День всё способен объяснить. Ночь не умеет так. Вот случился сегодняшней ночью сильный гул на улице, рядом с нашим домом, что это было – нет объяснений. Было страшно. Полтора часа гудело что-то, очень громко.
Гжель – мазки-лепестки тенесвета. Сначала цвета чёрные, а при обжиге становятся синими оттенками. Красивые моменты переживает художник, поверхность оживляет когда.
Знаешь, какой я сейчас увидела нашу Жизнь? С хвостиком, как у привидения. То есть, вместо ног, Движения, у неё какая-то туманность пиксельная. Надо Жизнь оживить!
Да просто сегодня представила историю такую. Будто Странствие подсело к костерку древних счастливых людей и рассказало им о том, как они будут теперь жить; что, встретив Любовь, люди будут бежать от неё всем, чем способны. И так и повелось. А мне хочется, чтобы было и продолжалось по-другому! Для этого нужны кроты.
Боль. И начинается: работаю с ней, Природа работает с ней и Космос работает с ней — все вокруг помогают работать с болью и закрывать её (есть и исключения, которым приятно усиливать боль человека). Дальше: боль становится шрамом, таким корешком, замедляющим ход радостной жизни. Что делать с этим корешком? Попробовать им полюбоваться, найти в нём чудесное. Не зависнуть, но иногда посозерцать немножко. Может, из этого шрама-корешка что-то доброе появится?
У Сатурна, на днях узнала, есть Гексагон – на северном полюсе шестиугольник. Земные учёные считают его вихрем. Мне кажется, это карта Планеты. Её, чувствующие жители Космоса, могут понять. Что в ней может быть? Не знаю. Может быть, послание, может быть, ознакомительная информация, может быть, знания Планеты, то, что она узнала или с чем, с какими знаниями, родилась.
Мне кажется, карты есть у всех жителей Космосов. Некоторые их прячут, некоторые, как Сатурн, — всем показывают, некоторые, мы, например, о своих картах не знаем. Что, если горы — это письмо? Что, если океаны — «живые записи»…