Фотинья Светлана - Пришёл солдат с фронта

Июль 1946.

Горьковская обл., Воскресенский район.

Сергей спрыгнул с полуторки и махнул рукой водителю в знак благодарности. Подтянул ремень на поясе, поправил гимнастёрку. Вот она, родная деревня из-за холма показалась. Специально водителя попросил к самой деревне его не подбрасывать. Хотел один на один с родной стороной остаться. Хотел поцеловать милую землю, набрать широкой грудью воздух и подойти к дому с огородов не замеченным.

Осиновка. Милая сторонка. Любимая деревня. В груди у Сергея защемило. Глаза защипало. «Ну, вот. Ещё чего не хватало, — подумал он, — на войне не плакал, всякое бывало, а тут…»

Знал из писем на фронт от родных, что сын родился в мае 1942, назвали Василием. Сейчас ему четыре годика. Интересно, какой он? На кого похож? Как старшие дети? Повырастали поди, и не узнать будет. Шутка ли? Василий был пятым ребёнком в семье.

Да, война — это тоже — не шутка. Сколько пережить пришлось, сколько товарищей похоронил, сколько крови повидал… Дошёл со своей дивизией аж до самого Берлина.

Последние два года командир дивизии его от себя не отпускал, сделал своим денщиком. Э-эх! Командир горячий был. И боле всего на свете баню любил. Как на каком новом месте дивизия оказывалась, он Сергея сразу же умолял печь сложить в каком-нибудь строении. Просил от души. Как откажешь? А Сергей — печник ещё тот, просто мастер от бога. Быстро да ладно работал. Командир у новой печи, как пойдёт веником берёзовым хлестаться, только листья в разные стороны летят. Одного нового веника на один раз ему ну никак не хватало. А как благодарить умел за печку жаркую, просто одно удовольствие слушать. Хороший командир! Умный, смелый, добрый!

После победы пришлось задержаться на вражеской территории.Командованием фронта перед дивизией были поставлены ещё кое-какие задания. Демобилизация произошла только в 1946 году.

Сергей огляделся по сторонам, как будто не верил, что на месте. Вот вернулся домой. Вернулся живой, да не совсем здоровый. Желудок испортил. Болит иногда, ноет. В окопах порой до такой степени досиживались, что и есть уже не хотелось. Да это — всё ерунда! Главное — дома!

Подойдя к дому, увидел знакомую до боли голубую дверь. Разволновался, аж, затошнило. А возле скамейки — ребятишек целая стая. Играют себе. Бегают, хохочут.

«Какой же мой? — сам себя спросил Сергей. — Этот?.. Не… вроде не похож», — встал метрах в трёх от детей. Всё хотел сам узнать пацанёнка своего. Хотел, чтобы сердце подсказало: кто же именно его кровиночка.

Маленький, но коренастый бутуз со светлыми волосами и пронзительными глазами василькового цвета почувствовал, что незнакомец наблюдает за ним и другими детьми. Он отделился от стайки детей и смело подошёл к солдату. Подошёл очень близко, почти до упора. Строго и не по — детски спросил: «Ну? Какого хрена уставился?»

Сергей вдруг понял, что этот маленький человечек и есть его сын. Он протянул к нему свои натруженные руки, поднял ребёнка к верху и прижал к груди со словами: «Ну… это мой! Васятка! Родной!!! Ведь ты?

— Я, — удивился мальчик.

— Что? Батю не разу ещё не видел?

— Нет… Папка!!! — вдруг закричал он и стал целовать Сергея в небритые щёки, в нос, в губы.

— Сынок мой! Солнышко моё! Вот ты какой уже богатырь у меня!

Малышня уже бежала растрезвонивать радостную весть по всей деревне. Из дома выскочила жена Нюра с остальными детьми. Со всех дворов бежали родные, соседи, друзья…

Нюра разрыдалась на груди мужа. Дождалась!

Старшая дочь — Таисия, стояла и сдержанно ждала своей очереди, чтобы подойти к отцу. Средний — Алексей, не был таким сдержанным и висел у отца на плече. Тамарочка просто вцепилась в руку отцу и не отпускала её, Валентина улыбалась и плакала.

— Вернулся! Живой!!! Здоров ли?

— Да уж не шибко здоровый, зато — весёлый, — балагурил Сергей, счастливо улыбаясь.

С соседнего порядка подошёл старый дед Андрей. Обнял Сергея. Отошёл, скрутил цигарку.

— Как там, в Германи ихней, дали прикурить фашисту напоследок?

— Дали — дали, дед! — ответил Сергей. — Ещё как дали.

Все были счастливы. Девки с Нюрой засуетились, повели Сергея в дом, не слушая рокота соседей.

— Наговоритесь ещё. Надобно бы накормить, напоить человека. Алексей, Тая, баню растопите отцу…

Повели солдата в дом. Нюра, как зашла, сразу же перед иконами на колени бросилась. Стала бога благодарить за милость его.

Сергей поставил вещмешок на большую скамью, сел. Огляделся. И вдруг осознал, что дома. Что нет проклятущей войны. Что жизнь продолжается. Что жить — здорово!!! Стал выкладывать подарки, которые он купил детворе и жене. Нюра помолилась и снова бросилась на шею мужу.

Опять слёзы.

— Ну, будет. Спасибо тебе за сына, родная!

Зашёл на кухню. Там суетились девчонки. Опять их расцеловал и вышел на улицу, чтобы позвать домой Васятку.