У меня фотографий нет — так уж получилось — а то, что помню, сейчас расскажу.
Оффтопик
Бабушка по отцу, из кубанских казачек (станица Гиагинская Майкопский район), была дважды замужем. Первый муж, Мясников Василий, встретил войну в Иране. Иран тогда был поделен на сферы влияния между СССР и Великобританией, и через него в Союз начали поступать первые конвои от союзников с помощью по ленд-лизу (это ещё до полярных конвоев). В августе 41-го наши туда вошли и взяли пути сообщения под свой контроль. Вот дед Василий там и служил в чине лейтенанта. Читал когда-то его письма оттуда своей жене. Интересно, конечно, волнительно, особенно когда он успокаивал бабушку по поводу репрессий, которыми тогда один её родственник подвергся… Зимой 1942-го его часть перебросили в Крым под Керчь. Там он и погиб в мае того же года. Знаю две версии его гибели: по одной, погиб во время контратаки (так бабушке вроде бы его сослуживец рассказывал), по второй, был убит во время переправы на Тамань через Керченский пролив, когда немцы расстреливали всех, кто тогда спасся после разгрома. Немного зная о том, что в мае того года творилось в Крыму, больше склоняюсь ко второй версии. Просто наличие первой версии помогло бабушке и трёхмесячной дочери, моей тёте, выжить: ей, как вдове погибшего в бою офицера, платили небольшую пенсию. Плюс к ней она ещё работала…
Второй её муж, дед Гриша Чепурной, воевал в миномётной роте с японцами на Дальнем Востоке. Но его я не застал в живых: он умер за три года до моего появления на свет.
По матери все на момент войны были мальчишками и девчонками. Жили в Донецке, пережили оккупацию. Троюродная взрослая родня участвовала в донецком подполье (про них даже книга была написана, где упоминаются их фамилии, но я так её в своё время и не смог достать, а уж сейчас и подавно не достану. Да и как называется, тоже не знаю — знаю только, что она была). Деду по матери в 41-м было 10 лет, и он помогал подпольщикам листовки клеить. А бабушке было лишь 8 лет. Жили с того, что стирали немцам бельё. Однажды один немец практически спас всю их улицу от голодной смерти, дав ей в оплату за стирку большой таз с макаронами. Так она его еле донесла, всё боялась упасть и растерять.
Был дед (но это уже троюродная линия по отцу), который в Севастополе воевал. Он служил на «Червоной Украине», а когда её потопили, пошёл в морскую пехоту. Был ранен, попал в плен, бежал, партизанил. Дожил до победы. Теперь умер, наверно — я его никогда не видел, только рассказы о нём слышал. Ещё один дед, дядя Коля Босов, освобождал Ялту, прошёл всю войну, имел много наград, недавно умер.
МОЯ ИСТОРИЯ
У меня фотографий нет — так уж получилось — а то, что помню, сейчас расскажу.
Бабушка по отцу, из кубанских казачек (станица Гиагинская Майкопский район), была дважды замужем. Первый муж, Мясников Василий, встретил войну в Иране. Иран тогда был поделен на сферы влияния между СССР и Великобританией, и через него в Союз начали поступать первые конвои от союзников с помощью по ленд-лизу (это ещё до полярных конвоев). В августе 41-го наши туда вошли и взяли пути сообщения под свой контроль. Вот дед Василий там и служил в чине лейтенанта. Читал когда-то его письма оттуда своей жене. Интересно, конечно, волнительно, особенно когда он успокаивал бабушку по поводу репрессий, которыми тогда один её родственник подвергся… Зимой 1942-го его часть перебросили в Крым под Керчь. Там он и погиб в мае того же года. Знаю две версии его гибели: по одной, погиб во время контратаки (так бабушке вроде бы его сослуживец рассказывал), по второй, был убит во время переправы на Тамань через Керченский пролив, когда немцы расстреливали всех, кто тогда спасся после разгрома. Немного зная о том, что в мае того года творилось в Крыму, больше склоняюсь ко второй версии. Просто наличие первой версии помогло бабушке и трёхмесячной дочери, моей тёте, выжить: ей, как вдове погибшего в бою офицера, платили небольшую пенсию. Плюс к ней она ещё работала…
Второй её муж, дед Гриша Чепурной, воевал в миномётной роте с японцами на Дальнем Востоке. Но его я не застал в живых: он умер за три года до моего появления на свет.
По матери все на момент войны были мальчишками и девчонками. Жили в Донецке, пережили оккупацию. Троюродная взрослая родня участвовала в донецком подполье (про них даже книга была написана, где упоминаются их фамилии, но я так её в своё время и не смог достать, а уж сейчас и подавно не достану. Да и как называется, тоже не знаю — знаю только, что она была). Деду по матери в 41-м было 10 лет, и он помогал подпольщикам листовки клеить. А бабушке было лишь 8 лет. Жили с того, что стирали немцам бельё. Однажды один немец практически спас всю их улицу от голодной смерти, дав ей в оплату за стирку большой таз с макаронами. Так она его еле донесла, всё боялась упасть и растерять.
Был дед (но это уже троюродная линия по отцу), который в Севастополе воевал. Он служил на «Червоной Украине», а когда её потопили, пошёл в морскую пехоту. Был ранен, попал в плен, бежал, партизанил. Дожил до победы. Теперь умер, наверно — я его никогда не видел, только рассказы о нём слышал. Ещё один дед, дядя Коля Босов, освобождал Ялту, прошёл всю войну, имел много наград, недавно умер.
Вот, как-то так...