Слушайте, мне не нравятся эти стихи. Что делать. Попытаюсь объяснить. С формальной точки зрения всё довольно неплохо, хотя и без выдумки — ритм держится, рифмы есть, рифмовка простая, но повторяется, какое-то разнообразие по ритму, музыкальности вносят переносы строк (амбажеманами они называются, если я ничего не путаю), то есть:

 

«Тонкие пальцы. Вокруг — ни души.»

«Свято храним мы. Лишь в утренний час»

 

Но они, как диссонансы в музыке, должны быть поддержаны общим строем, должны пронизывать всё стихотворение, в противном случае они, воля ваша, выглядят скорее неловкостью, чем приёмом. Перед нами же длинное и ритмически однообразное стихотворение, что несколько утомляет слух. Но перейдём от звучания к смысловой нагрузке. Представьте, что мы вовсе отбросили форму и перед нами не стихи, а проза. Что осталось? Почти ничего, общие места — лес, влюблённые, костёр, солнце и луна. Но это как раз декорации, заданные условиями конкурса. Так что, во всём стихотворении ни одного живого, своего слова? Праведником города спасаются, стихи иногда вытягиваются строчкой. В вашем случае это:

 

Спрятал костёр язычки, приуныл:

«Мне ли дразниться? Слабее мой пыл...»

 

Вот это хорошо. Не сколько даже сказано хорошо, сколько придумано здорово. Сразу представляю, вижу этот костерок, выгоревший к утру, чьё прозрачное пламя уже не видно из-за яркого, дневного солнца. У вас рассвет, разумеется, но образ ярче, если дело полднем. И, в самом деле, огонь будто прячется, пристыженный.

Остальное, увы, слова слишком общие, ничего не значащие не напитанные ещё поэзией.

 

С уважением, Юханан Магрибский