тайна моей юности

Я проснулся. Первое, что я увидел, был свет, льющийся из единственного огромного окна, в моей небольшой комнате. Этим окном я бы заменил всю стену, хоть вид из него и не был впечатляющим. Мне нравился тот простор, который оно бы внушало человеку, входящему в мою скромную обитель. Однако воображением стену не пробьешь, материальные вещи вновь напомнили мне о себе, при этом ломая мою всплывающую фантазию и унося далеко за пределы моих реальных возможностей. Почему-то я не любил утро, но и засыпал я каждую ночь с неохотой. Ночь стала для меня единственным временем, когда я чувствовал себя комфортно, когда я слышал лишь тишину и те звуки, которые издавал я сам. Я взял привычку подолгу лежать и наслаждаться потолком, воображая небо и звезды, отвлекаясь от внешнего мира, но при этом усердно слушая его звуки за окном. Удивительно, что делает ночь с разбитыми мыслями и сердцами, она успокаивает тело и умиротворяет твой разум, готовя к приятному сну или, напротив, мучая кошмаром. По всем этим причинам я не хотел проваливаться в сон. Я не знал, что меня там ждет. Приятный сон предвещал мне отнюдь не приятное утро, так как слишком сильно привязываясь к этим ощущениям, я бы чувствовал опустошенность утром. Кошмар же заставил бы пробудиться еще ранним утром, во тьме, которая внушала мне искренний страх. К сожалению, я не мог совсем не спать, хотя высыпаться точно перестал. Где мое былое спокойствие? Когда одно из бесплатных наслаждений, дарованных человеку с рождения, стало для меня таким пугающим? Этим вопросом я задаюсь перед сном, но стоит мне углубиться в размышления, как сон берет верх и уносит меня, так и не дав ответа. Теперь же, утром, у меня нет времени думать о таких глупостях. Теперь я должен оставить свой маленький мир и отправиться туда, где никто мне не рад — в мир большой.

Пожалуй, мне стоит представиться. Мое имя Чарльз. Чарльз Льюис. Я студент, у меня есть комната в общежитии, ежедневные лекции, небольшой временный заработок и потрясающая девушка, разбившая мне сердце еще до того как оно начало биться в полной мере для моих юношеских лет. Ее имя Сара. Сара Бейкер. Ее волосы похожи на солнечные лучи, которые заслоняют небо в виде ее светло-голубых глаз. Честно говоря, я стараюсь не вдаваться в подробности ее внешнего вида, детали делают ее обворожительной и ослепляют меня даже в мыслях. В наше светлое знакомство 12 апреля я был так глуп и обескуражен, что поначалу, мне казалось, произвел на нее впечатление. Весь этот день я вижу в одной лишь ее улыбке, потому что ничто не сияет так ярко, как улыбка Сары, обращенная ко мне. Ее руки… их нежные пересекающие дневной свет движения, волосы, летающие по ветру. Я помню этот день с точностью и в то же время лишь фрагменты я оставил в своей памяти. В тот волшебный день, я словно рождался заново. Наша встреча была случайной, но она не прервалась так же быстро, как обычно прерываются случайные знакомства людей на улицах или в транспорте, нет, когда наши взгляды встретились, они уже не могли разбежаться по тем сторонам, в которые смотрели раньше. Каким-то неведомым образом мы провели вместе весь день, прогуливаясь по живописному парку и рассказывая причудливые истории о себе, словно мы уже могли сказать о чем-то большем, чем то, о чем принято у людей говорить при первом знакомстве, проще говоря, мы говорили обо всем на свете, кроме нас самих. Она подхватывала мои мысли и была весела и дружелюбна на протяжении всего дня. Мы совершенно не заметили как приближался вечер, который означал конец нашей встрече. Имея при себе воспитанность и необъяснимый интерес к Саре, я проводил ее до дома, запомнив навсегда это место, хотя лишь однажды на него посмотрел. Мы так же обусловились встретиться на следующий день, она была свободна, а я чувствовал, что не могу иметь никаких дел, когда она не имеет их. Идя обратным путем к своему дому, я поймал себя на том, что не задумывался о дороге, я столь сильно погрузился в мысли о предстоящем дне и только что приобретенном знакомстве, что чуть было не прошел мимо своей улицы. Очнулся от этих мечтательных мыслей я лишь на несколько мгновений, чтобы установить у себя в голове машинальный порядок действий, которые мне следовало совершить прежде, чем отправиться в постель. И вот я уже лежу, полон предвкушения и некоторой доли возбуждения, и все мне кажется в эту ночь поразительно иным. Как будто я начал видеть вещи, которые до этого не замечал.

Не смотря на усталость после прогулки, утро разбудило меня одним лишь прикосновением рассвета и я встал на ноги так, словно не ложился вовсе. Позавтракав и приготовившись я не мог ждать и направился к дому Сары. В ее доме было тихо, веяло сладким сном, который может испускать только ее дивный образ. Я начал ждать и это заняло, по меньшей мере, полтора часа до того мгновения, когда она позвала меня из своего окна, еще сонная, но уже ослепительно прекрасная и в тот же миг я почувствовал тепло, которого был лишен все это время. Она обещала в скором времени спуститься, и мое ожидание скрасилось от звучания этих слов. Я был готов стоять на этом месте весь день и всю ночь, лишь бы быть уверенным, что она вернется ко мне с той же улыбкой, которую так щедро дарила мне весь вчерашний день. И она спустилась. Я не знаю, сколько времени прошло, но для меня это был пустяк. Сущий пустяк, о котором мы забыли, когда направились с новыми силами и энергией в новые места, которые я хотел ей показать. Всю дорогу она любопытно посматривала на меня и задавала случайные вопросы, надеясь узнать куда же я веду ее, но я был внимателен к этому, так внимателен, что сам поражался себе. И в конечном счете кругов, длинных улиц и косых переулков мы добрались до холма, с которого был чудесный вид на озеро. Это место я любил всегда, здесь было чаще всего безлюдно и это помогало мне обдумывать многие вещи, когда я не мог сидеть дома. Она в изумлении быстро зашагала вперед, обогнав меня и широко раскрывая свои глаза, она воскликнула: «Чарльз..! Почему я не видела этого раньше..», а затем замерла возле самого берега и опустилась на траву, позволив мне расположиться рядом с ней. Я наслаждался ее изумлением и был горд собой от той мысли, что смог ее поразить. Весь день мы провели там, забыв о том, что за завесой деревьев позади, шумный город ждет и отбирает наши радостные минуты совместного времени. Казалось, я уже знаю ее, я мог предугадать ее эмоции и реакцию на те или иные слова, чувствовал, что могу договорить ее мысль… Однако, я ошибался. Я понимал, что не знал о ней ровным счетом ничего, кроме тех нелепых историй, но в то же время отбрасывал эти ненужные мысли, ведь надежда сблизиться с ней переполняла всего меня. У нас словно не было времени говорить о настоящем, мы обсуждали что-то невероятное в будущем и ностальгически предавались далекому прошлому. Бежали дни, а мы сидели вновь и вновь на поляне, которую я теперь полностью разделял с ней. Мы сближались с каждым разом, думал я и наслаждался ее красотой. Однажды, наши разговоры были столь пленительны, что мы не могли остановиться и просидели до поздней ночи. Очнулся от мыслей я только тогда, когда Сара вздрогнула, почувствовав холод на своей нежной, гладкой коже. Это вернуло меня к действительности и мысли о том, что сегодняшний вечер уже давно закончился. Я предложил Саре отвести ее домой, она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ, а в следующую минуту я почувствовал тепло, которое могли передать только ее сладкие губы, трепетавшие от взволнованности. Я удивился и смутил ее этим, она стремительно отстранилась, тихо произнося оправдания, которые я прослушал, плавно приблизившись, и прервал окончательно тем, что накрыло всего меня вместе с ней под новым чувством нашего поцелуя. Я не поверил происходящему, мне казалось, это был не я. А тем временем шла ночь на первое июня, оставшаяся во мне навсегда вместе с чувством той близости, которую мне ни с кем еще не доводилось испытать.

На следующее утро я уже вспоминал это как сон и удивился, поняв, что это правда. Я в порыве чувств собрался идти к Саре, но ее не оказалось дома. Тогда я начал ждать, но она не появлялась, и волнение поднималось у меня внутри. Уж не выдумал ли я все это? Ответ пришел ко мне уже в сумеречное время, когда я почти потерял всякий смысл ждать. Сара шла прямо в мою сторону в тонком белом платье, освещая собою всю улицу. Я сделал вид, что проходил мимо и случайно остановился, чтобы не выглядеть преследователем. Я ожидал, что она окликнет меня, но почувствовал внезапное напряжение, обернулся и уже видел ее силуэт на крыльце. Сделав было шаг навстречу, я увидел ее легкую и тонкую руку, она поднимала ее в мою сторону, прося меня остановиться. Она смотрела на меня с видом сожаления, а я обескураженно глядел ей в ответ. Я ждал, она, казалось, тоже. Однако, стоило мне открыть рот, как с ее губ тут же слетело: «Notre rencontre a t une erreur». И в следующую секунду дверь захлопнулась перед моим лицом так, словно никогда не открывалась. Ошеломленный, я стоял и думал над только что услышанными словами: я не понял их значения, но почему-то почувствовал, что больше ее не увижу.

Не смотря на подсознательное ощущение этого, я пришел на следующий день к ее дому и не уходил оттуда ночь и весь следующий день, пока что-то трезвое в моей голове не сказало мне вернуться домой. Ее слова врезались в мою голову и не давали мне покоя, я думал о них день и ночь, но ни одна из моих попыток увидеть ее не обрела успех. Так пролетело лето. Мое последнее лето в этом городе перед поступлением. Как сейчас помню — до последнего дня я приходил к Саре, искал ее, спрашивал своих знакомых, но она словно растворилась, словно бы не существовала совсем. Только вот я знал, что она реальна, чувствовал каждый раз, находясь рядом с ней, благодаря ей я сам был реален, а теперь на такого уже не был похож. Итак, 31 августа и я смирился с тем, что она останется для меня недосягаемой. Признаться, когда я покидал родное место, я все еще надеялся в глубине души, что, возможно, в один прекрасный день, увижу ее где-нибудь неподалеку, а она улыбнется и снова очарует меня. Мои будни все больше окрашивались в серый цвет, я учился, познавал мир, но совершенно абстрагировался от всего, включая самого себя. Потом, вспомнил те слова Сары и начал восстанавливать их в памяти. Язык этот был мне знаком, но ни грамматики, ни орфографии его я не знал, не знал и того, как это произнести, ибо в тот вечер был настолько потрясен, что, явно, прослушал большую часть, а значит, и спросить мне было не у кого.

Первый курс я окончил подозрительно успешно, вот только меня это совершенно не волновало. Вообще-то, меня многое после того вечера перестало волновать. Учеба для меня была спасением от кошмаров. Чем активнее я выступал, чем лучше я учился, тем меньше я видел сны, потому что усталость, стоило мне коснуться подушки, уносила меня во мрак.

В одно утро, я проснулся и, как обычно, делал свои дела. Это была суббота. Я позволил себе отдохнуть и немного расслабиться, как любил делать по воскресеньям, а сегодня поменял свой скудный распорядок. Сообразив, что дома мне делать нечего, я отправился на небольшую прогулку по окрестностям. Все это я видел и проходил по дороге в университет, но в этот раз решил туда не идти и свернул в незнакомый мне раньше переулок. Я почувствовал облегчение. Здесь, в узком и грязном пространстве, состоявшем в основном из мусорных баков, я мог отгородиться на время от шумной территории большого города, я закрыл глаза и затаил дыхание, чтобы не перебить наслаждение смердящим запахом сотен пакетов из под молока. Я двигался, не задумываясь куда иду. Вышел вновь на оживленную улицу и остановился. Медленно раскрывая глаза, я видел перед собой машины, людей, кусочки травы на газонах и все это казалось мне очень скучным. Плавно развернувшись, я поневоле начал задумываться о чем-то своем, опустив голову, и зашагал по тротуару вдоль дороги. Мои размышления прервал треск и тупая резкая боль от столкновения моего лба с чем-то. Я поднял голову, готовясь испустить ворчливую тираду о том, как слепы люди, которые ходят вокруг, хоть и отчасти понимал, что сам не совсем был внимателен, но тут все напрочь сгинуло из моей головы, когда в толпе этих лиц я увидел одно лишь имеющее для меня значение лицо. Я увидел Сару: ее щечки краснели от неловкости, она щурила глаза от слепящего в ее сторону солнца и тихонько высказывала сожаление о своей рассеянности. Но мог ли я ее слушать, в то время как мой рот с изумлением открылся и я уставился на нее с таким глупым видом, который, наверняка, тут же отпугнул ее и в ту же минуту услышал восклицание «Ой! Чарльз! Неужели… что ты здесь делаешь?» Она все еще не могла осмотреть мое лицо в полной мере, но уже узнала его, и я был этому рад, а потому быстро собрался с мыслями, поздоровался и коротко объяснил ей ради чего я здесь. Откровенно говоря, я соврал, ведь причина, по которой я уехал так далеко, была вовсе не в учебном заведении. Я старался отдалиться от того места, где оставил свои разбитые мечты о счастливом будущем с Сарой. И вот она стоит передо мной, светлая и сияющая будто бы ничего не было, улыбаясь мне немного смущенно от долговременной разлуки. Я хотел было извиниться и продолжить свой путь, но не мог сделать шагу, и тут она заговорила звонким энергичным голосом: «Чарльз! Что ты скажешь, если я предложу тебе прогуляться и обменяться новостями?» Я не мог ей отказать.

Мы гуляли по всем знакомым нам улицам, не обращая внимания на то, куда мы идем. Сара очень оживленно говорила о своей нынешней жизни, а я лишь добавлял короткие фразы от себя. Внезапно разговор зашел в волнующую меня тему, Сара начала говорить неуверенно, словно ребенок, который просит разрешения у родителей о чем-то важном. Она отвела взгляд и виновато опустила голову, а когда я поинтересовался, что случилось, она вдруг обхватила руками мою шею и зашептала на ухо, прижимаясь к моей щеке своей мокрой от наплывших слез щекой: «Ох, прости меня, Чарльз! Прости за то, что случилось тем ужасным вечером! Я не могу тебе ничего объяснить, но я хочу, чтобы ты не держал на меня зла! Пойми, мне было так тяжело расстаться с тобой!..» Ее голос прервался так же неожиданно как зазвучал, теперь я слышал лишь всхлипывающие звуки, от изумления вытаращив глаза, я сообразил обнять ее и утешительно погладил по спине. На нас, кажется, смотрел весь город, но ни ей, ни мне не было до этого дела. Еле-еле успокоив ее, я пригласил ее к себе домой, угостил чаем и сказал, что не сержусь на нее, никогда не сердился. Во мне снова проснулась надежда, которую я отчаянно попытался подавить. Этот вечер прошел в молчании, мы лишь обнимали друг друга и как будто не нуждались в словах.

«Сара… » — произнес я.

Она прислушалась и прижалась ко мне еще больше.

«Я люблю тебя, Сара. » — на одном дыхании сказал я.

«Я тоже люблю тебя, Чарльз. Все это время тебя одного.» — она подняла ко мне голову и посмотрела в глаза.

Я наклонился к ней, совсем как в тот вечер, наши губы встретились, руки обнимали друг друга, заставляя наши тела сблизиться. Мои мысли растворялись у меня в голове, я отдался чувствам, ощущениям и теплу, с которым не желал расставаться.

Внезапно я услышал стук. Он казался мне далеким, но заставлял меня отзываться на него, мое тело непроизвольно вздрагивало, и через пару минут я встрепенулся, поднял голову и увидел свое окно. Единственную вещь в своей комнате, которую я любил. Я взглянул на часы. Половина третьего ночи. Я один. Ветка дерева продолжала стучаться, требуя моего незамедлительного внимания. С тяжелым вздохом я поднялся, открыл окно и понял, что один в этом темном мире. Я смотрел вдаль, вглядывался в ночь, чувствуя, как слеза течет по моему сонному лицу.

Я не хотел больше спать. Но ночь каждый раз окутывала меня со всех сторон с чудовищной силой, вынуждая ей подчиняться. По вечерам я стоял у холодного окна, размышляя, но так никогда и не узнал, что же произошло в тот вечер, и почему вдруг Сара перестала видеться со мной. Эта девушка не покидала моей головы всю мою жизнь, но я никогда больше ее не видел.