Блокнот писателя

Андрей сидел в темной, прокуренной квартире. Сладко пахло кальяном. Парень в общем-то только его и курил.

Сейчас Андрей сидел перед тускло освещающей комнатой компьютером и увлеченно клацал по клавиатуре. На экране бегло появлялись буквы и сливались в слова.

***

— Добрый день, Андрей Григорьевич!

— Добрый, Вика, — Андрей ответил на приветствие девушки, работающей у него секретаршей.

Парень прошел по светлой приемной и скрылся за дверью с табличкой «Андрей Ребон. Директор».

Он с самого детства любил книги и постоянно находится в их окружении. Еще ребенком он читал книги десятками и уже молодым человеком прерывал чтение на редкие часы работы, а не наоборот, как это обычно бывает.

Попытки писать что-то самому не увенчались успехом, по этому Андрею только и оставалось наслаждаться трудами других. Он конечно не переставал переводить тетради пачками, силясь выжать из себя сюжет, но как он сам говорил – это только пополняло запасы макулатуры.

Возможно, он был очень даже самокритичен, так как друзья уверяли, что некоторые из его работ неплохие, но Ребон жаждал совершенства, а все остальное считал мусором.

Ни раз он высказывал свое недовольство и работами других писателей на их сайтах, но по всей видимости воспринимался не больше чем «троль». А в книгах Андрей все же разбирался, и по праву сейчас восседал во главе одного из лучших издательств в городе. Книги просто таки разлетались с их станка прямо на магазинные прилавки. Писатели становились в очереди, чтобы издаться у Андрея. Как только имя никому неизвестного писателя покрасовалось на книге «От Ребона», он тут же поднимался на Олимп пера и слова.

Зазвонил селектор.

— Слушаю, Вика.

— Андрей Григорьевич, к вам Валерий Кладезь.

Андрей вздохнул.

Валерий Кладезь уже не первый раз появлялся у него в офисе. Посредственный, словом сказать, писака. Написанное им, обычно не имело смысла, с намеком на глубокую философию, понятную только самому творцу.

— Хорошо, пригласите его, — директор решил наконец закрыть это дело, — и по чашечке кофе оформите?

— Конечно, Андрей Григорьевич.

Связь прервалась, а через минуту в офис вошел тот самый Кладезь.

Валера был лет на пять старше Андрея, но на свои 35 он не выглядел – глубокие морщины на лице и впавшие глаза скорее придавали ему вид вполне пятидесятилетнего. Он был приземистым и дряхлым.

— С чем ко мне сегодня, Валерий Петрович? – издатель с немного натянутой улыбкой протянул руку гостю.

— Да вот, снова пред ваши ясни очи явился, — садясь на стул, хохотнул мужичок.

Он кинул на колени потертую кожаную наплечную сумку и от туда достал файл с распечаткой нового произведения, протянул его парню.

— Посмотрим, — промолвил деловито издатель, начиная листать распечатку.

Уже с первых строк Андрей мысленно скривился, но автору пока этого показывать не стал.

Зашла Вика с кофе.

Чашки чуть-было не полетели на пол, когда Валерий и секретарша встретились взглядами.

Девушка очень уж не любила этого странного писателя, скорее уж побаивалась.

Так же себя чувствовал и Андрей, но более удачно это скрывал.

Парень с трудом дочитал бред, который Валерий называл творчеством, положил распечатку на стол.

Кладезь все это время мирно и громко сёрбал кофе, что откровенно раздражало Ребона.

— Что я могу вам сказать, Валерий Петрович...- Андрей вздохнул, думая как бы по мягче отказать писателю, — ваши работы достаточно интересны и оригинальны в своем стиле, но они не вписываются в рамки нашего издательства… к сожалению.

Сначала показалось, что Кладезь вот-вот поперхнется кофе, от накатившей на него волны злости, но он быстро взял верх над своими эмоциями.

— Ну…значит не судьба, — кривенько улыбнулся мужичок.

Он снова взял свою потертую сумку и начал усердно в ней копаться. Молодой издатель только молча наблюдал за ним, в душе радуясь и немного удивляясь, что все прошло так легко.

— Вот, возьмите, Андрей Григорьевич, — Валерий протянул парню какой-то блокнот, — это, так сказать, на добрую память.

Андрей попытался изобразить улыбку, но вроде бы у него не очень-то получилось.

Пока он был в неком ступоре, Валерий Петрович собрал все листки распечатки в сумку, попрощался и вышел не оборачиваясь.

Придя в себя, Ребон глянул на подарок писателя и поразился. В руках он держал блокнот, точнее он больше напоминал книжку, добротно сшит и с кожаной обложкой. На темной обложке были отбиты разные интересные и непонятные загогулины.

Открыв эту книгу, Андрей увидел, что она пуста. Бумага же была очень качественной. Парень не раз издавал на такой бумаге очень дорогие книги.

Не удержавшись, Андрей схватил ручку в порыве что-то написать.

И его будто прорвало. Слова появлялись на бумаге друг за другом и сливались в изумительные картины. Издатель не переставал писать до самого вечера, когда в офис постучалась Вика.

— Андрей Григорьевич, я домой, до завтра.

— Да, да, Викуся, до свидания, толком не отрываясь от записи, закивал Андрей.

Дверь захлопнулась, а он посмотрел на свои пальцы.

Они побелели от сильного сжимания ручки, а на среднем еще и мозоль намечался.

«Пора домой», решил парень.

Оттирая запачканные чернилом руки, он закрыл офис и направился домой.

В наушниках зазвучал новый альбом его любимой группы. Релиз альбома должен был состояться только через пару дней, но Андрей скачал его с какого-то пиратского сайта, испытав от этого немалое чувство авантюризма и экстрима.

Улыбнувшись, он пошел по темной улице. Ребон схватился за свой новый блокнот, толком даже не успев зайти в квартиру. Забежав в комнату, он упал на диван, и стал перечитывать уже написанное, сам восхищаясь своей гениальностью.

Убедившись, что все написано именно так как он хотел, он заварил себе ароматный кофе, который так любил, и снова продолжил творить.

Андрей никак не мог объяснить такого наплыва вдохновения, но ему это нравилось. И чем больше он писал, тем больше сливался со своим творением в одно целое.

Будильник зазвонил в восемь утра, но вместо того, чтоб вылизать из-под теплого одеяла, парень все еще сидел за столом.

Он быстро выключил будильник, почти не обратив на назойливый звон никакого внимания. Оглянувшись, молодой человек одним глотком выпил чашечку холодного кофе, и поставил ее на стол к уже не малому количеству ее сестер.

По всем правилам, парень должен был сейчас собираться на работу, но он просто перевернув страницу, продолжил писать.

Через несколько часов в который раз зазвонил телефон. Дисплей высветил – Вика – но Андрей, как и все разы до этого, просто сбросил вызов, поставив мобильный на вибро.

Телефон разрывался в течении всего дня, а ближе к вечеру раздался звонок в дверь. С рычанием Андрей оторвался от работы.

Трое друзей, смеясь, зашли в квартиру. Ребон закрыл за ними дверь и молча пошел в комнату, намериваясь продолжить работу.

— Что за дела, Андрюха? – спросил Павел, упав рядом с ним на диван, подбив Андрея.

Помарка в обожаемом уже блокноте взбесила парня, но он сумел справится с гневом.

Павел, Маша и Дима были лучшими друзьями Андрея еще с первого курса университета.

— В смысле? – не понял вопроса Ребон.

— Почему нам Вика звонит вся на нервах, говорит, что ты на работу не выходил, — объяснился Паша.

— Решил сделать выходной, — снова мысленно разгневался Андрей, решив на днях сделать Вике выговор за излишнее усердие, — я директор все же — имею право.

— Новое произведение искусства? – усмехнулся Дима, показывая на кожаный блокнот.

Дима всегда с сарказмом отзывался о потугах друга написать что-то стоящее. Обычно Андрей пропускал колкости мимо ушей, так как сам не оценивал свой талант очень высоко.

Андрей вяло отшутился, пряча рукописи, понимая, что друзья так просто не уйдут.

Через пару часов друзья все же покинули квартиру, после сотни другой чуть заметных намеков Андрея на то, что он хотел побыть один.

Когда парень вернулся в комнату, ему показалось, что здесь до сих пор звенят смех и шутки троицы.

Быстро избавившись от лишних мыслей, он ловко выловил блокнот из стола, перед этим захватив полную бутылку виски из бара. Кубики льда весело зазвенели о стенки стакана, и янтарная жидкость наполнила его до краев.

Запыхтел сладким дымом кальян.

Бегая по квартире, Андрей так и не выпустил блокнот из рук.

Когда атмосфера была создана, он снова сел за стол, сербая терпкий виски и заполняя комнату тягучим дымом выпущенным из легких.

Мысли аж бурлили у него в голове.

Он вдруг заметил, что чистых страниц в блокноте осталось всего ничего, но на отрез отказывался заканчивать рассказ. Еще рано. Герои еще сколького не видели, и сколького не испытали.

Когда последняя капля виски окропила организм писателя, случилось то, чего Андрей боялся больше всего – последняя страница была исписана до последнего пустого места.

Парень разнервничался, вышел в ванную комнату.

Там на него из зеркала посмотрел совершенно незнакомый человек. Волосы взъерошены, под красными глазами огромные мешки, а лицо покрыто густой щетиной.

Плеснув на себя холодной водой, он вернулся в комнату.

«Ничего, подумал парень, сейчас допишу на компе — осталось же всего-ничего».

Ребон уселся за компьютер, создал новый файл и приготовился писать. Но тут ему как будто бы перекрыли кислород!

Он вдруг понял, что не знает что писать!

Издатель несколько раз набирал и тут же удалял написанное. Дважды перечитывал написанное в блокноте, силясь вернуть вдохновение, но безрезультатно. Мысленный поток будто кто-то безжалостно обрубил.

Парня накрыло отчаяньем. Он заметался по квартире в поисках решения. Он продолжал листать блокнот, что-то бормоча себе под нос.

Тут одна идея все же у него появилась.

«Телефон, — он еще быстрее заметался по квартире, — где же этот чертов телефон?!»

Мобильник обнаружился под диваном.

Не обратив внимания на пропущенные звонки, число которых переваливало за сотню, он начал набирать номер Вики.

Девушка ответила после долгой паузы.

— Вика! – Андрей сам понял что орет и дальше постарался сдерживать эмоции, хотя без особого успеха, — Вика! Номер Кладезя, Вика! Срочно, Вика!

— Андрей Григорьевич, где вы? Сейчас четыре часа ночи! Вас не было на работе уже пять дней!

Андрей не обратил внимания ни на одно заявление девушки, просто продолжая кричать о номере.

Уже через пару минут он записывал его трясущейся рукой на первой попавшейся бумажке.

Быстро набрав номер писателя, он начал кричать как только услышал голос.

— Мне нужен еще один блокнот! Все что угодно просите! Дайте еще один такой блокнот, и я издам вас миллионным тиражом!

Только через несколько мгновений он понял что говорит с автоответчиком, а тот заявляет что номер не существует.

Еще не один раз он звонил Вике, снова крича о номере. О том, что она его обманывает. Угрожал уволить. Потом опять умолял дать номер. Девушка вроде даже расплакалась. Он тоже плакал.

Бегал по квартире и орал.

Просто лежал на полу и плакал.

Он опять сел за компьютер, пытаясь что-то написать. После пары неудачных попыток в монитор полетела пустая бутылка. Минус компьютер.

После этого, не долго думая, он схватил блокнот и сиганул в окно.

***

Блеск от множества фонарей на машинах озарял темную улицу.

— Докладывайте, сержант, — капитан милиции Бузин глянул на окровавленную простыню, накрывавшую тело.

— Так точно. Погибший – Андрей Григорьевич Ребон. Тридцать лет. Самоубийство. Выпрыгнул из окна шестнадцатого этажа. Друзья утверждают, что видели его неделю назад, после чего он пропал со связи. Последние два дня он постоянно названивал своей секретарше, требуя номер некого Валерия Петровича Кладезя. Номер и имя проверили – такого человека нет. В квартире погибшего все перевернуто и найден ящик выпеитых бутылок виски «Джек Дэниэлс», — протороторил сержант.

Капитан кивнул и подошел к телу.

Возле трупа, в луже крови, лежал небольшой кожаный блокнот. Бузин сразу все понял.

— Еще один «писатель»?

— Так точно, — ответил сержант, — уже пятый за полгода директор издательства. Что характерно, так это то, что каждая такая книжечка заполнена каракулями, не имеющими смысла.