вот сейчас я как раз намеревался наверстать упущенное…
— В смысле?
— В прямом смысле… я стану месяцем.
— Но вы же…
— Что я?
— Вы же… город…
— И что, почему город не может быть месяцем? Знаете, надоело мне это слушать, ты не можешь быть сразу домом и улицей, ты не можешь быть сразу светом в окне и одиноким фонарем на углу! Я буду месяцем и городом – и точка!
— Позвольте… уважаемый Таймбург… как же так… как же мы без вас… господин Таймбург!
.
— …это подлинная запись вашего интервью?
— Клянусь честью.
— И вы, уважаемый Букбург, полагаете…
— …я не полагаю, я видел собственными глазами, как город стал луной и поднялся в небо.
— И… и где нам сейчас прикажете искать Таймбург?
— Боюсь, что нигде. Мы потеряли его окончательно и бесповоротно.
— Удивительно… значит, мы можем увидеть Таймбург высоко в небе… сегодня ночью…
— Будем надеяться.
— Это что же получается, уважаемый Букбург… теперь вы будете столицей?
— Боже мой, никак не думал, что на меня ляжет такая ответственность… но что поделать, похоже, у меня нет выбора…
.
— …почтенный Букбург, у меня для вас плохие новости…
— Что такое?
— Мы нашли Таймбург.
— Разве это плохая новость?
— К сожалению, да.
— Отчего же?
— Мы нашли Таймбург на дне океана.
— Хотите сказать… он упал с небес, и…
— Да, к сожалению…
— Уж-жасно… быть не может, какая потеря… какая огромная потеря…
— Почтенный Букбург…
— Да?
— А что вы скажете об этом?
— Это… это что?
— Это ваше сообщение Таймбургу… в котором вы приглашаете его сделать театральную инсценировку… интервью с городом, который хотел стать луной…
— Как… как вы нашли это?
— Ну, знаете, это было не так-то и сложно… Что, уважаемый Букбург, поговорим с полицией, или сможем договори…
— Уважаемый Таймбург, почему и как вы решили стать городом?
— Ну, знаете… у меня было много желаний… было время, я мечтал стать кораблем и плавать по морям, по волнам…
— …право, не представляю вас в роли корабля…
— Я тоже… по крайней мере, сейчас… но тогда я вдохновенно представлял себя кораблем, плывущим через океаны…
— Но все-таки кораблем вы не стали…
— Знаете, я столько всего хотел, что сейчас уже и не вспомнить. Одно время я мечтал быть месяцем на небе, всерьез готовился к этому, даже сдал экзамены…
— И… что же?
— Я думаю, вы уже догадались, что случилось.
— А… что?
— Я слишком поздно спохватился, что вакансия месяца в небе всего одна, и она уже занята.
— Да, не повезло вам…
— Знали бы вы, какое это было сильнейшее разочарование! Я был в отчаянии… правда, юность тем и прекрасна, что горести и беды быстро забываться. Меня разрывали противоречия, то я мечтал быть уличным фонарем, устало скрипеть на ветру, освещать дорогу путникам, то мне хотелось быть светом в окне под самой крышей, то мечталось мне стать одинокой башней высоко над городом, а иногда мне снилось, что я – мост над рекой, тонкий, изогнутый мост, а иногда я видел себя причудливой оградой или деревом, а то и улочкой, которую будешь искать – не найдешь, можно только заметить случайно, проходя мимо…
— И вы не знали, что выбрать…
— Вот именно… метался и разрывался между мечтами, еще и старшие подливали масла в огонь, ах, надо выбрать что-то одно, непременно-непременно… И знаете… я не сдался. Я сказал себе, что пойду за своей мечтой до самого конца.
— И вы…
— И я решил стать всем сразу. Фонарями, улицами, светом в окнах, мокрыми от дождя крышами, мостами над рекой, деревьями, посеребренными первым снегом…
— …стать городом…
— Вот именно. Причем, тогда я совершенно не знал, что такое город, тогда вообще никто не знал, что существуют какие-то города, я был первым городом в мире. Тут бы для драматизма сказать, что меня отговаривали, но этого не было – всем было просто наплевать, что я делаю. Тут бы еще добавить, что ко мне сию же минуту пришел головокружительный успех – и это тоже будет неправдой, всем по-прежнему было глубоко наплевать. Прошло немало времени, прежде чем ко мне потянулись первые туристы, даже не туристы – одинокие странники, которые искали ночлега… Они возвращались домой, рассказывали обо мне, окутывали меня легендами и мифами, заботливо укрывали слухами, придумывали обо мне то, чего нет… И вот так мало-помалу я стал знаменитостью…
— И все-таки… вас не оставляет чувство, что, делая свой выбор, вы что-то упустили, что-то потеряли?
— Знаете, вы верно подметили… оно и сейчас меня не оставляет, это ощущение… и вот сейчас я как раз намеревался наверстать упущенное…
— В смысле?
— В прямом смысле… я стану месяцем.
— Но вы же…
— Что я?
— Вы же… город…
— И что, почему город не может быть месяцем? Знаете, надоело мне это слушать, ты не можешь быть сразу домом и улицей, ты не можешь быть сразу светом в окне и одиноким фонарем на углу! Я буду месяцем и городом – и точка!
— Позвольте… уважаемый Таймбург… как же так… как же мы без вас… господин Таймбург!
.
— …это подлинная запись вашего интервью?
— Клянусь честью.
— И вы, уважаемый Букбург, полагаете…
— …я не полагаю, я видел собственными глазами, как город стал луной и поднялся в небо.
— И… и где нам сейчас прикажете искать Таймбург?
— Боюсь, что нигде. Мы потеряли его окончательно и бесповоротно.
— Удивительно… значит, мы можем увидеть Таймбург высоко в небе… сегодня ночью…
— Будем надеяться.
— Это что же получается, уважаемый Букбург… теперь вы будете столицей?
— Боже мой, никак не думал, что на меня ляжет такая ответственность… но что поделать, похоже, у меня нет выбора…
.
— …почтенный Букбург, у меня для вас плохие новости…
— Что такое?
— Мы нашли Таймбург.
— Разве это плохая новость?
— К сожалению, да.
— Отчего же?
— Мы нашли Таймбург на дне океана.
— Хотите сказать… он упал с небес, и…
— Да, к сожалению…
— Уж-жасно… быть не может, какая потеря… какая огромная потеря…
— Почтенный Букбург…
— Да?
— А что вы скажете об этом?
— Это… это что?
— Это ваше сообщение Таймбургу… в котором вы приглашаете его сделать театральную инсценировку… интервью с городом, который хотел стать луной…
— Как… как вы нашли это?
— Ну, знаете, это было не так-то и сложно… Что, уважаемый Букбург, поговорим с полицией, или сможем договори…