10 лет назад

Помню солнце светило

Сквозь завесу дождя,

И все было так мило,

Я не знал — для тебя.

И упавшее небо

Солнце залило в кровь,

И так тихо, но смело,

Раздавило любовь.

Стакан вновь наполнился, янтарная жидкость медленно перетекала, опустошая бутылку. Лед давно растаял, но это было не важно. Алкоголь, обычно освобождающий мой разум, сегодня не помогал, наоборот все мысли спутались, в голове все смешалось и уже не имело смысла.

— Вот ты где, дружище, — кто-то хлопнул меня по плечу и опустился на стул напротив.

Наверное я ждал его, нет, скорее просто надеялся что он придет. Не так, я надеялся что придет именно он.

— Ты хоть знаешь значение этого слова?

Он скривился, но не ответил, просто смотрел на меня наигранно-непонимающим взглядом. Я выпил виски залпом и с грохотом поставил стакан на стол. Он хорошо знал значение этого слова.

— Ты знаешь, что тебя все обыскались? Когда ты последний раз появлялся в институте?

Я усмехнулся, молча встал и направился к бару, взял новую порцию отравы и вернулся обратно:

— Выпьешь?

— Я за рулем. Тебе тоже не стоит.

— А я тебя больше не слушаю. Хватит. Наслушался.

— Ты пойми, я...

— Да понял я все. Все, что ты делал последние полгода — понял.

— Но ты ведь сам ничего не делал, — он повысил голос, — а я сейчас в поиске. Пойми, я жизнь свою устраиваю.

— А я-то, дурак наивный, думал ты мне помогаешь. Сколько мы друг друга знаем, пятнадцать лет? Двадцать? Ты же мог мне сказать. Хотя бы сказать...

— Ты бы не разрешил. А у тебя все равно бы не получилось.

— А ты хоть представь, что я тогда почувствовал, там в охотничьем домике, когда увидел ее в моей футболке, в твоей кровати… у меня вот здесь, — я постучал кулаком по груди, — все оборвалось, умерло все. Навсегда.

Он молчал. Наверное знал, что сказать, но молчал. Потому что все для себя уже решил, еще до той несчастной охоты.

— Знаешь, у меня была мечта, — я наконец-то налил себе выпить, — настоящая...

Он не выдержал:

— Но это же глупо. Мечтать о женщине.

— Ты все-таки ничего не понял. Не о женщине. О любимой, о семье, о детях. Это тебе все это доставалось легко. И еще достанется. А я мог об этом только мечтать.

Наверное он увидел слезу, поэтому отвел взгляд.

Я встал и направился к выходу:

— Ты посеял ветер, — необорачиваясь сказал я.

— А что сейчас делаешь ты?

Я замер на мгновение, развернулся и подошел к столу, опершись на него руками, стоять уже было сложно, тело, в отличее от мозга поддавалось алкоголю легко:

— Вобщем так, — решил я. — Даю вам пять лет: нагуляться, пожениться, разбежаться. Потом звони — выпьем.

Я тогда не знал, но ему хватило шесть месяцев, потому что у него тоже не было шансов.

Я подхватил недопитую бутылку и пошел прочь, захочет выпить — купит себе сам. Я бы выпил.