Первый текст, наверное, читать было легче, там поначалу почему-то казалось, что это театр, а действующие лица — актёры, актрисы, работники искусства. Потом мелькнула мысль, что они — тараканы, раз с ними лаборант управляется, только потом стало ясно — бабочки. Но вот иронии этого рассказа как-то понять не довелось, разве что связь падения лаборанта с появившейся инструкцией. Из всего прочитанного напрашивается вывод, что вот упал, почувствовал боль, задумался о гуманизьме по отношению к умершвляемым жертвам. Ну мало ли кому как идеи приходят, кому-то яблоко на голову падает, а кто-то падает сам, прикладывается головой об умную книжку и на эту самую голову, точнее, на мягкую её часть, получает стрелку от часов.

Второй текст перегружен тяжёлыми фразами, раскапывать смысл их до самой глубины как-то не хочется. Особенно после упоминания «мурлычащей песенки». То есть песенка сама поёт ещё одну песенку? Язык слишком тяжеловесен, и это не лучший инструмент, чтобы попытаться утянуть читателя в мир ощущений, испытываемых автором. Ведь ощущения приходят быстро, а вязь слов распутывается долго. По крайней мере — при такой подаче — долго. Словам должно быть тесно, а ощущениям просторно, тут — наоборот.

И ещё, как-то не трогает обилие строчек на английском языке. Ну, понятно, автор на нём шпрехает как на родном, тогда, может быть, слеовало весь текст сразу по-английски написать? А лучше сразу на Квенья, сейчас многие этим увлекаются, надо будет — поймут, на худой конец — погуглят или найдут переводчика.

В итоге смысл второго текста от меня вообще ускользнул. Время устало… Как-то не верится. Мало ли ему на жизнь жаловались, разве это вообще реально заметить? А что касается судьбы конкретно этого сочинителя, тоже не понятно, что у него за творческий всплеск такой.