Звучит, как вопрос в «Что? Где? Когда?» или один из вопросов богини Иштар… Ничего не понятно, в том числе и надобность этой фразы в произведении
у неё с виду такая же, как у шкафов для посуды. Я сам наткнулся на неё случайно
С неё да на неё через неё в неё… Ну в общем, вы поняли.
Что, цифры не сходятся?
Какие цифры? Пробежал текст до этого… Никаких цифр нет… Непонятно
— Кот, найди куда присесть. И это, стол сюда приволоки? — приказал ему толстяк.
— Слышь, Центнер, ты бы не борзел, а? — вмешался один из спутников, — тебе надо — пойди, принеси. Чё ты Кота гоняешь, как шестёрку?
— Для тебя я Антон Сергеевич, а не Центнер, — заявил толстяк, — усёк, Родя?
— А так лучше звучит! Антон Сергеичей много, а Центнер — один такой, — заржал в ответ Родя.
— Брату моему скажи! — огрызнулся толстяк, — слабо?
— Ладно, не шуми, — ответил Родя, насупившись.
Какой-то неправдоподобный, на мой взгляд, диалог. Ерепенился, ерепенился этот Родя и ради чего? Чтобы ответить насупившись? Не, не тянет
И вот вроде бы завязка ничё так, убрав картонный диалог, можно сказать, что и появление бандитов тоже вытерпеть возможно, убийство одним человеком 4-ых вооруженных людей (а почему на них бронежилетов не было? хотя бы самых простеньких) тоже терпимо. Всё это скрашивается описаниями вальса. И вот в самом конце появляются кто:
Правильно! Зомби. Пусть и не зомби даже, а инфицированные… И знаете какое очучение возникает? Вот ешь сидишь похлёбку, довольно недурную и даже вкусную. И вроде почти доел, на дне остаётся самые аппетитные куски. А тебе в самый момент, когда ложкой тянешься, чтобы зачерпнуть остатки, в тарелку бросают чумную крысу
До появления зомби (пусть и на словах) текст был приятен, после же скатился в одинизсотнитысячникуданикудышных американских ужастиковбоевиковитриллеров. Блин, я реально расстроен… Почему зомби-то? Как… в смысле зачем… Говоря иначе в общем 3 из 5
— Слышь, Центнер, ты бы не борзел, а? — вмешался один из спутников, — тебе надо — пойди, принеси. Чё ты Кота гоняешь, как шестёрку?
— Для тебя я Антон Сергеевич, а не Центнер, — заявил толстяк, — усёк, Родя?
— А так лучше звучит! Антон Сергеичей много, а Центнер — один такой, — заржал в ответ Родя.
— Брату моему скажи! — огрызнулся толстяк, — слабо?
— Ладно, не шуми, — ответил Родя, насупившись.