Между...

— Ты мужик или не мужик? Врежь ему, как следует!

— Не слушай его! Или забыл, что Господь терпел и не такие обиды? А ты — человек, Его подобие…

— Ха! Человек! Человек — должно звучать гордо! А сможешь ли ты потом уважать себя, вспоминая, как стоял и терпел все эти оскорбления от какого-то плюгавого мужичка?

— Меня слушай! Лишь прощая, становишься выше! Что значат слова подвыпившего человека? Пустое! Господь говорил, что если даже ударят по щеке — подставь другую. А тут всего лишь слова…

— Слушай-слушай! Он тебя научит, как быть тряпкой. Может быть, ещё и лечь самому, и дать ему отбить на животе чечётку? Видишь, как он руками размахивает? Не дашь отпор — так ударит.

— Потерпи! Покричит и успокоится. Не бери греха на душу!

— Терпи-терпи! Вдруг ты мазохист какой? А я тут тебя учу достоинству. О, слышишь? Ты, оказывается не только мазохист — ты ещё и извращенец. Вот он уверяет, что имел с тобой половой контакт. Неужели и это стерпишь?

— Оставь! Не обращай внимания. Это просто сквернословие. Сам ведь понимаешь, что за этим ничего не стоит…

— Ладно! Я уже почти смирился, что тебе наплевать на оскорбления в свой адрес. Но хотя бы за честь матери можешь вступиться? Или оглох и не слышишь, что он теперь хвастается, что имел и её?

— Ну что за глупости! Это всё то же сквернословие, и ничего больше. Не только не уподобляйся ему, но и прости. Ведь прощая врагов своих, ты собираешь на головы их камни…

— Вот это по-ангельски! Вот это ангельское милосердие! Слушай, человек, если уж хочешь быть милосердным, то вмажь ему. Лучше пусть здесь расплатится за свои слова, чем там ему страдать и за это самое сквернословие, и за твое прощение. Ну, будь же человеком!..

В это время к остановке подъехал автобус. Душа, за которую велась борьба, заключённая в теле сорокалетнего мужчины, интеллигентного, но крепкого на вид, поспешно засеменила к автобусу. Войдя и усевшись на место для пассажиров с детьми и инвалидов, мужчина перевёл дух. «Нет, больше не буду задерживаться допоздна, — подумал он, — тем более, что сейчас темнеет всё раньше и раньше… Убивать будут, и никто не поможет… Пьяни полно… Ну, ничего! Это тебе просто повезло..., — вспомнил он своего обидчика, — будь на моём месте другой...» И обиженное, воспалённое воображение уже рисовало ему картину, как мужичка окружает толпа молодых ребят… Он даже слышал крики: «Бей его, пацаны!..»