А будет ли завтра?

— Я не возьму этот чоппер! — возмутился Славка, гневно зыркая на кладовщика. — У него лезвия тупые! Кто, по-твоему, его у меня купит?

— Ну, как обычно, какой-нибудь пенсионер-маразматик, — пухлый, лоснящийся от пота коротышка неприятно улыбнулся. — Тебе на импекте плохо объяснили? Хороший товар и дурак продаст, а ты попробуй такой продай.

— Ты уже утюг неисправный мне всучил, неужели этого мало? — Славка, как это часто бывало в подобных ситуациях, почувствовал себя слабым и беспомощным.

— Ничем не могу помочь, — ухмыльнулся коротышка.

«Все! Это последний раз! — твердо сказал сам себе Славка, засовывая злополучный кусок пластика в сумку. — Завтра же уволюсь и буду искать новую работу. Такую, где не нужно отбирать у стариков последние гроши за бракованную технику!»

Славка был человек слова и, если что-то обещал, пусть даже самому себе, то непременно обещание выполнял. Его родители старались привить мальчику чувство справедливости и уважительное отношение к людям. И у них это получилось. Природная совестливость усиливала остроту переживаний, и после месяца работы дистрибьютором Славка чувствовал себя подлецом, наживающимся на слабостях других людей. Его заработок был неплохим подспорьем для небогатой семьи. Но постоянные муки совести сжирали Славку изнутри.

«Пойду в грузчики, — думал он, выходя на улицу. — Чем не работа? Да и людям в глаза смотреть смогу»

Последний апрельский день выдался на удивление жарким. Еще вчера казалось, что весна не наступит никогда. А тут солнце запалило нещадно, по асфальту заструились ручьи, и из всех щелей повылезала мелкая живность.

— Эй, чего встал? Грузись в машину и поехали, — крикнул инструктор Серега, открывая багажник.

Славка закинул сумку в машину, уселся на заднем сидении и, насупив брови, уткнулся взглядом в окно.

— Сегодня едем в область, — сообщил Серега, устраиваясь впереди. — Постараемся старичью весь этот утиль сбагрить.

Услышав слово «старичье», Славка передернул плечами и еще больше нахмурился.

— Что, малец, не по душе работенка? — бросил через плечо Серега. — Учти, еще один «ноль в поле» и с водителем будешь расплачиваться сам.

Дорога заняла часа два. Никакого конкретного места у них на примете не было. И Славку высадили у въезда в первую попавшуюся деревеньку.

— Мы поедем дальше, а вечером за тобой вернемся, — сказал Серега, усаживаясь обратно в машину. — Работай.

Деревня ничем не отличалась от тысяч ей подобных. Старые невзрачные дома, обнесенные покосившимися заборами, и ни одной живой души поблизости. В общем, мертвое, унылое место.

Безлюдность Славку не удивляла. Наверняка, жителей сморила жара, и сидят они себе по домам, не высовываются. Он и сам порядком взмок: рубашка противно прилипала к телу, и ноги в черных брюках горели огнем. Один глоток воды осчастливил бы его сейчас, как ничто другое.

На подходе к первому дому Славка заприметил-таки пожилую женщину на скамейке. Она сидела в теньке у забора и что-то вышивала.

— Здравствуйте! — сказал Славка, широко улыбаясь и включая все свое обаяние.

Женщина подняла глаза от пяльцев и внимательно посмотрела на гостя. Ее цепкий взгляд за какую-то долю секунды ощупал мальчишку с ног до головы, и только после этого незнакомка расплылась в улыбке, оголяя колышки оставшихся зубов.

— Ну, здравствуй, сынок, — нараспев проговорила женщина. — Зачем пожаловал?

— Дело в том, что мы проводим тестирование новых производителей бытовой техники… — начал было Славка заученную речь, но его перебили.

— Погоди, сынок, не тараторь. Ты, наверное, что-то продаешь?

Славка хорошо знал, что слова «цена», «продажа» и «товар» в их деле строго запрещены, но сегодня это его мало волновало: главное — побыстрее отстреляться. А завтра уже все будет по-другому.

— Да, — ответил он и растерянно улыбнулся.

— Так иди сразу к Марфе Петровне, — сказала женщина, странно сощурившись. — Она обязательно что-нибудь купит.

Еще одно правило продаж «в поле» гласило: «Гораздо проще отрясти всю яблоню разом, чем срывать по одному яблоку и таскаться по саду с мешком на плече, думая, что на следующем дереве яблоки слаще и вкуснее»

Но и это теперь не имело для Славки никакого значения. Зачем ходить по всей деревне, если достаточно одного дома?

— А где она живет, не подскажете?

— Иди прямо. Последний дом, у самого овражка — мимо не пройдешь, — женщина еще раз сверкнула остатками зубов и добавила. — Скажи, что ты от Клавдии Васильевны.

Славка благодарно улыбнулся и пошел вдоль забора. Его успокаивала мысль, что хозяйка дома, должно быть, не бедствует. Не случайно ведь ему посоветовали обратиться именно к ней. Но с другой стороны, легко ли будет продать испорченный товар прожженной покупательнице? Эта мысль угнетала Славку больше всего.

Дом Марфы Петровны оказался таким же невзрачным, как и другие. Но цветущий, сказочной красоты сад приковывал взгляд.

— Ты ко мне, милок?

Славка так увлекся садом, что не заметил, как у калитки появилась старушка. Она приветливо смотрела на него, заправляя морщинистыми руками выбившиеся из-под платка седые пряди волос.

— Да… Я от Клавдии Васильевны, — от неожиданности Славка засмущался и забыл все слова зазубренного приветствия.

— Ну так, проходи в дом, чего стоишь? Я тебя компотиком прохладненьким напою.

От одной только мысли о компоте у Славки на душе похорошело. Вообще, он никогда ничего не пил и не ел у клиентов, но сегодня был особенный день — последний. А завтра начнется новая жизнь.

Дом Марфы Петровны внутри, равно как и снаружи, отдавал простотой и невзрачностью. Но от него веяло такой теплотой и уютом, что все переживания как рукой сняло.

— А теперь показывай, что там у тебя в сумке, — улыбнувшись, сказала старушка, когда Славка осушил вторую кружку компота.

— Я… вы знаете, — начал было он, но запнулся.

Эта добрая милая старая женщина так ему приглянулась, что он собрался во всем ей признаться и с чистой совестью покинуть дом. Но внезапно нахлынувшая дурнота не дала ему продолжить.

— А вы не скажете, где у вас туалет? — спросил он, схватившись за живот.

— Так во дворе, — с тревогой в глазах ответила хозяйка. — От крыльца налево, там и отхожее место.

Славка стрелой метнулся к двери.

— Сынок, подожди, — вдруг окликнула его старушка.

— Что? — корчась в проеме, спросил Славка.

Марфа Петровна как-то странно на него посмотрела, как будто собиралась сказать что-то очень важное, но потом просто махнула рукой:

— Да нет, ничего… Ступай.

Старушка вышла на крыльцо и обвела взглядом дивный цветущий сад. Крики уже затихли, и теперь был слышен только шум листвы и отдаленное пение птиц.

— Эй, баба Марфа!

Хозяйка повернулась на голос: у калитки стояла женщина с пяльцами в руках.

— Мой сынуля отличный насос купил. Не пора ли тебе выгребную яму почистить?

— Спасибо, Клавушка. Место еще есть. Но я буду иметь в виду.

Соседка отошла от калитки, будто собираясь уходить, но тут опустила глаза и добавила:

— А малыш мне показался славным.

— Да все они такие, — баба Марфа глубоко вздохнула и пошла обратно в дом.