О легитимности власти Временного правительства. Оно было создано в результате переговоров Временного комитета Думы с Петросоветом (Советом рабочих и солдатских депутатов), представляемых его Исполнительным комитетом.
9 (22) марта военный министр А.И. Гучков писал генералу Алексееву:
«Врем. правительство не располагает какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществляются лишь в тех размерах, кои допускает Совет раб. и солд. депутатов, который располагает важнейшими элементами реальной власти, так как войска, железные дороги, почта и телеграф в его руках. Можно прямо сказать, что Врем. правительство существует, лишь пока это допускается Советом раб. и солд. депутатов. В частности, по военному ведомству ныне представляется возможным отдавать лишь те распоряжения, которые не идут коренным образом вразрез с постановлениями вышеназванного Совета.»
В период до развала третьего кабинета ВП и учреждения Директории, власть ВП, по мере растущего влияния в Петросовете меньшевиков и прочих правых социалистов, получала всё больше свободы действий. Однако, после расстрелянных ВП июльских демонстраций и корниловского «мятежа», подстроенного Керенским, Петросовет (как и местные СРСД по всей России) пополнялся за счёт большевиков и сочувствующих им, рос личный состав вооружённой Красной гвардии. К октябрю Петросовет состоял на 90% из представителей линии большевиков, Петроградский гарнизон почти полностью его поддерживал. Поэтому власть ВП уже была эфемерной:
Странное заявление… Без активной работы на местах самая малочисленная партия лево-социалистического направления не смогла бы взять власть в огромной стране.
Ещё одно странное заявление… В состав третьего коалиционного кабинета ВП входили три меньшевика и два эсера (включая Керенского). Их однопартийцы заседали вместе с большевиками в Советах, издавали печатные органы своих партий, а обстановка в воинских частях Петроградского гарнизона отнюдь не была тайной ни для кого. Несомненны контакты членов ВП со старыми своими знакомыми и соратниками по революционной деятельности — многие из министров при царизме были осуждены в разное время, будущий министр финансов Бернацкий сотрудничал с легальными марксистскими журналами, министр юстиции Малянтович известен своими участиями в качестве адвоката в громких процессах времён самодержавия над РСДРП (защита Баумана и Стасовой, Троцкого, Воровского, Рожкова, Московского комитета РСДРП, выигрыш 100 тыс руб, завещанных той же партии Саввой Морозовым и т.д.). Тем более, что и среди социалистов и кадетов в составе самого кабинета не было не только чёткого плана удержания власти, но и единомыслия. Морской министр Вердеревский, например, будучи до того командующим Балтийским флотом, отказался во время июльского кризиса выслать корабли для защиты ВП и подал в отставку, но был затем приглашён уже на роль министра… «Слабая информированность» Смольного? Успешность восстания говорит о другом. Так же и неспособность ВП к обороне не была неким великим секретом. Скорее, у большевиков шла подготовка не к свержению мало что решавшего уже органа, а к захвату власти ВО ВСЕЙ ПОЛНОТЕ.
Вы о чём, автор? Присягу «царю и отечеству» только что объявили недействительной, новая присяга приносилась вообще неизвестно кому, если кто в армии и присягал, то вряд ли по убеждению, просто поступил приказ — причём без особого понимания в войсках.
Граф Игнатьев, армейский полковник в 1917 году:
— Простите, господин полковник,— споткнувшись на этих словах, заменивших «ваше сиятельство», заявил мне этот бравый, уже немолодой Георгиевский кавалер.—… Теперь вот вы полковник, и у нас сказывают, что вам больше нашего, больше, чем нашему начальству, все известно. Приказ ваш слушали и к присяге пошли, но господам офицерам он не по вкусу пришелся. Всего лишь пять человек, правда, с нашим генералом Лохвицким и начальником штаба Щелоковым, и пошли присягать. Батюшка тоже приказа ослушаться не посмел, но остальные офицеры, да и некоторые из наших в стороночке стояли.
Барон Маннергейм, армейский генерал, затем маршал Финляндии и президент в 1944-46 гг.:
«Троечник» может и не знать главных задач революции, поставленных Лениным:
Маркс подытожил уроки всех революций относительно вооруженного восстания словами «величайшего в истории мастера революционной тактики Дантона: смелость, смелость и еще раз смелость».
В применении к России и к октябрю 1917 года это значит; одновременное, возможно более внезапное и быстрое наступление на Питер, непременно и извне, и извнутри, и из рабочих кварталов, и из Финляндии, и из Ревеля, из Кронштадта, наступление всего флота, скопление гигантского перевеса сил над 15-20 тысячами (а может и больше) нашей «буржуазной гвардии» (юнкеров), наших «вандейских войск» (часть казаков) и т. д.
Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части так, чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову.
Выделить самые решительные элементы (наших «ударников» и рабочую молодежь, а равно лучших матросов) в небольшие отряды для занятия ими всех важнейших пунктов и для участия их везде, во всех важных операциях, напр.:
Окружить и отрезать Питер, взять его комбинированной атакой флота, рабочих и войска, — такова задача, требующая искусства и тройной смелости. «Советы постороннего» В.И. Ленин (1917)
Именно эти «важные операции» и были осуществлены в первую очередь. То, что сопротивление было не столь активным, как предполагалось, обусловлено беспомощностью самого ВП и разочарованием в нём даже тех сил, которые могли бы встать на его защиту. Керенский пробовал привести в Питер казаков Краснова, но эта попытка, после первых же стычек, закончилась перемирием между казаками и красногвардейцами, а Керенскому пришлось бежать и из штаба Краснова, чтобы казаки его не выдали Дыбенко и Трухину.
Путаете, автор. Третий коалиционный кабинет (уже четвёртый за предыдущие семь месяцев) был у власти только месяц. Во всех четырёх кабинетах участвовали только Керенский и Терещенко, ещё четыре министра были представлены в двух из четырёх составов кабмина. То есть, две трети министров из 18-ти пробыли у власти не более месяца, а один из них — восемнадцатый — и того меньше — только три дня.
А на что мог реально рассчитывать министр общественного призрения (соцполитики), врач-физиотерапевт, за один день, не имея представления ни о военном или полицейском деле, ни о расстановке сил? Учитывая, что военный министр Верховский подал в отставку за три дня до переворота, а назначенный вместо него «временно управляющим» артиллерийский генерал Маниковский вряд ли тоже успел толком разобраться в ситуации. В любом случае, ни он, ни Вердеревский (кадровые военные) не приняли функцию «спасителя правительства» — это тоже показательно. Вердеревский, к тому же, подавал в отставку раньше, вместе с Верховским, почему не ушёл ещё тогда — кто знает.
И — по мелочи. Несколько грамматических ошибок, неправильная цитата из Высоцкого. Правильно:
О легитимности власти Временного правительства. Оно было создано в результате переговоров Временного комитета Думы с Петросоветом (Советом рабочих и солдатских депутатов), представляемых его Исполнительным комитетом.
9 (22) марта военный министр А.И. Гучков писал генералу Алексееву:
В период до развала третьего кабинета ВП и учреждения Директории, власть ВП, по мере растущего влияния в Петросовете меньшевиков и прочих правых социалистов, получала всё больше свободы действий. Однако, после расстрелянных ВП июльских демонстраций и корниловского «мятежа», подстроенного Керенским, Петросовет (как и местные СРСД по всей России) пополнялся за счёт большевиков и сочувствующих им, рос личный состав вооружённой Красной гвардии. К октябрю Петросовет состоял на 90% из представителей линии большевиков, Петроградский гарнизон почти полностью его поддерживал. Поэтому власть ВП уже была эфемерной:
Странное заявление… Без активной работы на местах самая малочисленная партия лево-социалистического направления не смогла бы взять власть в огромной стране.
Ещё одно странное заявление… В состав третьего коалиционного кабинета ВП входили три меньшевика и два эсера (включая Керенского). Их однопартийцы заседали вместе с большевиками в Советах, издавали печатные органы своих партий, а обстановка в воинских частях Петроградского гарнизона отнюдь не была тайной ни для кого. Несомненны контакты членов ВП со старыми своими знакомыми и соратниками по революционной деятельности — многие из министров при царизме были осуждены в разное время, будущий министр финансов Бернацкий сотрудничал с легальными марксистскими журналами, министр юстиции Малянтович известен своими участиями в качестве адвоката в громких процессах времён самодержавия над РСДРП (защита Баумана и Стасовой, Троцкого, Воровского, Рожкова, Московского комитета РСДРП, выигрыш 100 тыс руб, завещанных той же партии Саввой Морозовым и т.д.). Тем более, что и среди социалистов и кадетов в составе самого кабинета не было не только чёткого плана удержания власти, но и единомыслия. Морской министр Вердеревский, например, будучи до того командующим Балтийским флотом, отказался во время июльского кризиса выслать корабли для защиты ВП и подал в отставку, но был затем приглашён уже на роль министра… «Слабая информированность» Смольного? Успешность восстания говорит о другом. Так же и неспособность ВП к обороне не была неким великим секретом. Скорее, у большевиков шла подготовка не к свержению мало что решавшего уже органа, а к захвату власти ВО ВСЕЙ ПОЛНОТЕ.
Вы о чём, автор? Присягу «царю и отечеству» только что объявили недействительной, новая присяга приносилась вообще неизвестно кому, если кто в армии и присягал, то вряд ли по убеждению, просто поступил приказ — причём без особого понимания в войсках.Граф Игнатьев, армейский полковник в 1917 году:
Барон Маннергейм, армейский генерал, затем маршал Финляндии и президент в 1944-46 гг.:
«Троечник» может и не знать главных задач революции, поставленных Лениным:
Именно эти «важные операции» и были осуществлены в первую очередь. То, что сопротивление было не столь активным, как предполагалось, обусловлено беспомощностью самого ВП и разочарованием в нём даже тех сил, которые могли бы встать на его защиту. Керенский пробовал привести в Питер казаков Краснова, но эта попытка, после первых же стычек, закончилась перемирием между казаками и красногвардейцами, а Керенскому пришлось бежать и из штаба Краснова, чтобы казаки его не выдали Дыбенко и Трухину.
Путаете, автор. Третий коалиционный кабинет (уже четвёртый за предыдущие семь месяцев) был у власти только месяц. Во всех четырёх кабинетах участвовали только Керенский и Терещенко, ещё четыре министра были представлены в двух из четырёх составов кабмина. То есть, две трети министров из 18-ти пробыли у власти не более месяца, а один из них — восемнадцатый — и того меньше — только три дня.
А на что мог реально рассчитывать министр общественного призрения (соцполитики), врач-физиотерапевт, за один день, не имея представления ни о военном или полицейском деле, ни о расстановке сил? Учитывая, что военный министр Верховский подал в отставку за три дня до переворота, а назначенный вместо него «временно управляющим» артиллерийский генерал Маниковский вряд ли тоже успел толком разобраться в ситуации. В любом случае, ни он, ни Вердеревский (кадровые военные) не приняли функцию «спасителя правительства» — это тоже показательно. Вердеревский, к тому же, подавал в отставку раньше, вместе с Верховским, почему не ушёл ещё тогда — кто знает.И — по мелочи. Несколько грамматических ошибок, неправильная цитата из Высоцкого. Правильно:
И словно мухи тут и там
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам.