Последний разговор

Я как всегда задумчиво нема;

В прихожей пыльновато и темно.

Вода вскипела, шелохнулась дверь.

Войдёт Сама, в расстёгнутом пальто.

И с нею запах сморщенных газет,

Звук лопнувшей струны,

Сушёных георгин полузабытый цвет…

«Здесь душно, приоткрой окно».

Звенит фаянс под хруст песочного печенья;

Мы говорили целый час.

Простых речей неторопливое теченье,

Копьё минутной стрелки двинулось лишь раз.

«Ну, вот и время. Нам с тобой пора.

Ещё землёю пахнет выросшее семя,

Весна уходит с твоего двора».

Я робко поглядела на часы.

Не то чтоб сильно не хотелось…

«Нет, не проси.

Всё высчитано, сверено,

Записано, проверено

И решено с тобой».

В окно мне солнце засмотрелось.

В столе мои черновики

Лежат в потрёпанной обложке.

Не довела их до заветного конца,

Откладывая понемножку.

«А всё, а раньше надо было».

Так что же, все усилия – как шутка,

Растают в воздухе, убого шелестя?

«Как знать, быть может, кто-нибудь найдёт

И пустит их на самокрутку,

Не помянув тебя…

Жизнь – инструмент,

Из будних дней дека.

Ты попусту не трать кассетных лент.

Води смычком по струнам дара

В ответ на зло, упорная рука».

Спросила я: «Теперь куда?»

Со странно полегчавшей головой.

«Никто тебе не скажет.

Бывает ли судьба творца проста?

Поможет вера справиться с тоской».

Блеснула жутко-добродушная улыбка –

Ограда из нетлеющих зубов.

В её руке серебряная рыбка,

В глазах оки́слившейся меди упокой.

Свежеют на берёзах клейкие листочки.

Через окно и вверх по мокрой мостовой.

Всё ближе, ближе Запределье,

Неведомое небу и земле…

Эх, мне бы дописать ещё три строчки

О горько-сладком бытие…

Как белоснежный всадник-одиночка,

Сияет астра на лазурном полотне.

Луна-тарелка под ногой разбилась,

И небо с улицею в дождевой воде слилось.

А за углом я с чем-то не простилась;

Осталось что-то, что меня не дождалось…