ОНИ

Отец изваянием застыл на носу корабля. Ксантос знал: отец очень обеспокоен, хоть и не хочет этого показывать. Опытный купец, уважаемый всеми навклер, он никогда бы не добился своего положения, если бы не умел скрывать мысли.

Сначала все складывалось удачно. Это было первое путешествие Ксантоса, на которое он с трудом уговорил родителей. Мама согласилась только при условии, что учитель Ксантоса поплывет с ними и будет в десять глаз следить за «её мальчиком». В Тартессе удалось выгодно обменять привезенные товары на иберийское серебро — не зря перед отплытием отец преподнес Гермесу прекрасного быка.

Посейдон тоже получил подношение: жертвенный конь с жалобным ржанием исчез в соленых водах, но, видимо, этого оказалось мало.

На обратном пути налетел шторм. Он сутки мотал торговое судно по бушующим волнам, порвав кожаный фальшборт и сломав одно из рулевых весел. Груз и провизию швыряло по трюму как горох в детской погремушке — большая часть питьевой воды и съестного была испорчена. Отец с мольбами бросал в море украшения, лил за борт вино. Наконец, разгневанный бог смиловался — буря успокоилась, выглянуло солнце, и вдали показался берег.

Высадиться удалось не сразу: высокие отвесные скалы вырастали из волн — не подойти. Лишь через пару часов моряки нашли узкий проход между каменными гигантами. Отец с облегчением направил келет в бухту и вскоре белый песок пляжа заскрипел под дубовым килем — команда вытаскивала судно из волн залива.

Троих сразу послали на поиски воды, снабдив несколькими пустыми мехами. Два матроса с луками отправились за свежим мясом. Остальные занялись починкой потрепанного келета, заново крепили груз и очищали трюм от испорченных соленой водой продуктов.

Ксантос наравне со всеми был занят работой. Рядом с ним степенно вышагивал старый учитель Дарос, объясняя тонкости ремонта, будто продолжая домашние уроки. Когда-то старик был рабом, плавал с отцом юноши и, получив за свою верную службу свободу, не покинул ставшего другом хозяина.

От лекции юношу отвлек шум на краю леса — показались мужчины, посланные за водой. Один из них, похоже, был без сознания: его на руках донесли до корабля и осторожно опустили у ног капитана. Ксантос с интересом подобрался поближе.

Отец недовольно оглядел вернувшихся моряков, потом заметил любопытного сына и махнул рукой — иди, мол, нечего тебе здесь делать.

Ксантос разочарованно вернулся к починке фальшборта. Учитель остался рядом с отцом, чтобы расспросить прибывших. С каждым ответом на его лице проступала озабоченность. Как Ксантос не старался подслушать разговор, ничего не получалось.

Наконец, узнав все необходимое, отец с Даросом подошли к Ксантосу.

— Эти олухи считают, что видели дриад, — отец с тревогой взглянул в сторону зарослей. — Я решил здесь надолго не задерживаться. С утренним отливом уходим.

Ходили слухи среди моряков про затерянные в море острова, где укрылись последние нимфы. Говорили также, что обозлились духи деревьев на человека, отчаянно мстят за вторжение. Но так ли это на самом деле, никто точно не знал. Осторожность отца не удивляла: путешествующий купец, богатство и жизнь которого зачастую зависела от малейшей прихоти олимпийцев, был очень суеверен.

У Ксантоса загорелись глаза. Дриады давным-давно покинули ойкумену, как и остальные духи природы. Как он завидовал предкам, которые могли запросто танцевать с сатирами, любоваться купающимися наядами, сражаться с чудовищами. Учитель часто повторял: где появляется человек — там больше не остается места богам. Говорил только воспитаннику, отца разозлили бы подобные речи.

Заметив воодушевление Ксантоса, отец нахмурился.

— Команда без необходимости с берега уходить не будет, а за тобой я и Дарос лично присмотрим. Твоя мать меня живьем собакам скормит, если что случится.

Учитель следил за Ксантосом на протяжении всего дня. Пару раз юноша попробовал улизнуть в лес, но, казалось, у старика была еще пара глаз на затылке. Да и отец строго поглядывал в сторону сына, пресекая даже мысли о том, что б взглянуть на таинственных дриад.

К вечеру вернулся охотник со связкой битой птицы и ланью на плечах. Второй так и не объявился.

Ночь провели на пляже. Люди расселись у костров, зажарили дичь и устроились на ночлег прямо на земле возле тлеющих углей.

Вымотанный отец уснул сразу же, как поел. У Ксантоса тоже смыкались веки, но он держался из последних сил — дожидался, пока бдительного учителя сморит Морфей. Тщетно. Каждый раз, мельком взглянув на Дароса, юноша натыкался на внимательные глаза старика, без тени дремы наблюдающие за ним. Ксантос сдался, поплотнее завернулся в шкуру и провалился в сон.

Утром оказалось, что два моряка из молодых исчезли. Искать не стали. Люди спешили покинуть пугающую бухту.

Ксантос не отрывал взгляда от удаляющегося берега, пока тот не скрылся за горизонтом. Он поклялся вернуться сюда уже на своем корабле, вернуться и встретиться лицом к лицу с последними осколками волшебных легенд.